Праздник в кругу семьи

— Какого хрена здесь делает этот петух?! Кейго замер посреди украшенной к празднику гостиной, словно выскочивший на дорогу зверь, пойманный в свете фар. Видок у него, конечно, был тот еще. Даби поднял бы его на смех, если бы знал, что сам в этот момент выглядит не лучшим образом. Вот это сюрприз. Ну спасибо тебе, сестренка. И все же, видеть его настолько обескураженным было чертовски приятно. Кейго Таками, его бывший любовник (мужчина всей его жизни) выбитый из колеи — редкое и прекрасное зрелище. Помогая Фуюми с сервировкой, Кейго едва не выронил тарелку из дрогнувших рук, но успел вовремя перехватить ее и поставить подальше от края стола. Выпрямившись, он развернулся к Даби: теперь его лицо было абсолютно пустым и непроницаемым, как у маститого игрока в покер — на нем застыла гримаса вежливости и легкого удивления встречей. Даби ненавидел это в нем всей душой — пока он сам с трудом мог справиться с собственными эмоциями, чувствуя, как внутри него происходит настоящее кораблекрушение, и зная, что все это точно так же отражается и на лице, Кейго олицетворял собой абсолютный штиль. Что бы он не чувствовал внутри, это никак не отражалось на его проклятом, красивом, покерном лице. Чудесам контроля, которые он демонстрировал, позавидовали бы лучшие агенты разведки. — И тебе тоже привет, Тойя. Даби едва не зарычал на него. Ладно, он уже морально приготовился, что сегодня в этом доме все, кому не лень, будут звать его именно Тойей, но позволить называть его Тойей этому хмырю… Да хрена с два! — Назовешь меня так еще раз, и кастрюля с пуншем окажется у тебя на голове; для тебя я теперь Даби, и… Он на секунду запнулся, взгляд упал на сестру, вставшую позади, точнее на ее руку, сжавшую плечо Кейго в таком очевидном жесте поддержки. Да что здесь происходит? Даби немедленно озвучил свои мысли: — Какого хрена тут происходит? Это что… —  в попытке сложить этот пазл, мысли заметались внутри его черепа и зажужжали встревоженным ульем, догадка обухом стукнула по голове и заставила Даби нервно рассмеяться. Он посмотрел на сестру, затем на Кейго. — Только не говорите… только не говори мне, что теперь ты встречаешься с моей сестрой. — Что?! — Боже, Тойя, — Фуюми аж отшатнулась. — Нет! Мы не встречаемся. С чего ты вообще взял? Даби затруднялся ответить на этот вопрос. Что именно натолкнуло его на эту мысль в первую очередь? В конце концов, и его сестра, и Кейго работали в компании отца, они часто виделись по работе, оба были ровесниками… Даби совсем не удивился бы такому раскладу. Однако, он не хотел признаваться (и даже самому себе) в том, что причина его догадки крылась в банальной ревности. Проблемы с ней обнаружились, когда на их с Кейго отношения обрушились первые испытания на прочность: словно вода, ревность, с которой Даби не мог справиться, раз за разом подтачивала фундамент их замка. Ничего удивительного, что в итоге он не выстоял. «Не такой уж и прочный», — с горечью думал он, глядя на то, как все рушится, самостоятельно пуская все под откос. Они оба совершили много, очень много ошибок. — Тогда что он здесь делает? — Это я его позвал, — словно гром в поле, голос младшего брата раздался за спиной. Встав в дверном проеме, Шото со спокойным выражением лица наблюдал за развернувшейся «драмой». — Привет, брат. — Привет, малой. Давно не виделись. *** Метнувшись к окну, Даби потянулся в карман за сигаретами. Он так и не разделся. Может, и к лучшему. Может, у него еще есть шанс свалить из этого адского дома — прямо так, через окно. Ну что за хрень. Не понос, так золотуха. Хуже клише не придумаешь. Только если в ромкомах встреча с бывшим в канун Рождества обязательно должна закончится счастливым воссоединением, в их случае (и Даби был в этом уверен) кто-то скорее схватится за ножи. О чем он вообще думал, когда ехал сюда. Лучше бы отметил Рождество в баре с ребятами, а не сдавался по собственной воле в этот дурдом. Уже подъезжая к дому отчему на такси, он поймал себя за малодушной мыслишкой развернуть машину обратно и дать деру. Потом он бы обязательно покаялся перед сестрой, которая каждый год безустанно уговаривала Даби приехать к ним на праздники, и каждый год это заканчивалось очередным скандалом — похлеще, чем в самых забористых реалити-шоу. Их семья просто… не умела ладить между собой. На каком-то фундаментальном уровне. Словно лед и пламя, они сталкивались и пытались загасить друг друга. А теперь еще и он тут… Кейго. Даби просто не мог взять в толк, как родная сестра могла так его подставить. Окей, допустим, Кейго действительно пригласил Шото, но почему тогда Фуюми не потрудилась сообщить об этом ему. Тем более, что она больше остальных знала про все их «обстоятельства». В глубине души (Даби боялся заглядывать туда слишком уж глубоко) он чувствовал, что все еще не отпустил Кейго до конца. При одном воспоминании о его глазах сердце в груди по-прежнему томилось и замирало: то, как они светились и смотрели на Даби прямо и бесстрашно, способные увидеть его насквозь, как обещали, что все у них будет хорошо. А с какой томностью он их прикрывал, когда они трахались лицом к лицу. Его улыбка, смех, все дни и ночи, проведенные вместе. Мы будем счастливы всегда… Как это звучало, как переливалось. Даби едва не поверил. Идиот! Если совсем на чистоту, он все еще чувствовал себя невероятно уязвимым рядом с ним. Будто это всегда значило для него чуть больше, чем для Кейго. «Он уйдет и забудет обо всем, а я теперь не буду спать несколько ночей», — подумал Даби, открывая окно и уже чиркая зажигалкой. — Эй, — голос Нацу вырвал его из собственных невеселых размышлений. — Ты не мог бы? — Окно пошире раскрыть? — Не курить, — он красноречиво посмотрел на него, а затем перевел взгляд на свою дочь, которая шла следом за ним, придерживаясь маленькой рукой за брюки. — Тут дети в доме, вообще-то. Даби тяжело вздохнул и убрал еще неприкуренную сигарету обратно в пачку. — Да, конечно. Теперь, не зная, чем себя занять, чтобы отвлечься и сбросить стресс, Даби заметался по комнате. Присев на диван и усадив дочку на колени, Нацу взволнованно наблюдал за его перемещениями, но затем не выдержал и спросил: — Да что не так? — Ты серьезно, — Даби остановился и умоляюще посмотрел на брата. — Хоть ты мне объясни, что он здесь делает? — Ну, он друг семьи, — неуверенно предложил Нацу. — Эй, не смотри на меня так, я его не приглашал. — Друг семьи, — фыркнул Даби. — С каких это пор? — Может, с тех пор, как ты привел его в наш дом пять лет назад и заявил отцу, что никаких браков по расчету ему не видать, что Кейго, единственный и неповторимый, что он — любовь всей твоей жизни, и если однажды ты соберешься замуж, то только за него. Даби застонал. Он был двадцатилетним щенком, тупым и наивным. Влюбленным по уши. Вот обязательно стоило напоминать, посыпая старые раны солью. Неужели все в этой семье против него? — Нет, ты не понимаешь, — Даби замер посреди комнаты и едва не вцепился в волосы. — Он… он просто паразит! Он присосался к нашей семье, как клещ, как пиявка, пытается проникнуть к нам. В наш дом! Говорю тебе, ему нельзя доверять. Поверь, я знаю его истинное лицо. Нацу скептически приподнял брови. — Ты сам-то себя слышишь? Во время этой полубезумной тирады Даби не заметил, как в комнату вошла Фуюми. По ее лицу было сложно определить, что ее что-то беспокоит. Но она однозначно была обеспокоена. Подойдя к брату, она отвесила ему совсем не нежный подзатыльник. О нет, кажется, Даби ошибся, она была просто вне себя. — Ауч! Отлично, теперь мы дошли до рукоприкладств. А это за что? — За все хорошее, — ее голос чуть дрожал, но она не позволила себе повысить его и перейти на крик. — Еще громче разораться ты не мог? Он все слышал. — Как мило, что ты так заботишься о его чувствах. Прикрыв на пару секунд глаза, Фуюми тяжело вздохнула и попыталась взять себя в руки. — Обязательно каждый раз разыгрывать из себя королеву драмы? — посмотрев на брата, Фуюми пыталась звучать строго и непреклонно, но голос подвел ее, в него просочились такие привычные для нее нотки беспокойства и горечи. Будто ей было стыдно. За собственного брата. — В твоих словах мало смысла, но много жесткости. Хотя ты не жестокий, поэтому я не понимаю… — она на секунду запнулась и пожевала губу. — Пожалуйста, Тойя. Пожалуйста, Тойя. Хотя бы сегодня. Она могла не заканчивать. — Но признай, что с тех пор, как мы расстались, он вцепился в вас руками и ногами. Да он проводит с вами даже больше времени, чем я! — А кто по-твоему в этом виноват? Туше. Даби вздохнул и растер лицо ладонями. Может, Фуюми и не пыталась пристыдить его нарочно, но он все равно почувствовал неслабый укол совести. Что сказать, иногда его несло, и он не успевал вовремя притормозить. Хотя, как бы жестоко это не звучало, каждый в этой комнате (а также за ее пределами) знал, что Даби по-своему прав. *** Холодное дерево уперлось в живот. Выйдя на крыльцо, Даби буквально рухнул на ближайшую перекладину и повис на ней, подставляя пылающее лицо ветру. Сигареты уже были под рукой, и он наконец-то с удовольствием вдохнул дым вместе с морозным декабрьским воздухом. Все что ему нужно было — слегка остыть и проветрить голову. Господи, все-таки эта ночка обещала быть жаркой. Почему-то оказываясь в родном доме, у него всегда немножко подскакивала температура, а рядом с Кейго… Даби не успел закончить эту мысль, щелчок входной двери отвлек его, а оранжевая тень света, упавшая на лестницу, заставила обернуться. На пороге с двумя дымящимися кружками в руках стоял младший брат. — Привет, Шо. — Шото кивнул и молча встал рядом. Даби сделал еще одну затяжку и выдохнул. Дым полетел в сторону брата и запутался в его волосах. — Ты знаешь, пассивное курение тоже может быть вредным. — Думаю, не настолько уж вреднее активного, — Шото усмехнулся ему краешком губ. — Не беспокойся обо мне. Я крепкий. — Я знаю. Они еще немного помолчали, пока Даби не взялся прикуривать вторую сигарету. — И все-таки советую не морозить жопу и вернуться в дом. Не волнуйся, я не сбегу. Уверен, Фуюми уже спрятала мои ботинки. Развернувшись к брату лицом, Даби заскочил на перекладину и поболтал перед ним ногами в старых тапках с мордами Тасманского Дьявола из Лунни Тюнз. Глянув на него, Шото только фыркнул. — Уверен, если бы ты действительно захотел уйти, вряд ли бы тебя остановила такая мелочь. Откинувшись назад, Даби расхохотался. Малец знал его слишком хорошо: если бы он действительно захотел уйти, сиганул бы хоть босиком. Шото уже не пытался скрыть озорной улыбки, подойдя ближе, он легонько ударил брата локтем в бок и протянул одну из кружек. Взявшись за теплые керамические бока, Даби сунулся носом в чашку и попытался уловить запах. Пахло теплым молоком и чем-то пряным. — Юми сварила нам какао. Мягкая улыбка скрылась за чашкой. Сделав первым глоток, Даби почувствовал, как горячий шоколад с корицей моментально согрел его изнутри. — Я ее не заслуживаю. Поправив накинутый на плечи плед, Шото тем временем тихонько сюрпал свое какао. — Ну что? — не выдержал Даби, взглянув на брата, который все это время очень усиленно о чем-то размышлял. В ответ Шото непонимающе посмотрел на него. — Лицо попроще сделай, ну. Если хочешь что-то сказать или спросить — говори, спрашивай. Еще немного помявшись, Шото набрал в грудь побольше воздуха. — Почему вы расстались? — выпалил он, а затем тут же покраснел, однако продолжил упрямо буравить лицо старшего брата глазами. — Я имею в виду вы с Кейго. — Я понял. Сейчас Шото выглядел как ребенок, который спрашивает у родителей, почему они должны развестись. Все еще такой наивный. Лицо Даби немного смягчилось.  — Малой, это сложно объяснить, но иногда, — Даби на секунду замолчал и почесал щеку. — Иногда людям бывает просто не по пути. В этом нет ничьей вины. Мы с Кейго… просто мы были слишком разные — наши приоритеты и взгляды на жизнь — мы смотрели в совершенно противоположные стороны. В общем, много всяких условий. В конце концов, на одной любви далеко не уедешь. Шото внимательно выслушал его, помолчал с минуту, а затем произнес: — Странно слышать это от такого романтика, как ты. Смешок встал поперек горла. — Может, я и романтик, но реальность, как правило, безжалостна. Пропустив слова брата мимо ушей, Шото уставился себе под ноги. На его лице застыло не совсем свойственное для него мечтательное выражение. — Глядя на вас, я думал, что вы та самая пара, которая проживет бок о бок всю жизнь. — Шото, — устало произнес Даби. — Мне было всего двадцать один, и это были мои первые серьезные отношения. И последние, — добавил он уже про себя. Он никогда не встречался с кем-то так долго. Ни до, ни после. Он никогда не влюблялся так сильно и отчаянно. Он никогда- — Знаешь, а ведь я завидовал тебе, — неожиданно признался Шото, допив какао он покрутил пустую чашку в руке. — Когда ты только привел Кейго в наш дом, я совсем потерял голову. Даби едва не подавился своим напитком. Уставившись на брата, он присвистнул. — Да ладно? Впервые слышу. Пожав плечами, Шото наклонился и позволил челке упасть на глаза. — Это была всего лишь детская влюбленность. Думаю, мне просто хотелось быть таким, как ты. Все те вещи, которые ты любил, которые были для тебя дороги — меня тянуло к ним. — А теперь? — Теперь мне нравится быть самим собой. — Даби одобрительно кивнул. Это правильно. — К тому же у меня есть девушка. — Вау! И снова я узнаю обо всем последний. Кто она? Почему ты не пригласил ее к нам? — Она уехала к своим родителям. Но вообще, мне кажется, она бы все равно тебе не понравилась. — Это еще почему? Шото усмехнулся. — А ты угадай. — Потому что она понравилась отцу? О, ты улыбаешься, значит я прав. Все ясно. Девушка из высшего общества, из хорошей семьи и при деньгах. — Ага, — кивнул Шото. — Но, поверь, это не все ее достоинства. Даби не сомневался: каким бы неуклюжим не казался Шото в общении, но у него был потрясающий нюх на хороших людей. В какой-то момент Даби вновь углубился в свои воспоминания, и потому прохладная ладонь Шото, упавшая на плечо, заставила его вздрогнуть. — Я думаю, — Шото нахмурился, тщательно подбирая нужные слова. Он всегда был очень педантичен в этом. — Я хочу сказать, что никто не должен оставаться на празднике в одиночестве. Его рука еще сильнее сжала плечо Даби. Что он, черт возьми, имеет в виду? — Но я не… я бы не остался один. Я мог отметить с Шигараки и ребятами, как и всегда, или. — Я не о тебе, — прервал его Шото. — Я о Кейго. — Оу. Ну конечно. — Ты слишком добрый, Шо, — потрепав брата по голове, Даби кивком указал на дверь. — Пойдем в дом. Шото кивнул. Все уже, наверное, заждались. *** Когда все приготовления уже были завершены, звонок, раздавшийся в их доме, прозвучал слишком уж неожиданно. И подозрительно, добавил про себя Даби. Ему совсем не понравилось то, как Нацу и Фуюми переглянулись между собой перед тем, как отправили его открывать дверь. Пожав плечами, Даби поплелся в коридор. Все что ему оставалось — понадеяться, что это всего лишь местные колядующие, а не какой-нибудь очередной супер-мега сюрприз, от которого он окончательно потеряет свою челюсть. Хотя переплюнуть приглашение бывшего в родительский дом… это надо постараться. Открыв дверь, Даби так и замер на пороге. — Мама, — голос едва не дрогнул. Рэй стояла на крыльце вместе со своим новым мужем и мягко улыбалась, разглядывая старшего сына. — Привет, Тойя. *** Обменявшись быстрым рукопожатием с Беном, Даби помог матери снять пальто, как ему показалось, слишком легкое для их снежной зимы. — Почему ты так легко одета? И где твои вещи? Даби еще раз огляделся вокруг, но не увидел при них ни сумок, ни чемоданов. Только большой бумажный пакет, доверху набитый подарками — коробками и свертками в яркой праздничной фольге. — Мы только из аэропорта, — выдохнула она, согреваясь после улицы. — Приехали на такси, так что ничего страшного, не переживай, милый, — она взяла его лицо в ладони и нежно погладила вдоль скул. — А вещи мы отправили в гостиницу. — Так вы не останетесь? — Только на ужин, — ответил за нее муж. Подхватив пакет, Бен прошел в гостиную, приветствуя остальную часть семьи Тодороки. Оставшись наедине, Рэй еще раз улыбнулась сыну. Мелкие морщинки собрались вокруг глаз. Есть люди, которые с возрастом становятся только краше, так вот Рэй принадлежала именно к этой породе. Она буквально светилась, а после развода с их отцом, так вообще расцвела. Ну, а Даби. Даби был просто рад, что у нее все хорошо. *** Даби правда не мог взять в толк, как же так получилось, что, рассаживаясь за праздничным столом, они с Кейго оказались рядом друг с другом. Прямо на соседних местах. Хотя, наверное, стоит поблагодарить Фуюми, что она хотя бы догадалась посадить его подальше от отца. В остальном же ее, похоже, ничего не смущало. В отличие от Даби, который то и дело залипал на ухоженные руки Кейго. Длинные красивые пальцы, обхватывающие бокал. В темном глянце лака сверкали огни гирлянд и свечей, а его кашемировый, светло-бежевый свитер так здорово оттенял цвет глаз и волос, и выглядел настолько мягким, что в него хотелось зарыться носом. Потереться щекой. Вдохнуть запах дорогого парфюма. О боже. Кейго выглядел несправедливо хорошо для бывшего парня. И, конечно же, он поймал Даби за разглядыванием такого великолепного себя. Он чуть повернул голову в сторону Даби, и его бровь изогнулась в немом вопросе. Даби не придумал ничего лучше, кроме как съязвить: — Вау, — протянул он. — Ты все еще пользуешься черным лаком? Какой же ты сентиментальный. — Это не черный, а темно-винный, болван. Ауч. А ведь он отлично помнил те времена, когда Кейго выкрашивал ногти в черный и делал настолько драматичные стрелки, что любая звезда бурлеска начала бы кусать локти от зависти. В ночь их знакомства, Кейго расхаживал по клубу, блистая, как самая настоящая дива. В своей ярко-красной накидке и портупее на голую грудь. И все же, несмотря на смазливую мордашку, было в нем что-то мрачное и хищное. Оно блестело в глубине зрачков, словно обещание: будешь плохо себя вести — опрокину навзничь. Наступлю на тебя и вколю каблук прямо в сердце. Даби глаз отвести от него не мог. И, хотя Кейго мог уйти с кем угодно, он все-таки ушел с ним. Каким же тупицей я был, думает Даби, вспоминая, как легко он позволил заарканить себя. И все же. Они оба тогда были так невинны, так помешаны друг на друге. Идиоты. — Как грубо, — Даби решил ответить любезностью на любезность. — И все равно не понимаю для кого ты так расфуфырился. Если для папаши, то я тебя сильно разочарую, он не по мальчикам. — О боже, — Кейго закатил глаза. — И как ты сам себя еще терпишь? Даби пожал плечами. Это напомнило ему о не самых приятных временах, когда их отношения уже вовсю трещали по швам, а он никак не мог разобраться со всем дерьмом в своей голове. Поначалу он думал, что отец нанял Кейго на работу исключительно ради одной единственной цели — позлить его. Но оказалось их личные счеты были тут вовсе ни при чем. Просто из героя его грез, легкого на подъем, приходящего на каждый его концерт, Кейго превратился в того, кого Даби на дух не переносил, и в кого его так старательно пытался превратить собственный отец. В белого воротничка с амбициями выше гор. Хотя, чего он ожидал от студента лучшего университета их страны? Поиграли в мятежников и панков — и хватит. Пора и честь знать. Пора браться за голову, думать о налогах и ипотеке. Тьфу. Кейго отвернулся от него, Даби был уверен, что он больше ничего уже не скажет. Потому что, ну. Он же умнее. Ха! — Кстати, — глядя перед собой и понизив голос так, чтобы только Даби мог расслышать его, Кейго произнес. — Звонили из нулевых, просили передать чтобы ты вернул им все свои безвкусные эмо-шмотки. Ха-ха. — Ой, как смешно, умираю. — Смотри, не переусердствуй. Как глупые дети они еще немного попинались под столом. Слишком занятые опрыскиванием яда, оба упустили момент, когда что-то в окружающей обстановке едва заметно переменилось. Сейчас напряжение ощущалось даже в воздухе. Бросив быстрый взгляд на Фуюми, которая всегда была лучшим индикатором надвигающихся бедствий в их семье, Даби понял, что дело начинает попахивать керосином. — Все эти либералы просто трусы, они развалят нашу страну, что глазом моргнуть не успеете, свобода слова — пустой звук, вот взять тебя, Бен. Какая партия спонсирует твое издательство? — О боже. Нацу закатил глаза, а Фуюми перевела взгляд в сторону матери и Бена. — Ну вот, пошли разговоры о политике, — шепнул себе в бокал Кейго. — Кажется сейчас полетят головы. Они переглянулись. Конечно же, их отец просто не мог упустить возможности проехаться катком по Бену. Единственное, что удивляло (и похоже не его одного), что Бен повелся на эту глупую провокацию и начал ему отвечать. Рэй уже даже не пыталась утихомирить мужа, их спор становился все жарче, и робкие попытки Фуюми перевести тему в более безопасное русло успехом не увенчались. — Думаю, ты прав. Старик еще и поддал, сейчас ему вообще чеку снесет. Тяжело вздохнув, Даби посмотрел на отца. Сердце кольнуло сочувствием — он был просто жалок. И как бы тяжело ни было признавать, но сейчас он отлично понимал, почему их старик ведет себя именно так. Он тоже не отпустил. Не смог принять тот простой факт, что Рэй его больше не любит. И уже очень давно. Эта дверь закрылась для него навсегда. Без возврата, без права на искупление. Может он и понял это, но смог ли он это принять? Едва ли. В его глазах Бен был не ее новым мужем, а кем-то вроде соперника. Сейчас Даби думал о том, что, приди Кейго на вечеринку с кем-то в качестве пары, он повел бы себя так же. Он бы по стенке размазал его нового парня своим остроумием. Похоронил под сарказмом, раскатал и заставил почувствовать себя максимально некомфортно. Это была не самая приятная мысль. Родственная преемственность — херня полная. Однако Даби не может отрицать, что иногда он видит себя в собственном отце, и это пугает его до чертиков. Даби жаль, что он унаследовал от него именно те качества, которые он всегда ненавидел в отце всей своей душой. «Что ты не понял в этих простых словах? Я не буду работать в твоей чертовой компании. Никогда. С меня хватит! Я не собираюсь выслушивать это дерьмо каждую гребаную минуту. Я не знаю кем я буду, окей. Зато я точно знаю, кем я быть не хочу — тобой!» И вот, пожалуйста. Его ревность, импульсивность, упертость. Нежелание видеть дальше собственного носа. Те качества, которые развалили их отношения с Кейго до самого основания. Может, Кейго и не был ангелом во плоти, но он точно не заслужил всего этого дерьма, которое вырывалось из Даби в последние месяцы их отношений. — Нужно как-то их всех отвлечь, — произнес вполголоса Кейго. — Давай я скажу, что я умираю. Даби покосился на него. — От чего, от инсульта жопы? — Ну, а что ты предлагаешь? Даби на минуту задумался. В принципе, идея с отвлекающим маневром не такая уж и плохая. — Может, это и сработает, — задумчиво признал он. — Но лучше позволь мне взять это на себя. Даби не видел, но что-то похожее на гордость теплилось в глубине чужих глаз. Они снова работали как одна команда, и у них здорово это получалось. Встав изо стола, Даби поднял уже ополовиненный бокал и забил по нему вилкой. Звон стекла наполнил комнату: Даби колотил по нему до тех пор, пока все за столом не умолкли. — Прошу минуточку вашего внимания, у меня важное объявление, — Даби обвел их семейство долгим взглядом; убедившись, что все внимание приковано к нему, он выдержал драматичную паузу и торжественно произнес. — Я стану отцом. Звук упавших столовых приборов стал единственным ответом. В течение целой минуты за столом стояла гробовая тишина, пока, придя в себя, все не закричали наперебой. — Что?! — В смысле…ребенок?! — У тебя будет ребенок? — Но ты же гей! — По-твоему, Нацу, геи не могут заводить детей? — Это правда? — дрогнувший голос отца прогудел на всю гостиную. Даби закатил глаза, и метнул в него свой самый саркастичный взгляд. — Конечно, нет. О Господи! Просто — а! — Даби застонал. В самом деле? — Что за цирк вы тут устроили? Вы, — он указал на Бена — сидите и наслаждайтесь ужином, который приготовила моя сестра. Она очень старалась, чтобы этот вечер прошел хорошо, так что и вы тоже постарайтесь. А ты, — на этот раз его палец взял на прицел отца, от прежней наигранной учтивости не осталось и следа — тон Даби не терпел возражений, — за мной, на кухню. Живо! Отойдя от шока и даже слегка протрезвев, Энджи стремительно направился в сторону кухни, где сейчас скрылся его старший сын. — Объяснишь, что ты там устроил? Лицо Энджи аж покраснело от злости. Ой-ой, как страшно. — Я устроил? — сложив руки на груди, Даби с вызовом посмотрел на угрожающе нависшую над ним фигуру отца. — Какого черта ты прицепился к Бену? — Мы просто разговаривали. — Да нихрена. Ты вел себя, как последний мудак. Знаешь, почему она так редко к нам приезжает? — не став дожидаться ответа, Даби решил рубить прямо так — с плеча — в конце концов, кто если не он? — Потому что каждый раз у тебя срывает тормоза. Вы уже десять лет как в разводе, а ты все еще не воспринимаешь Бена всерьез. Она больше не любит тебя, понимаешь? И она не вернется. Если сначала казалось, что еще секунда — и Энджи набросится на сына с кулаками, то, когда Даби посмотрел на него вновь, тот выглядел скорее растерянно. Еще какое-то время Энджи глядел прямо перед собой, затем прислонился к кухонной стойке и уронил голову на грудь. Раза в три больше и шире его в плечах, теперь он казался Даби ребенком. Даби и не надеялся, что его слова хоть как-то затронут отца. Обычно до него все доходило с очень сильными запозданием. Погруженный в себя, он стоял, опустив плечи, и смотрел себе под ноги — взгляд его блуждал.  — Эй, ну ты чего, — Даби почувствовал себя неловко — он не знал, что делать. Поведение отца — когда он не кричал в ответ, не спорил и вообще не шел с ним в конфронтацию — выбивало из колеи. Даби не знал, как реагировать. — Земля вызывает Хьюстон, ответьте. — Ты прав. Вау. Он что, только что признал его правоту? Вау! Что дальше — дождь из лягушек? — Я не должен был приходить сегодня, — добавил он спустя минуту тишины. Подняв голову, Энджи взглянул на сына, светлые глаза смотрели прямо. Даби вздохнул. — Не пори чушь. Это твой дом, куда бы ты делся? — Я мог остаться на работе. — Отмечать в офисе — унылее не придумаешь. Да и Фуюми бы расстроилась. Уронив лицо в ладони, Энджи растер его. — Ладно, тогда я пойду спать. Даби моментально перевел этот персональный эвфемизм отца на общечеловеческий, что означало: я пошел работать. — Да нет, — Даби снова встретился с ним глазами, на душе скребли кошки, но он все же остановил его. — Вернись за стол и посиди с нами. Ради Фуюми и Шото. Пожалуйста, отец. Энджи удивленно моргнул, в его глазах читалось чистейшее изумление, но он все же кивнул и молча удалился в гостиную. Оставшись в одиночестве, Даби оглядел их просторную и светлую кухню. Возвращаться обратно за стол, пока не хотелось. По-хорошему следовало бы. Кто-то ведь должен проконтролировать, чтобы отец больше не учудил никаких глупостей, но где-то в глубине души Даби понимал, что вести себя он будет тише травы. Чтобы чем-то занять себя, Даби полез в холодильник: достав оттуда яйца и водку, он решил, что алкогольный гоголь-моголь придется очень кстати. Он почти закончил взбивать яйца, когда знакомый голос отвлек его. — Ты тут. Даби поднял глаза и встретился взглядом с Кейго. — Я тут. Пройдя на кухню, Кейго встал с другой стороны стойки, облокотившись на нее, он посмотрел на Даби. Из гостиной доносились звуки музыки и легкий смех матери. Кажется, все веселились. Хорошо, подумал Даби, это хорошо. — Что ты ему сказал? — спросил Кейго, не отрывая взгляда от его рук. — Мы уже все приготовились бежать и разнимать вас. Но, похоже, обошлось без жертв. Усмехнувшись, Даби продолжил работать венчиком, еще активнее взбивая яичный белок в пену. — Сказал ему, что он не имеет права лишать меня титула королевы драмы в этом доме. Кейго тихо рассмеялся. — А если серьезно? — Да неважно, — пожал он плечами и наполнил свою кружку коктейлем. — Хочешь гоголь-моголь? Тут как раз на две порции. — Давай. Налив еще в один стакан, Даби протянул его Кейго. Когда Даби передавал ему стакан, их пальцы на мгновение столкнулись, и он едва заметно вздрогнул. Если Кейго и заметил что-то, он решил это никак не комментировать. За что Даби был ему очень благодарен. Отведя взгляд, он наслаждался напитком, в то время как Кейго: — О боже, — он аж весь сморщился. — Сколько водки ты туда вылил? Всю бутылку? — Достаточно, чтобы хоть немного скрасить этот вечер. Ухмыляясь, Даби наблюдал за реакцией бывшего: как и всегда лицо Кейго раскраснелось от крепкого алкоголя. — Отвратительно, ты знаешь, каким я становлюсь, когда перепью. О да, Даби отлично это помнил. Спрятав хитрющую улыбку за своим стаканом, он поиграл бровями. — Перестаешь быть таким ужасным занудой. Кейго скорчил ему рожу и показал язык. — Ты прожил с этим занудой два с половиной года, не забывай. — Туше. *** Пришло время вручения и распаковки подарков. Уже который год Даби просил ничего не класть для него под елку, потому что каждый раз он обещал, что придет с пустыми руками и всегда сам же и нарушал свое обещание. Даже когда он не отмечал с семьей, он присылал небольшие подарки для своих братьев и сестер. В основном это было что-то небольшое и памятное: вне зависимости от даты в календаре он мог сочинить и подарить песню, записать улетный микстейп на CD-диск, сделать коллаж из фотографий или «демотивирующий» артбук. Такие небольшие комиксы он обычно отрисовывал для Шото, который искренне радовался каждому его подарку. Главный фанат его творчества. В этом году они с Тогой сделали для него роуч из искусственных красных и белых перьев, бусин и камней. Его подарок затмил собой даже дорогущие эпловские часы, подаренные Кейго. Внутри себя Даби ликовал. — Ого, это… — Шото посмотрел на подарок в своих руках, его глаза блестели от восторга. — Это так круто. — Помнишь, как мы в детстве играли в индейцев? — Забудешь такое. — Ты был нашим маленьким вождем. Через две недели тебе исполнится восемнадцать, ты закончил школу и уже работаешь. Ты заслужил этот роуч. — Спасибо, — Шото робко улыбнулся и попытался натянуть его на голову. Фуюми поспешила на помощь: водрузив головной убор на голову младшего брата, она захлопала в ладоши и согнала всех фоткаться. Отделившись от толпы, Кейго осторожно перехватил у нее камеру. — Позволь мне, семейное фото без старшей сестры будет неполноценным. Слегка покраснев, Фуюми заправила волосы за уши и улыбнулась. — Спасибо, — тихо поблагодарила она. — Мы потом поменяемся. — Конечно. В какой-то момент роуч пошел по рукам, изображая монументальные сцены из жизни индейцев, они позировали и просто развлекались от всей души. — Ну все, я слишком стар для этого дерьма, — с этими словами Даби удалился на кухню за еще одной порцией своего фирменного коктейля. Когда он вернулся, вся «старшая» часть дома перебралась обратно за стол. Даби упал на диван и принялся наблюдать, как Кейго в компании двух его братьев играют с дочкой Нацу, помогая ей собрать деревянный пазл. Присоединившись к нему, Фуюми положила голову на плечо и тихонечко зевнула — стало еще теплее. — Хорошо, когда вся семья в сборе. Спасибо, что приехал. Даби решил не рассказывать ей, что сомневался до последнего: самое главное — сейчас он здесь. И его мама, сестра и младшие братья — тоже. Кивнув, он погладил сестру по голове, наслаждаясь мягкостью ее волос на кончиках пальцев. В этом было что-то медитативное, так ощущается теплый кошачий мех, пропущенный сквозь пальцы, что-то далекое, но одновременно с этим такое знакомое: как вещи, запечатанные в картонные коробки и сложенные на чердак, покрытые слоем пыли, но не забытые. Что-то понятное им обоим без слов. Когда родители в очередной раз скандалили на весь дом, он брал младшую сестру или Шото на руки: баюкая и успокаивая, прижимал их к груди, надевая им на голову свои огромные наушники и включая старые рок-баллады, под которые они отлично засыпали. — Ты же не сердишься, что мы позвали Кейго? Как обычно Даби уже собирался съязвить, но алкоголь вовсю циркулировал по венам: захмелев он чувствовал благодать, и ничего больше. — Да пофиг. Хотя ты могла и предупредить. — Извини, ты прав, — кивнула она. — Но я боялась, что, если скажу, тогда ты точно не приедешь. — Это подло. — Боже, — застонала она. — Я знаю, хорошо? Не заставляй меня чувствовать себя еще хуже из-за этого. В качестве мести Даби потрепал ее по голове, приводя прическу в сущий беспорядок. — Но я правда не знала, что, — Фуюми на мгновение замолчала, по всей видимости, сейчас она пыталась подобрать уместные для данной ситуации слова, а затем, понизив голос, чтобы никто в этой комнате ее больше не услышал, произнесла. — Я думала, для тебя все это и правда в прошлом. Недовольно прокряхтев, Даби откинулся головой на диванные подушки и позволил себе утонуть в них. Сил отрицать ее слова и спорить не было совершенно. — Просто посмотри на него, — вздохнул он и сразу же почувствовал себя последним страдальцем. — Он буквально расцвел, смотреть мерзко. Похоже, что разрыв со мной, это лучшее что случилось с ним за последние годы. Может, мне тоже с собой порвать? Покинув нагретое местечко на его плече, Фуюми поднялась и развернулась к нему. — Надеюсь, ты это не серьезно, — продолжая изучать его лицо, она, по всей видимости, решила, что просто обязана его подбодрить. — Ты тоже отлично выглядишь. — Дорогая, я выгляжу, как мусорка. — Справедливости ради, ты всегда выглядишь, как мусорка. — Ну спасибо. Она легонько толкнула его в плечо. — Да ладно тебе, не унывай. Уверена, со временем вы могли бы снова стать друзьями. В этом Даби сомневался. Он никогда не понимал концепта «останемся друзьями». Куда проще сжечь все мосты и уйти не оглядываясь. Но, как оказалось, отрезать Кейго от себя, исключить его из своей жизни, чтобы раз и навсегда, не представлялось возможным. Особенно учитывая то, как крепко за те два года, что они были вместе, успели переплестись их судьбы. — Скажи честно, ты скучаешь по нему? Будто прочитав его мысли, Фуюми посмотрела на него с сочувствием. Чтобы не встречаться с ней глазами, Даби прикрыл веки и сморщился. — Без комментариев, окей? — Нет, ну серьезно, Тойя. Скажи мне, как сестре. — Господи, конечно же нет, — бессовестно соврал он. — Все в прошлом. Даби вмиг почувствовал себя как на допросе. Он столько времени и сил положил на то, чтобы отбросить эти опасные мысли куда подальше. И что в итоге? — Разве? — не сдавалась она. — Совсем, нисколечко? — Ну, — он обнял себя за плечи: зажмурившись сильнее, все же признался. — Разве что совсем чуть-чуть. Иногда. Наступила тишина. Осторожно приоткрыв один глаз, Даби взглянул на сестру и тут же об этом пожалел — она выглядела просто отвратительно довольной. — Сейчас же сотри эту улыбочку со своего лица. — Ты все еще любишь его, — улыбка на ее лице стала еще шире. — Просто признай это. — Во-первых, я этого не говорил, а во-вторых, давай потише, окей? — он бросил нервный взгляд на сидящих в каких-то пяти метрах от них Кейго и его братьев. — Если это неправда, чего ты тогда так разволновался? — Может потому, что я не хочу чувствовать еще большей неловкости между нами? Изогнув бровь в его фирменном стиле, Фуюми посмотрела на брата. — Давай без этого, — возмутился Даби. — Не используй на мне мои же приемчики. — Скажи, ты когда-нибудь думал, чтобы сойтись с ним по-новой? Даби едва не накрыло истерическим хохотом, но он все же сдержался. Думал ли он об этом? Черт подери, конечно он об этом думал. Он думал об этом так долго и часто, что едва не сошел с ума. Самое отвратительное, что накрыло его лишь спустя полтора месяца. Они скандалили всю ночь, и в какой-то момент Даби почувствовал, что с него хватит. Всего этого. И конкретно — этого человека в его жизни. Он вдруг ощутил какое-то страшное отчуждение, будто за одну ночь между ними образовалась пропасть, куда, как в Тартар, летели все хорошие воспоминания, все горести и радости, вся нажитая годами любовь. Даби подумал, что, возможно, все это накапливалось не один месяц, действуя на нервы, а затем вылилось через край. В ту ночь он спокойно смотрел как Кейго собирает свои вещи, а когда он заплакал — Даби ушел на кухню и оставил его справляться со своими эмоциями одного. Как последний мудак. И то, что он поступил как сволочь, он тоже понял уже после: тогда он не чувствовал ничего кроме досады, усталости и желания поскорее остаться в тишине и одиночестве, без постоянного чужого присутствия в пределах их тесной квартирки. Вспоминая, как Кейго внезапно замер посреди спальни, в куче вываленных из шкафа вещей, и согнулся так, будто его ударили в живот, а затем беззвучно зарыдал, у Даби сердце от боли сжимается. Когда он впервые осознал, что именно почувствовал Кейго в тот момент, его окатило леденящим холодом. Вина, жгучая и бескрайняя, сковала его грудь в тиски. Он пролежал без сна всю ночь. И еще день. Плакал и плакал. А когда набрался сил, чтобы позвонить и извиниться, просто поговорить, Кейго к тому времени уже сменил номер. Обрубив все подступы к себе, он удалился из половины соцсетей, в другой — закинул его в черный список. Даби всю неделю ругался с отцом до хрипоты, чтобы тот дал ему, если не новый адрес, то хоть какие-то его контакты, но тот упрямо молчал. Хранил тайну, как чертов партизан. Но в конце концов, все же согласился пойти на компромисс: обещал поговорить с ним лично, и, если Кейго захочет — позвонит сам. Не позвонил. Ни через неделю, ни спустя месяц, который пролетел для Даби, как в тумане. Словно он завис в одном бесконечном дне, и все вокруг накрыло плотной серой дымкой. Он двигался на автомате, разговаривал, работал, иногда даже умудрялся шутить. Однако, внутри будто что-то треснуло и никак не желало склеиваться обратно. Болело до жути. Такая тупая, вечно ноющая боль. Она преследовала его всюду, он уже не мог находиться среди людей, он постоянно выпадал из разговора, вновь и вновь погружаясь в воспоминания и мысли. Взгляд его блуждал, не задерживаясь ни на чем конкретно. Он сидел за прочным стеклом, через которое не проникал ни один живой звук, а жизнь тем временем проносилась мимо. Ежедневное самобичевание изматывало. Понимая, что такое поведение совершенно деструктивно, Даби тем не менее ничего с собой поделать не мог. Чувство вины вцепилось в сердце так крепко, что в какой-то момент, он просто сдался, позволив ему пустить корни. Раз за разом он разжевывал одну и ту же мысленную жвачку, все глубже и глубже увязая во всем этом. Как я мог отпустить его тогда. Как я мог сказать, что больше не люблю? Он практически перестал готовить, будто забыл, как это — готовить ужин только на одного. Да и, откровенно говоря, сил на это не было никаких. Аппетит тоже пропал, отчего продукты портились в холодильнике раньше, чем о них вспоминал. От голодной смерти его спасли круглосуточная доставка пиццы рядом с домом и друзья, которые приезжали, чтобы прибраться и скрасить его одиночество. Все в нем тосковало по Кейго. Его тело, его душа. Одна мысль, что он больше никогда и никого так не полюбит, наполняла его мучительной тоской. Что никто и никогда не будет любить его так же сильно и искренне. Не хотелось драматизировать, заламывая руки, и говорить, что с момента расставания его жизнь утратила всякий смысл. У него по-прежнему оставались его друзья, семья, работа. Собственные интересы и увлечения. Но что же тогда изменилось? Он задавал себе этот вопрос, раскинувшись на полу рядом с диваном, глядя на проползающие тени от проезжающих под окнами машин. Ему нравилась его жизнь: в отличие от Кейго с его карьерными амбициями, звезд с неба он не хватал. Колледж он так и не закончил, бросил на втором курсе. Идти работать в компанию отца отказался сразу же и наотрез. С восемнадцати лет он подрабатывал на всяких халтурах, пока Шигараки не открыл свой бар и не позвал работать к себе. Там же они и выступали каждую неделю с каверами чужих песен, а свой альбом он так и не записал. Оглядываясь на свою жизнь, Даби осознал, что не сделал очень многого из того, что хотел. Просто потому что. Куда спешить? Успеется. В какой-то момент он словно запретил себе мечтать. Обычная размеренная жизнь бок о бок с любимым человеком: он убедил себя, что это все, что ему нужно. Но это было далеко не всем, чего хотел Кейго. Лучшие условия жизни, квартира попросторнее, обеды и ужины в ресторанах, спланированные отпуски, чтобы можно было просто ткнуть пальцем в любую точку мира на карте и полететь туда на пару недель. Лежать под пальмами в белых брюках и пить дорогие коктейли с утра до ночи. Что-то такое утрированное до предела, как с рекламной картинки. Даби нафиг это не сдалось. Да и Кейго тоже. Но он уверенными шагами шел к тому, что через пару лет мог с легкостью себе это позволить. И где в этот момент был Даби? Все так же работал барменом, бил татуировки друзьям друзей за гроши, пел в барах на потеху пьяной публики: ни сбережений, ни каких-либо гарантий на будущее. Тогда, спустя два месяца, наполненных тоской и бездействием, он понял, почему его так подкосило. Может, Кейго и не был смыслом его жизни, но он был важной ее частью, и когда он ушел — все перед Даби легло как на ладони. Кризис не настиг его в момент, когда Кейго переступил порог их дома и захлопнул за собой дверь. Даби понял, что уже очень давно пустил все под откос. Как сказала Тога: кризис — это когда внутреннее и внешнее содержание вступают в конфликт, несоответствие желаемого и действительного. Только вот Кейго знал, куда он двигается, а Даби бродил вслепую. Прошел год, за который успело произойти много разных и значимых событий. Собрав себя по кускам, Даби отыскал в себе достаточно мужества, и впервые за много лет повернулся к жизни лицом. Больше он не бежал от ответственности и не откладывал на потом. Он сделал ремонт в квартире, избавился от старого хлама и предложил Шигараки расшириться. Шигараки немало удивился его инициативности. «А ты потянешь?» «Я постараюсь» «Докажи» И Даби доказал. Трудился не покладая рук, попутно помогая Шигараки с бухгалтерией, закупками и промоушеном. Их общими усилиями они подняли выручку почти на тридцать процентов. Это всего лишь цифры, но за всем этим стояли их желания и мечты. Через несколько месяцев им удалось открыть еще один бар, где Даби и стал новым управляющим. А полгода назад он исполнил то, о чем грезил лет с пятнадцати — записал свой первый оригинальный альбом. В общем, жизнь шла своим чередом, и он тоже не стоял на месте. Многое круто изменилось, но вот что осталось по-прежнему, так это то, как любая, даже случайная встреча с Кейго надолго выбивала почву у него из-под ног, и чувство сожаления вновь навалилось на него тяжким грузом. Скучал ли он? — Постоянно. Думал ли он о том, чтобы сойтись по новой? — Нет, — солгал Даби и посмотрел прямо в глаза сестре. — Все давно в прошлом. Повторил он снова. *** Время по меркам Даби было еще совсем детское, но Шото уже потихоньку начинал клевать носом. Младший брат всегда был ранней пташкой, и вскоре они отпустили его спать. После двух отыгранных партий в Уно, Кейго незаметно выскользнул из-за стола и как будто испарился в их доме. Все так и было. Честно! Даби не пытался нарочно разыскивать его или шпионить. Упаси боже. Он всего лишь хотел отлить, но ванная комната на первом этаже оказалась занята, из-за чего пришлось топать наверх. Уже на обратном пути он заметил полосу света в самой дальней комнате, когда-то принадлежавшей ему. Сначала он подумал, что, возможно, к нему заглянул Шото. Подойдя к двери, он остановился и улыбнулся, проведя пальцами по яркой наклейке: «осторожно, токсичные отходы». — Шото, если ты ошибся, — толкнув дверь, Даби начал говорить на ходу, но остановился на середине фразы и замер у порога. — Оу. Ну привет. Только не говори мне, что ты заблудился, пока искал туалет. — Не скажу, — спокойно ответил Кейго, он лишь мельком взглянул на него, а затем снова отвернулся к столу. — Просто мне стало любопытно. — Любопытство сгубило кошку, если ты помнишь, — проворчал Даби и прикрыл за собой дверь. — Да, я слышал что-то об этом. Подойдя ближе, Даби остановился у письменного стола, где сейчас стоял Кейго, и заглянул за его плечо. — О господи, — простонал он, только взглянув на фотографию одиннадцатилетнего белобрысого себя в школьной форме и с брекетами на зубах. — Где ты это откопал? — В альбоме. Кажется, кто-то уже побывал здесь до меня. Фуюми, наверное, подумал Даби, глядя, как Кейго осматривает это место. — Удивительно, твой отец ничего не изменил здесь. — По нему не скажешь, но он довольно сентиментален. — Похоже, у вас это семейное. Даби криво ухмыльнулся, вспомнив желтое, с удобной спинкой, кресло из Икеи, в которое Кейго так любил забираться с ногами и читать. К слову, он так и не смог от него избавиться. Даже после брошенных ему слов: «Оставь или выброси. Делай, что хочешь. Оно все равно не вписывается в мой новый интерьер». Первым порывом было вышвырнуть его с балкона, если бы еще было можно — прямо на тупую блондинистую голову. Но потом он немного остыл, сходил в швейный магазин и оббил его новой тканью. Вышло на славу. Из ярко-желтого оно превратилось в обычное синее. Сидя в нем, Даби иногда работал, но чаще наигрывал что-то на гитаре или тоже читал, перекинув ноги через широкий мягкий подлокотник. — Ты никогда не показывал мне свою комнату, — в его словах не было осуждения, он просто озвучил это как факт. Даби пожал плечами — совершенно бессмысленный жест, учитывая, что Кейго сейчас стоял к нему спиной. — Ну, в гостевой комнате кровать была поудобнее. Кейго глянул на его полуторку и улыбнулся. — Да, кровать и правда была классная. Только скрипела ужасно. Даби не удержал вырвавшегося из него смешка. Он не стал комментировать, что во время их ночных рандеву его стоны перекрывали скрип кровати. Благо, что Шото всегда спал очень крепко. Шаги Кейго мягкие, даже осторожные, будто он попал в какой-то древний музей, где время застыло вместе с предметами старины и, как слоем пыли, окутало их тишиной и неподвижностью. Странный музей, где вместо картин — плакаты с певцами и постеры из любимых фильмов. Остановившись у плаката с Аврил Лавин, Кейго улыбнулся. — Тоже любил ее песни, когда мне было лет пятнадцать. — Слабак. Я до сих пор люблю ее песни. Аврил королева моего сердца и причина бисексуальной паники. Кейго приподнял густые брови. — Бисексуальной паники, — фыркнул он. — Да ты же стопроцентный гей.  — Позволь — подняв руку, Даби покачал головой. — Я, конечно, довольно рано осознал свою ориентацию. И да, я большой ценитель мужских задниц, но ради Аврил я бы сделал исключение. Легкая улыбка скользнула по губам Кейго, в свете настольной лампы его глаза блестели каким-то особенным блеском. Даби любовался им украдкой, рассказывая про каждую вещь в этой комнате. — А это что такое? Кейго указал на картонную коробку рядом с кроватью, и Даби потянулся, чтобы смахнуть с нее слой пыли. — А это, друг мой, моя сокровищница. Он подхватил коробку, внутри что-то брякнуло и застучало. Поставив ее на стол, Даби снял крышку. — Кассеты, — заглянув внутрь, произнес Кейго. — Ага. Пока Кейго перебирал их, Даби проверил старую магнитолу и достал альбом The Clash. Заиграла Rock the Casbah. Тут было много всего: лимитированные альбомы, классическая и фортепианная музыка, старый рок, гранж 90-х, инди и эмо-рок. Какие-то редкие вещи вроде The Smashing Pumpkins и Jesus And Mary Chain. Слишком увлеченный разглядыванием выцветших от времени музыкальных обложек, Кейго не заметил взгляда Даби, скользящего по его лицу. — Знаешь, что рассказал нам Бен? — Кейго моргнул и посмотрел на него с выражением «ну и?» — Оказывается, Рождество и Новый год — это настоящий пик самоубийств. Ты знал? Причем такая статистика наблюдается во всем мире. — Отличная застольная тема, — усмехнулся Кейго и вновь вернулся к своему занятию, Даби или показалось, или он избегал его взгляда. — И почему ты решил мне об этом рассказать? — Фуюми волнуется за тебя. — С чего ей волноваться за меня? Я что, похож на того, кто может пустить себе пулю в лоб под Джингл Белс? — Я ответил ей тоже самое. Но… — Но? — Сколько ты уже работаешь у отца, три года? Фуюми говорит, что ты там за семерых впахиваешь, и что отцу буквально пришлось насильно выгнать тебя в отпуск. Кейго нахмурился. — Что плохого в том, чтобы работать и зарабатывать? Даби предпочел проигнорировать его слова. Хотя он и не думал нападать, Кейго уже принял оборонительную стойку, что только убедило его в том, что он попал в точку. — Она встретила тебя, как раз когда ты был в своем «отпуске». На городском рынке. Припоминаешь? — О боже, нет, — простонал Кейго. — Я думал это останется только между нами. — Не обижайся на нее, все-таки она моя сестра. У меня всегда будет преимущество. — Даби все еще обрабатывал то, что узнал каких-то полчаса назад. — Она сказала, что ты весь зарос щетиной, под глазами круги, будто ты не спал с начала времен, а еще на тебе были спортивные треники с пятнами от горчицы. — Ну все, ты меня застыдил, надеюсь, теперь ты собой доволен. Даби покачал головой. — И в мыслях не было. — Конечно. Где-то с минуту оба молчали, не зная, что еще сказать. — Ты так и не научился отдыхать. — А ты работать, — съязвил в ответ Кейго. Слишком взволнованный, напряженный. — Ох, я сражен, — схватившись за сердце, Даби откинулся на стол. — Ты не думаешь, что мы были созданы друг для друга? — Что это, — прищурился Кейго и насмешливо посмотрел на него. — Флирт с бывшим? Вау! — Не осуждай меня. Рождество, я слегка пьян и на меня накатила ностальгия. Не принимай близко к сердцу. — Не дождешься. Кейго попытался сдержать улыбку, но с треском провалился. Даби в тайне обожал и гордился собой, когда ему удавалось пустить трещины и выбить из него настоящие эмоции. Кажется, сейчас Кейго изо всех сил старался держать себя в руках и не заигрывать с Даби, но в его взгляде то и дело проскальзывало что-то такое, что намертво цепляло на крючок. — Знаешь, насчет того, что я сказал по поводу работы, — впервые за все это время, что они находились наедине, он посмотрел прямо ему в глаза. — Это было несерьезно. Я слышал, что вы с Шигараки открыли еще два бара. Это действительно очень круто. Поздравляю. — Довольно сложно поверить, что я на что-то гожусь, не так ли? Кейго покачал головой. — Я никогда так не считал. Эти слова врезали под дых, и сердце в груди Даби сжалось в кулак. Оба отвернулись, сосредоточившись на разглядывании стен, плакатов, потолка, узоров на паркете — что угодно, лишь бы не смотреть в глаза. Даби боялся, если Кейго сейчас увидит его лицо, он моментально прочитает его и все поймет. «Я так сильно соскучился. Я знаю, что ты всегда был готов поддержать меня, просто я не был готов к переменам. Но я изменился, и во многом благодаря тебе. Мне жаль, что ты не видел моего роста, всех перемен, через которые я прошел, но ты всегда был рядом. И всегда будешь. Я очень благодарен тебе за это» Люди не пропадают из нашей жизни просто так. Они остаются с нами — в наших сердцах, в наших мыслях, в том, как мы смотрим на этот мир. Мы проносим их через всю жизнь, уже не отделяя от себя, сливаясь с ними. Много ли людей знает нас настоящими? Даби хотел бы рассказать Кейго все, о чем он думал. Но слов и мыслей было так много, что он путался и заикался даже в своем внутреннем монологе. Открой он сейчас рот — разом захлебнулся бы в них. Страх поддаться моменту и наговорить лишнего охватил его. Не хотелось сожалеть потом о сказанном или ставить Кейго в неловкое положение. Если бы Даби осмелился сейчас взглянуть на Кейго, он увидел бы выражение неподдельной грусти на его красивом покерном лице. Даби никогда не узнает, что в день открытия бара, ровно год назад за неделю до Рождества, Кейго приехал туда: припарковавшись недалеко от входа, он еще час сидел, наблюдая за Даби через широкое окно, но так и не решился войти и поздравить лично. В эти минуты, когда каждый из них был погружен в собственные мысли, что-то протянулось между ними и зазвенело натянутой до предела струной — еще секунда и оборвется. Это было невыносимо. Даби почувствовал, что, если не скажет хоть что-то, Кейго извинится и уйдет, оставив его одного в полнейшем смятении чувств. Может, это было эгоистично со стороны Даби, но он не хотел отпускать Кейго сейчас. «Останься со мной еще ненадолго» Придумывая, что сказать, Даби решил зацепиться за их последнюю тему разговора. Возможно, он бы смог разрядить напряженную обстановку. — Кстати, если будешь поблизости, заглядывай к нам. Сделаю скидку. Кейго моргнул, дымка воспоминаний рассеялась и его взгляд снова стал ясным. Посмотрев на него, он слегка наклонил голову, будто прикидывая что-то в своих мыслях. — А если я приду не один? — он как-то по-особенному выделил эти слова. — Беспокоишься, что я могу подсыпать яд в стакан твоего ухажера? — Зачем подсыпать, — беззаботно пожал плечами Кейго, сейчас на его лице было то самое выражение, сигнализирующее Даби о том, что он готов ляпнуть какую-то гадость. — Просто капнешь нечаянно с языка. Даби цыкнул и закатил глаза.  — Я буду глух и нем, обещаю, — легкая улыбка тронула губы Кейго. — Хотя уверен, твой новый парень должен быть как минимум КМС по шуткам за триста. Ты не выносишь скучных людей. — Вообще-то я ни с кем сейчас не встречаюсь. — Серьезно? А как же твой загадочный плюс один? — Я просто сказал это, — «чтобы подцепить меня», подумал про себя Даби. — Чисто гипотетически. — М-мм, — протянул Даби, постучав пальцем по подбородку. — И как поживает гипотетическая чета Таками? Ваш гипотетический муж, собака, двое прелестных карапузов? Я надеюсь, вы все очень счастливы. Ну, чисто гипотетически. Кейго не выдержал и рассмеялся: его смех, громкий, слегка резковатый, чем-то напоминал птичий клекот. Даби так сильно скучал по нему. — Спасибо, что спросил, — все еще посмеиваясь, ответил он. — Все хорошо. — Ты уверен? — уже серьезнее спросил Даби. — Почему ты тогда ни с кем не встречаешься? — А это обязательно? — вопросом на вопрос ответил Кейго. Задумавшись, Даби лишь почесал затылок. — Да нет, вовсе нет. В конце концов, он сам ни с кем не встречался, и, кажется, был вполне всем доволен. Сдвинув кассеты и фотографии подальше к стене, Даби присел на край стола. Немного подумав, Кейго проследовал его примеру и уселся рядом. Как показалось Даби, слишком близко. Между ними почти не было свободного места, но Даби не захотел двигаться. Хотя, как раз с его стороны места было полно. — Иногда я хожу на свидания, — признался Кейго. — Но этот Тиндер, это настоящая помойка. Ну или мне просто чертовски не везет. Я не знаю. — Тебе не везет, серьезно? Ты себя видел? Ты бы мог охмурить там любого. — Ну, с этим-то как раз проблем нет. Они все красавчики, но дальше пары свиданий или секса на одну ночь дело как правило не заходит. — И в чем же проблема? — Ну знаешь, они либо пытаются казаться умнее, чем есть, либо из кожи вон лезут, чтобы мне понравиться и угодить, и тогда теряется вся непринужденность и легкость. — Какой ты, однако, придирчивый. Проигнорировав его слова, Кейго продолжил сокрушаться: — Либо они просто придурки, с несмешными или грубыми шутками, с раздражающим смехом, с языком без костей. — Ты свой-то смех слышал? Тебя, если как следует рассмешить, ты ржешь, как умирающая гиена. — Ну я же не смеюсь так на первом же свидании! — Придирчивый, — пропел Даби. — Вовсе нет. Просто… у меня высокие стандарты. — Ой ли! — вскинув руки, Даби уставился на него с неприкрытой насмешкой. — Ты встречался со мной два с половиной года. — Хватит нарываться на комплименты. — О чем ты? Теперь наступила очередь Кейго закатывать глаза. — Я встречался с тобой, потому что, как только тебя увидел, втрескался по уши. И я постоянно говорил тебе обо всех твоих достоинствах, но, видимо, хорошая память — не одно из них. Даби выжидающе посмотрел на него. — Окей, — сдался Кейго и взмахнул руками, из-за чего на мгновение стал похожим на большую растревоженную птицу, а затем начал перечислять. — Ты красивый, умный, высокий. Еще раз умный. У тебя были самые классные шутки, и тебе всегда удавалось рассмешить или утешить меня. Ты был отличным рассказчиком, классным и внимательным любовником, рядом с тобой я чувствовал себя в безопасности, а еще ты вкусно готовил и отлично одевался. И мне никогда, никогда не было скучно с тобой, — наконец-то он выдохнул и посмотрел ему в глаза. — Надеюсь, твое эго осталось довольно.  — Вполне, — гаденько улыбнувшись, Даби скосил глаза на кулак, который вырос прямо у его носа. — Только давай без рукоприкладств. — Конечно, но знай, руки так и чешутся навалять тебе. Он не стал спрашивать, почему он ушел от него, раз Даби такой хороший и замечательный, это было бы слишком жестоко с его стороны, особенно учитывая, что он сам же и указал Кейго на дверь. Теперь он не имел права претендовать хоть на что-то. — В конце концов, все познается в сравнении, — пробубнил себе под нос Кейго. — К тому же, как ты помнишь, на первое свидание ты повел меня только спустя неделю, а до этого мы только и делали что трахались. — О да, — Даби улыбнулся своим воспоминаниям. Самая сладкая неделя в его жизни. — Отлично помню ту первую неделю, мы практически не вылезали из дома, выходили только за кофе и презервативами.  — Ты лишил меня всего конфетно-букетного периода, — он боднул его плечом. — Через месяц мы уже съехались и выбирали шторы на кухню. — Тогда тебя, кажется, все устраивало. — Да, — просто согласился Кейго. — Иногда я задумываюсь, почему мы так легко сошлись. Мне кажется, в ту же самую неделю я уже знал, что люблю тебя. И что это надолго. Будь Даби героем какого-нибудь мелодраматического фильма, он бы спросил: «Все еще?», на что Кейго, конечно же, ответил бы ему: «Всегда!». Но, к сожалению, Даби не был героем популярного ромкома, и уж тем более он не был мелодраматичным придурком, чтобы спрашивать у него подобное. Взглянув на Кейго, который смотрел себе под ноги, Даби (для их общей безопасности) решил сменить тему. — Так что, может, расскажешь, как обычно проходят твои свидания с парнями из Тиндера. Усталый взгляд Кейго был красноречивее любых слов, наверное, сейчас он думал, что Даби просто собирается посмеяться над ним. — Я не буду стебаться, — Даби даже руки поднял, мол, обещаю быть паинькой. — Честно. Ну, я постараюсь! Просто, не знаю, вдруг я смогу что-нибудь тебе посоветовать. Кейго тяжело вздохнул. — Да рассказывать-то особо не о чем. Сплошные фейлы. Хочешь знать, чем закончились последние два свидания? Даби кивнул и даже выпрямился, выражая своим видом полную готовность внимать. — Девушка, с которой мы пошли в ресторан так напилась, что снесла наш столик, а потом пыталась облизать мое лицо, а другой парень, знаешь, что он сделал? Никогда не угадаешь. — Он ограбил тебя. — Ох, лучше бы это. — Так что он сделал? Предприняв несколько попыток, чтобы начать, Кейго не выдержал. — Ой, — согнувшись пополам, он рассмеялся. Его попытки успокоиться ни к чему не привели. Воспоминания о произошедшем конфузе доводили его до слез. Он ничего не мог с собой поделать, смеялся и смеялся. Минут пять не меньше. Даби сочувственно похлопал его по спине. — Ну в общем, — наконец успокоившись, Кейго развернулся к Даби и поднял руки, словно спрашивая разрешения, он осторожно протянул их к лицу; моргнув в недоумении, Даби все же кивнул, позволяя ему взять свое лицо в ладони. — Он взял мое лицо вот так, — в качестве наглядности Кейго погладил кожу у скул и наклонился еще ближе. — Затем посмотрел на меня каким-то фирменным пикап-взглядом и сказал: «ну здравствуй, особенный». Их лица находились на расстоянии почти-поцелуя, но Даби не успел почувствовать хоть какой-то неловкости от этой внезапной близости, потому что рассказ Кейго заставил его даже не смеяться — ржать. — Отвратительно, — сквозь смех вынес свой вердикт Даби. — Да кто на такое вообще поведется? — А я о чем говорю. Продолжая отфыркиваться от смеха, они сидели, навалившись друг на друга. Рука Кейго переместилась с его щеки на плечо. Посмотрев друг на друга, оба едва слышно вдохнули, но не отодвинулись ни на дюйм. На таком близком расстоянии Даби мог ощутить теплое дыхание Кейго на своей щеке. И чем дольше он задерживал на нем свой взгляд, тем сильнее Даби охватывало жаром. «Мы сейчас поцелуемся» — эта мысль взорвалась в абсолютно пустой голове Даби оглушительным и ярким фейерверком. Кейго подался навстречу, и от этого движения под ним скрипнула столешница — еще немного и их губы встретились бы — Кейго замер в ожидании, но Даби не мог ни двинуться, ни вздохнуть. И- Ничего не произошло. Это не было похоже на типичную сцену в фильме, когда долгожданный момент с поцелуем вероломно прерывается из-за чьих-то шагов в коридоре или внезапно открывшейся двери. Никто их не прерывал, просто они решили не делать этого. Не поддаваться моменту. Не совершать глупостей, о которых потом каждый из них, возможно, пожалел. Прикрыв глаза, Даби медленно выдохнул и положил ладонь на грудь Кейго. — Прости, — произнес он севшим голосом. — Ничего, — кивнул Кейго и в попытке согнать наваждение больно прикусил губу, поднявшись со своего места, он обернулся и снова посмотрел на Даби. — Нам, наверное, лучше вернуться. — Ты иди, я догоню. Хочу посидеть здесь еще немного. *** Все нормально, все нормально, все нормально. Спускаясь вниз по лестнице, Даби повторял это, как заведенный, но, уже завернув в гостиную, замер у порога. Вокруг творилась какая-то непонятная суета. Рэй и Бен стояли у порога, уже полностью одетые и готовые выходить, а Нацу метался между сестрой и Кейго, который тем временем качал плачущую Хиёри на руках, раздавая им указания по поводу детской смеси и подгузников. Одеваясь на ходу, его брат выглядел хмурым и сосредоточенным. — Вы уже уходите, — спросил Даби и, подойдя к матери, обнял ее на прощание, — А Нацу куда собрался? — Ему позвонили из больницы, туристический автобус перевернулся на въезде в город. — Жесть. — Да уж, — буркнул Нацу, закидывая на плечо рюкзак и проверяя бумажник вместе с рабочим пропуском. — В реанимации не справляются, так что они вызвали врачей из других отделений. Всех, кто не уехал из города на праздники. — Но ты же пил, — напомнил ему Даби. — Или это ничего? — Да не так уж много я и выпил, поставлю капельницу с физраствором и буду бодрячком. — Мне жаль, что так вышло. — Жаль людей, попавших в аварию. Ладно, такси приехало. Помоги Кейго, оставляю Хиёри на вас. — Хорошо. Удачи! Проводив маму и брата, Даби закрыл за ними дверь и вернулся в гостиную. Хиёри уже не плакала, сидя на руках у Кейго, она тянула свои маленькие пухлые ручки к блестящим елочным игрушкам. Осторожно снимая каждую из них, Кейго протягивал их девочке и давал повертеть в руках. Хиёри смеялась и лепетала что-то по-детски невнятное, хлопая его по щекам, дергала за бороду и заливалась еще сильнее. Кейго никогда не сюсюськал, но дети его просто обожали. И сейчас он буквально в два счета смог успокоить и отвлечь расстроенного ребенка — настоящий талант. Еще раз убедившись, что у Кейго все под контролем, Даби решил проверить, все ли в порядке у Фуюми. — Ну вроде все, — выдохнул Даби и оглядел кухню. Он как раз закончил вытирать последнюю тарелку и поставил ее на сушилку. Вся недоеденная еда была расфасована по пластиковым контейнерам и убрана в холодильник — завтра она станет еще вкуснее. — Да, спасибо, что помог, — улыбнулась Фуюми, снимая фартук. — Я схожу в душ, посидите еще немного с Хиёри, хорошо? — Без проблем. Где нам ее положить? — В моей комнате, в детской сейчас ремонт. — Понял. Перед тем как уйти, Фуюми быстро чмокнула его в щеку. — Еще раз спасибо. Сейчас, когда все уже разошлись спать, в доме стояла какая-то особенная уютная тишина, и только из гостиной доносились приятные звуки музыки. Играли Битлз, знаменитая Don't Let Me Down с оттенком светлой грусти. Эта мелодия плыла по воздуху, словно лодочка по спокойной речной глади. Улыбнувшись, Даби двинулся вслед за ней — а затем замер у порога. В свете гирлянд Кейго медленно раскачивался под музыку и держал спящую Хиёри на руках. Она сладко посапывала, прижавшись к нему щекой и пуская слюни на его плечо. Даби невольно залюбовался. Они излучали такое сильное умиротворение, что сердце в груди размякло, словно домашнее печенье в теплом молоке. Повернувшись к нему лицом, Кейго улыбнулся и прошептал: «Уснула» Даби кивнул и вернул ему улыбку. Они так и стояли, улыбаясь и глядя друг другу в глаза, пока последний аккорд песни не погрузил дом в тишину. Подойдя к ним, Даби провел ладонью по пушистым и пепельным волосам племянницы и произнес: — Давай отнесем ее наверх. — Хорошо. Соорудив настоящий форт из подушек, чтобы во время сна Хиёри не скатилась и не упала с высокой кровати, Даби остался доволен их совместной работой. Аккуратно взяв девочку на руки, он еще немного покачал ее и уложил спать. — Фух, — наконец-то выдохнул Даби, осторожно прикрывая за собой дверь. — Вроде справились. Мы… Он не успел договорить: в одну секунду Кейго схватил его за футболку и притянул к себе. Качнувшись по инерции, Даби наклонился и почти упал в этот поцелуй. И снова в голове было оглушительно пусто, он замер, как вкопанный, едва дыша, боясь спугнуть или поверить, что все это действительно взаправду. Губы Кейго были такими же мягкими и ласковыми, какими он их запомнил. — О боже, — Кейго отодвинулся от него, в глазах застыл неподдельный испуг. — Что я наделал, прости меня, пожалуйста! Не знаю, что на меня нашло, я не должен был. Но мне так захотелось. О Господи. Мне жаль. Понадобилось еще какое-то время, чтобы Даби понял, о чем он говорит, а затем, уже не теряя ни секунды, он притянул лепечущего Кейго к себе за талию и наклонился к его лицу, заглядывая в глаза в надежде, что он поймет все без лишних слов. «Я соскучился. Я хочу. Я так сильно этого хочу. Я все еще люблю тебя. Даже если это всего на одну ночь, останься со мной, я прошу. Останься» — Я так соскучился, — словно прочитав его мысли, прошептал Кейго и прижался к его лбу своим. — Очень сильно. — Можно я поцелую тебя? — спросил в ответ Даби и замер в паре миллиметров от его губ. Кейго кивнул и снова потянулся к нему. На полпути его губы были пойманы: наклонившись, Даби улыбнулся в поцелуй и еще крепче обхватил за талию, прижимая Кейго еще теснее — еще ближе. Целуясь в полумраке коридора, они забыли обо всем на свете, растворяясь друг в друге и наслаждаясь мягкими и осторожными прикосновениями, движением губ, одним на двоих дыханием. Все это было похоже на дежавю. Они могли продолжать вечно, если бы в этот момент не услышали, как внизу хлопнула дверь ванной комнаты. — Кажется, Фуюми закончила с водными процедурами, — он улыбнулся и заглянул в слегка забалдевшее от долгого поцелуя лицо Кейго, ему так нравилось доводить его до такого состояния. — Следуй за мной. — Да, мой капитан, — тихонько рассмеявшись, Кейго взял его за руку и переплел их пальцы. — За тобой хоть на край света. Заведя Кейго в свою детскую комнату, он снова прильнул к нему: из неторопливого — их поцелуй становился все более порывистым и чувственным. Посреди всех этих плакатов с рок-музыкантами, фигурок и комиксов, Даби почувствовал себя так, будто помолодел лет на десять. Сейчас он снова был нетерпеливым подростком, который впервые привел «друга» на ночевку. Подхватив Кейго, он отнес его на кровать. Старую и тесную, в последний раз он спал на ней, когда ему было семнадцать. Но сейчас это не имело никакого значения. Не тогда, когда они завалились на нее, смяв покрывало, смеясь и продолжая целоваться и гладить друг друга через одежду. Когда они лежали так, крепко прижавшись, места для двоих было вполне достаточно. Даби знал, что сегодня они не будут заниматься сексом. Да этого и не хотелось. Почему-то он был уверен, что они еще все успеют. Они целовались еще очень долго, пока губы не начали ныть. Будто пытаясь наверстать за все те годы, проведенные в разлуке, удивляясь, как они вообще обходились без этого так долго. Они соскучились. Друг по другу. По пальцам, зарывающимся в волосы, по встречному движению тел, по поцелуям в шею, от которых по спине разбегались приятные мурашки. — Ого, — Даби осторожно пробрался рукой под свитер и погладил подкаченную грудь, чувствуя под пальцами металл от пирсинга. — Ты все еще носишь его. — Конечно, это же твой подарок. Даби улыбнулся, вспоминая, как собственными руками прокалывал ему сосок, пока Кейго сидел у него на коленях и дрожал, как осиновый лист. Приятно думать, что под всеми его дорогущими брендовыми рубашками, в которых он ходил на работу, Кейго прятал пирсинг. А Даби был одним из немногих, кто знал и хранил этот маленький секрет. Потянувшись, Кейго скользнул губами по шрамам на шее. Они появились у Даби после аварии, давно-давно, когда он полез вытаскивать совсем маленького Шото из горящей машины. Эти шрамы уходили дальше, под футболку, переходили на плечо, захватывая руку почти до самой кисти. Как и всегда Кейго был очень осторожен, прикасаясь к нему в этих местах, он мягко вел губами вдоль горла, вырывая у Даби тихие стоны и вздохи. Потом Даби не мог сказать, сколько еще времени они пролежали, пока их окончательно не сморило сном. Повернувшись друг к другу лицом, глядя в уже наполовину спящие глаза, Кейго вдруг прошептал: — Знаешь, до того, как мы поцеловались. Когда мы стояли в комнате, и ты качал Хиёри… Держал ее в своих руках, такую маленькую, я чуть не расплакался. — О боже, — Даби не смог сдержать улыбки. Как же сильно он любил этого мужчину. — Иди ко мне. Он притянул Кейго для еще одного короткого и нежного поцелуя. — Ты же знаешь, что я всегда мечтал о семье? — Да, я знаю, — кивнул Даби и прижал его ближе. — Ты бы стал отличным отцом. Дыхание Кейго выровнялось, и тогда Даби накрыл их покрывалом. Уже проваливаясь в сон, он услышал: Я согласен. Но только, если с тобой.