Camisado

Натаниэль не помнит, как он уснул. Они с Кадзуки лежали в их с Эндрю кровати, Нейт пытался на пару часов уложить сына спать. Он старался читать ему разные сказки, но Кадзуки, у которого даже после утренней прогулки с Кассандрой, было столько энергии, что он не мог усидеть на месте и постоянно пытался то поиграть, то попрыгать на кровати, то просто сбежать в игровую от Натаниэля. В конце концов, уставший организм потребовал и от отца хотя бы немного сна. Нейт уснул с книжкой детских сказок в руках, а под здоровым боком у него уснул, каким-то чудом, и Кадзуки. В таком бы милом положении их и застал бы Ичиро, которого пропустил в дом Кларк, если бы Веснински не реагировал на каждый звук. Он проснулся от того, что Ичиро довольно громко и уверенно шагал по коридору. Его шаги можно было бы спутать с походкой Эндрю, но тот в тихом доме с маленьким ребенком стал бы ходить тише. Все-таки у Ичиро сын был уже взрослым. — Вижу, тебе уже лучше, — тихо заметил он, когда вошел в спальню и осторожно присел на край их огромной кровати. Достаточно далеко от Натаниэля, потому что они с Кадзуки уснули на стороне Эндрю. — Отъебись, — тоже шепотом сказал ему Натаниэль. — Сейчас опять начнешь читать мне лекцию про свои гребаные восьмидесятые, в которых ты даже и не жил. Чего тебе надо? Разве ты не должен быть в Нью-Йорке? — Должен, — вздохнул Ичиро. — Но нам есть, что обсудить. — Я так не думаю, — устало сказал Нейт. — Положение безвыходное. Если они действительно начинают с нами войну, то нам придется только придумать какой-то план и закатать их в асфальт. — Не всегда есть ситуации, когда можно закатать кого-то в асфальт, — заметил Ичиро. — Если бы твой отец услышал такое, ты бы оказался под асфальтом. — Да, но моего отца здесь нет, — пожал плечами Морияма. — Папа? Они не заметили, как Кадзуки начал просыпаться. Тот потер глаза, а потом резко сел. Он никак не отреагировал на Ичиро, он вообще на посторонних внимания не обращал, только придвигался чуть ближе к родителям. Хотя Кадзуки знал Ичиро в лицо, тем не менее, то ли от страха, то ли от стеснения мальчик прижался к Натаниэлю. — Хей, — мягко сказал тот. — Выспался? — Угу, — пробормотал Кадзуки, спрятавший голову у него на груди. — Кушать? — Угу. — Хорошо, — сказал Нейт, беря ребенка на руки. С его ранами это было тяжело, но Веснински решил, что он может это пережить. — Пойдем накормим тебя. Покормим еще дядю Ро, пока он сам не скормил мне какое-нибудь дер… что-нибудь невкусное. Ичиро ничего не стал говорить. Он хотел предложить помощь, может быть, самому понести Кадзуки, потому что Веснински явно было тяжело. Но что-то остановило его. Он ни раз видел Нейта в роли родителя. Не только для Мидори, но и для того же Кадзуки, тем не менее, сейчас все казалось каким-то другим. Как будто Ичиро впервые за эти полтора года увидел и понял, что его сын… это сын Натаниэля. Нет, это он знал с самого начала. Когда было принято решение отдать Кадзуки под опеку Веснински, сомнений не было, что пути назад не будет. В клане Ичиро либо появится второй Рико, либо новый Балтиморский Мясник, либо… кто-то третий. Кто-то, кого Ичиро даже представить не мог. И, кажется, он сейчас видит этого кого-то третьего. Это… пугает и обнадеживает одновременно. — Я знаю, что ты разговаривал уже с Хэтвордами по этому поводу, — прокряхтел Нейт, когда они наконец спустились на первый этаж, на кухню. Он посадил мальчика в детский стульчик, облегченно вздыхая, а сам пошел шариться по полкам. Весь персонал ушел на выходные, а Эндрю никакого нормального обеда им не приготовил, так что Веснински придется… импровизировать. — Честное слово, из дяди Стюарта крайне плохой шпион. Он позвонил спросить, нравится ли мне фотография, которая стоит у меня в новом загранпаспорте. Веснински сначала хотел накричать на дядю. Сказать, чтобы тот не занимался глупостями и начал работать уже на свою семью, а в жизнь Натаниэля перестал совать нос. Однако он лишь вздохнул и попросил не делать на него никакой паспорт. Во-первых, у него есть целая куча фальшивых документов, по которым он может покинуть страну в случае чего. Во-вторых, делать этого он все равно не собирался. Тем не менее, про остальную семью он ничего не сказал. Нейт знает, что дядя Стюарт не стал бы делать документы для него одного. И Веснински подумал, что они лишними не будут. Они живут такой жизнью, что нельзя загадывать, каким окажется завтра. И это «завтра» должно быть безопасно хоть для кого-то. — Ты отказался от документов, — догадался Ичиро. — Я не идиот, — напевая, ответил Веснински, возясь с фруктами около кухонного островка, временами поглядывая в сторону Кадзуки, который притих. Нейт уже прекрасно знал, что притихшие дети те еще пакостники. — Я знаю, что Саюки с сыном уже покинула страну. Это хорошее решение, кажется, мне придется тоже попросить Эндрю уехать с… ты ведь отпустишь Кадзуки и Мидори? Натаниэль этого сильно не опасался, но все же решил уточнить. Это было сложно для всех, потому что Кадзуки и Мидори были их с Эндрю детьми во всех смыслах, Нейт был готов умереть за них. Тем не менее, они все еще относились к клану Морияма, и черт знает, что там было на уме у ебнутых родственников Ичиро. — Они твои дети, — подтвердил Ичиро. — Какие бы планы у меня на Кадзуки ни были с самого начала, я думаю, будет лучше, если… Ты его отец, Нейт. И вы с Миньярдом решаете, как его воспитывать и где ему жить. То же самое касается и Мидори. Ичиро понимает, что это было бы просто жестоко с его стороны. Он привык быть жестоким и не давать поблажек никому, но это были дети. Не чужие ему, а учитывая, что даже Мидори начала называть их отцами, он просто не имеет права решать что-то в ее жизни. В конце концов, Нейт справляется с этим лучше. — В любом случае, — продолжил Ичиро. — Мы теперь знаем, что это опасно для всех нас. Я думаю, в ближайшие несколько месяцев ничего не случится, если мы не будем подозрительно активно выводить все из страны. Никто не знает, кроме тебя и парочки доверенных людей, что мой сын за пределами страны. Но если итальянцы и русские узнают, они заходят ускорить процесс. Нейт вполуха слушал все это, в основном прислушиваясь больше к Кадзуки. И думая о том, что в гробу он видел всех этих итальянцев и русских. Он, конечно, знал, что Кавалли ничего просто так не оставят. Что они что-нибудь придумают, просто он не ожидал… скажем так, у Кавалли после смерти Питера дела шли крайне хреново. Веснински был уверен, что эта семейка нарастит мощь только к его старости. И никто не ожидал, что они объединятся с русскими, которые в последние десятилетия были среднечками. И вот они здесь, когда эти чертовы семейки восстают против империи Морияма. Надо сказать, весьма неплохо. Опасность была реальна, и Нейт это ненавидел. Потому что с университетских времен изменилось не просто что-то, а вообще все кардинально поменялось; он больше не был сам по себе, теперь у него была настоящая семья, о которой надо заботиться. Если тогда он так боялся за Эндрю, то сейчас… Он не может позволить, чтобы итальянцы и русские выжили его из страны. Они либо станут настолько могущественными, что достанут его и остальную его семью (не Хэтвордов) из Манчестера, либо убьют его в США, но по крайней мере, удовлетворяться этим и не пойдут за остальными. — Я не понимаю, к чему ты клонишь, — сказал Нейт, и это было почти честно. Он правда не понимал, почему они так поверхностно обсуждают эту проблему, смотрят на вещи, которые совсем не имеют значения. Нейта и Ичиро разделял всего метр ширины кухонного островка. Они были по разные стороны стола, а Нейту казалось, словно и по разные стороны баррикад. Он посмотрел на Морияма, пытаясь понять, чего же он от него хочет. — Я хочу, — медленно ответил Ичиро, не отрывая от него своих темных глаз, а Нейт внезапно почувствовал себя дурно и отнюдь не из-за пулевого ранения. — Чтобы ты вместе с семьей уехал в Англию. Для Ичиро он был готов на многое. На очень-очень многое, потому что он не только был его боссом, но и лучшим другом. Он был тем, кто защитил Натаниэля от его собственного отца, когда это было нужно. Он был первым человеком, кому Нейт доверил имя родственной души. Так что да, Веснински был готов практически на все, что попросит Морияма. На все, кроме этого. — Нет, — отрезал Нейт, наклоняя голову и начиная разрезать фрукты. — Папа, я хочу конфетки! — жалобным голосом сказал Кадзуки, постукивая ложкой по своему детскому столу. — Конфеты будут позже, когда папа придет, — пообещал Нейт, попытавшись улыбнуться ребенку, но получилось как-то не очень. Ему не хотелось показывать свое плохое настроение Кадзуки, но в душе было так тяжело, что он не мог по-другому. Он не мог отогнать от себя мысли, будто его мир рушится. Что все, что они с Эндрю строили эти долгие годы, этот чудесный дом, эту семейную атмосферу – это все разваливается буквально за секунды. Он не хочет оставаться один. Нейт не видит свою жизнь, в которой не будет детей и Кларка. Эндрю. Остаться без Эндрю Миньярда было приравнено в его голове, как если бы он остался без рук и ног. В глубине души он понимает, что так будет правильней и лучше, а самое главное – безопаснее. Но его в дрожь бросает при одной мысли, что он больше никогда не сможет увидеть своего мужа. Он уже чувствовал такое однажды. И Нейт знал, всегда знал, что это может повториться в любую минуту. Ему казалось, что когда оно придет, то он будет готов. Но реальность оказалась такова, что морально он даже не мог приблизиться к принятию. Годы рядом с Эндрю были настолько хороши, что Натаниэль… — Мне надо в туалет, — прервал его мысли Ичиро, тяжело вздыхая. — Поговорим через несколько минут. Нейт в смятении наблюдал, как Ичиро идет к лестнице. Думая даже не про Ичиро, вместе с которым он подписывает себе смертный приговор. ХХХ Эндрю был крайне хреновым адвокатом. Ну, так могли сказать его начальники, когда он не соглашался на дополнительную работу, за которую платили копейки. Адвокаты его возраста жили на работе, едва сводя концы с концами, чтобы в будущем стать востребованными. По воле случая (Натаниэля) ему можно было переступить через это. Когда ему предлагали задержаться на работе на несколько часов, чтобы подготовить бумаги на неделю вперед или заняться пустяковым делом, которое не стоило его внимания, он отправлялся домой, даже не задумываясь. Однако его еще нельзя было назвать «востребованным» или «успешным», так что звонок какого-то парня в субботу утром «по рекомендации» казался ему странным. Оттого он и решил проверить, какого хрена тому надо. Поэтому Эндрю с осторожностью заходил в ресторан, в котором назначил встречу. — Эндрю Миньярд, здравствуйте, — сказал ему мужчина, лет на восемь старше самого адвоката. Джексон Смит встретил его у входа и протянул руку, но Эндрю лишь с безразличием посмотрел на него, а потом прошел вглубь ресторана. — Понимаете, — сразу начал Смит, который попятам шел за ним к столику, понимая, что с этим человеком лучше начинать с дела, а не с пустых разговоров. — Там такие обстоятельства, что… понимаете, я не виноват. Мой прошлый адвокат помог мне выйти под залог, но дело все еще выстроено так, что я… — Я еще не сказал, что возьмусь за ваше дело, — отмахнулся от него Миньярд, садясь за стол. — Мне стакан воды. Смит был одет обычно. Непримечательно, довольно дешево, если сравнивать с Эндрю, у которого костюм стоил дороже чьей-нибудь машины на этой улице. Начинающие адвокаты так не одевались… но опять же, начинающие адвокаты много чего не делали из того, что позволял себе Эндрю. Например, отказываться от дела, если оно было скучным. — Папка, — сказал Эндрю. Благо Джексон был не таким уж и тупым, это был определенно плюс, потому что тот без запинки протянул ему голубую папку, которая лежала на столе. Эндрю без особого интереса полистал ее, цепляясь глазами за основную информацию, но в основном там не было чего-то интригующего. Убийство жены в состоянии аффекта. Произошло это поздно вечером, орудие убийства – кухонный нож, которым разделывают мясо. Джексон сказал, что он невиновен, тем не менее, в деле все улики были против него. Обвиняемые часто жалуются на то, что вообще-то они белые и пушистые. Что их подставила теща, товарищ по бизнесу, сосед и так далее по списку. Даже адвокату, которому в принципе плевать, признаться не могут. Проблема здесь для защиты в том, что, чем дольше клиент отнекивается, тем сложнее идет дело. Всегда проще сказать так, как оно было на самом деле. И уже вокруг этого строить защиту. — Вы сказали, что невиновны, — задумчиво протянул Эндрю, отрывая глаза от папки. Джексон Смит вел себя спокойно. Сидел расслабленно, будто со старым другом выбрался на бранч, а не обсуждать убийство своей жены с адвокатом. Но не Эндрю судить, люди ведут себя… по-разному. — Да, — осторожно начал Смит. — В чем заключается невиновность? Эндрю ненавидел переспрашивать, когда еще три реплики назад было понятно, какая информация ему необходима. Но он работал с людьми и уже почти привык к этому. Возможно, ему стоило просто быть трофейным мужем. Сидеть целыми днями с детьми (что было утомительно, но не так уж и плохо), научиться готовить сложные блюда, бесконечно тратить деньги Натаниэля на дорогие шмотки (не то чтобы он этим и сейчас не занимался), ебать мозги все тому же Натаниэлю просто от скуки (опять же…). Но нет, он почему-то решил, что адвокатская практика – это хорошая идея. Успокаивает только одна мысль – стать трофейным мужем никогда не поздно. Это не то, что можно упустить с возрастом. Только если Веснински случайно не обанкротится, но это надо сильно постараться. — Послушайте, мистер Миньярд, — тихим голосом начал Джексон, наклоняясь. — Вы же понимаете, это дело такое… Вы сам в браке и должны знать, как это бывает, когда вы не сходитесь в мнениях. Особенно, если вы не родственные души. Конечно, у них с Нейтом бывает всякое. Эндрю постоянно грозится, что когда-нибудь пристрелит этого засранца. Эндрю ненавидит Нейта Веснински просто за факт его существования в этом мире и в его, Эндрю, жизни, за имя на его запястье, за эту ебаную связь, из-за которой он застрял с ним до конца своих дней. Но это не значит, что он из-за какой-то бытовухи прирежет его кухонным ножом. Во-первых, у них дома есть вещи и профессиональнее, в конце концов, он живет с Балтиморским Мясником. И это нас переносит ко второму пункту, потому что да, тут уже стоит вопрос, кто кого прирежет. Сколько бы Эндрю ни грозился его убить, он знает, что никогда… — Так вы убили свою жену? — спокойно спросил Эндрю, отбрасывая все ненужные мысли. Даже сейчас, когда Веснински не было с ним, он все равно мешал ему работать, черт бы побрал этого ублюдка. — Я не считаю себя виноватым, — сказал Смит. — Она… тяжело жить с человеком, который зарабатывает в несколько раз больше, чем ты. Это постоянные ссоры по поводу бюджета, что вы должны оплачивать, а что не должны… Вы должны это знать лучше меня. Первая мимолетная мысль – нет, не знаю. Как-то так сложилось, что проблем с этим у них не возникло. Нейта деньги никогда не волновали, потому что они у него всегда были в избытке. Эндрю же… что ж, после покупки машины он практически не отказывался от всего, что хотел подарить Натаниэль. Отдых на самом дорогом пляжном курорте, качественная одежда… После оплаты юридической школы в Нью-Йоркском университете Эндрю даже перестал задумываться о таких вещах. Просто принял это. И еще была женитьба. Типа официальная, когда они стали юридически настоящими партнерами и вся собственность Веснински автоматически стала принадлежать Эндрю, потому что они, как настоящие глупцы, даже и не задумались о брачном договоре. Так что нет, Эндрю лучше не знает. — Вы слишком сильно зацикливаетесь на моей жизни, — недовольно говорит Миньярд, испытывая желание поморщиться. Но желание казаться равнодушным и безучастным – сильнее, поэтому он не поддается и сохраняет лицо. — Я все-таки хочу поговорить о вас. Ему приходит в голову, что все это как-то странно. Эндрю один раз дал понять, что он не собирается обсуждать с ним свою личную жизнь, потом еще раз. И все про брак. Этот Смит как будто зациклен на тему его супружества, постоянно намекая именно на Веснински. Журналисты? Эндрю казалось, что с нынешними законами, те и не сунутся подпольно узнавать хоть о ком-то, не говоря уже про семью Веснински. Ни одно издание мира не захочет получить многомиллионный иск за вторжение в частную жизнь. Хотя эти стервятники могут найти выход из любой ситуации. Одно Эндрю знал точно – это дело брать он не будет. Подозрительно странный этот Джексон, да и убийство скучное. Тут у него зазвонил телефон, и впервые это звучало как спасение. — Миньярд, — почти устало сказал он. День, можно сказать, только начинался, однако он уже чувствовал себя таким выжатым. Хорошо только, что эта встреча за сегодня – единственная. Дальше только надо будет забрать Мидори из центра, а там домой, донимать Веснински. — Мистер Миньярд, вас беспокоят из медицинского центра для детей, — заговорила женщина, а Эндрю не мог не напрячься. Это было лучшее медицинское заведение в штате, так что они бы не стали звонить ему из-за какой-то ерунды. — У нас тут произошел один инцидент с Мидори. Она в порядке, мы ее уже успокоили, но, думаю, вам стоит сейчас приехать и забрать ее домой. И поговорить с врачом, само собой, но мы решили, что это подождет. Ей нужна более комфортная обстановка. Мидори, Мидори, Мидори. Эндрю завершил звонок и посмотрел на Смита, который с любопытством таращился на него. По крайней мере, Эндрю ничего лишнего не сказал, кроме «сейчас буду», так что пусть этот тип идет нахрен. — Я ухожу, — сообщил Эндрю, поднимаясь из-за стола. — Так вы возьметесь за мое дело? — с надеждой спросил Джексон. Эндрю твердо решил, что нет. Однако сейчас отказывать он не собирался, потому что прежде всего ему хотелось проверить. В этом не было необходимости, потому что если он всего лишь журналист, то от него легко будет отвязаться. И тем не менее, когда живешь с Натаниэлем Веснински, привыкаешь быть осторожным. Да, еще более осторожным, чем ты был до этого. Порой Эндрю кажется, что паранойя передается по воздуху. — Я вам перезвоню, — бросил Эндрю, забирая с собой папку. ХХХ Чего Кларк не ожидал, когда в своем кабинете прижимал Кассандру к столу и до упования целовал, чтобы сохранить на себе ощущение ее губ на несколько долгих недель, так это Ичиро Морияма. Который ворвался в комнату без стука с таким видом, будто думал, что они тут в шарады играют. Мгновенно, но не без сожаления, Кларк отстранился от девушки. Сначала Кассандра недовольно нахмурилась, видимо, даже и не услышав стука двери, а потом повернула голову. И взгляд ее стал еще более возмущенным, чем был секунду назад. — А вас не учили стучаться, господин Морияма? — зло пробормотала она, в то время как Кларк застегивал пуговицы на ее рубашке. Благо, что она сидела на столе спиной к двери, так что Ичиро ничего не увидел. Босс его босса быстро сменил растерянность на бесстрастность, как будто все так и должно быть. — Сожалею, Кассандра, — спокойно сказал он, облокачиваясь на дверной проем. — Ты не могла бы оставить нас на несколько минут? Кассандра возмущенно фыркнула, спрыгивая со стола. Она подхватила с пола свои туфли, бросила один уничижительный взгляд в сторону Ичиро, а потом снова повернулась к Кларку. Выражение ее лица сразу смягчилось, стоило их взглядам встретиться. Она поддалась вперед и поцеловала его в щеку. — Только ненадолго, — сказала она, отворачиваясь. Кларк не верил, что это будет быстро. Когда к тебе приходит сам Ичиро Морияма – это дело серьезное. А отпускать Кассандру ему так не хотелось, потому что у них было не было много времени на них двоих. Но, что ж, это была его работа. Пусть Ичиро он и не считал своим боссом. Как только дверь за Кассандрой захлопнулась, Кларк обреченно вздохнул, взъерошивая волосы и надевая очки. В воздухе все еще витал запах ее духов, так что сосредоточиться было тяжело. — Чем я могу быть полезен, Ичиро? — спросил он, садясь за стол. Он беспокойно начал перекладывать бумажки с места на места, чтобы хоть как-то унять нервозность. Ну, слова Кассандры никак не покидали его мысли, и это заставляло его голову болеть еще сильнее. Даже если был хоть какой-то шанс, что в скором времени они переедут в Англию, это еще не значило, что у Кларка не будет проблем. Ему показалось, что самое худшее еще впереди. Возможно, он не ошибся. — Я думаю, Кассандра тебе уже рассказала, — задумчиво начал тот, садясь на стул напротив него. Обычного человека напугал бы такой пристальный взгляд, такая расслабленная поза, будто Ичиро владеет всей ситуацией. Но с годами Кларк просто перестал этого бояться, понимая, что большинство этих парней ничего не стоит. Наверное, нельзя было сказать такое про Ичиро Морияма, потому что он то стоил очень много, тем не менее, Кларк сейчас видел в нем… скорее человека, нежели «страшного босса не менее страшного моего босса». В конце концов, он был там, когда Ичиро женился. Когда умер его отец. Когда у него родился первый сын. И второй тоже. И когда у этой семейки было куча проблем, половину из них он помогал разгребать. Ичиро был таким же человеком, как и он сам. — Возможно, — осторожно сказал Кларк, хотя все уже все понимали. — Послушай, у меня не очень много времени. Нейт думает, что я ушел в туалет, так что у нас есть около десяти минут перед тем, как он что-то заподозрит, — махнул рукой Ичиро, а Кларк почти закатил глаза, потому что временами эти страшные мужчины вели себя, как маленькие дети. Ичиро вообще не так уж и далеко ушел от Нейта. — Я уверен, что Кассандра хочет тебя в Англии. Но если Нейт не согласится уехать вместе со своей семьей, то и ты останешься здесь. Так что мне надо, чтобы ты помог уговорить Веснински покинуть страну. Кларк в недоумении смотрел на него, думая, что Морияма сошел с ума. Потому что в его голове просто не укладывалось все это. Мешало все распределить по полочкам еще и то, что Кларк не знал и половины. Только со слов Кассандры, но этого было чертовски мало, а с Натаниэлем поговорить они еще не успели. С момента его ранения прошло всего ничего, а было такое ощущение, словно прошла уже целая вечность. Да, вот настолько быстро разворачивались события вокруг Кларка. И, честно говоря, просто так мириться с этим он не собирался. — У меня есть несколько вопросов, — настоял Кларк. Потому что если Ичиро что-то от него хочет, то ему нужно быть с ним предельно честным. К счастью или сожалению, именно так это и работает, когда дело касается Натаниэля Веснински. Уж Кларк то был в этом деле настоящий профи. — Да, конечно, — вздохнул Ичиро с таким видом, будто ожидал этого, но с другой стороны, он надеялся, что этого не произойдет. Вообще он выглядел таким заебанным, что Кларк ему не завидовал. Хотя он сам даже и не подозревал, что со стороны они выглядят примерно одинаково, словно оба участвовали в диком эксперименте каких-нибудь сумасшедших ученых. — Почему ты пришел с этим ко мне, а не к Миньярду? Для Кларка это казалось самым правильным вариантом. Он сам был способен на многое, но если Веснински зациклился на чем-то и был на сто процентов уверен в своей правоте, то переубедить его сможет только один человек в этом мире. Эндрю Миньярд, который, на секундочку, его муж. — Нейт мне этого никогда не простит, — сказал Ичиро, как будто это самая очевидная вещь в мире. — Мы всегда с ним стояли за то, чтобы не вмешивать в это дерьмо наши родственные души. Нейт сдерживал свое обещание, и я тоже не собираюсь нарушать его. Пока что. Если у нас с тобой ничего не получится, то у меня просто не останется выбора. Ладно, это Кларк мог понять. Нейт действительно может разозлиться не на шутку, если кто-то из них привлечет Миньярда. Эндрю участвовал во многих делах Веснински за эти годы, если это требовалось, но лишь под контролем Нейта, когда он был уверен, что опасности нет. В этом плане Кларк не видел, что с Эндрю может произойти что-то страшное. В конце концов, от него требуется лишь одно – поговорить с Нейтом. И тем не менее, рисковать не стоило. Черт знает, что там в голове у самого Миньярда и как он может поступить, если узнает определенную информацию. Хотя нет сомнений, что Эндрю узнает в любом случае. Он просто не может не узнать, потому что Нейт собирается отправить его в чертову Англию. И он никак не сможет скрыть это под предлогом отпуска. По себе и Кассандре он знает, что это так не работает с родственными душами. Кларк даже представить не может сценарий, в котором Миньярд молчит и уезжает в Англию без Веснински. — Ты хочешь, чтобы он уехал в Англию, — медленно говорит Кларк, пытаясь собрать этот последний паззл. — Но почему? Если Веснински уедет, то ему придется присоединиться к Хэтвордам, и это будет безвозвратно. У тебя больше не будет Балтиморского Мясника. Потому что Ичиро столько боролся за Нейта, чтобы тот в конечном итоге стал тем, кто он есть сегодня. Его личным палачом. И больше такого у Морияма нет. По Ичиро можно сказать, что да, он все это прекрасно понимает. И что он уже давно смирился с таким раскладом событий. — Потому что он мой друг? — неуверенно ответил Ичиро, но Кларк прекрасно знал, что это не самая главная причина. И всем своим видом показал это. — Если честно, я считаю, что он гораздо полезнее будет хотя бы Хэтвордам, чем мне здесь, либо мертвый, либо… наверное, тоже мертвый, потому что те обвинения, которые на него могут приготовить ФБР, катят на смертную казнь в во всех штатах, где она есть. Черт возьми, гребаные ФБР. С тех времен, как умер отец Нейта, у Кларка срабатывал чуть ли не рвотный рефлекс, когда он слышал эту заветную аббревиатуру. Его успокаивала только одна мысль – в Англии этих мудаков быть не должно. — У нас есть еще около шести минут, так что с этого момента я хочу услышать подробности, — попросил Кларк. Это должен быть долгий разговор. Но они умеют превращать невозможное в возможное. И самое главное, Кларк понимает из этого, что они в полнейшей заднице. ХХХ На этот раз Эндрю выходит из машины и идет в само здание, хотя в глубине души ему не нравится здесь бывать. Может ли он после этого винить Мидори, что она так брыкается от посещения психотерапевта? Наверное, нет. Дело в том, что это клиника пусть и выглядит цивильно и довольно дорого, но она напоминает Эндрю о его собственном детстве, которое нельзя было назвать хорошим. Когда он видит Мидори, она почти виновато смотрит на него своими заплаканными глазами. Все ее лицо красное от истерики, а руки даже спустя столько времени продолжают дрожать. Она почти бежит к нему, когда видит Эндрю. Но останавливает себя, пока не дожидается одобрительно кивка, а уже потом, чуть ли не переходя на бег, преодолевает расстояние между ними и крепко вцепляется пальцами в его пиджак. Она прижимается лицом к его рубашке и начинает тяжело дышать. Ее истерика уже закончилась, но ей все еще нужно было зацепиться за что-то. Ей нужен был папа, именно тот, который Эндрю, потому что без лишних слов она чувствовала с ним какую-то связь. Она любила Натаниэля не меньше, потому что он был именно тем, кто остановил весь этот ужас в ту ночь. Но с Эндрю было проще и легче в некотором плане, потому что она видела понимание в его глазах. Потому что она знала, что он прошел через то же самое. У них был однажды этот разговор. И Мидори знала, что он прошел через такой же ужас. — Мороженое? — спокойно спросил Эндрю, погладив ее по голове. Она лишь молча покачала головой. — Ладно. Дома оно все равно есть, так что поехали. Мидори оторвалась от него и внимательно посмотрела. Их взгляды встретились, и ей стало намного легче. Потому что в этих пустых и безразличных, на первый взгляд, глазах, было что-то такое простое и родное. Смотря на Эндрю, она всегда знала, что не одинока в этом мире. — Папа дома? — спросила она, когда они уже вышли на улицу. — Должен быть, — пробормотал он, открывая ей дверь машины. — Ты же знаешь, что твой отец идиот, и ему надо как минимум неделю сидеть дома. Но если он уехал работать, то мы надерем ему задницу. — Папа говорит, что мы не должны говорить слова «задница», — напомнила ему девочка. Она все еще была вся красная и заплаканная, однако было видно, что ей уже стало лучше. — Ты не должна говорить, — исправил Миньярд, уголки его губ чуть-чуть приподнялись. — А теперь пристегнись, иначе не получишь свою порцию мороженого. — Но я же сказала, что не хочу, — нахмурилась она. — Там есть фисташковое. — Ладно-ладно, — закатила глаза она. ХХХ — П-А-А-А-АПА-А-А-А! — кричит на весь дом Кадзуки, когда в окно видит подъезжающую знакомую Мазерати. Натаниэль и сам был готов закричать от счастья, когда увидел машину. Ему надо было немного поработать хотя бы из дома, но с Кадзуки это было тяжело. Он требовал много внимания, а няни сегодня не было, поэтому его личным клоуном сегодня был Нейт, который уже и не знал, чем можно занять гиперактивного трехлетку. Порой Веснински казалось, что он просто отвратительный отец, потому что ему тяжело высидеть с ребенком хотя бы несколько часов в первую половину дня. Но потом он вспоминал своего собственного отца… что ж, он точно не мог быть хуже Нейтана. Стоило Эндрю только пересечь порог дома, как Кадзуки сразу же набросился на него. Эндрю, конечно же, ожидал этого, так что без лишних слов подхватил его на руки. — О, смотри, — подергала его за рукав Мидори. — Папа все-таки дома, поэтому можно не надирать ему задницу. — Следите за языком, юная леди! — откуда-то из коридора крикнул Нейт, а потом уже наконец завернул в прихожую. Он хотел отругать Мидори за такие слова, но у него пропал дар речи, когда он увидел ее опухшее от слез лицо. — Что случилось, милая? — Все нормально, — ответила она довольно спокойно, даже голос практически не дрожал. — Я просто устала. Это была плохая сессия, так что… — Хорошо, — кивнул Нейт. Он хотел избежать для нее плохих дней, но прекрасно понимал, что это невозможно. Дерьмо будет случатся и с этим придется смириться на некоторое время. И работать дальше. По крайней мере, это именно то, что ему постоянно говорит ее врач. — Хочешь кушать? — Нет, я пойду в игровую, — сказала она. — Я пойду с тобой! — закричал Кадзуки, а Эндрю поставил его обратно на пол. — Хорошо, Кадзу, — закатила глаза она, беря брата за руку. — Только больше не дергай меня за волосы, понятно? — Если будет плохо, то отправляй его к нам, — крикнул ей Нейт. Нейт подождал, пока дети скроются из виду. Потом, когда он услышал, как они поднимаются по лестнице, он с довольной улыбкой повернулся к Эндрю, благодарный за то, что Мидори забрала Кадзуки с собой, потому что ему хотелось побыть немного с мужем наедине. — Хей, ты, — широко улыбаясь, сказал Нейт и подходя ближе к мужу. Они виделись этим утром, но из-за всего происходящего у них практически и не осталось времени друг на друга. Так что стоило Веснински взглянуть на него, как он забыл про какую-то там работу. — Есть что мне рассказать? Эндрю откинул ту самую папку куда-то в сторону. Он позже о ней позаботится. В конце концов, сегодня был законный выходной, так что он может даже забыть о ней на остаток дня. Вместо папки он занял руки другим, переместив их на бедра Нейта. Кажется, единственная часть его тела, за которую безопасно было держаться. — Кроме того, что у Мидори случился нервный срыв? Все было в порядке. Нейт наклонился, чтобы осторожно и коротко поцеловать его. Ему хотелось продлить этот поцелуй на дольше, но, кажется, у них еще будет время сегодня вечером. — Это отлично, — пробормотал ему в губы Веснински, нежно прижимая кончик своего носа к его. — Потому что я хочу затащить тебя в кровать на несколько часов, отсосать тебе, а потом уже отправиться на вечернюю прогулку с Кадзуки, чтобы этот ребенок ночью дал себя уложить спать. На самом деле, Эндрю так хорошо выглядел в этом костюме, что Нейт был готов упасть перед ним на колени прямо здесь, в прихожей, и снять с него штаны. Скорее всего, еще три года назад, никем и ничем не стесненные, они бы так и поступили. Но теперь вся сексуальная жизнь переместилась за закрытую дверь их спальни, так что… следовало держать себя в руках. — Неужели? — наигранно сказал Эндрю, посмотрев на него таким взглядом, что у Веснински кровь стыла в жилах. Нейт поддался вперед, хватая губы Эндрю своими. Это было медленно и… отчаянно, потому что было во всем этом что-то такое печальное. Как будто нечто важное ускользало сквозь пальцы Натаниэля, и ему разрешили насладиться последний раз кусочками той прекрасной спокойной жизни, что у него была. Пока только непонятно, кто и когда ее отберет, но привкус конца всего так и не сходил с его языка. Целуя Эндрю более интенсивнее и жестче, он пытался отогнать эту мысль. Нет, это не может быть их конец, это не может стать одним из последних прикосновений к нему… Неожиданно Эндрю отстраняется. Конечно, он все понял. — Что происходит? — прямо спрашивает Миньярд, почувствовав, что что-то не так. Даже если бы Нейт так жалко не цеплялся за него, Эндрю все равно бы понимал, что у того на уме что-то другое. Однако да, движения сказали все быстрее связи родственных душ. — Ничего, — пожимает плечами Нейт. — Я просто устал, на самом деле. Ненавижу больничный. Ненавижу, когда няня уходит на выходные. Ненавижу работу. У нас с Ичиро есть некоторые трудности, которые… действуют мне на нервы. Что ж, он почти не соврал. Кое-где не договорил, но ведь это же ложь, правда? Просто не стал уточнять масштаб пиздеца, а так он сказал все верно. У них с Ичиро и правда есть трудности, только у всего этого должно быть другое название. Например, «пиздец полнейший». Но и «трудности» тоже неплохо. — Уверен? — спросил Эндрю. — Ну что за вопросы? — закатил глаза Нейт. — Пока все хорошо. — Пока? Тут он уже не мог соврать или как-то красиво увильнуть. Да и Эндрю в любом случае узнает, рано или поздно. Проще как-то медленно повести его к этому, наверное. Меньше удивления и злости на Натаниэля будет. — Как только что-то станет известно, я тебе расскажу, — пообещал Нейт. — А теперь ты мне дашь встать на колени? Я вообще-то хочу выполнить свой супружеский долг. Где-то на подсознании Нейт смотрел на него и не мог поверить, что это реальность. Он не мог представить в университетские годы, что через столько лет будет называть Эндрю своим мужем. Или сказал бы тогда кто-нибудь шестнадцатилетнему мальчику, который только что удалил метку своей родственной души, что… это самый удивительный человек в его жизни. Страшно. Страшно осознавать, что оно может закончиться по щелчку чьих-то отвратительных пальцев. — Ты уходишь от разговора, — заметил Эндрю. Черт, от него, безусловно, ничего не скроешь. — Да, — признался Веснински, даже и не зная, что тут еще можно сказать. — Тут пока нечего обсуждать, так что… Натаниэль лишь пожимает плечами. Эндрю долго и внимательно смотрит на него, а Нейт пытается сделать вид, будто все происходящее - очередные пустяки, с которыми можно справиться. Которые всего лишь грязь под его дорогами ботинками. — Хорошо, — наконец отвечает Миньярд. — Хорошо? — удивляется Веснински. — Где сейчас Кларк? — на всякий случай спрашивает Эндрю. — Я отпустил его до следующего утра, — ответил Нейт. — Дядя Стюарт заканчивает дела в Нью-Йорке сегодня ночью, так что в четыре утра они улетают. Думаю, до следующего дня мы его не увидим. Ну, это к лучшему. Знаешь же, довольный Кларк… — Довольные мы, — закончил за него Эндрю, чуть сильнее надавливая пальцами на его бедра, чем только вызвал больше дрожи по всему телу Нейта. Этого, безусловно, было чертовски мало. — Ладно, Веснински. Сегодня вечером ты можешь отсосать мне. Но если ты почувствуешь боль в легких и не скажешь мне остановиться, то я скину тебя с чертовой кровати. — Разве мне тогда не будет еще больнее? — В этом и был смысл, идиот, — закатил глаза Эндрю, притягивая его обратно к себе. Эндрю сразу начал целовать его с такой силой и напором, что ноги еле держали его. Сильную дрожь в коленях спасало только то, что Нейт уцепился за мужа как за спасательный жилет. Его теплые напористые губы творили с ним такие вещи, что он был готов забыть собственное имя. — Такими темпами я буду отсасывать тебе, — пробормотал Эндрю ему в губы, чтобы перевести дыхание. Он начал подталкивать Веснински в сторону лестницы. — Ни за что на свете! — засмеялся Нейт, позволяя себя вести. — Ты можешь мне потом подрочить. И в этот момент можно было забыть, какой пиздец происходит на самом деле. Можно было ненадолго сделать вид, словно ничего не происходило. Как будто жизнь шла своим чередом. — Давай-давай, иди уже, — сказал ему Эндрю, проталкивая вперед и хлопнув его по заднице. ХХХ С тяжелым ощущением на душе, Кларк вернулся в тихий дом. На часах было четыре утра, поэтому он, предварительно отключив сигнализацию, проскочил в прихожую. Ему надо было прийти в себя после такой ночи, наполненной постоянными поцелуями и объятиями и прощаниями, так что он присел в небольшое белое кресло, которое стояло прямо около двери. Рассвет уже начинал пробиваться сквозь тонкие занавески, так что Кларк легко мог разглядеть светлую прихожую, в которой на самом деле не было ничего интересного. Но чтобы хоть немного разгрузить голову, он осматривал каждую деталь, особенно бежевые стены, на которых Кадзуки умудрился нарисовать целый неразборчивый комикс. Никто это, конечно же, замазывать не стал. Тем не менее, мысли Кларка постоянно возвращались к Натаниэлю. Наверное, лучше думать сейчас об этом, чем о том факте, что Кассандра так быстро уехала. В этот раз расставание было сложнее в том плане, что она оставляла здесь Кларка в обществе, которое готовилось к нападению. Они либо в следующий раз снова встретятся и больше никогда не расстанутся… Либо вообще больше никогда не увидятся. И об этом они думать уж точно не хотели. Поэтому Кларку надо было сделать все возможное, чтобы этого не произошло. А для этого ему надо было поговорить с Натаниэлем. А еще разобраться с ФБР и вообще понять, что именно у них есть на Веснински. Если ему удастся справиться хоть с одной из этих задач, то это будет большая удача. Но ФБР были теми еще ублюдками, так что с этим будет непросто. Браунинг, конечно, мог помочь, но он был уже недействующим федералом. Те, с которыми они сейчас имеют дело – не такие надежные, как Браунинг. Сегодня уже воскресенье. По идее, он может отдыхать в этот день, но, кажется, ему будет не до этого. Возможно, оно и к лучшему. Кларк даже представить себе не может, чем бы он мог заняться сейчас. Все равно головой он будет во всем этом и не успокоится, пока они все не будут в безопасности. Кавалли – хитрые ублюдки, которые хотят мести. Кларк думает, что они все сильно проебались, когда списали эту семейку. Никто из них даже и не заметил, что этот раз так похож на тот, когда на Натаниэля охотился Питер. Тот до решающего момента тоже начал на него охоту, сначала пристрелив в мотеле, потом попробовал подставить с убийством окружного прокурора, а еще постоянно за ним шпионя. Кларк начал загибать пальцы. Убийство подставной жены Ичиро. Убийство тети Ичиро и изнасилование Мидори. Попытка убить Натаниэля. Возможно, и самого Ичиро. Безусловно, отличается от того, что делал Питер. Тем не менее, Кавалли не изменяли себе – заранее прощупывали почву, смотрели, что они поймут, как они отреагируют, какие будут их следующие шаги. Изучали привычки. Интересно, если бы Морияма догадались заранее, кто стоит за всем этим, что бы они сделали? Наверняка у них есть какой-то план, не так ли? Это сейчас не так важно. Кларка волнует другое – есть ли за ними хоть какая-то слежка? Если ФБР собирает что-то на Веснински, то им нужны будут весомые доказательства против человека, который может подкупить чуть ли не всю Европу. Могли ли они упустить кого-то в своих кругах? Зная, как работают Кавалли, они могли интегрировать этого человека сильно заранее, чтобы тот мог втереться в доверие. Кларк встает с кресла, думая, что ему надо немного поспать. Хорошо, что он догадался до всего этого сейчас, тем не менее, лучше продолжать рассуждать на эту тему в здравом уме. И тут он замечает небрежно брошенную папку на полках. На светлой мебели черная папка сильно выделялась, так что взгляд Кларка не мог не зацепиться за это. Он с раздражением подумал, какой Веснински идиот, а ведь потом будет искать по всему дому эти чертовы бумажки и, самое главное, требовать их с Кларка. Он взял папку и открыл, чтобы понять, куда именно ее отнести и на какую полку положить, чтобы меньше нервировать Веснински. Открыв с середины и увидев фотографии с места убийства, Кларк чуть ли не захлопнул ее сразу, почувствовав тошноту. Ну конечно, не все в этом доме принадлежит Веснински, если оно в папке. Есть же еще и Миньярд. А вообще очень безответственно со стороны этих двоих оставлять такие вещи на нижних полках, куда могут дотянуться дети. Кларк уже почти закрыл ее, когда глаза проскальзывают по знакомому имени. Джексон Смит. Кларк одной рукой отдергивает занавески и открывает первую страницу. ХХХ Они уснули лицом друг к другу, под подушкой, что лежала на середине кровати, переплетая пальцы. Нейт все еще не мог лежать на том боку, на котором они оба привыкли спать, но без физического контакта было тяжело, как бы странно и абсурдно это ни звучало с их стороны. Но да, друг от друга им это было нужно. Эндрю проснулся раньше Нейта, услышал скрип в коридоре. В этом крыле дома второго этажа жили только они и Кадзуки, который был еще довольно мал, чтобы его комната находилась далеко от родительской спальни. Веснински проснулся буквально секунду спустя. — Кадзуки снова не может уснуть, — предположил Эндрю. — Это не Кадзуки, — покачал головой Нейт. Сначала он на панике попытался сесть и выпрямиться, чтобы с подоконника, около которого стояла кровать, достать ножи, но на мгновение остановился, снова прислушиваясь к шагам. Осторожно, чтобы никого не разбудить, но достаточно уверенно. Нервно. — Это Кларк. Секундная паника сменилась облегчением и одновременно с этим раздражением, потому что какого черта Кларку надо в…? Нейт даже не знает, сколько сейчас времени. Но не очень много, потому что единственное его желание сейчас – откинуть голову на подушку. Дверь осторожно открылась, и Кларк встретился с их недовольными лицами. Как жаль, что ему было все равно, потому что у них, между прочим, есть важные дела. — Как хорошо, что вы оба проснулись, — сказал Кларк, заходя в комнату и забираясь в костюме на кровать. На это ему тоже было плевать, потому что кровать у этих идиотов была до безобразия огромная, да и если им не нравится его костюм, то они могут потом поменять постельное белье. — Какого хрена, Кларк? — недовольно спросил Веснински, пододвигаясь, чтобы Кларк смог лечь между ними на ту самую подушку посередине. — Сколько вообще времени? Неважно, я думаю, какие бы дела там у тебя ни были, это может подождать. — На самом деле, нет, — вздохнул Кларк, размахивая папкой. — Я знаю, что ты будешь злиться на меня, Нейт, но это уже касается не только тебя одного. Так что, увы, Эндрю тоже придется втянуть во все это дерьмо. У Нейта, который за это время успел надеть повязку на глаз, был такой уничтожающий взгляд в сторону Кларка, что он бы съежился на этом месте каких-нибудь десять лет назад, но не сейчас. В этот момент у него были проблемы посерьезнее, чем рассерженный Веснински. У них всех были серьезные проблемы. — Кларк! — возмущенно шикнул на него Нейт. Он понимал, почему Ичиро не хочет вмешивать во все это Миньярда. Но он полагал, что это бессмысленная затея. Рано или поздно он все равно обо всем узнает. И уж лучше рано, потому что прямо сейчас Кларку нужна была его помощь. Веснински потом скажет спасибо. Кларк не сомневался в этом. — Я нашел в коридоре вот это! — возмутился он, размахивая той самой папкой, пока его не загрызли собаки в лице Натаниэля. — Я сначала пытался понять, где же мы могли упустить что-то с Кавалли. Потому что признаки присутствия их в нашей жизни были на лицо! Но что-то не сходилось, и я пытался понять, где же именно я что-то упускаю, а потом я нашел вот это! Он бросил папку себе на колени и открыл первую страницу, где была стандартная информация об уголовном деле и подозреваемом. — Мне это ни о чем не говорит, — пожал плечами Нейт. — Этот мужчина хочет, чтобы я защищал его в суде по делу об убийстве его жены в состоянии аффекта, — пояснил Эндрю. — Я собирался отказаться от этого, но он показался мне каким-то странным. Я хотел проверить его прежде, чем отказываться. Я подумал, что он просто журналист, потому что его намеки были странными. Кларк понимающе кивнул. — Это мой одногруппник, Джексон Смит, — сказал Кларк. — Он перевелся в мою группу, когда я перешел на четвертый курс университета. — На следующий год после убийства Питера, — догадался Нейт. — Да, — тяжело вздохнул Кларк, пытаясь хоть как-то разложить это все по полочкам в своей голове. — Он не был подозрительным все это время, да и после выпуска из университета я больше его никогда не видел. До этой недели, когда на выходных столкнулся с ним в загородном клубе в Нью-Йорке. У него тоже были странные вопросы и намеки по поводу тебя, Нейт, так что я просто ушел. Нейт подумал, что у него сейчас должен оставаться здравый рассудок. Сон как рукой сняло, однако его начало чуть ли трясти от мысли, что какие-то люди пытаются проникнуть в его семью. Кто-то подобрался слишком близко к Эндрю. С таким же успехом это могут быть и их дети. По сути, они уже знают, что итальянцы и русские уже разрушили им жизнь в некотором роде; это же они стоят за убийством матери Кадзуки, матери Мидори и тем ужасом, что случился с ней. — Они начали прощупывать почву еще задолго до того, как вообще могли хоть что-то сделать, — сказал Нейт осипшим голосом. — Практически сразу, как умер Питер. И, наверное, это не единственный случай. Нейт пытался в своей голове вспомнить любые подозрительные моменты, связанные с людьми вокруг него. Мог их повар работать на Кавалли? А домработница? А няня их детей? Весь персонал, который они впускали в свой дом, тщательно проверялся. Нейт не мог позволить любой опасности приблизиться к его семье, но что если… Нет, этого не может быть. Он все тщательно проверил. Настолько ошибаться они с Кларком не могли. — Почему они палятся так просто? — поинтересовался Эндрю. — Я имею в виду, он пришел сначала к тебе, потом ко мне. Под своим настоящим именем, даже не скрываясь. Хотя я уверен, что эти мудаки знают, что мы вообще-то все живем в одном доме. — У Кавалли такая тактика, — пожал плечами Кларк. — Они так прощупывают почву. Смотрят, догадаемся мы или нет. Какими будут наши действия, если мы все-таки узнаем. Они ожидают от нас, что мы его убьем, если узнаем. — Нам нужен план, — сказал Нейт, начиная вставать с кровати. Видимо, нормального выходного сегодня не будет. — Только в этот раз нормальный план, — фыркнул Кларк. — Вы оба, стоять! — рявкнул на них Эндрю, а те застыли, когда уже почти слезли с кровати. — Я рад, что вы оба пришли к единому решению, но теперь я хочу знать, что здесь происходит. Иначе я вам обоим засуну эту чертову папку в задницу. Натаниэль очень хотел бы избежать этого разговора. Но, по всей видимости, у него не осталось выбора. Кларк сел обратно. Нейт последовал его примеру. Это будет тяжелый разговор. ХХХ — Ты не должен так волноваться, Кларк, — попыталась успокоить его Сара, протирая один из тесаков в подвале. — Ты же знаешь, не бывает таких людей, которые молчат. Воображение настолько удивительная штука, что без проблем можно придумать такой способ, что ты разговоришь даже мертвого. Кларк попытался ей улыбнуться, но получалось как-то не очень. Сара, как и всегда, была оптимистично настроена. Она знала всю ситуацию, конечно, сама немного волновалась, потому что в отличие от Кларка, ее родственная душа не была причастна к этому миру. Саре было тяжело совмещать такую жизнь со своей обычной, семейной, и тем не менее, у нее это отлично получалось. Она верила, что так жить тоже можно. И показывала это. — Ты думаешь, Маршал захочет уезжать в Англию? — спросил Кларк. Сара хотела ответить, но крик в соседней комнате прервал ее. Сегодня Натаниэль был в «хорошем» расположении духа, так что сказал, что справится со всем и без их помощи. А он был только рад, потому что Кларк до сих пор не очень хорошо переносил все эти пытки и виды трупов все еще вызывали у него тошноту. В конце концов, помогать с этой работой была обязанность Сары. — Конечно, нет, — ответила она, отставляя в сторону тесак и поворачиваясь к нему, когда мужчина стих. — Но у нас нет выбора. Если придется, то я его заставлю. Наверное, это слишком жестоко, однако… это его жизнь. Она ценнее, чем его привычки в Балтиморе. Будет трудно уговорить его, потому что он ничего не знает, но… я сделаю это. Удивительно, насколько она была похожа на Кассандру, но при этом как будто являлось ее же полной противоположностью. У нее были такие же уверенные движения, такая же техника в работе. По жизни держалась она так же стойко, как и Кассандра, смотря только на то, что находится впереди. При этом Сара была совершенно другая. Наверное, чуть более мягкая в некотором плане, но при этом она никогда не волновалась, как она выглядит со стороны. Кассандре всегда надо было оставаться внешне такой, будто вот сейчас она убивает какого-то мудака, а в следующую минуту ей надо будет выйти на дефиле. — Хорошо, — кивнул Кларк. Истошный крик пронзил весь подвал. Такой сильный, что у Кларка даже уши заложило. За столько лет, наверное, следовало к этому привыкнуть, но нет. У Кларка все еще дрожали коленки, когда он спускался сюда и слышал непрекращающиеся мольбы о пощаде. — Он сегодня действительно в настроении, — заметила Сара. — Джексон смог подобраться ко мне, а потом и к Эндрю, — пожал плечами он. — Конечно, он в ярости. Он привык работать с федералами, а не чтобы они вынюхивали подробности его личной жизни. Схватить Джексона не было проблемы. Они знали, что это будет довольно легко, так что… и тем не менее, Кларк не думал, что это хорошая идея. Кавалли ожидают такой вариант развития событий, поэтому ничего из этого не получится. Однако он не мог не признать, что у них больше не было вариантов. Надо было действовать хоть как-то, а не ждать, пока последствия всех проблем сами настигнут их. Крики постепенно стихали, а потом на пороге комнаты появился Натаниэль. В новом сером костюме за, прости господи, тысячу баксов, который был безнадежно испорчен, потому что тот даже не потрудился фартук надеть. Конечно, костюм бы это не спасло, потому что кровь, кажется, была повсюду. Натаниэль хотел вытереть кровь с лица рукой, но вовремя опомнился, что ладони у него были испачканы сильнее всего. — Ну что? — поинтересовалась Сара. Натаниэль недобро усмехнулся. Его взгляд был таким затуманенным, что Кларку становилось жутко каждый раз, когда он все еще пребывал в этом эйфорическом состоянии Балтиморского Мясника. Да и атмосфера дома, в котором они продолжали работать, способствовала этому. В резиденции Веснински уже давно никто не жил постоянно, но они продолжали приходить сюда, чтобы сделать свою работу. Потому что это был дом Балтморского Мясника. Дом Натаниэля Веснински находился в нескольких кварталах отсюда. — Новости просто охуенные, — почти смеется Веснински, доставая из кармана пачку сигарет. — ФБР готовит дело десятилетия. Вы даже представить не можете, сколько улик они собрали против меня. Все, что когда-либо попадало в их систему, они это нашли. Кавалли собираются не просто уничтожить меня или Морияма. Думаю, они хотят изменить всю уголовную систему США, подстроить ее под себя. Только представьте, какой шум поднимется, когда вскроются все улики. Когда общественность узнает, в каком году в ФБР они попали и каким образом они «пропадали». Когда люди поймут, с какими судьями и прокурорами я ходил ужинать. Полетит не только моя голова. — Ты уверен, что Джексон сказал тебе правду? — осторожно поинтересовался Кларк, не веря в такую информацию. — Мы знаем только, что он мелкий федерал, так что я не уверен, что он может знать столько информации. Нейт безразлично пожал плечами, закуривая сигарету и все-таки проводя рукой по лицу, размазывая кровь еще больше. Вселенская усталость читалась в каждом его движении. — Мы не можем знать наверняка, — тихо ответил Нейт. — Согласен, Джексон мог и не сказать мне правду, сколько бы зубов ему ни выдрал. Но мне кажется, это может быть предупреждением со стороны Кавалли. Мол, какой-то ты молодец, раз догадался, а теперь можешь выбрать: либо смертную казнь, либо изгнание в Англию. — Что насчет Ичиро? — спросила Сара. — Он ничего про него не знает, — сказал Нейт. — Думаю, Кавалли и русские готовят для всей организации что-то другое. Но факт остается фактом – они планируют разрушить все вокруг нас. Если для меня они готовят такое дело, то я даже боюсь представить, что в таком случае ожидает Ичиро. Кларку даже тошно было думать о том, что дела, на самом деле, обстояли в сто раз хуже, чем он предполагал. Натаниэль небрежно прислонился к дверному косяку, пытаясь скрыть боль от пулевого ранения, которое еще было только в процессе заживления. — Хэтворды сделали документы, — продолжил Нейт, смотря куда-то в сторону. — И я хочу, чтобы вы начали собирать вещи. ХХХ С того утра, как Кларк пришел в их спальню с этой чертовой папкой, Эндрю злился на него. И Нейт понимал это, потому что он был бы тоже расстроен, если бы его муж не рассказывал ему что-то такое важное. Но Нейт не жалеет об этом. Эндрю не смотрит в его сторону, когда Нейт садится рядом с ним на диван в гостиной. Тот разложил на журнальном столике какие-то свои бумаги по одному из дел. Нейт знал, что завтра тот улетает в Буффало на полтора дня, поэтому подумал, что поговорить им следует сейчас. Он достает из кармана пиджака толстый конверт. — Возьми, — тихо просит Нейт. Эндрю бросает на него безразличный взгляд, и от этого Натаниэлю становится не по себе. Почти больно, потому что в такие ужасные, возможно, в последние дни, ему не хочется с ним ругаться. Тем не менее, Эндрю берет желтый толстый конверт. — Ты пытаешься подкупить меня, Веснински? — спрашивает Миньярд. Нейт пытается улыбнуться. — В мире нет ни одного прокурора, который мог бы подкупить вас, адвокат Миньярд, — говорит он, пытаясь сделать так, чтобы его голос перестал дрожать. Нейт считал, что он достойно проходит через все это. Несмотря на то, что его жизнь разрушена и почти подошла к концу, он не даст каким-то ублюдкам себя сломать окончательно. Он ни за что не даст им понять, что, смотря на Эндрю, он уже чувствует себя сломленным как никогда. Что внутри у него все переворачивается от одной мысли, что это может быть последний раз, когда они сидят здесь, вот так. Эндрю медленно раскрывает конверт, доставая оттуда три комплекта документов. — Это британские паспорта, — говорит Эндрю, доставая еще и водительские права на него, страховку на детей. Там был полный комплект на всех троих, чтобы ни у кого не возникло проблем с проживанием в Великобритании. Потом в руки Эндрю попалась небольшая книжечка. — А это информация обо всех твоих офшорах. Нейт лишь кивнул, не знаю, что тут еще можно было сказать. Какую-то часть денег он оставит здесь, в Америке, потому что он надеялся, что расследование начнут не завтра, и ему надо было на что-то жить. Самая большая доля его средств ушла, конечно же, Эндрю и детям, хотя Нейт знал, что Хэтворды не оставят его семью на произвол судьбы. И тем не менее, его британские родственники не были надежны, так что Нейт сделал все, чтобы они не зависели от Хэтвордов. И какую-то часть, небольшую, по сравнению с тем, что в итоге досталось Эндрю, он перевел на счета Сары и Кларка. Этого им должно было хватить до конца жизни. — Хорошо, — говорит Эндрю, убирая все это в сторону. — Где твои документы? А вот это уже было самым сложным. — Эндрю, — тихо и уверенно начал Нейт. — Я никуда не поеду. Ичиро остается здесь, значит, я тоже. — Нейт, придурок, — так же уверенно отвечает Эндрю, который почти на грани того, чтобы в каком-то истерическом припадке высказать все, что он думает про него. — Если они на полном серьезе начнут это сраное дело, то в каких-то штатах тебе грозит несколько пожизненных, а где-то и смертная казнь. Он и сам это знал. Они жили в Мэриленде, где не было смертной казни, и тем не менее, с таким делом она была ему гарантирована. Никакой Дайске Морияма не сможет его оправдать. — Ну, они в любом случае не сразу меня казнят, — пожимает плечами Нейт, как будто это было обычным делом. Словно в своей голове он уже принял такой расклад событий. — Пройдет как минимум лет пять, прежде чем мне вынесут приговор, так что я не умру завтра. Что тоже было весьма сомнительно. Нейт мало верил в то, что судебная система будет добра к нему, и он будет ждать смертной казни десятилетиями, как другие преступники. Нет, Кавалли знают, что он этого не заслуживал. Они будут делать все, чтобы это произошло как можно скорее. Эндрю повернул его к себе, взяв лицо в свое руки. Его прикосновения были такими знакомыми, что Нейт от усталости прикрыл глаза, немного расслабляясь в его руках. В ближайшие годы спокойствие будет ему только сниться, но пока что они были все еще здесь, в этой точке. — Ты самый большой придурок в моей жизни, — произнес Эндрю. Натаниэль засмеялся. — Да, я знаю, — ответил он, открывая глаза. Эндрю действительно смотрел на него таким взглядом, будто собирался убить. — Если мы сейчас уедем все вместе, то рано или поздно они нас достанут. Хэтворды – это не гарантия безопасности. Лишь на несколько лет. Но если они возьмут хотя бы меня… я не думаю, что они пойдут дальше за тобой или там Кларком. Вы им будете просто не нужны. Нейт говорил это так спокойно и смиренно, что Эндрю правда был готов ударить его. — А теперь послушай меня сюда, мученик ебаный, — прорычал Эндрю, сильнее сжимая его лица и подталкивая его к себе ближе, потому что до него, кажется, туго доходило. — Своими жертвами ты никого из нас не спасешь. Ты можешь остаться здесь и умереть за ничто. Или ты можешь уехать в Англию и вести дела с Хэтвордами. Я знаю, что ты не особо им доверяешь, но если они сдержат свое слово и поставят тебя на место главного через несколько лет, то мы можем найти план, что делать с Кавалли. Нейт уже думал об этом, но этот вариант казался ему каким-то… он не представлял себя главой мафии. Он был всего лишь исполнителем грязных приказов своего босса, его голова не была настроена на руководство. Даже Кларк подошел бы на эту роль лучше, чем он. — Но если тебя это не убеждает, — продолжает Эндрю. — То я останусь здесь. У Нейта все внутри похолодело. — Нет, — быстро сказал он. — Я не собирался спрашивать тебя, — пожал плечами он. — Мы не можем доверить воспитание Кадзуки и Мидори твоей матери. Как ты думаешь, Кларк и Кассандра будут хорошими родителями? — Лучше, чем мы с тобой, — зачем-то говорит Нейт, хотя это к делу сейчас вообще не относится. — Эндрю, ты не можешь остаться здесь. Если ты не уедешь, то они потянут тебя за мной. Питер Кавалли тогда думал, что они просто любовники. Вряд ли сейчас Кавалли знают, что они родственные души, потому что люди в криминальном мире так открыто не спят со своими половинками. Однако, если Эндрю останется в стране, то они сто процентов узнают, что к чему. И ему даже страшно представлять, как они могут воспользоваться этой информацией. Эндрю отпустил его лицо, начиная расстегивать браслет на правом запястье. — Да, — зло сказал он, протягивая руку. Нейт и без этого прекрасно знал, что там будет написано. Тем не менее, все равно посмотрел на запястье, где уже столько лет красовалось его имя. — Насколько я помню наши свадебные клятвы, в этом и был смысл. Так что если ты собираешься быть на голову отбитым идиотом, то мне придется соответствовать моему мужу. — Может быть, лучше не надо ему соответствовать? — криво усмехнулся Нейт, надеясь решить эту проблему мирным путем. Хотя на что он рассчитывал? В глубине души он знал, что это не будет так просто, как кажется на первый взгляд. Было наивно полагать, что Эндрю примет такой расклад событий. Он с самого начала знал, что это не будет просто. — Я останусь с тобой до конца, — твердо сказал Эндрю таким тоном, который не требовал возражений. — И я буду до победного уговаривать тебя не быть отчаянным самоубийцей. Пока не станет поздно. У Веснински в горле застрял ком от его слов. Он был на грани того, чтобы просто разрыдаться от накопившихся эмоций, от того, в какое дерьмо может превратиться вся твоя жизнь за каких-то пару дней. От того, каким идиотом ты можешь быть, не замечая банальные вещи вокруг себя. Нейт смотрит на мужчину перед собой и знает, что они никогда не смогут прийти к единому мнению. Они были родственными душами, которые должны были понимать друг друга с полуслова. И они в действительности такими были. Понимали друг друга, поддерживали. Защищали – и в этом то и была вся проблема. Любили. — Эндрю, — вздохнул Нейт. — Я люб… Но тот сажал ему рот рукой. — Нет, — спокойно сказал Миньярд. — Не говори этого. Ты можешь смотреть на это, как угодно, но для меня еще ничего не закончено. Не отрывая ладони от его рта, чтобы тот не сказал очередную глупость, Эндрю наклонился и прижался губами к его лбу. Это было дольше обычного, но никто из них ничего не заметил, застывая в этом моменте. Через некоторое время Эндрю отстранился. Он хотел убрать и ладонь с его рта, но Нейт опередил его, беря за запястье, чтобы получше рассмотреть свое имя, которое он уже видел столько раз на этой руке. Но, кажется, ему никогда не надоест смотреть. Натаниэль Абрам Веснински. За этим именем скрывалось столько всего, на самом деле. Не просто один человек с определенной судьбой. Балтиморский Мясник. Сын Нейтана Веснински и Мэри Хэтворд. Отец Мидори и Кадзуки Морияма. Нападающий Воронов Эдгара Аллана. Нападающий Лис Пальметто. Родственная душа Эндрю Миньярда. Будущий глава британской мафии? Натаниэль Абрам Веснински. Конец.