***
Завтрак в столовой подали ровно в то же время, что и обычно. И в этом им очень повезло, потому что Том уже задумывался о том, чтобы съесть своего молчаливого соседа. Шутка, конечно. Но за ночь он прекрасно осознал, что так продолжаться не может. Этот мальчик… Он все ломает. Всю четко выстроенную систему. На Реддла уже начали коситься главные заводилы. Про заморыша говорят, что он тоже чудовище, но несмотря на это его запросто удалось избить, унизить, сломать… Почти. И это ставит под сомнение авторитет самого Тома. У этих… Существ начинают возникать мысли: а может он не так и бессмертен? А может стоит попробовать испытать свои кулаки и на нем? Да, пока это были только взгляды, но неизвестно, когда эти намеки обратятся в реальные действия. И поэтому стоит еще раз показать им всем… А что показать? Есть несколько вариантов. Для начала стоит показать свою силу. Надо будет придумать способ. Но это уже мелочи. По ситуации разберемся. Важнее показать, что этот слабак не имеет к нему никакого отношения. Он сидел около привычного места Тома, стреляя своими зелеными глазами по сторонам в поисках, видимо, старшего товарища. Интересно, он действительно надеется на его покровительство? Или что он хочет получить от изгоя? Подлизываться стоило бы к главарям, зачем он это делает? Скорее всего ради защиты. Это самый возможный вариант. Реддл демонстративно прошел мимо мальчишки, даже не смотря на него, и как бы ненароком опрокинул его стакан. Было забавно и слегка… Очень сложно описать эту эмоцию. Грусть? Сожаление? Разочарование в глазах мальчишки было заметно невооруженным глазом.***
Уроки уже закончились, все собирались расходиться по своим углам. У Тома было два варианта куда пойти: библиотека и спальня. Обычно он приходил в спальню, ибо в библиотеке слишком много людей, которые очень сильно напрягают… Но не в этот раз. Этот маленький зеленоглазый заморыш очень сильно напрягал. Он вел себя очень непонятно. Вместо того, чтобы как нормальный человек начать его избегать или начать огрызаться и крыситься, он просто… Ходит за ним? Смотрит на него? Как будто пытается что-то увидеть. Не получается, не видит, но не сдается. Странный мальчишка. Том направился в библиотеку, придерживая свою сползающую сумку. Лямка уже почти порвалась, однако носить еще было можно. Вещи здесь носились до последнего, за каждую приведенную в негодность вещь полагалась порка, а нарываться на нее мало кому хочется. За спиной послышались тихие шаги. Даже странно, такой задохлик, а шаги у него громче, чем у самого Тома. Это уже начинало раздражать. Значит маршрут придется изменить. Вместо запланированной библиотеки, где сейчас все равно много народа, стоит пройти немного левее, и там будет небольшой, не просматривающийся ни с одной из сторон дворика угол. Там и поговорить можно. Зайдя за отгораживавшую этот угол арматуру, он остановился и стал ждать. Буквально через пару минут тихонько, стараясь не шуметь, сюда заглянул малыш и, притягиваемый достаточно крепкой мальчишеской рукой, пискнул. Он даже в этот раз не закричал громко. Это поразило Тома. Однако ничего не меняло. — Зачем ты постоянно ходишь за мной?! — сильно ухватившись за воротник дешевой сиротской рубашки, Том изо всех сил тряхнул заморыша. Как ни странно, Гарри не ответил. Хотя почему странно? Он почти всегда молчит. Молчит и смотрит. Бесит. Ярость вскипела с новой силой, темные глаза молодого Реддла забегали по сторонам. Задохлик не успел нигде оставить сумку, никуда не заходил. Ну, это только к лучшему. Хороший способ показать раз и навсегда, чего он на самом деле стоит. — Ты не пошел в комнату, не оставил сумку. Вместо этого ты пошел следить за мной. Так же, как делаешь все время, — мысли крутились в голове, мешая ровно и внятно выражать их. — Мне это надоело. Испуганные глаза мальчишки были ему ответом. И опять ни слова! Отобрать сумку было несложно, мальчик был ошеломлён и растерян. А вот задача «порвать лямку» являлась совсем нетривиальной. Портфель был новый, крепкий, поэтому просто так его испортить было сложно. Пришлось поднапрячься, воспользовавшись… Силой. Да. Том называл это именно силой, эти особые способности, которые позволяли ему делать всякое. Почти всё что угодно. Реддл смотрел, как мальчишка падает на колени, и в душе у него промелькнуло что-то похожее на жалость. Ему попадет. Ему серьезно попадет, это понимали они оба. Уходя Том не оборачивался. Быстро закинув в комнату вещи, он пошел абсолютно другой дорогой в библиотеку. Нет, стыдно ему не было. Ему было… Неприятно. В комнату он пришел за три минуты до отбоя, заморыш лежал без движения на кровати, смотря в потолок. Он никак не отреагировал на приход Реддла, даже ухом не повёл. Впрочем, Том и сам на него не смотрел. Его взгляд привлекло нечто другое: два полностью починенных портфеля, стоящие на рабочем столе. Первый шаг сделан***
С последнего происшествия прошла неделя. Да, портфель держался. Он был зашит достаточно криво, неумелыми детскими стежками, но не развалился. Мир Тома немного пошатнулся, и это был первый шаг. Когда это случилось? Как получилось, что этот заморыш, этот задохлик, не только не обозлился на него после всех тех издевательств, но и помог? Просто так помог, без всякой выгоды для него самого… Это не вписывалось в представления сироты о жизни. — Том Реддл! Что вы нашли интересного в этом окне? — скрипучий голос старого преподавателя отвлек мальчишку от тяжелых мыслей. Старый преподаватель математики строго смотрел на него поверх очков. Том знал, что никогда этому сухопарому мужчине не нравился, однако ему было плевать. Острый ум мальчишки позволял ему не обращать внимание на учителя. Нет, другому мальчику, возможно, это бы и помешало, но за ним слишком сильно присматривают различные специальные службы. Любое несоответствие его реальных знаний оценкам было бы сразу замечено, а меньше пятерки он получал очень редко. Зато у заморыша была абсолютно другая ситуация. Можно сказать, противоположная. Каким-то образом он сумел расположить к себе почти всех учителей, но успеваемость у него была очень низкая. По крайней мере, насколько понял Том. Если бы они были одноклассниками, то он бы знал лучше, а так мальчик мог ориентироваться только по слухам, чужим разговорам… — Реддл, к доске! — резкий окрик учителя неприятно ударил по ушам. — Посмотрим, сможете ли вы решить этот пример. Урок был простой, даже скучный, и, казалось, тянулся бесконечно. Том опять не пошел в комнату. Заморыш перестал за ним ходить, и создалось ощущение потери. Это неправильно, это нужно искоренить. Как вообще так получилось? Ноги сами привели его в библиотеку. Единственный человек во всем мире, с которым он более менее ладил, — библиотекарь. — Здравствуй, Том. Что тебе предложить на этот раз? — маленький дяденька, одетый в старомодный сюртук улыбнулся мальчишке, получив радостную улыбку в ответ. Реддл и сам еще не знал, чего хочет. Растерянно обведя глазами полки, он остановился на чужеродном элементе, выбивающимся из привычного окружения. Его сосед, сжав руками голову, тихонько плакал над листками бумаги. Это было очень странно. Во-первых, он вообще не любил ходить в библиотеку, почти все время проводил в комнате. А во-вторых… Да даже первого пункта достаточно для того, чтобы удивиться. Том сделал несколько шагов, приблизившись сзади к заморышу. Решение было элементарнейшее, но мальчик ошибся в самом начале. И, видимо, не сумев найти недочёт, просто заплакал. Какой ребенок. — Здесь ошибка, — он ткнул пальцем в нужную строчку, и плачущий мальчишка тихо вздрогнул, запоздало пугаясь. Понимая, что думать он будет долго, Реддл схватил у него со стола карандаш и подчеркнул нужное место. Его спину буквально обжёг удивленный взгляд мужчины. — Без комментариев, — вернувшись на место, мрачно зыркнул Том. — Можешь найти мне ту книжку, про море. Где главный герой… Второй шаг сделан. *** О том, что возвращение домой ночью — плохая идея, говорило все. Здравый смысл, умные тетеньки, регулярно приходящие в приют, многочисленные примеры из книг и множество других источников, безо всякого сомнения весомых и достоверных. Но сегодня был особенные вечер. Такие вечера бывали очень редко, когда библиотекарь приносил вино, мальчику наливал компот, не такой, как в столовой, а вкусный, и начинал рассказывать. Он знал очень много всего, его рассказы всегда были яркими, красочными и подробными. Однако сегодня любовь к сказкам привела к очень печальным последствиям. Это мальчик осознал, стоя в темном углу двора перед группкой довольно взрослых парней. Они держали в руках палки, и, похоже, собирались забить его до смерти. Тому стало действительно страшно. Парни были взрослые, палки большие. У некоторых в руках блестело стекло, и, что самое страшное, они все молчали. Это давило гораздо больше, чем их количество. Он тоже молчал. Это было чрезвычайно трудно молчать во время того, как тебе ломают кости, оставляют огромные царапины разбитыми бутылками, отбивают ногами внутренние органы… С огромным усилием воли он раскалил руки и крепко схватился ими за чужие ноги. Этому фокусу он научился довольно давно, и в качестве самообороны он подходил как нельзя более. Со стороны парней раздался отборный мат, и удары перестали быть такими резкими, частыми. Это позволило немного перехватить инициативу в свои руки, так сказать, и еще несколько уродов обзавелись прекрасными ожогами. На память. Это их отпугнуло совсем. Может это, а может шаги воспитательницы, раздавшиеся вдали. Это не имело значения. Важно лишь то, что они исчезли. Когда в углу никого, кроме него, не осталось, Том глубоко вздохнул, держась за ребра, и начал анализировать свое состояние. Сломано пару ребер, множество ушибов. Сломана или потянута рука, сложно сказать. Ну, бывало и хуже. Осторожно встав, и, стараясь не тревожить руку, он поковылял в свою комнату. Достаточно странный факт: его магия не может делать ничего хорошего, он не имеет никаких способностей к лечению и созиданию, только разрушение. Том никогда сильно из-за этого не страдал, но иногда это было нужно. Как, например, сейчас. Дверь в комнату была приоткрыта, на пол падала полоска света. Реддл поморщился, понимая, что заморыш еще не спит. Если бы он не увидел его, было бы проще. Но ничего не поделаешь. Войдя в комнату, он сразу заметил взгляд странного мальчишки. Его зрачки расширились в удивлении, но, напоровшись на злобный взор темных глаз, Гарри отвернулся. Достал свою майку для сна и начал ее рвать. — Зачем? — сорвался с уст Тома вопрос. Он не хотел разговаривать с заморышем, но все время молчать не мог. Тем более когда происходит что-то странное, и не он является причиной. Ответа он, ожидаемо, не получил. — Ну и чёрт с тобой. С трудом улегшись на кровать, Реддл здоровой рукой поправил подушку под головой и попытался уложить нормально руку. Сосед за это время успел выскользнуть из комнаты и вернуться с мокрыми, холодными обрывками майки. Подойдя к Тому, он внимательно его осмотрел, кивнул своим мыслям и начал стирать кровь с лица старшего товарища. — Попадет же. Не боишься? — хрипло рассмеялся Реддл и почувствовал, как у него из глаз полились слезы. Смеяться было адски больно. — Лежи, не двигайся, — тихий голос мальчика заставил Тома в удивлении распахнуть глаза. Он слышал его только один раз за всю историю знакомства и уже успел забыть какой он тихий. Как и весь сосед. Однако одна вещь была в облике заморыша, которая изменилась в эту ночь. Глаза. Они стали железными. Сопротивляться им было невозможно. Да и зачем, когда руки, аккуратно поглаживающие раны, приносят такое успокоение? Третий шаг сделан.***
Утро началось с боли. Однако гораздо меньшей, чем ожидалось. Ребра болели, но они были отбиты, не сломаны. Рука прошла полностью, царапины почти зажили, это было безумно странно. А у его постели спал сосед. Тот самый заморыш, которого он так изводил. И который ему помог. Второй раз подряд, не требуя ничего взамен, просто помог. Глупо. Такие люди долго не живут. Попытка тихонько встать окончилась полным провалом, Гарри все равно проснулся. Гарри. Его зовут Гарри. — Ты сказал что ты тоже монстр. Почему? Сидящий на коленях мальчик опустил взгляд на плохо оструганные доски пола. Том требовательно смотрел на него. Его ответ… Многое решал. Давал объяснение многому. — Я… Я вылечил мигрень у нянечки. Она обрадовалась, благодарила. А на следующий день у нее опять заболела голова. Я пытался ей помочь, действительно пытался, но у меня не вышло. Она сказала, что ей плохо из-за меня, что я напустил на нее мигрень. Я чудовище. Скажи, Том, мы действительно монстры? В глазах заморыша блестели слёзы, а имя Реддла звучало до безумия непривычно, странно. Он осторожно опустился на колени и положил свою руку на худенькое плечо Гарри. — Я не знаю. Я знаю одно: мы с тобой совершенно особенные. Ты и я, мы можем многое из того, на что не способны они. Прости меня, Гарри. Ты равен мне, ты — не они. Я это понял не сразу. Но теперь все будет абсолютно иначе, обещаю тебе. Три шага сделаны. Да помогут им Боги!