Стань моей звездой

Всем нам отведена миссия в жизни, не так ли? Хотим мы этого или нет, но судьба уже заранее расставила шахматы на доске, а мы можем лишь выбирать направление нашего пути: свет или тьма, любовь или ненависть, надежда или безверие. Остается лишь гадать: верный ли выбор мы совершили, не нарушая правила этой игры? Игры, где нет постоянного победителя и проигравшего, вне пространства и времени, в которой персонажи меняют свое положение не только по решению игрока, а по собственному желанию. Но история будет всегда повторяться, возвращаясь к единому истоку. Кто-то рожден созидать, а кто-то разрушать. Так было и всегда будет. Именно для этого был придуман баланс между светом и тьмой, днем и ночью, огнем и водой. Им было дано предназначение, которое нельзя изменить. То же самое и с обязанностями работы: никто не спрашивал, нравиться ли она тебе или нет-это закон повиновения, и он должен быть исполнен до конца. Судьба избрала Избранных – тех, у кого нет дома и те, кому дана уникальная способность путешествовать по различным мирам. У них своя философия жизни, свое мышление насчет идеального мира. Риски не были преградой пути будущему, ошибки были залогом успеха, бессмертным учителем направляющем своих учеников в правильном направлении. Но несмотря на отличия, у детей Судьбы была одна единая цель-исследование. Забавно, что все они были копиями Оригинала, разными вариациями одной личности. Словно грани алмаза, пересекающие в едином направление между собой, но имеющие отличающийся друг от друга отблеском. Наверное, лишь Он не знал, как из Его истории были рождены другие АВ. Одно деревце пустило многочисленные корни, простирающиеся в бесконечной Вселенной. Закон перемещения меж пространствами был неизменным –нельзя разглашать жителям одной вселенной о существовании других миров подобных своему. Разумеется, некоторые могли вмешиваться в события АВ, если случались неприятности или кому-то захотелось стереть «пустой и бесполезный» мир, но обычно натягивалась маска безразличия. Зачем ставить еще одну башенку, если знаешь, что карточный домик рано или поздно рассыпется? Но время ещё не пришло. Зачем торопить события, если всё должно идти медленно и последовательно? Необязательно получать ответы на все вопросы, иначе не будет интриги. Их эмоции скрывались в душах, словно в сосудах из разноцветного стекла, из которых выплескивалась Радость, Смятение, Разочарование, Безумие, Гнев, Умиротворенность. Быть может они были красками в палитре умелого художника, уверенными мазками кисти которого холст оживал, становясь более красочным и прекрасным, чем прежде? Но среди всех было что-то ещё…Что это? Неяркое сияние блеснуло среди глубокой ночи, невольно заставляя обратить взор на мерцание. Интересно… Паника, страх. Эти чувства принадлежали маленькой золотой душе в форме яблока. Пульсация продолжала исходить из души, только подогревая интерес. Постепенно сквозь тьму начала прорисовываться природа, земля, деревья, небо, птицы, солнце. Вместе с возникшей местностью появился силуэт девушки с длинными золотистыми волосами, собранными в хвост, задумчивыми янтарными глазами и диадемой на голове. Образ становился четче, и на ярком свете, положив голову на колени, Дрим раздумывала о своем, смотря вдаль. Солнце постепенно уходило в закат, оставляя за собой оранжевые размытые полоски в вечернем небе. Тихий ветер заставлял шелестеть зеленые листья высоких деревьев, желая унести с собой хотя бы один из них в неизвестность… Приложив левую руку к сердцу, хранительница отсчитывала его нервный стук. Казалось, что крошечный барабан внутри неё выбрал сейчас неподходящее время, постоянно нарушая блаженное спокойствие, царившее вокруг. Наверное, всему виной эмоции, которые имели опасность вырваться наружу. Вот Инк легче: попила своей краски из флакончиков, а затем бежать спасать миры с беззаботным лицом. И хоть художница страдала, (или делала вид, что ей было больно) ведь не может испытывать эмоции, могла притворяться. О бездушности знала только она, Дрим – хранительница позитивных эмоций. Вместе с Блу и Инком они были командой Звездных Сансов, хотя Блуберри была еще новенькой в роли защитницы АВ, поэтому подруги не разрешали сражаться одной с противниками : ей пока ещё рано знать, на что способны противники, которые способны уничтожить АВ. И как бы ни старалась милашка с голубыми глазами, как бы ни просила, тренировки для обретения опыта: пока единственное, что могла надеяться девушка сейчас вместо боев с равными по силе. — ИИИНК! Я уже не могу! — хныкала Блу, пнув маленький камешек сапогом. — Мы уже часа 2 просто тренируемся на манекене, который даже не двигается! Как я смогу Вам помочь в будущем, если буду постоянно только болтать!? — проведя резко по длинным волосам и нервничая, подруга направила раздраженный взгляд на лидера их команды. Команды, которая формально состояла только из двух членов. Послышался вздох, а затем медленные и легкие шаги хранительницы в сторону возмущающей. Бруми был закреплен за спиной, слегка измазанный разноцветной краской, которую использовала его обладательница в бою. Короткие блондинистые волосы были аккуратно уложены, обрамляя бледное лицо с темным пятном на щеке, напоминающее чернила. Хрупкое на вид тело прикрывало большое количество одежды, состоящей из длинного бежевого цвета шарфа (на который Радужная постоянно записывала из-за короткой памяти), перчатки (черные, кожаные), рукавки, нашитой ткани поверхр реглана с голубыми разветвленными полосками, подтяжек, и пушистой куртки, завязанная на бедрах. Голубика вздрогнула от неожиданности, когда почувствовала теплое дыхание возле правового уха. — Не веди себя как ребенок. — послышался тихий голос с легким упреком в голосе. Надув щеки, Блуберри сразу же вспомнила обидное для нее слово на букву «р». Дело в том, что перейти из подросткового периода во взрослый было той еще проблемкой, особенно вечно находясь под опекой старшего брата. Именно тогда, еще завязав голубой снут, она дала себе обещание всегда быть оптимисткой и быть слегка непослушной. Лучше так, чем быть ёжиком еще и иметь вредную привычку в виде курения и разбрасывания вещей по всему дому. Таская из кухни вкусняшки, Папирус каждый раз ловил ее на месте преступления, но каждый раз сестре удавалось смягчить строгий нрав братца с помощью старого доброго проверенного временем способа – милые щенячьи глазки, работающие безотказно. Здесь же на противницу не действует данный прием и смотреть теперь в гетерохромные глаза Инка не могла, даже если там сейчас будет клевер со звездочкой. — Послушай меня, Блу. Я понимаю, что тебе очень хочется помочь нам. Но напомни мне, ты отработала свои особые атаки и уже умеешь призывать свое особое орудие? Без практики пользы от тебя будет не больше, чем от чемодана без ручки. Довольно честная придирка, не правда ли? Как бы не было тяжело с этим согласится, но это было чистой правдой. Держа крепко в руке жезл, Дрим внимательно наблюдала за начавшейся перепалкой между друзьями со стороны. Блин, даже имея невысокий рост и будучи практически одного роста с Голубикой, хранительница АВ вела себя как старшая сестра. Ведь внешность у троих девушек была между собой схожей, так что их вполне можно было принять за родственников. Да, за короткое время их отношения стали похожими на семейные. И пусть колбы с краской не могли заменить эмоций, выражаемых при совместном времяпровождении, но принцесса видела в глазах лучшей подруги искренне переживание за не «просто очередную альтернативную версию Санса». Она необычная, позитивная и веселая, с милой улыбкой и светлой мечтой помогать другим нуждающимся, пусть порой дерзкая. Поэтому художница не смогла бы простить себе потерю девушки. Даже такую непослушную и капризную ворчунью. Это ее долг- защищать другие миры и их обитателей. Друзей тоже никто не отменял. Звёздная понимала это как никто другой, что значит отдавать себя ради других. — Если ты хочешь стать сильнее, тебе нужно приложить больше усердия. Так что, сначала придется начинать с малого. — положив руку на плечо Блуберри, лидер команды закончила свою поучительно-воспитательную речь, ощущая себя строгим родителем, отчитывающего подростка-хулигана. Она не увидела выражение на лице девчушки согласия, ведь розовые губы согнулись в тонкую линию, а дыхание участилось. В голубых глазах появилась искра хитрости, говоря: «А я люблю играть по моим правилам игры». Отойдя на немного назад, Голубика извернулась и резко выхватила кожаный альбом, и довольно размахивала перед лицом подруги, словно дразня собаку. Пока защитница не осознала произошедшего, девушка решила сбежать . Резкий, почти безумный смех вырвался из груди, обжигая гортань. Разумом она уже понимала последствия столь безрассудной выходки, но ноги сами несли её вперёд. — Э-эй! Отдай – это моё! — вдруг запаниковала Инк, заметив в руках Голубики свою ценную вещь . Оторопела на секунду от такой неслыханной наглости поспешно одной рукой откупорила флакон с зеленой краской, а другой пыталась достать свой альбом, спеша за убегающей. Химический привкус во рту дал возможность оградится на время от ненужных мыслей, оставив лишь внутри голос паники, вещающий звенящим шумом: «Я и забыла, что мы, копии Оригинала имеем ловкие ручки, когда дело касается что-то забрать!». — Я только взгляну на минутку! — довольно улыбнувшись, голубоглазая на бегу раскрыла альбом и начала быстро листать и рассматривать, ища для себя нужную информацию. Иногда слегка приподнимала брови и расширяла глаза от удивления, будто увидела Мону Лизу в образе Меттатона или обнаженных французских девиц, при этом беззвучно читая написанные слова. Понадобилась секунда на осознание. Впервые хранительнице позитива выпала возможность увидеть, как холодная, спокойная и сдержанная защитница, сражавшаяся с самыми опасными врагами и неоднократно получая серьезные ранения, иногда даже бывавшая в плену, сейчас, чуть ли не плача, умоляя о пощаде наматывает круги за безобидным союзником. Удар кинжалом в спину, так сказать, собственной безупречной репутации. — Во имя всех Создателей, прошу, верни! — паниковала Инк и даже хотела применить магию, но осознала, что может либо запачкать пятнами чернил страницы, либо дать возможность упасть своей драгоценной вещи на пыльную дорогу, а еще хуже – проткнуть насквозь. Такие варианты не устраивали. Вот же хитрый лисенок в овечьей шкуре! И главное держит ближе к своей груди, зная также о нежелании поранить виновницу. Как ни крути, причинить боль другу не было даже в самой серьезной обиде. Тем временем к потрясенной от только что разыгравшейся картины Мечте подбежала и затормозила возле Дрим. Так, о безопасности пока можно не беспокоиться. — Во имя пустоты, я не могу поверить. Я едва с бубнами перед ней не плясала ради одной странички, а тебе удалось украсть на раз два! — Может, я и не такая уж и невинная… Затаив дыхание и быстро посмотрев на друг-друга, Ягодка без лишних слов быстро стала зачитывать слова, написанные мелким почерком с завитушками розовыми чернилами. — «Его прекрасные глаза, наполненные решительностью и дерзостью поразили меня. Его заостренные скулы, словно вырезанный белоснежный горный мрамор и синие потоки «слёз» на щеках. Эти темные волосы, похожие на тёмную гуашь… Даже будучи раненым он смотрел на меня так, словно не признавал мою победу, а я была проигравшей. Это напряженное, сильное и мужественное тело, прикрытое всяким тряпьем, сшитое им вручную, тонкие пальцы, из-за которых сейчас в голубизне паутины билась плененная белая бабочка. Низкий, властный, уверенный тон только заверил меня – я заразилась смертельной болезнью, однако страшно не было ни капельки. Наоборот – хотелось утонуть в этом прохладном спокойствии, позволив его голосу быть моим компасом в бесконечном океане…». Всматриваясь в нарисованный портрет описанного парня, Блуберри торжествующе улыбнулась. Вот он, главный объект тайного воздыхания всеми любимой художницы. Насколько знала Ягодка, подруга всегда создавала вокруг себя образ незаинтересованной недотроги – тихони, способной лишь пальцем одной руки поманить в воздухе- и хоп! Сотни ухажеров сразу же стелились к ее ногам в беспрекословном подчинении. От них Инк не нужны были золото и бриллианты, роскошные дворцы и поцелуи под луной или постоянство. Как энергетический вампир та просто подпитывалась от многочисленных кавалеров нужной для нее спектром чувств, чтобы чувствовать себя настоящей и нужной персоной. Как только получив всё необходимое для себя внимание, она махала ладошкой на прощание и уходила в радужный закат, завершая этот нудный спектакль очередным антрактом. Поэтому некоторые брошенные куклы поняли, что девушке не нужны долгие и серьезные отношения: уж слишком Инк любит свободу. Зачем продолжать, когда над тобой открыто насмехаются и на следующий день уже другой поет ей романсы под балконом? Но многие были так ослеплены знаменитой защитницей АВ, что продолжали бегать следом послушной собачкой или биться ради нее в словесном поединке. Бессмысленное бесконечное шоу. Затем ходило множество слухов и ещё больше споров было по поводу имеет же Инк настоящего бойфренда. Многие даже ставили большие ставки, привлекая всё больше и больше внимание даже незаинтересованных, разделивши спорящих на два лагеря – те, кто верил и тех, кто отрицал. Радостно потирая ладошками, Голубика чувствовала эйфорию: теперь в списке появилось очень много персон, которые должны были довольно приличную сумму. А для слишком требовательных появятся ещё неопровержимых доказательств в будущем. Самым главным оставалось лишь одно- узнать его в лицо. Кто бы это ни был, ему явно повезло заинтересовать Радужную. А это не уровень «средний», а «очень сложный». Намеренность или случайность? Тем временем, Дрим почувствовала, как щеки начали предательски гореть и посмотрев на ликующее ангельское личико подружки, отвернулась. Не то чтобы это её все ТАК удивляло. Не раз приходилось слышать слова «любовь», «влюбленность», а глаза замечали множество милых парочек, гуляющих вместе за ручки или целующихся на скамеечке, пока она старалась не привлекать к своей персоне много внимание. А именно прячась за кустами и деревьями, издалека наблюдая за голубками. К счастью, в работу о сохранении позитива не входила дополнительная обязанность Купидона, хотя опыт стрелка был. За словами любви могло скрываться что угодно, что могло заставить быть счастливым либо страдать. Это скорее назовешь нейтральной зоной, перекрестком перед распутьем: стоит сделать уверенные шаги за черту дозволенного или повернуть не туда — и ты погрязнешь туда, откуда выход найти довольно тяжело. Во тьму, которая сожрёт в черном пламени ревности. Порой за любовь приходится слишком дорого платить. Теряя половинку любимого человека, иногда осознаешь силу реальности, которая нещадно тебе на голову. Воспоминания о совместном времяпровождении захлестывают все сильнее с каждым днём. Красивая сказка жизни начинает расплываться от капель сильного ливня. Стоит ли любить, чтобы потом страдать? Тем более со своей аурой бесконечного счастья? Сначала девушка боялась и твердо говорила себе нет. Работа была воздвигнута на пьедестал, а отношения... не вписывались в график её жизни. Но со временем хранительница осознала, что попалась в ловушку чувств и готова заплатить любую цену ради милых моментов. Понимала, что начинает зарождаться ревность от всех этих чужих признаний и робких, порой неуклюжих касаний. Это было, честно говоря, смешно: смотрите, эта правильная принцесса, этот чистый незапятнанный ангелок, оказывается способен испытывать негатив! Вот забава! Но подобные смешки от себя самой были лишь бросанием камешков по гладкой поверхности воды. Хотелось…тоже быть любимой, услышать: «Ты так прекрасна сегодня. Я так счастлив, что готов подарить этот закат для тебя». А затем, быть мягко прижатой к его груди и почувствовать его нежный поцелуй на виске, затем на губах, обжигающее дыхание на шее… Мысли прервал резкий возглас удивления и учащенное дыхание Радужной. — Ну наконец-то! Ну что, много узнала для себя интересного? — резко отобрав и засунув обратно на место свою очень важную вещь (можно сказать даже священную), серьезно проговорила Инк. — Представляешь, даже очень… Я и не знала, что ты просто бог в рисовании бицепсов и голых торсов парней. Мне казалось, что Ласту это больше нравится лицезреть на них, да и выбора у нее побольше будет. А описание какое красочное! Может, подумываешь о смене работы? — Это не то, о чем ты думаешь! — краснея, занервничала художница. – Я, я…просто зарисовывала скетчи! – улыбнувшись, попыталась уйти от ответа хранительница. Судя по ухмылке собеседницы ей это не удалось. — Да, да. Вдохновение. Поэтому ты решила развить в себе скрытый талант, а потом готовилась показать всем своё творение перед публикой? — насмешливо фыркнула Блу-Жду не дождусь увидеть реакцию «твоего бойфренда» на чистосердечное признание перед огромной публикой и вмиг! – тысячи разбитых несчастных сердец. — Никак все не могу понять, — выпив желтой краски, глаза Инк приобрели светлый оттенок с тенью вопроса в зрачке. — Откуда в тебе появилась такая дерзость? Или твоя невинность пропадает только в нашем обществе? При Фреш твоё выражение лица можно вешать в любой известный музей, как картину со смешанным образом детской обаятельностью и вежливости. Можно периодически высыпать на него разноцветные блестки, дабы убедить всех посетителей о великом современном искусстве. Возможно, её выкупили б сразу же на первом аукционе. — Спроси у моего учителя дающего бесплатные лекции. Тебе он не откажет в помощи. Девушка задумалась: знает ли Папайрус о такой стороне черты в личности младшей сестры? Его слишком мягкое отношение к проступкам Блу привело к тому, что девушка начала вести себя неподобающим образом. Значит, нет. Может, на это кто-то повлиял? Скорее всего. Иначе та не осмелилась так разговаривать с той, кто каждый день жертвует собой для баланса миров, кто вдохновил Создателя на создание Андерсвапа. Ведь тогда сейчас эта вредина не стояла перед глазами с довольной ухмылкой. Мог просто существовать серый набросок, нарисованный простым карандашом. Пустой, забытый, бессмысленный мир. — Хотя, лучше не надо. А то ненароком найдешь плачущей в подушку в гостиной и ноющей о несправедливом мире. – показала язык Блуберри, дразня. — «Боже, мне так плохо… Ах, если бы только кто-нибудь понял меня…». — Ах ты… Ну сейчас ты узнаешь, как одиноко бывает ворам личных вещей и сплетникам! — резко достав фиолетовую и оранжевую краску и слегка коснувшись языком, взорвалась Инк. К красной сейчас прибегать не стоит из-за таких пустяков, однако блондинка чувствовала –сегодня вечером запас успокоительного мятного чая значительно уменьшиться. А дальше голосовые связки обоих болели и едва не срывались до хрипоты. В воздухе повисли упреки и едкие слова, стало жарко, а в радиусе двух метров образовалась опасная зона для всего живого. От такой брани не только уши начинали вянуть. Мечта медленно начала массажировать виски. Эти двое не на шутку разозлились. Если ничего не предпринять, дело может дойти до драки. Тогда пострадают не только подруги, но и целый лес. Ну и их местоположение еще смогут найти не очень хорошие ребята. Звездной надоело просто стоять в стороне и выслушивать не очень приятные речи. «О звёзды, дайте мне сил...» — мысленно попросила Дрим, поправила складки одежды, а затем начала незаметно подходить ближе. Главное остаться никем не задетой. «Давай, девочка, соберись. Сейчас от тебя зависит увидеть бои без правил или нет. Просто закончи этот спектакль безумия!» — послышался в мыслях внутренний голос поддержки. — ...поверить не могу, что ты меня еще и учишь, как мне себя нужно вести! Я, ВЕЛИКАЯ БЛУБЕРРИ НЕПОДРАЖАЕМА ВСЕГДА! — восторженно воскликнула Блу, сияя. — Да ладно!? — Интересно, что ты скажешь, если я ска…— слова были прерваны сильным и резким сжатием плеча. Недоуменно переведя взгляд на вмешавшегося, девушка вдруг почувствовала, как пробежал табун мурашек по коже. Как-то перехотелось дальше спорить …ну, потому что… кхм. Дрим. Была. Очень. Разозленной. Её выражение лица говорило само за себя: злость и разочарование сейчас исходили наружу в виде сощуренных глаз. Да, это милое светлое солнышко, похожую на мягкую вечно улыбающуюся зефирку, была готова взглядом расцарапать лицо или сжечь лазером ссорящихся. — Итак. Мне одной это показалось, или эта маленькая ссора переросла в неконтролируемый спектакль? — обращаясь к Инк и Блу тихо, но четко проговорила Мечта, чувствуя раздражение. — Можно я к вам присоединюсь? Инк отвела взгляд. Раздраженной подругу она видела не так часто, но этого было достаточно для понимания – защита добрых помыслов не означает, что хранитель не может впадать в депрессию или злится. — Мм, Дримми мы тут просто болтаем...о жизни. Не подумай ничего лишнего. — Ссоримся? Пфф. Это просто твоё разыгравшееся воображение. — Ха-ха. Очень смешно. — слегка наклонившись к напарницам, принцесса снов продолжила, намекнув. — Как насчет решить нашу проблему простым способом? Не хочется оставлять единорогов пастись одних на зеленой цветущей полянкой, окруженной радугой и бабочками. — Хорошо, хорошо, мы прекрасно поняли! Обойдемся без дальнейших подробностей! — отодвинувшись немного подальше от этой разъяренной львицы, Ягодка вздохнула и опустила глаза. Сейчас, когда пыл немного умерился, она осознала-поступок не очень красивый. Хоть это было и не впервые. Вообще любое участие в «приключениях» до хорошего не доводили, а наоборот заставляли окружающих относится к девушке несерьёзно. А в чем собственно проблема? Будто сами так не вели себя в её возрасте, а всегда были паиньками. Только ОН не обвинял и не сыпал поучительными речами. Сначала это казалось большим плюсом в их отношениях тогда. Сказка о прибывшем принце на белом коне. Вера в счастье. Позже собственнические цепи постепенно сковали в свои крепкие объятия. Ни разговаривать, ни замечать, ни спрашивать, ни осуждать. Лишь молчание и покорность. Их разрыв стал болезненным и неприятным событием. Но это сущий пустяк по сравнению с предстоящим извинением и возможно, наказанием. — Прости меня. — послышался тихий неразборчивый бубнеж. — Не слышно тебя. Скажи громче. — Прости меня! Пожалуйста! — залившись краской, выдавила из себя последнее слово Ягодка. — Мне так стыдно! — И? — «Обещаю, что больше не буду брать личные вещи без разрешения!» — закончив свою речь, Блу, подняв взгляд, вздохнула. Теперь будет не так уж и страшно. — Теперь твоя очередь, Инк! — довольно проговорила Мечта с видом довольной мамочки, разнимающих двух непослушных детей в супермаркете. — Эээм. — неуверенно сказала защитница АВ, глядя на свою собеседницу, подбирая нужные слова. — Я на самом деле не сильно в обиде. — Ну же Инк, прояви эмоциональность. — прошептала Дрим. — Извини за ту брань, дорогая моя. Я не специально и не имела в виду на самом деле то, о чем говорила! — виновато улыбнувшись, положила руку на светлые волосы, сказала лидер. — Как насчёт компенсации в виде мороженого и настоящей тренировки? Блуберри несколько секунд испуганно таращилась на Инк, не веря в услышанной. Должно быть это сон? Или неудачная шутка? Ибо несколько минут назад художника скорее бы повесила её на ветку высокого дерева, чем предложила такое. Однако улыбка говорила совсем об обратном. — С-спасибо! — всхлипнув, Блу резко обняла подругу, едва не заливая плечо слезами. — Ты такая добрая! Я больше не буду дразнить тебя, когда ты расстроена или заглядывать в этот альбом! И прости что съела все печеньки, облила пол красками и выпустила собаку! — Ей, ей, тише, тише! — подбадривающе похлопала по спине Инк, опасаясь града слез и полного перечисления списка прегрешений Ягодки. — Что было, то было! И я сама виновата- выставила на проход ведра! Ну все, хватит! А то сейчас кое-кто обвинит меня и потребует двойной порции мороженного, а мне вообще-то нежелательно на людях показываться! Это было отчасти забавно вспоминать. Сомкнув веки, Дрим начала тихо напевать тихую и спокойную мелодию. Найтмер всегда делал, когда они вместе сидели у Древа или если кто-то из близнецов был расстроен. Братик. Он так сильно изменился, но Дрим продолжала любить его в душе и верить, что еще всё не потеряно. Найтмер был старшим, но всегда заботился о своей сестренке. Его смех радовал слух девушки, заставляя её улыбнуться сильнее. В прошлом окружающие считали их противоположностями: принц был тихим и спокойным парнем. В нём чувствовалась замкнутость. Чаще всего он проводил своё время в одиночестве, избегая жителей Дримтейла. Сестра-близнец наоборот– сияла всегда от радости и любила общаться со своими поданными. Конечно, больше всего она тянулась к брату, а тот шутя трепал её по волосам, называя Звездочкой. Они не могли друг без друга, ведь только рядом они были защищенными. Наверное, стало привычкой, выработанной с детства. Это были счастливые деньки. Однажды, прибежав к Найтмеру, Мечта заметила близнеца в не лучшем расположении духа. Прикусивши губу, братец читал книгу в серебряном переплете, задумчиво вдумываясь в строки прочитанного. Фиолетовая рубашка выглядела идеально выглаженном, без единой вмятины, словно подчеркивая неотразимость владельца. Темный вихор обрамлял бледное лицо парня с фиалковыми глазами. Они манили, затягивая в свой омут бездны, забирая с собой дневной свет. — Братик. — нежный и робкий голос заставил Найтмера перевести на девушку. Та слегка наклонилась вперед, коснувшись пальчиками белоснежных страниц книги, усмехнувшись, но из уст доносилась тревога и печаль. — С тобой все в порядке? «Ты слишком часто переживаешь за меня. Всегда. Как бы я не скрывал от тебя свои переживания и страхи». Отложив книгу в сторону принц недовольно засопел. Ему не хотелось быть сейчас тем печальным котеночком на ветке, просящий снять с ветки над пропастью, тем самым признавая себя морально слабее Звездочки. Но с другой стороны, она была единственным слушателем. Вот почему именно ему досталась эти силы!? За какие грехи надо оберегать жителей от негатива и выслушивать претензии в свой адрес? Никакого должного уважения. — Просто не хочу обращать на себя лишнее внимание. — неохотно буркнул близнец, отложив книгу. — Ты говоришь неправду. — С чего это ты решила? — Вижу по выражению твоего лица. — Пхах! — слегка засмеявшись, Найтмер перевел взгляд на принцессу, расплывшись в улыбке. — Почему тогда Вы сказали, «почувствовала», Ваше Величество? — Братик! Хватит уже эту формальность! Неужели тебе так хочется видеть меня на троне? На секунду, парень сделав серьезное лицо, представил себе Дрим в длинном золотистом платье, и с большой короной на голове, обрамленной непослушными светлыми кудрями. В руках вместо скипетра почему-то был большой букет с ромашками. Довольно милая картина. Слишком «милая». — И да, и нет. Я не сомневаюсь – ты будешь достойной королевой, хоть и немного легкомысленной, для которой приключение – это желанная встреча с родной матерью, пусть от её обнимашек остаются синяки. — Э?! — шумно возмутилась та, ощущая одновременно польщенной и возмущенной. —Чего?! Если я люблю немного одной прогуляться в саду, это ещё ничего не значит! — Как же, как же. Вот прям поверил. Одна. В капюшоне. Ночью. Среди темного леса. —демонстративно закатив глаза, принц ухмыльнулся вновь. Прямо сейчас перед ним разыгралась воистину незабываемое представление: размахивая руками младшая сестренка, гневно возмущалась из-за отсутствия аргументов.Янтарные глаза вспыхнули на миг, а затем искры потухли, как пламя в костре являясь источником яркого света среди сгущающейся мглы ночи. Это было волшебно. Легкая дымка раздражения витала в воздухе сладко-удушающим запахом вина, отчего Найтмер жадно начал жадно дышать, раздувая ноздри. Густое, теплое, согревающее. С тех пор как эти раздражающие обитатели поселения стремились к миру и процветания, долгое время в его теле господствовал недуг, вследствии которого он был слаб. Даже медитация, лекарства не могли помочь. А теперь...Стало даже лучше прежнего. Было так глупо отрицать свою способность. Удовольствие наполняло каждую клеточку организма удвоенной дозой кислорода.Источник силы был перед самым носом. Боже, как банально звучит! Его страх всё это время был тайным союзником, смертоносной катаной в руках воина, поводырем для невидящих глаз, верным слугой для своего хозяина. Мысли роились одна за другой, пока не ворвался разум. Прибежав в эпицентр хаоса, разогнав всех прочь, оставшись сам с собой в пустоте. Шепча: «Не торопись, обдумай, оставь нужное про запас, развеяв полностью туман. И прозвучало: «Я должен извиниться». Раскрыв глаза Найтмер, продолжая слушать недовольство, вытянул ладонь вперед. — Звездочка. — мягко проговорил брат, обворожительно играя голосом, заставляя близняшку замолчать. — Ну прости, мне не хотелось тебя обидеть. Встав, принц подошел к сестре и начал щекотать. — Кто тут ранимая принцесса? — С-стой! Ха-ха, прекрати! Щ-щекотно! — корчась от смеха, у Дрим начали выступать слезы. Хрупкое тельце пробило током. — Пока не перестанешь дуться, нет. — Ха-ха, т-так нечестно! — Знаю, но Звездочка не хочет слушаться. — Мы сейчас упадем! В подтверждение слов, Мечта согнулась, пытаясь сдержать смех и отворачиваясь, слабо видя перед собой. Видя, что Найт не слушает, та стала тоже давить на больные точки. — Ха-х, ты не победишь! — Ха, уверен? Братик знал: она не шутит. К сожалению, ребра были одним из его слабым мест. — Просто признайся, что ты ревнуешь, Найти! Увлекшись, девушка споткнулась об камешек и нечаянно толкнула вперед брата, заставив их упасть. Брат среагировал мгновенно, притянувши ближе к себе, обняв за талию. В итоге он смягчил удар для Дрим, подставив белокурую голову на грудную клетку и позволив лежать на себе. А вот ему повезло куда меньше. «Мой затылок… Походу еще легкие и печень». — промелькнуло в голове. Тело ужасно болело. Ну всё, приплыли называется. — О, звёзды! — запоздавший румянец выступил на щеках сестры. — Извини! Я не специально! — Ты цела!? — послышался болезненный вздох над ухом принцессы. — Ничего не сломала себе? Мама меня отчитает знатно если узнает. — Да, спасибо. Не волнуйся. Но насчет тебя не уверена. Кажется, я слышала хруст. — Все просто замечательно. Вот только ты...Ты бы не могла слезть с меня? Оох, да, спасибо! Нет, нет! Не вставай! Просто ляг на траву, но не вставай! — Эмм. Так? Короткий шелест. Теперь их глаза были на одном уровне. — Это было глупой затеей. — Знаю. Зато мой затылок и легкие пожертвовали ради тебя. Мне теперь ходить, как старый дед, не разогнувшись и без компенсации за причиненный ущерб целую неделю. А кто королевские обязанности выполнять будет? Садовник? — пошутил тот. Дрим залилась смехом от услышанной шутки. Давно уже не смеялся вместе с ней. Это напомнило немного о детстве, когда они еще не знали о своих ролях. — Ты такой забавный, братик. Я знала, что за твоей серьезностью скрывается доброта. Близнец замолчал, стараясь сохранить блаженную тишину и улыбку на лице у Звезды. Он ждал этих слов. Это действовало согревающим бальзамом на душу. Сейчас беззаботно лежа на мягкой траве хотелось забыть об их контрасте света и тьмы. — Дрим? — Мм? — Можешь пообещать мне кое-что? — Что именно? — Если однажды я причиню тебе боль или сойду с ума, то ты оставишь меня. Перестанешь бороться за мою душу и отпустишь. — Нет! — предательски дрогнул нежный голос рядом, разрушая мирную атмосферу. — Я отказываюсь! Я-я не могу так поступить с единственным родным для меня человеком! Мы будем вместе всегда! — Дрим. — Найтмер сдержал порыв схватить этот яркий лучик света за плечи, дабы не видеть её слезы, катящиеся по белоснежной щеке. — Так нужно. Ради будущего для других. Тебе придется так поступить. — Нет! — Ладно, ладно, сестричка. Перефразирую: спаси меня, когда мне станет плохо. Когда я забуду всё, даже тебя. — Обещаю. Я спасу тебя. Но сегодня ты пугаешь меня, Найти. — И ещё одно. — Да? — Обними меня, пожалуйста. — Прости? — Пожалуйста, прошу. Всего на минуту. Найт слегка подрагивал, словно летний солнечный свет не попадал на бледную кожу, а избегал в царстве холода. Осторожно повернувшись на бок, ближе к брату, она прижалась ближе и обняла. В ответ близнец прижался ближе к источнику желанного тепла. Ресницы вздрогнули, он окинул взгляд на легкое оранжевое платье, на спокойное выражения лица. Дрим выполнила его просьбу безотказно, даже не колеблясь. Она его солнце. Его и больше никого на свете. Он не позволит никому забрать сестренку. С этой мыслью принц тихо вздохнул и закрыл глаза. Аура позитива окутала словно теплым одеялом. Так, не засыпать! Перебирая словно колдуя темные пряди, Мечта как бы случайно коснулась подушечками пальцев лба, иногда задевая холодный металл диадемы. Почему брат вел себя так странно? Неужели ему настолько больно осознавать, что править всем королевством будет всеми любимая принцесса позитива? Разве трон не должен перейти к Найтмеру, как старшему по закону? Разве он не достоин такой важной и ответственной роли? Ведь ей было известно – не убирай братик плохое, другие не видели бы грёзы. Многие слишком полагались на неё. — Забыл, что тебе нравится уходить в себя. — к реальности девушку вернул мягким прикосновением руки к плечу. — Стоит отвернуться на секунду и ты уже мечтаешь. — Ох, да. Прости. — За что? — Я... — хотела Дрим начать объяснять причину, но ее прервал звон часов. — Тебе пора, не так ли? — Найтмер положил руку на белокурую голову, слегка поглаживая и в его голосе слышалась печаль. Она всегда уходит дарить позитив кому-то другому в их поселении до наступления заката. — Да, но я обязательно вернусь! — принцесса на секунду улыбнулась, а затем встала, отряхивая с себя мелкие сучки и траву. — И ты расскажешь, что тебя расстроило, хорошо? — Обязательно, сестричка. — едва выдавил из себя брат, сжав незаметно руку в кулак. «Боюсь, ты не успеешь, Звездочка. Прости. Я уже стал монстром». Положив руку на кору Древа, Дрим слегка склонила голову и нежные розовые губы принялись шептать привычную молитву, мысленно благодаря за способность дарить счастье каждый день. Слегка задумавшись, попросила для брата вразумить разум людей и монстров. Простой поддержки и понимания. Разве это слишком много? — Принцесса! — Иду! — девушка поспешно побежала на голоса, которые пробуждались в спящей тишине. Они нуждаются в ней сейчас. А кто нуждается в нем? Абсолютно никто. Найтмер проследил за золотистым блеском солнца и направил ненавидящий взгляд на яблоки. Нужно действовать незамедлительно. Если их не станет, эти глупые прихожане наконец-то поймут, что они потеряли, но будет слишком поздно. Больше не будет насмешек и осуждений в его сторону. Больше не будет этой несправедливости судьбы. Только бесконечная холодная ночь.

***

Дрим медленно открыла глаза. Почему-то ей всегда казалось, что всё происходящее - это плохой сон и стоит только проснуться. Сжав свои белоснежные руки, облаченные в черные перчатки хранительница вздохнула. Она стала бродягой, которая скиталась в поисках потерянного дома с надеждой вернуть все на круги своя. Теперь от неё и подруг зависит судьба миров, о существовании которых они с братом раньше даже и не подозревали.