Simple

      Уже какой час Рихард с тщательно скрываемым, но грозящим вот-вот вырваться наружу недовольством наблюдал за снующим по их спальне Тиллем с очередной сектантской книженцией в руках.       На какой-то момент вокалист остановился посреди комнаты, как вкопанный, и задумчиво потупился. "Неужели отпустило?" — мог бы наивно предположить лид-гитарист, если бы не знал, что нихрена подобного.       — Нет, ты представляешь, как это атмосферно? — в который раз восторженно выдохнул Линдеманн, обратив полный неподдельного интереса взгляд на Круспе. — Ночь, кладбище, полная луна...       — И псих имеет труп невесты, — с неприкрытым скепсисом закончил Шолле. — Проходили, Krapfen. Ничего нового.       — Да ты дослушай, — укоризненно мотнул головой Тилль, отмечая для себя очевидное: Рихард его энтузиазм не разделяет от слова совсем. — Представь себе: у алтаря оккультисты шепчут молитвы, а над их головами поют...       — ...Голоса ветряного хора, ага, — фыркнул лид-гитарист. — Пиздим идеи у Гёте, дубль два.       — Не пиздим, а заимствуем! — возмущённо протараторил вокалист, страшно обиженный таким наглым обвинением в бессовестном плагиате. — И вообще, там не хор должен петь, а сирены, просто кое-кто опять не дослушал, — и он злобно покосился на Круспе.       — Во-первых, они у тебя уже были, — учтиво кивнул Шолле, непрозрачно намекая на заезженность образа, — а во-вторых, какие в жопу сирены, душа моя? Не хочу тебя расстраивать, но летать эти твари пока не научились, плавают разве что, представь себе? — и торжественно получил подушкой в хлебальник.       — Иди ты, — обиженно пробормотал Линдеманн, по новой погружаясь в глубокие раздумия. Через какое-то время усердного копания в тяжеленной книжище, позаимствованной из личной библиотеки знакомого оккультного фанатика, Тилль наконец вскинул голову и спросил: — Может, ведьмы?       — Ночные? — усмехнулся Рихард и вовремя прикрыл одной подушкой лицо от следующей, летящей уже с бóльшим ускорением. — Допустим, это чуть ближе. Но учти: я категорически требую тебя в костюме ведьмочки в клипе. И на сцене. А лучше везде.       — Из-вра-ще-нец, — по слогам протянул вокалист, совсем не разделяя интереса лид-гитариста: Линдеманн отдавал себе отчёт, что даже в комичном одеянии японской школьницы выглядит, как чучело разрисованное, а в прикиде сексапильной ведьмочки вообще только на посмешище и сгодится. — Ничего я не буду надевать. И вообще, сваливаю я, — и в подтверждение своих слов громко захлопнул книгу, поднимаясь с кровати.       — Куда? — дёрнувшись от неожиданности, возмущённо крякнул Круспе.       — На поиски вдохновения, — огорчённо выдохнул Тилль, в очередной раз разочаровываясь в собственном творческом потенциале. — Куда занесёт.       — Не пущу, — решительно заявил Шолле, собственнически притягивая вокалиста назад. — Ещё не хватало тебя по кладбищам и сектам вылавливать, — и он уткнулся подбородком куда-то в плечо Линдеманна, будто бы говоря: моё.       — Я задолбался эти тексты рожать по хрен пойми сколько, Риш, — тихо вздохнул Тилль, заметно поникнув и обмякнув в руках Рихарда. — Может, я уже старый для этого?       — Ни разу, — уверил его лид-гитарист, утягивая вместе с собой на кровать. Пообниматься, конечно, а не то, что вы подумали. — Молодой, полный сил и вообще секси, даже не сомневайся, — он похабно ухмыльнулся, когда вокалист метнул в его сторону неодобрительный взгляд: "только про жопу мою и думаешь, извращуга", — будто бы причитал он. — Да ладно тебе, я же серьёзно. Ты ещё всех сделаешь.       — Правда? — негромко спросил Линдеманн, отложив наконец в сторону тяжеленную книгу. — Мне в последнее время так не кажется.       — Правда, — утвердительно и без тени сомнения кивнул Круспе. — Только, Krapfen, завязывай с этой сатанистской поебенью. Не высовываешься из неё, ей-богу, червь книжный.       — Сам ты червь, — приглушённо проворчал Тилль, всё так же обнимая Шолле и полулёжа на нём.       — Да ладно тебе, — примирительно усмехнулся Рихард. — А вот про ведьмочку я на полном серьёзе.       И в ответ на недвусмысленный намёк всё та же злополучная подушка с силой приземлилась лид-гитаристу на расплывшуюся в наглой ухмылке физиономию.