Право на ошибку

В стране, где даже дворец королевы построен на месте публичного дома, не стоило ожидать чрезмерно ханжеских взглядов или удивляться странным предпочтениям. Когда Грегори Лестрейд впервые узнал о том, что Кейси Мейсон, умница и красавец, не пошел ни в полицию, ни переквалифицировался куда-либо еще в правовом поле, он удивился. Кейси обладал чудесной памятью, отлично развитой логикой и защищал честь курса, а по факту прикрывал практические показатели на всех стрельбах и показательных выступлениях по тактике ведения антитеррористических операций. Тем и странно было слушать скабрезные комментарии насчет его нового рода деятельности. Впрочем, уж чем Грег никогда не страдал, так это умением осуждать старых друзей. Даже если их мнение расходилось с его собственным. Каждый в своем праве и на своей тропинке. Да и он, Грег, не носил ботинок Кейси, мог ли он делать выводы? Потому… осуждал? Нет. Удивился? Да. Особенно когда узнал, что Кейси искал его рабочие контакты. И даже сомневался в том, какого плана будет эта встреча. Тем не менее, в назначенное время к небольшому кафе, в котором предложил встретиться Грег, подкатил представительный черный японец с трехлитровым двигателем. Грег лишь крякнул, вздернув бровь. Кейси вышел из машины без лишней суеты, но и без пафоса. Годы добавили ему седины, которая, впрочем, не слишком выделялась в густых платиновых волосах, уложенных в высокую дорогую стрижку. Он расплылся в улыбке, сунул Грегу руку и абсолютно беспонтово заказал себе кофе со сливками и пончики. Выглядел Кейси безупречно. Видимо, он и старался выбрать для встречи наиболее демократичный наряд. Но горчичные джинсы даже без ярлыка отчетливо озвучивали свою цену, а темно-синий тонкий пуловер выгодно подчеркивал отточенную не одним годом работы в спортзале фигуру. Минут десять они присматривались друг к другу, расспрашивая о пустяках и вспоминая годы учебы. Затем, несколько расслабившись, перешли к делам насущным. Кейси не затягивал разговора, словно взволнованная школьница, но и не торопил, позволяя Грегу немного освоиться в его обществе. После кофе и сливок предложил перейти в отдельную кабинку, дополнительно заказал черный кофе и бутылку коньяка, проигнорировав уточнение, что Грег на службе. — Быть может, ты уже в курсе, а если нет, то стоит озвучить это сразу. Если у тебя есть предубеждение, я никоим образом не буду настаивать и уеду, забыв о нашей встрече. Насколько тебе известно, с получением диплома я свернул карьеру и в полиции, и в юриспруденции в целом. О причинах позволю себе умолчать. Они не важны, по крайней мере, сейчас. Я был вынужден уйти в сферу эскорт-услуг. Там проработал десять лет. Потом еще пять прослужил в VIP-секторе. После этого купил клуб «У Бетани», переименовал его в «Тихую заводь». Сейчас мы работаем в абсолютно правовом поле, это несложно проверить, да и мне совесть не позволила бы тебя втянуть во что-либо, чреватое пятнами на твоей репутации. К слову, по той причине я так затянул разговор, позволяя тебе уехать. Но ты остался, и значит, что готов меня выслушать. В моем клубе работает восемь человек. Немного. Но я уверен в каждом и способен обеспечить охрану именно такого числа сотрудников. Был уверен. До прошлого года. Тогда поступил заказ на суточное сопровождение одним из наших ребят дипломата, прибывшего в командировку и поселившегося в Лондоне. Встречу он назначил в обычной затрапезной квартире. Он пожелал остаться инкогнито, что, в принципе, делало большинство заказчиков, но по общим правилам озвучил место и четкое время пребывания сотрудника. Разумеется, факт расположения квартиры меня насторожил, и я оповестил сотрудников обо всех странностях и рисках. Но… Джеймс любил пощекотать нервы, и он вызвался, тем более, что сумма предлагалась вдвое больше обычной, и время казалось более чем безопасным, с утра и до утра. Джеймс сообщил нам о прибытии на место, а затем, утром, оповестил, что благополучно отбывает домой. Через полчаса он вышел на связь, попросив проверить поступление средств на карту. Мы подтвердили, что деньги пришли. И больше Джеймс не появлялся. Ни дома, ни в клубе. — Вы заявили в полицию? — Разумеется, — Кейси задумчиво помешивал кофе. — Но, как ты понимаешь, его исчезновение рассматривали именно со времени последнего выхода на связь. Тем более, автомобиль несколько раз фиксировали камеры, мы озвучили предполагаемый маршрут, и он подтвердился. Далее. Спустя полгода поступил к нам аналогичный заказ. Совпадение до мелочей. И вновь я предупредил ребят, что, мол, был прецедент. Но… деньги не пахнут, а заказчик у нас клиент давний, так сказать, неизменный последние десять лет. Периодически пользуется нашим клубом как организацией, способной обеспечить надлежащий уровень конфиденциальности для его… гм… даже не знаю, как правильно сказать. Сотрудников? Членов? Не важно… И все повторилось с точностью до минуты. Ровно через полчаса после выезда мы в телефонном режиме подтвердили Тони, что деньги поступили, затем он еще звонил своей сестре, оговаривал подарок на юбилей матери. А затем пропал с радаров. Намертво. — Заказчика ты мне, разумеется… — Не назову, — кивнул Кейси. — Это, так сказать, крупная организация, которая вынуждена иногда организовывать досуг для своих гостей. — А ты не пытался им объяснить? — В первый раз, по понятным причинам, нет. Второй раз… сказал. Насколько это было возможно. — И тишина? — Тишина. Грег потер подбородок, выжидательно глянув на Кейси. Мол, договаривай, чего уж тут. Кейси поколебался, затем отпил кофе и буднично кивнул. — Да… Так вот. Вчера вечером нам поступил заказ. Политик пожелал провести вечер в приятной компании. Из странностей — квартира, снятая на окраине города. Маленькая затрапезная квартирка в неблагополучном районе. И сумма гонорара, вдвое превышающая обычную. Грег прищурился, глотком допив кофе. — Кейси, только не говори, что… Кейси задумчиво барабанил пальцами по столу, кивнул. — Верно. Я пойду сам. Потому что слишком много совпадений, и я не готов так рисковать своими людьми. — Отказаться? — Теоретически, можно было бы. Практически, у нас договоренность. — Договоренность с кем? — вопрос риторическим, но Кейси в ответ едва заметно улыбнулся. — Сам как думаешь? С кем договариваются, чтобы обеспечить полную конфиденциальность, идеальное качество и своевременное обслуживание странных вкусов политических шишек? Грег еще сильнее потер подбородок, и так раскрасневшийся за время разговора. — Допустим… А чего ты хочешь от меня? — Все просто. Страховки. Я хочу, чтобы ты страховал меня, когда я буду уезжать. Какой-то час. — Почему не сутки? — Не думаю, что это будет уместно. К тому же, я все еще надеюсь, что это было совпадение, а у меня разыгралась паранойя. Грег дожевал третий пончик, вздохнул. — И конечно, ты хочешь, чтобы это было неофициально. — Разумеется. Иначе я поступил бы иначе. — Но почему я? Кейси на мгновение замер, обдумывая ответ. — Наверное, я хочу, чтобы мое убийство не оказалось среди пыльных папок висяков. Или просто не хочу, чтобы оно оказалось бессмысленным. —Идиот, — в сердцах бросил Грег. — Поумнее ничего не мог придумать, кроме как приглашать меня на свой труп? — Ну почему же, — легко рассмеялся Кейси. — Сперва я пригласил тебя в бар. И даже заказал пончики. **** Грег до конца не понимал, почему сидит в машине за какие-то сто метров перед старым домом, где уже сутки находился Кейси. Зная, чем может быть чревата поездка, несостоявшийся коп и состоявшийся сутенер в законе спокойно собрался, отдал распоряжения, убедился, что завещание осталось у поверенного, что не оставляет за собой долгов и недоговорок. Затем отослал сигнал о прибытии на место. И остался час… Ровно час до его выхода. Грег тоскливо вздохнул, покосившись на пустую коробку. Может, и не самая здоровая еда, зато она была… На всякий случай даже пошарил внутри, вдруг что-то упустил, снова вздохнул. Дверь машины скрипнула, и рядом бесшумно опустился на сидение Холмс. Нет, Грег давно научился ничему не удивляться. Тем более, что его вопрос потонул в глубокомысленном «ммммммм», когда на коробку пустую опустилась коробка полная. Больших, румяных, сдобных… ммммм… — Иногда мне кажется, что перед казнью твоим последним желанием было бы съесть большую коробку пончиков, — мягко поддел Майкрофт. Грег отмахнулся, едва не подавившись, торопливо принялся жевать. Настроение мигом пошло на подъем, а вопросы проглотились вместе с кусками сдобы. Захочет Холмс — сам скажет. Время шло, Холмс сидел, словно статуя, глядя прямо перед собой. Грег был уверен, что так и останется по доброй традиции семьи Холмсов в приятном неведении, но друг, наконец, заговорил. — За что я готов терпеть любые твои недостатки, так это за невероятное умение нелюбопытно молчать. Боги, если бы еще один человек в правительстве Британии обладал такой способностью, я бы свернул горы. Грег усмехнулся, пожал плечами. — Значит, ты тоже ждешь… Цифры сложились в голове воедино, Грег привычно проглотил удивление. — Так это ваша организация заказывала… — Именно. Потому мне и важно понять, что происходит на самом деле. Обычно в мирке Грега час в болтовне или шахматах с Майкрофтом Холмсом пролетал так быстро, что было даже чуточку страшно. Словно взяли и вычеркнули его из жизни. Сейчас этот самый час тянулся, словно прилепившаяся к костюму жвачка. Хуже, что нигде не было видно внедорожника Кейси. — Расскажите о заказчике? Можно без имени? — Лестрейд старался привычно отвлечься работой. Майкрофт пожал плечами. — Заказчик… Одинок. Сорок шесть лет. Не женат, что и так понятно. Проживает с матерью. Занимает непримечательную должность, хотя ценный игрок на переговорной арене и… Даже не улыбайтесь. Он действительно просто служащий, — Майкрофт сделал ударение на последнем слове. — Недочеты в работе бывают, как и у всех, не столь критичные, чтобы привлечь внимание. Как, впрочем, его привлекло бы и полное отсутствие таковых. Отпуск проводит каждый год в загородном пансионате в Бельгии, туда летает с матерью. Лестрейд скорчил уважительную гримасу. — Заботливый сын… Настолько, что не готов завести себе постоянного партнера и отдает предпочтение мальчикам по вызову. А сам-то он насколько хорошо подготовлен? — Я бы сказал, посредственно. Разумеется, определенная физическая подготовка имеется. Посещает спортивный зал, плавает два раза в неделю. Но не имеет права на ношение и, собственно, оружия как такового. Ни какими-либо боевыми искусствами, ни боксом не занимался. В школе не отмечался даже в драках. Вполне положительный мальчик, успеваемость выше среднего. — Но после первого случая его не проверили. — После второго. Абсолютное алиби. На телефоне был, когда… заказ еще находился в квартире. После в режиме скайп-конференции оговаривал рабочий вопрос до прибытия на работу, автомобиль фиксировался всеми камерами. До минуты. — А вы основательно подготовились. — Я всегда ко всему готовлюсь основательно. Что там, кстати говоря, по часам? Лестрейд глянут на циферблат, чертыхнулся, выжал сцепление. — Подъеду-ка я к дому. Может, вам лучше выйти из машины? Все-таки… — Все-таки в этот раз неофициально здесь находишься именно ты, Грегори, — мягко парировал Майкрофт. — К тому же, сценарий отличается от прежних. Если это серия, то представитель эскорта уже должен был уехать из квартиры. Сутки с момента заказа. Еще одна ремарка. Заказ не утро-утро, как в прошлые разы, а именно вечер-вечер, а если быть точнее, ночь-ночь. И мы уже имеем расхождение в шестнадцать минут. Выпадает из общей картинки. Неучтенный фактор? — Кейси — полицейский, — Грег угрюмо развернул автомобиль. — Несостоявшийся. — Он полицейский. И замолчал. Майкрофт Холмс пожал плечами. Каждый имеет право на свою точку зрения. И Грег оставался в своем праве считать, что бывших копов не бывает, даже если они ни дня не работали по специальности. Ситуация действительно слишком отличалась от той, которая вырисовывалась в прежние два раза. Автомобиль Кейси, японский внедорожник, так и оставался припаркованным около неприметного старого дома. А ведь должен был уехать. И сообщений не было… Ругая на чем свет стоит Кейси, который так и не удосужился официально подать заявление, себя, клюнувшего на такой глупый крючок, и Майкрофта, влезшего в машину, Грег лихорадочно пытался вывести из имеющихся данных наиболее эффективный план. Ни одной машины рядом с домом больше не было. Майкрофт поднял к уху трубку, отвечая на звонок, кивнул невидимому абоненту. — Автомобиль заказчика зафиксировали три камеры. Он уехал ровно через три минуты после истечения срока заказа. Едет к себе домой. Один. Его доведут до самого дома, проверят. — Хотите сказать, что Кейси остался тут, чтобы выпить кофе и подумать о свершившемся? — взъерошил волосы Лестрейд. Он набрал номер Кейси, раз, два. Тишина. Поколебавшись пару секунд, оглянулся на Майкрофта. Надо заходить. А кто знает, что там? Нееет, нет и еще раз нет. — Сможете найти информацию о расположении комнат? — попросил он, глядя на Майкрофта невинными карими глазами. На самом деле, он сомневался в том, что поступает правильно. Происходящее казалось странным и непривычным. В подобной ситуации было бы более уместным именно ему выступать ответственным лицом, но нет. Инициативу упрямо пытался перехватить Майкрофт Холмс. Причём пытался с упрямством, достойным зависти самого Шерлока. Потому Грег с такой радостью воспользовался вполне удобным моментом и под благовидным предлогом постарался прикрыть лавочку, в которой героем на белом коне выступал Холмс. Героем, не слишком озабоченным собственной безопасностью, зато изо всех сил старающимся отбелить контору, в очередной раз превратив её своими размышлениями и аргументами в благопристойное заведение, ни разу не пользующееся услугами публичных домов. Странно, но Грег не винил в случившемся ни Кейси, ни клуб, ни самого Холмса. В его голове абсолютно чётко сформировалась схема, в которой роль главного зла досталась конторе. Почему именно, Грегори объяснить не мог. Наверное, именно так он представлял себе организацию, способную прикрыть без труда любое преступление или порок. Дверь была заперта, точнее, закрыта, и Грег не сразу это понял, лишь толкнув её, обнаружил, что створка поддалась. Сзади зашуршали по гравию шаги. Холмс, чтоб его. Который ни в какую не хотел оставаться на улице. —Ну и зачем? — еле слышно поинтересовался Грегори. В его голосе звенела какая-то почти детская обида. Холмс усмехнулся, но не стал нарушать и без того разбитые вдребезги правила, остался стоять за спиной, позволяя Грегори хотя бы в этом сохранить остатки профессиональной гордости. Да, наивная попытка устранить его от дела показалась смешной, хотя и вполне в духе Грегори. В помещении было тихо, Грегори уже подумывал о том, что он сплоховал, ошибся, пропустив Кейси, решившего по какой-то причине оставить автомобиль и вернуться домой пешком, на такси или метро. Но что-то в этой тишине было неправильным. То ли ее нарочитая глубина, столь непривычная даже для ночного города. В любом случае, она настораживала, вызывая неуемное желание развернуться и уйти. Вернуться к звукам, ночным огням, непонятным разговорам. Грег протянул руку, коснувшись стены. Под пальцами беззвучно спружинила мягкая обивка. Значит, звуки глушит на будь здоров. — Может быть, у вас был рассинхрон в работе служб, и ваши сотрудники забрали Кейси? Майкрофт едва услышал голос Грегори. Кашлянул и снисходительно улыбнулся, пусть даже оставаясь невидимым для собеседника. В который раз это выглядело для него смешно. Точнее, он пытался убедить себя в том, что это выглядит именно смешно. По крайней мере, только так можно было бы объяснить себе поведение Грегори, до такой степени не вписывающееся в его представлении о служителях закона. Прожженный коп должен был быть жестким, сухим, циничным. Природная мягкость Грегори до ужаса не вписывалась в эту картинку. Мало того, его поведение часто казалось неуместным и непонятным. Впрочем, Холмс в некоторой мере давно решил для себя эту проблему. Он долго и вдумчиво анализировал все аспекты поведения друга, пока не пришёл к единственному возможному выводу. Грегори был безнадежным идеалистом. Одним из тех идеалистов, которые, пусть и будучи свидетелями подлости, до конца стараются убедить себя в том, что на самом деле зло маскирует самые добрые и светлые мотивы. Сколько раз Майкрофт имел возможность убедиться воочию: друг, увидев его стороны явное нарушение, злоупотребление или абсолютно не гуманную жестокость, искал ей самое обыденное, человечное объяснение. В этот раз всё развивалось по привычному сценарию. Даже осознавая в полной мере, насколько неуместно появление Майкрофта, Грегори по своей традиции упрямо продолжал искать тому самое чистое, процедурно законное и абсолютно неуместное в подобной ситуации объяснение. Тем временем, они продвинулись в помещение по узкому, длинному глухому коридору, напрочь лишенному окон. Эта замкнутость нервировала Майкрофта, который давно время от времени фиксировал у себя признаки клаустрофобии. Чтобы отвлечься, он разогнал мозг, заставляя выискивать и фиксировать факты. Майкрофт вынужден был согласиться, что ситуация была из ряда вон выходящей. Два первых раза идеально укладывались в единую схему, до мелочей и деталей, но здесь… Здесь был тот фактор, который выбрасывал ее из общей серии. Или же он ошибся, и речь шла о совсем рядовой встрече, не имеющей никакого отношения к двум предыдущим?.. Но заказчик… Автомобиль, стены… Картинка была яркой, выпуклой, но не совсем понятной, словно полотно модерниста. Вроде и понятное, не оставляющее сомнений в том, что здесь произошло, и в то же время требующее пары намеков, чтобы оценить все детали. Бросались в глаза многочисленные мелочи, которые с бешеной скоростью начали заполнять пропуски в таблицах. Запах пороха, тонкий и теплый, тишина… Глубокое и тяжёлое дыхание. Тяжёлое, но абсолютно спокойное. Именно это ровное дыхание говорило о том, что в помещении находился человек. И находится у них за спиной, перекрывая выход. И этот человек не был ни взволнован, ни озадачен происходящим. Он был готов к любому развитию событий. Чужое дыхание услышал и Грегори. Он приостановился, старательно удерживая Майкрофта немного позади, шепнул едва слышно ему в самое ухо. —Ладно я, у меня тут однокурсник. Но вы зачем поперлись? Обычно Майкрофт не выносил нарушений личных границ. Сунься к нему вот так кто-то посторонний, чтобы вдруг шепнуть ему чего-то в ухо, он бы, как минимум, сказал колкость. С Грегори такого желания не возникало никогда. Впрочем, сейчас было не до того. Ему бы хоть немного света… Темнота не пугала, но вот запах… Липкий, сладкий, до ужаса знакомый. Свет включился, ослепив на какие-то мгновения обоих. Майкрофт выдохнул. В конце коридора темной безвольной грудой застыл на полу светловолосый мужчина. Видимо, тот самый Кейси. В светлых волосах перламутрово поблескивали густые вишневые капли, темное пятно расползалось по ковру. А напротив них, закрывая собою выход, щурилась старушка. Аккуратная, ладная, в светло-сером костюме, она так напоминала библиотекаря или учительницу. Только глаза за стеклами очков смотрели едва ли не холоднее, чем глаза самого Майкрофта. Картинка была комичной. Майкрофт бы и посмеялся, если бы не тяжелый пистолет, который старые руки держали твердо и уверенно, а ноги приняли самое надежное положение для стрельбы. Бабка не надеялась уже на свою силу, потому использовала знания тактики, как в другой ситуации действовал бы хорошо подготовленный спецназовец, готовясь к выстрелу из наиболее шаткой позиции. Сухонькая старушка тряхнула густой шевелюрой, очень похожей по цвету на волосы Лестрейда. — Замерли оба. Руки, чтобы видела. Узкий коридор, от силы метра два с половиной, не позволял даже надеяться на то, что удастся уйти от выстрела далеко в сторону. Большое зеркало на стене делало его зрительно шире, и эта иллюзия насмешливо создавала видимость шанса. Майкрофт с сомнением глянул на бабульку. Нет, оружие она держала уверенно и очень крепко. Хуже, что держала грамотно. Не дилетант… В голове Майкрофта автоматически включилась гениальная, лучшая в мире, самая быстрая и точная вычислительная машина. Факты сложились воедино, прорисовались возможные варианты развития реальности. Они были неутешительны. Сейчас Грегори, забыв обо всём, начнет поступать необдуманно и нелепо, пытаясь спасти всех. Заведомо неисполнимый, ненадёжный, проигрышный вариант. Вариант, возможно, правильный с человеческой точки зрения. Но совершенно бесполезный и неумный в подобной ситуации. Это и было самой большой проблемой. Самой большой сложностью и преградой в их отношениях. Грегори не хотел или не мог понять, что были вычисляемые, абсолютно предсказуемые критерии эффективности. Не совсем человеческие, не совсем гуманные, но правильные и грамотные. Эффективные. Результативные. Сейчас попытка охватить необъятное была чревата. Майкрофт ещё раз осмотрел старушку. При кажущейся хрупкости, её движения были выученными и грамотными. Такая выучка не даётся даже за 20-30 лет и не улетучивается в такое же время. Она остаётся до самой смерти. Можно ли было осуждать того, кто не оценил в должной мере этот фактор, рассмотреть который под силу было только профессионалам? Разумеется, можно. Но не в данной ситуации. Сейчас он, Майкрофт, и Грегори Лестрейд явно смотрели на бабушку разными глазами. Грегори видел отчаявшуюся престарелую женщину, зачем-то схватившую оружие. Майкрофт видел профессионала, готового к любому выбору и любому развитию событий. Профессионала, готового по умолчанию спустить курок. Это был второй проблемой. Они всегда, всегда будут смотреть на мир разными глазами. И видеть тоже абсолютно разное. Впрочем, привычно наивный Лестрейд тоже подобрался. Его неуклюжесть словно стерлась. Движения стали мягче, гибче. — Может быть, вы опустите оружие? — он осторожно шагнул вперед. — Стоять. Не вздумай дернуться. И не обольщайся, я этой штуковиной научилась пользоваться раньше, чем ты выплюнул грудь своей мамы, — ухмыльнулась старушка. — Мэм… — Лестрейд легко переместился немного вперед. Совсем немного. Но этого немного с лихвой хватило, чтобы оказаться почти всем телом впереди Майкрофта. — Опустите оружие. Я… —Мне без разницы, кто ты. Ты пришел сюда не для того, чтобы поддержать меня или моего сына. Моего мальчика, которого этот сброд заразил ВИЧ. Вам плевать, не так ли? Вы поощряете такие связи, иначе давно бы уже прикрыли эту лавочку. Потому… мне нечего терять. Саймон не говорил вам, да вы все равно узнаете, не сегодня так завтра. Последние результаты анализов подтвердили у него СПИД. Не знаю, может быть, он осознал происходящее и пустился во все тяжкие. Я его мать, я не стану его судить. Он не виноват в том, что вы, ваша политика и ваши разнузданные нравы подтолкнули его на все это. Но в моих силах было сделать так, чтобы его жизнь оставалась спокойной. Для этого… пришлось устранять тех, кто так или иначе мог открыть информацию о его диагнозе. А они могли, — она сухо, пугающе монотонно захохотала, не сводя оружия с замершего Майкрофта. Широкое зеркало отражало ее тонкую фигурку. — Да как они могли раскрыть что-либо, — буркнул Лестрейд. — При чем тут они, и… — При том, что причиной заражения стал один из них. Саймон стал получать письма, его шантажировали. Он не говорил, пытался меня уберечь. Только я… Я же слишком много лет отдала вашей конторе. И слишком много знаю. Не то, чтобы была профи как мой сын, нет. Моя профессия была несколько иной. Верно, мистер Холмс? Вспомните. Случалось вам в секретных документах в графе исполнителя видеть Немезиду? Вы же не знали, что у нее было имя. Майя. Майя Неймзи. У которой был сын. Лестрейд слушал или нет, но вполне неплохо контролировал свое положение, а точнее прямую потенциального выстрела. Майкрофт даже испытал нотку уважения. Узкий коридор, мертвый или тяжело раненый друг, глухие стены… — Я полицейский. Опустите оружие. — Ты? Да как же, так и поверила. Один из них, и видок соответствующий. Лестрейд пожал плечами. Майкрофт, против воли, ухмыльнулся. Да, определенно, было ошибкой притащиться сюда не в привычном рабочем костюме. Видимо, Лестрейд, не рассчитывая на подобный поворот событий (да и кто, собственно, мог рассчитывать?) натянул что потемнее, чтобы не слишком светиться в машине. Потемнее оказались черная рубашка и черные джинсы, которые мало чем отличали его от… Чеееерт. Пошатываясь и прижимая рукой окровавленный лоб, поднялся на ноги Кейси. Нет, определенно, полицейским он так и не стал. Майкрофт отчетливо увидел в зеркале его взгляд. И не только он. Старая снайперша Майя широко улыбнулась. Легко щелкнул спуск. Майкрофт широко распахнутыми глазами смотрел, как из черного дула медленно и почти вальяжно взметнулось облачко дыма. Сильный толчок отшвырнул его вниз и в сторону. Выстрела он не услышал… Или упустил. Просто видел из-под темного рукава рубашки Лестрейда, как медленно осел на пол Кейси, зажав рукой расплывающееся красное пятно. Лестрейд напрягся, подтягиваясь вперед и как-то неуклюже заваливаясь на бок, придавливая Майкрофта своим весом. Раздался глухой хлопок упавшего на ковер оружия. Лестрейд, оказавшись на ногах, бросился к старухе, захватывая кисти ее рук. Впрочем, нужды в том уже не было. Майя, высоко подняв голову, с отвращением смотрела на лежащего без движения Кейси. — Он не заслуживает права жить. Ни один из них. Из-за него мой мальчик… Она осеклась, замерла, неподвижная и безразличная ко всему. А дальше все покатилось, словно колесо с вершины холма. Люди Майкрофта, которые ошивались неподалеку. Скорая, полиция. Майкрофт, быстро вернувший привычное самообладание, сухо отвечал на вопросы, кивал, пояснял. Затем сел в подъехавшую машину. Ему предстояло много работы. Например, выяснить, кто из дипкорпуса еще живет… вместе с мамой. А потом он вернулся домой, сел на диван, не включая света, плеснул себе виски. Перед глазами стояло лицо Лестрейда, делавшего выбор, которого Майкрофт Холмс не пожелал бы даже врагу. Оттолкнуть с линии огня Майкрофта и открыть Кейси. Майкрофт глотал виски, задумчиво катая в ладонях стакан. В голове раз за разом проигрывалась последняя сцена. Вот Майя поднимает оружие и спускает курок, вот Лестрейд успевает оттолкнуть Майкрофта… Майя — курок — дым — падение. И снова по кругу. Что думал Лестрейд в тот момент, когда принимал решение? Понимал, что не оставляет Кейси шансов? По сути, бросил под пули. Лишил возможности выжить. Почти приговорил к смерти. Не колеблясь. Не задумываясь. Эта мысль не давала Майкрофту покоя. Будила ночью, портила горечью утренний кофе. Что-то не сходилось. Не мог Лестрейд так просто принять подобное решение, так легко и не задумываясь. Должен был заколебаться. Пусть на мгновение. Иначе как это укладывается в его характер? Или Лестрейд совсем не тот, каким его определил для себя Майкрофт? Холоднее, расчетливее, циничнее? И тогда та самая картинка, которую нарисовал себе в голове Майкрофт — просто одна большая ошибка. И расчеты ошибка. Выводы ошибочные… Злясь на себя самого, Майкрофт признался: он не готов встречаться с Грегори до того момента, как поймет, что с ним не так. И где он, Майкрофт Холмс, что-то упустил. Или же в силу человеческой природы допустил непростительную глупость, позволив личной привязанности закрыть глаза логике и здравому смыслу. Прошел день, два, три, неделя. Грегори не звонил. Впрочем… Да, он никогда не звонил первым. Майкрофт привыкал молчать. Нет, ложь. Не привыкал. Привыкнуть к такому он уже не смог бы никогда, попробовав другую тишину. Ту, которую можно прервать. Эту новую тишину рвать было некому. Майкрофт ее ненавидел. Ненавидел и боялся что-то изменить. Шерлока, впрочем, происходящее не расстраивало. Он вполне был доволен собою, торча сутками в Скотленд Ярде, грызся со всеми, кто попадал под руку и даже не злоупотреблял наркотиками. Последнее очень импонировало Майкрофту и пугало почти так же, как и отсутствие Лестрейда. А потому он даже внес коррективы в собственный плотный график так, чтобы выделить ежедневно по десять, а то и пятнадцать минут для посещений брата и осуществления функции дополнительного контроля. Иногда Шерлок даже замечал его присутствие, но чаще лишь бурчал нечто нечленораздельное, утопая в кресле. По информации Майкрофта, Лестрейд, который получил куда больше свободы в отношении Шерлока, закрутил гайки на всю катушку. Появление в участке в состоянии, которое Лестрейд мог оценить как последствия наркотического кайфа, приравнивалось к прямому отказу от участия в деле. Самым диким в происходящем было то, что Шерлок неожиданно притих, старательно демонстрируя свою абсолютную готовность подчиниться жестким требованиям. Что оказалось последней каплей? Может быть, то, что Майкрофт забыл купить виски, и тихий вечер стал абсолютно невыносимым. Может, непривычно покладистый ответ Шерлока на вечерний звонок. Да, дома, да, все в порядке, утром заглянет к Лестрейду… Майкрофт вздохнул, опустил трубку, мельком взглянув на свое отражение в зерк… Стоп. Мозг легко подхватил пойманную нить и принялся превращать уродливый спутанный клубок в аккуратное фигурное плетение. Вот они стоят втроем. Нет, не так. Стоит он, Майкрофт, справа от него Лестрейд, а перед ними Майя. Справа от Лестрейда зеркало… А слева Майкрофт. Вот и стало все на свои места. Лестрейд не мог видеть того, как стоит Кейси. Он смотрел влево. На Майкрофта. А Майкрофт ввел в уравнение факт наличия зеркала. Но не себя самого. Учитывая, что ширина коридора была от силы два с половиной метра… у Лестрейда не было шансов. Он просто выбил Майкрофта и занял его место, подставившись под пулю. Кейси стоял один, и у него был выбор, в какую сторону попытаться уйти в момент выстрела. Майкрофт оглянулся, словно впервые за последние дни. Разумеется, дома у него убирали, и залежей пустых бутылок не было. А было ли вообще хоть что-то?.. Поколебавшись, он вызвал машину. Уже сев в салон, назвал адрес Шерлока. Стучать в дверь в половине первого ночи? А кто говорит, что этот мир нормален? По крайней мере, в окнах Шерлока горел свет. Значит, кто-то, да не спит. Дверь открыл сонный Джон, пробурчал что-то невразумительное насчет идиотов, которые не понимают, как важно для выздоравливающих отдыхать, и вообще как вредно ночью… и вообще… Майкрофт не слушал. Вошел в комнату к брату, сел в кресло. Шерлок, к его удивлению, выбрался из состояния привычной задумчивости. —Явился? — в голосе не было обычной желчи. Скорее, какая-то непривычная усталость. Майкрофт напряженно уставился на свои ботинки, сжав руки коленями. Обычно все происходило наоборот. Сегодня в роли мальчика для битья выступал он сам. Но и Шерлок не спешил атаковать, нарушая собственные привычки. Он молчал, задумчиво глядя на брата, посеревшего и осунувшегося. Затем заговорил, тихо, размеренно, вдумчиво. Вгоняя один за другим гвозди в шаткий замок Майкрофтовой самоуверенности. — У меня есть Джон. Он много раз ошибался. А я ему прощал. Потому, что Джон может помолчать, когда мне тошно, налить чаю или дать сэндвич, когда я голоден, и раньше, чем я сам, понять, что я болен. Я готов даже пойти на сделку с совестью, если на кону окажется он. У тебя… Грегори. Был. Не знаю, можно ли было вас назвать по-настоящему друзьями. Но он тебе дорог. Настолько, что ты надираешься вторую неделю в хлам по вечерам только потому, что боишься ему позвонить. Позвонить боишься, а отрезать, как и все лишние куски в твоей жизни… даже как меня… не готов. — Шерлок медленно поднялся с кресла, подошел к окну. Оглянулся, словно изучая поникшего брата. — И ты ему дорог. Не знаю, за какие такие заслуги. Дорог до такой степени, что он, не раздумывая, полез под пули, не имея даже одного шанса к десяти остаться в живых. Потому что Майя старый стрелок, с большим опытом и холодной головой. И он не знал и не мог знать, что ее свалил Паркинсон. Сейчас знает, не сомневайся. Неужели ты думаешь, что человек с такими навыками, как у нее, в хлам разбил бы гнездо зарядного устройства? Но это было потом. А в тот момент он сделал все от него зависящее, чтобы ты остался жив. — Защитил от старушки с Паркинсоном. Надо же! Он полицейский и подставился бы под пули ради любого, — проскрипел Майкрофт и осекся. Потому что фигура Шерлока у окна окаменела, замерла, и в воздухе повисла странная, необъяснимая горечь. — Идиот… Думал ли я когда-либо, что мой братец такой идиот. Ты… сейчас говоришь мне, что обиделся на Грегори из-за того, что он спас тебе жизнь, но в теории мог спасти ее не только тебе? Майкрофт, очнись. Он не мог предвидеть, что Майя уронит пистолет. Ожидал, что выстрелит в упор. Контрольный выстрел. У него был выбор. Выхватить оружие и целиться в нее или прикрыть тебя. Он уже понял, что Майя старый снайпер, и предвидел, что ее скорость стрельбы будет намного выше его собственной, несмотря на возраст. Он закрывал тебя собой. Его спас случай, а тебя — он сам. Шерлок хмыкнул, вернулся в кресло, сев так, чтобы Майкрофт не видел его лица. —Знаешь, если бы так поступил Джон… Я бы сначала убедился, что он не пострадал, а потом набил морду. Потом привез домой и напился с ним. Что сделал великий Майкрофт Холмс? Сел в машину и уехал. Он же не нуждается в лишних вопросах, верно? Зачем ему знать, что на черной рубашке кровь просто не видна? Я не осуждаю тебя, Майкрофт. И говорить ничего не стану. Но… научишься ли ты когда-либо ценить то, что твою шкуру прикрывают бесплатно? Признайся, ты устроил этот спектакль только потому, что у тебя возникли подозрения в собственной негениальности? Что ты ошибся, раскрашивая в голове портрет Лестрейда? И в нарисованной тобою радужной схеме затесалось черное пятно? Майкрофт, ты… жалок. Он замолчал. Майкрофт посидел еще пару минут, бесшумно поднялся и вышел из квартиры, прикрыв за собой дверь. Черная рубашка. Еще один неучтенный фактор. Да что же это? Сев в автомобиль, он задумался. Тишина, которую он так любил, стала давить до такой степени, что он, казалось бы, готов был бежать назад, слушать наставнические речи Шерлока. Только бы не гнетущее всестороннее молчание. Он очнулся от толчка. Машина остановилась. Приехали? Стоп. Он же не просил никуда его везти? Или просил? Черт… Перед глазами застыла темная дверь подъезда. Майкрофт неожиданно для себя успокоился, вышел, отпустил водителя и побрел по ступенькам. Не думая о том, что в принципе на часах почти два ночи, нажал кнопку звонка. Раз, второй. С третьего в коридоре раздались неуверенные шаги. Взъерошенный Грегори, в джинсах и полурасстегнутой рубашке щурился, рассматривая посетителя. Майкрофт вздохнул. И, не дожидаясь приглашения, шагнул вперед. И Грег, пожав плечами, поплелся в кухню, бухнув воды в чайник, порылся в холодильнике. — Я не голоден, — пробормотал Майкрофт севшим голосом. — Я тоже. Чай попьем. — Спать хочу. — Чай попьем. Потом спать. Я все равно уже устроился на диване, работал, там и заснул. Так что кровать свободна, постельное белье чистое… Майкрофт послушно потянулся за сэндвичем, сделал глоток чаю, не чувствуя вкуса. Жевал, тупо глядя на широкую белую повязку, выглядывающую из-под рубашки. —Шерлок сказал, что теперь надо тебя побить. Не хочу. Грег вздернул бровь, но промолчал. Грег, который поставил чайник и уступил кровать, не задав ни одного вопроса. Не все ли равно, ошибся Майкрофт или нет? В конце концов… он просто человек. Потом Майкрофт немного поворочался, приноравливаясь к чужой кровати, вздохнул. Грег посапывал на диване, иногда тихо постанывая, видимо, неудачно прижав свежую рану. Тихое, ритмичное дыхание легко проходило волной по тишине. Майкрофт задумчиво смотрел в потолок, расслабляясь. Потому что утром он выпьет кофе, закатит небольшой скандал и заставит Грегори перебраться к нему. Пусть на неделю-две, пока не закроется рана. И это еще Майкрофт не видел, что там за рана, и не читал медицинское заключение. Просто потому, что в абсолютно пустом холодильнике Грегори Лестрейда стояло на полке ровно две упаковки обезжиренного сыра для сэндвичей, а на столе красовались две новых чашки. А в пакете оставалось ровно четыре ломтика цельнозернового хлеба.