***
Вектору же было не до смеха... Оперативник, едва-едва придя в себя после увечий, был вынужден вновь выполнять приказы. С следующий из них был одним из самых тяжёлых... — Что он говорил? — ошарашено глядя на Виктора, недоумевала Джилл, услышав ту запись, что передал он своему командиру. — О чем он? Что значит: Мы часть плана? Последний шанс?! Что происходит?! — Тебе лучше знать, — ответил Виктор, самостоятельно, но с большим трудом, поднимаясь на ноги. — Верно, Джилл? — Я ничего не знаю! — опровергнула девушка. — Клянусь тебе, Виктор, я ничего не знаю! Я понятия не имею, о чем они говорили и кто это вообще такие! Прошу тебя, поверь мне! — Неужели не очевидно, что нас просто хотят подставить, Капитан! — тут же встрял Паркер. — BSAA никогда не стали бы участвовать в стороннем заговоре. О'Байан в союзе с Амбреллой! Мы же союзники, верно? — Разбираться в этом – не моя прерогатива, — серьёзно заявил им обоим Вектор, ощущая, что стоит на ногах уже весьма твёрдо. — Но это оставим на потом. Сейчас у меня приказ: доставить вас к точке сбора. — "Доставить нас"?... — переспросила Джилл, ожидая худшего. — Доставить вас, как арестантов, — пояснил Вектор, в упор глядя в глаза девушки. — Агенты BSAA. Согласно статье H-B-R: 23-12, экспедиционного устава Службы Безопасности корпорации "Амбрелла", вы оба арестованы по подозрению в участии в заговоре против корпорации и преднамеренного воспрепятствования работе Службы Безопасности Амбреллы. Сдать оружие. — Виктор... — Джилл потерялась совершенно... Она не могла понять, что всё это значит, а самое главное, что ожидает их всех в дальнейшем? Подобный поворот событий ударил по разуму девушки, не смертельно, но всё же от потрясения осталась внушительная рана. — Я не понимаю... — Сдать оружие, — повторил он, и намерения у него были серьёзные. Он знал свое место и знал на чьей он стороне. Менять что-либо на данном этапе уже было поздно, тем более идти против приказов старшего. Поэтому, он был намерен идти до конца и разобраться во всем досконально. Если же всё это подтасовка, то докопаться до правды – его главная обязанность, как для блага Амбреллы, так и для блага Джилл. Если же она окажется замешана в предполагаемом "заговоре", он сделает всё, чтобы добиться для неё снисхождения, но своей стороны он менять не был намерен. Путь выбран. Сторона выбрана. Задание должно быть выполнено. Долг – превыше всего. — И не подумаю, — не менее твёрдо, заявил Паркер, когда молчание затянулось. — Выполняй команду, пёс, иначе я лично посажу тебя на поводок, — слова прозвучали спокойно и чуть отчужденно, но при этом настолько угрожающе, что из-за них, словно сам воздух стал осязаемым от зависшей в нем атмосферы угрозы. — И не подумаю... — уже чуть менее уверенно, повторил Паркер, и Виктор бросил на него полный гнева взгляд. Ещё одно мгновение, и Джилл лишилась бы друга, но девушка моментально пришла в себя и нашла в себе сил снова заговорить. — Виктор, неужели ты не веришь мне? — приблизившись к нему на расстояние вытянутой ладони, спросила девушка, но тут же он отстранился от неё, готовый в любую секунду защищаться. — Ты – единственный человек, которому я полностью доверяю, Джилл, — признался Виктор, но всё же принял решение следовать приказам. — Но я *НЕ* доверяю твоему начальству. Мне плевать, что они затеяли против меня и моей группы, но если окажется, что мы правы – никакой пощады. Если ты хочешь доказать обратное, сдай мне оружие. С этими словами, он протянул руку в требовательном жесте. Девушка не знала, как ей поступать?! Она с одной стороны понимала подозрительность со стороны командира группы "Дельта". Если есть доказательства того, что готовится самый настоящий заговор, то врагом может оказаться каждый, кто сражается рядом. Союзники в этом вопросе – главные подозреваемые. Так всегда было и всегда будет. ЛеПру доверяет своим подчинённым и вместе они будут сражаться за выживание до конца. А покуда будет выявлен заговорщик, они расправятся с ним со всей своей жестокостью и эффективностью, невзирая на какие-либо законы. Все они. Включая Виктора. — Виктор... — умоляюще прошептала она. — Прошу тебя, поверь... Я ничего не знаю. Я не враг тебе. Умоляю... — Нет, Джилл, — твёрдо сказал он. — Я уже говорил тебе, что на кону. Рисковать мне нельзя. Ты всегда была упряма, но сейчас это непозволительно. У меня свои обязанности. На моём месте, ты поступила бы также. Сдай. Мне. Оружие. Девушка сдалась. Он был прав. Нельзя давать в таком деле слабину. На кону жизни. Миллиарды жизней. И единственный, кто сохранял хладнокровие и твёрдость, во всем мире остался только он. Виктор Фрост. Он знал, что поступает верно, и Джилл пришлось снова поверить ему. Девушка, опустив голову, расстегнула крепления на кобуре, изымая оттуда VP-80. Тот самый пистолет, что передал ей Виктор при подготовке. Передав ему и свой нож со всеми патронами к пистолету, девушка поникла окончательно. Паркер же был непреклонен: — Ты окончательно свихнулся, кем бы ты не был в прошлом, — отсылаться к рассказам Джилл о нём, проговорил Лючиани. — Я не стану подчиняться тебе, "Амбрелловская" шавка. Можешь пристрелить меня, но я не отступлюсь. — Паркер, не надо! — с напором и убедительностью, повысила тон Джилл. — Не говори так, мы не в том положении. Что бы не происходило сейчас, мы должны узнать правду! Прошу тебя, не усугубляй!!! — Я не доверяю им, Джилл! — возразил он, как терпение у Вектора лопнуло. За фразу "Амбрелловская шавка", Вектор был готов пристрелить Паркера, и никто бы ему ничего за это не сделал. Но в присутствии той, кто был по-настоящему дорог, он подавил желание тратить впустую столь драгоценные патроны. Вместо этого, Вектор приблизился к Паркеру, и тот не успел даже рук поднять в оборонительной попытке защитить себя, как ему в лицо прилетел кулак. Схватившись руками за лицо, Паркер обеспечил Вектору удобный простор и Лючиани моментально оказался прижат к стене и последующие тяжёлые удары вибили из него всё желание жить, ибо боль оказалась адской! Отпустив оперативника, Вектор вынудил его упасть на стальной пол, после чего прижал коленом в позвоночник и пригрозил: — Не дёргайся. Сломаю, — предупредил Вектор, вынув из своего подсумка обнаруженную ранее веревку. — Виктор, пожалуйста! — уже обращаясь к любимому, возразила Джилл. — Там ещё полно Б.О.О.! Нам нужно защищаться. — Его судьба меня не волнует, — холодно ответил Вектор, затягивая прочный узел на запястьях Лючиани, который только и мог что пыхтеть в ржавые плиты на полу. — Но до места я его доведу в целости. Но... Предупреждаю, ещё раз он посмеет перечить, я его пристрелю. Не вынуждай меня делать то же самое касательно тебя, Джилл. — Ты правда способен на это?... — уже боясь услышать самый страшный ответ, проронила она. — Способен, — ответил он, грубо поднимая Паркера с пола и толкая его в сторону прохода. — И я сделаю это, Джилл, покуда ты не оставишь мне выбора. Довольно трёпа. Ты со мной? Джилл не знала что ей и думать?... Но иного варианта не было. Остаться одной, без оружия на опасной территории или добровольно пойти в руки врага, под конвоем любимого человека? Само слово "выбор", тут было неуместно...***
Тех завершил загрузку. Сообщив о том, что связь восстановлена, но потребуется время на то, чтобы сигнал достиг базы на Террагригии. Еще раз осмотрев технику и поняв, что все работает, техник собрался уходить. Но перед тем, как покинуть антенну, он предпринял попытку выйти на связь со "Скайвольф" и доложить немедленно. Без особых надежд, он активировал радиоканал и под шум статического шума, заговорил: — Скайвольф, это Тех. Проверка связи, приём? — произнес в рацию он. Через пару секунд в сонме помех и шумов, он сумел различить пробивающийся голос. Это была Сара Андерсен, определенно, но все же сигнал только-только набирал силу, постепенно прорываясь через фоновые помехи. Нужно было не более десяти минут, дабы аппаратура пришла в полный функционал. За это время было необходимо добраться до места встречи и продержаться там, до прибытия отряда. Потом, все вместе они проанализируют все произошедшее и решат, что делать дальше. Не добившись результата, но удостоверившись, что сигнал есть, Тех взял обратное направление. Но не успел даже дойти до лестницы, ведущей к смотровой площадке, как вдруг он услышал что-то, пробивающееся сквозь завывание ветра и шум моря. Прислушавшись и посмотрев в небо, Тех заметил только небольшой световой шлейф. Такие видны в ночном звездном небе, когда наблюдаешь падающую звезду. Да только сейчас, хоть и была ночь, но небо затянуто плотными облаками, а то, что видел Тех вовсе было не падающей звездой, а ракетой, класса "воздух-земля"! Осознал это он слишком поздно. Ракета ударила в антенну за мгновенье до того, как боец спрыгнул с площадки. Взрывная волна придала его телу ускорение в полете, а огненная вспышка, от детонации взрывчатого вещества, на мгновенье поглотила его целиком, выжигая все элементы брони, которые могли гореть. Шум пролетающего мимо ударного самолета "F-117", потерялся на фоне оглушительного взрыва и легкой контузии Теха, который неудачно приземлился прямо на верхнюю палубу отдыха, прямиком в пустой бассейн. Будь на его месте простой человек, от такого падения у него сломались бы ребра и от болевого шока он потерял сознание еще в полете и умер по приземлении, не мучаясь, однако к инженеру "Дельты" судьба оказалась настолько неблагосклонна, что тот, помимо того что остался жив, так еще и оказался серьезно ранен в бочину, плечо и левую руку. Через бок торчала стальная арматура, в плече застрял крупный осколок стальной площадки, разнесенной ракетным ударом, а левая рука стала теперь совершенно бесполезна, так как ее почти что оторвало взрывом. Конечность теперь болталась на голых костях, мышцы разорвало теперь было нечем ею двигать. Обычное слово "боль" не могло описать характер тех мук, что испытал Тех... Нервы взорвались, неся лишь невыносимые мучения. Парень даже не потерял сознания, ибо эффект сыворотки не позволял мозгу отключится, даже на время! Это было невероятно мучительно... Тех уже схватился за рукоять дробовика, дабы наконец прервать собственные муки, но у него банально не было сил, чтобы поднести тяжелый ствол к своей голове! Регенерация была мучительно медленной! Боль не проходила, а где то в дали послышалось еще несколько взрывов. Похоже, пилот пытался потопить судно, но у него не выходило. Первым ударом, он снес антенну связи, затем стал нещадно долбить ракетами по судну. Это был конец... Теху было не спастись, покуда его еще раз так приложат. Он помнил, что повреждения головного мозга или перелом верхнего отдела позвоночника - стопроцентная смерть. Тут либо ждать, пока прикончит шальной осколок, либо все таки собраться и попробовать как до добраться до безопасной зоны. Но сил на то просто не было... Как не было и мышц на левой руке, которые и создавали силу движения! Оставалось только лежать на месте, истекать кровью и страдать от мук, не в силах даже застрелиться... Это было страшнее, чем смерть. Как же Теху тогда хотелось просто сдохнуть!!! В мыслях, что перепутались в голове окончательно, мелькал образ Рейчел. Такая красивая и любимая... Но лишь в прошлом... Теперь ее нет. Она умерла. Её убили. Как убили и Теха... Как убили и всю "Волчью стаю"... Теперь миру конец... Никто не защитит корпорацию. Она развалится. Все ее достижения рухнут в руки террористов. Все её разработки пустят на метал, а самых преданных ее идеям просто уничтожат. Убьют. И никто их не спасет... Как никто не смог спасти и Рейчел... Предсмертный бред, едва не стал обретать физическую форму, как до слуха изнемогающего инженера докатился пронзительный крик. — Это он! Быстрее в укрытие! Белтвей, пошёл!!! Даже не разобрав толком, галлюцинация это, или все таки реальный голос Лупо, Тех все еще лежал на прежнем месте, в огромной луже крови. Даже когда он ощутил, как его хватают за шиворот, водружают на широкие плечи и бегом тащат куда то, Тех решил, что всё это всего лишь галлюцинация. Боли больше не было. Все что ощущал Тех, это как сознание постепенно погружается в туман. Контуры пространства стали пропадать, размываясь в потоке нервного напряжения все сильнее и сильнее. Не в силах терпеть нагрузки, нервная система Теха, все таки выполнила "аварийное отключение", приведя сознание бойца в недееспособное состояние. Парень просто не выдержал напора и отключился, прямо на плечах Белтвея. Здоровяк, словно бешеный, скакал по палубе, стараясь петлять меж горящими обломками и пытаясь вытащить потрепанную тушку напарника из зоны обстрела стелс-самолета, что продолжал садить ракетами по судну, в надежде его потопить. Лупо, под прикрытием Спектра и Берты, уже прошли по верхней палубе до главной смотровой площадки к тому моменту, как самолет атаковал лайнер. До точки сбора было недалеко и осталось только спуститься, но тут, как некстати, произошла атака! Берта хотела было самостоятельно бросится своему малышу на помощь, но вовремя поняла, что сейчас это не лучшая затея нарушать строй и своевольничать. Белтвей хоть и был широк и неповоротлив, тем не менее довольно резво спустился в бассеин, закинул на плечи Теха и как заяц от волка (ОТСЫЛОЧКА!) заскакал обратно. — Ну погоди!!! — крикнул он пилоту стелса, словно тот мог его услышать, демонстративно показав тому кулак. — Быстрее, мать твою!!! — поторопила немка Белтвея, глядя на Теха так, словно тот уже умер. Но надежда горела ярче грозового раската, а уверенность в том, что она вернет его даже с того света, стояла нерушимой стеной. Она переживала за Теха, отгоняя мысли о его смерти всеми силами разума. Белтвей ломился к отряду, что уже забежал во внутренние помещения и был в относительной безопасности. Прыжком в дверной проём, Белтвей долетел последние несколько метров, с Техом на плечах, и рухнул на стальной пол, роняя и потерявшего сознание напарника. От сего зрелища у Берты едва не случился припадок. — Идиот! — она со всей силы пнула лежащего на животе Белтвея по ребрам и бросилась к Теху, который все еще был без сознания, — Это тебе не кусок мяса, придурок! Аккуратнее с ним, иначе я лично тебе задницу зашью и захлебывайся в собственном дерьме, ублюдок! — Сте-е-ерва... — охая от боли и зажимая бок, простонал Белтвей, — Месячные что ли?!... Больно, блин... Не обратив внимания на реплику напарника, Берта испуганно дыша, осматривала тело Теха, который совершенно никаких признаков жизни не подавал. Его увечья выглядели смертельными, но судя по тому, что медик нащупала у него пульс, мальчишка все еще был жив. Она, не медля и секунды, освободила его голову, сняв шлем, и первым делом ввела ему обезболивающее. Плоть на голых костях левой руки восстанавливалась медленно, но верно, однако привести его в чувство немка намеревалась незамедлительно. Она ввела ему адреналин и провела ряд манипуляций с целью выяснить реакцию организма на внешние воздействия. Затем, просто сорвав со своей головы шлем, облокотила тело Теха на свое колено и стала пытаться привести в чувство, пока остальные следили за самолетом, который теперь просто нарезал вокруг лайнера круги. — Малыш... Малыш... — сладко, но с тем же нахальным тембром, говорила немка, приглаживая его по пламенным прядям волос. — Эй. Эй. Ты не убежишь от меня, даже на тот свет. Помнишь? Хе-хе... Ты мой. Слышишь?... Эти слова она говорила так тихо, как только могла и шептала их в ухо Теха, молясь про себя, чтобы он скорее пришел в норму. Регенерация шла успешно, но любые повреждения могли бы стать фатальными. Терять того, кого выбрала, Берта не желала и держалась за него всеми руками. Ее белые волосы, что отросли за целый год, что она не смела состригать, растрепались снова, падая на ее броню и тело инженера группы, который все еще был без сознания. Дабы успокоить свои нервы и просто сказать то, что никому знать не положено, она продолжила. Никто не должен был ее слышать. Гладя его волосы, как своего питомца, как любимого котенка, немка сказала: — Я никому тебя не отдам... Никому... — отдавшись столь приятному чувству, немке было глубоко плевать на то, что происходит вокруг. И на всех, кто ее окружает. Пошли все в задницу! Только посмей ее кто нибудь сейчас прервать, четвертует на месте ту сучку или козла! Только посмей ее прервать! — Не отпущу... Ты моя собственность... Ты моя... — Берта не могла. Не могла сказать этого слова. Но знала, что это именно она. Любовь. Вместо того, чтобы сказать это, она плюнула на все принципы и свою брезгливость. Пышные губы немки нежно опустились к губам Теха, на которых ощущался столь приятный вкус крови. "— У тебя даже кровь сладкая, мой малыш." — подумала она с сарказмом, "— Такая сладкая..." Этот вкус пьянил и заставлял сильнее и страстнее целовать его. Берта вдруг поймала себя на мысли, что не может... И не хочет останавливаться. Её тело вдруг объял жар и она ощутила насыщение от этого. Словно все это время ее мучал голод, который не могла утолить. А теперь... Стоило ее губам коснуться крови самого желанного и... Любимого мальчишки, как её обуяло самое настоящее безумие! Это было оно. То, чего ей не хватало. Кровь... — Прекращай Берта! — сквозь помешательство и поток наслаждения, услышала немка голос Лупо, — Уходим дальше! Все, бегом-бегом! Белтвей, хватай Теха и за мной! Остальные, за нами! Но Берта не смогла физически оторваться от сладости, что ощущала на губах Теха. Это было выше ее физиологии и здравого рассудка. Она продолжала наслаждаться вкусом крови, даже не замечая того, что уже несколько секунд, по настоящему "пьет" его кровь, что струилась из лопнувших капилляров в горло, а оттуда ко рту и губам. Лупо это не понравилось. Она, не осторожничая, схватила Берту за шкирку и рывком оттащила ее от Теха, который плюхнулся на пол, как мешок с мясом. — Выполняй приказ, сержант! Ты уже заработала себе на трибунал, теперь счет пойдет на твой гонорар! Пошла, я сказала!!! Обиженно и злобно Берта уставилась на Лупо, стирая с губ кровь. — Так точно, — обиженным шепотом с угрожающими нотками, проговорила немка, медленно и вальяжно поднимаясь на ноги, буквально чувствуя, как в венах кипит от жажды кровь. От жажды лично придушить Лупо, за то, что посмела прервать её... Поцелуй. — Идем, фрау, — подтолкнул немку в плечо Белтвей, — Успеете еще намиловаться. А пока сожми клитор и терпи! С этими словами, он снова подхватил тело Теха на плечи и стремглав ломанулся за остальными.