***
Контролировать себя? Ха! Что за вздор?! Что может быть лучше, когда ты контролируешь всё? Или тебя боятся? Адриан раньше считал себя уродом, а его вторую сущность — проклятьем. Так получилось, что все поголовно называют монстром. А он и гордится этим. Единственный, кто не считал его монстром уже давно помер от старости, отдав в наследство целую резиденцию. О такой только мечтать стоит. Да и пусть мечтают, сюда даже воры не полезут, зная, что тут обитает. Об этой резиденции сложилась такая страшная история, что ещё только неродившийся не знает. Годами от этого места отпугивали разными байками. Всё началось ещё очень давно. Тогда его родители жили не очень богато, находясь на грани бедности. Габриэль не мог смотреть как его семье приходится нелегко, он узнал про одну ведьму. Он пришёл к ней, она ему обещала горы денег, власть и всё за одного не родившегося сына, которого носила Эмили под сердцем. Агрест- старший подумал и решил согласиться, учитывая то, что это будет их четвёртый ребёнок и станет ещё тяжелее. Сделка была заключена, как оказалось позже, это оказалась демоница, которая воровала детей. И вот, прошло девять месяцев, настало время родов. Эмили было нелегко, потому что плод разорвал все родовые пути, оставляя женщину на всю жизнь бесплодной. Это даже на ребёнка не было похоже. Его голова чем-то напоминала ящерицу, причём абсолютно белого цвета, ярко-красные глаза, две руки, грудина покрыта чем-то похожим на панцирь, открывая места, где должны быть мышцы и хвост, а ещё слабые шипы, как у новорожденных ежат. Малыш открыл глаза и стал осматриваться, но он видел лишь темноту. Девушки, что принимали роды шептались в стороне, пока отец держал своё чадо, не веря глазам. Значит, это было правдой. С тех самых пор их семья забыла про бедность, а мальчишка рос изгоем. Адриана никто не признавал, мама пусть и смотрела на него, стараясь не выделять никого из детей. Получалось плохо. Родители всё равно сторонились мальчика, который сам научился оборачиваться в человека, стараясь показать, что он может быть таким же. Как считали уродом, так и ничего не поменялось. Адриан старался не показывать своих чувств, пусть порой было очень больно. Особенно, когда его закидывали палками на улице, а он дома сам раны зализывал. Его братья и сестра, были теми, кто поддерживал соседних ребят. Он был неуверенным мальчишкой, что обижался на весь белый свет. Он ненавидел людей. Он не похож на других. Разве это плохо? Да всем плевать с высокой колокольни на это. Как-то к ним в деревню заявился очень странный путник. Он пришёл во всём чёрном, заставляя привлечь к себе внимание. Как оказалось, он наслышан о странном мальчишке и хотел забрать его к себе под крыло. Ему в баре рассказали где и куда нужно идти. Мужчина заявился в семью Агрестов. Габриэль было немного в шоке, когда этот путник рассказал, что знает почему таким уродом стал их сын. Тогда он захотел продать сына. А что? На них и так косятся постоянно. Если они продадут его, то на них никто не посмотрит с осуждением. Путник их не осуждал, наоборот говоря, что молодцы. Обычно таких детей продавали компрачикосам или убивали, чтобы не страдать. А Агресты вырастили юнца, несмотря на неприязнь. Эмили давно считала своего сынка ношей, из-за которой у неё больше не получится стать матерью. Адриан не слышал о продаже, ему сказали, что отправят его учиться. Тогда он пожал плечами и собрал свои вещи, отправившись с путником. Мужчина отвёз его к себе в резиденцию, показал что и как, и только тогда он рассказал о продаже. С того самого дня Адриан потерял веру в людей окончательно, считая их самих уродами и монстрами. Он хотел убивать, чтобы доказать свою правоту. Арно — именно так звали мужчину, который обучил его всему, став отцом лучше того, что был в его прошлой жизни. Годы шли, Арно старел, а мальчишка рос. И вот так случилось, что мужчина умер во сне, оставив записку. Он похоронил его, сделав ему целый склеп. Туда можно было приходить, чтобы почтить память великого Арно. В резиденции была стража в виде призраков и слуги — оборотни. Но это были не могучие волки, а лишь бездомные животные, которые смогли найти здесь кров. Когда Арно ушёл на покой, Адриан решил выплеснуть свою злость на людей. Сначала он запугивал, чтобы те в лес не совались, а потом смог заставить голодать, жить на одной траве. Он прятал животных, чтобы люди страдали и перебивали друг друга, к чертям собачьим. Если бы не Арно, то Адриан остался бы тем забитым мальчишкой. Только этот мужчина показал, что его вторая личность гораздо прекрасней, нежели у людей душонка. Он гордился тем, что люди называли уродством. Обратившись в свою истинную ипостась, он вышел из леса и заявил, что впредь так и будет, пока люди не принесут ему жертву. Сначала жители отмахивались, смеялись и прогоняли прочь. А после вышли на войну, когда и урожай стал плохим. Но большинство бунтующих погибло, выйдя не с чем. Попытавшись ещё несколько раз, люд поняли, что всё выходило крахом. Только тогда они согласились на жертву. Ему отправили пять красивых девушек. По прибытию, он заставлял их убрать весь замок, ему было плевать, что там было пятьдесят комнат. Те убирались почти сутки, без возможности на перерыв. Уставшие и возмущённые, они ещё не представляли, что их ждёт. Кроме уборки, их заставляли идти в лес на охоту и собирать ягоды. Девушки, не знающие тонкости охоты, могли попасться медведю, а тот их и прикончить мог. Они делали это под страхом, а спали в одной из темниц, где было лишь сено, вместо кровати. Кормили три раза в день, но лишь травяными блюдами. Если девушки выживали, то через год возвращались домой, уже настолько замученные, что жить не хотелось. Страшнее было, когда на дворе была зима, а девушек отправляли за дровами. Адриан с усмешкой смотрел на них, наслаждаясь страданиями. Ему было мало, да и ему было удобно: если хотелось, то мог взять любую, просто, не спрашивая разрешения. Схватил за руку и потащил до ближайшей спальни или кабинета, не особо заботясь о девицах, он насиловал их до крови, а после оставлял и угрожал убить, если та не вернётся к работе. Так же он предупреждал, если им жить надоело, то могут валить умирать в лес. За несколько лет случалось многое. Но было крайне неожиданностью, когда одна девушка, была сильна моральна. На её лбу был след от кочерги, на теле было много ран. Её избивали родители, считая нахлебницей, но она им помогала. Как бы Адриан тогда не сопротивлялся, но устоять не смог перед ней. Эта девушка стала особенной, постепенно она смогла очаровать парня. И так получилось, что она родила двойню малышей, но после стала такой же бесплодной, как и его мать. Настоящая мать. И что случилось? Она сбежала, оставив записку, где указала, что так же, как и все остальные, считала его уродом. Окрутила его, оставив «уродов» (как она выразилась в записке), на попечение папаше. Дети росли и сейчас им уже пятый год, но он до сих пор сторонится девушек. Они тоже не верили, зная, что папе больно. Эра и Морти — девочка и мальчик. Два близнеца, которыми Адриан гордился, а так же помогал им правильно обращаться в «людскую шубу». Парень заставлял приводить к себе девушек, чтобы люди могли жить спокойно. Детям доставалась вся любовь и ласка, поэтому они не чувствовали себя уродами или монстрами. Они себя чародеями считают. Пусть будет так.***
Маринетт со слезами обнимала маму и папу, обещая вернуться и жить снова с ними любимыми. Она будет бороться, пусть и знает, что её ждёт. Для неё тоже было сильным шоком, когда назвали её имя, выбирая, кто отправится к монстру на каторгу. Некоторые девушки возвращались от него, уже морально убитые, некоторые не веря в спокойную жизнь, убивали себя. Они рассказывали, как тяжело там было находится, единственное, что радовало: хозяин дома не стоял над душой. Жаловать уже нет никакого смысла, пусть на душе не спокойно. А детей оправляют как на войну, но ничего не попишешь. Если не отдать монстру дань, то они снова будут страдать от голода и тогда будет ещё хуже. Девушек одели в белые ночнушки, расчесали и напоили снотворным, а после положили на носилки и длинными бортами. Когда они заснули, мужчины подняли носилки и понесли в сторону леса, слыша за спиной, как плачут родители девочек. Для многих этот день станет траурным. Девушек донесли до поляны, где дальше мужчины их оставляют и уходят в деревню. Никто не знает, кто их относит в резиденцию того монстра. Когда Маринетт открыла глаза и поднялась, она осмотрела место. Это был двор. Ворота были закрыты, высокая лестница и большая дверь тоже была закрыта. Пока она осматривалась, топчась на месте осматривалась, проснулись остальные. Дверь открылась со скрипом, заставляя всех посмотреть на монстра. Как его описывали, так он и выглядел. Он молчал, а за его спиной вышло несколько слуг, которые подошли к девушкам. Им пришлось идти не через парадный вход, а через служебную дверь. Где их поставили в шеренгу и начали объяснять, что им делать в ближайшее время, а после распорядок дня, до окончания года. Не дав привыкнуть и просто осмотреться, их разделили и послали в разные места резиденции, давая каждой по десять комнат, которые они обязаны убирать в течение года. Как оказалось чуть позже, каждая девушка имеет номер, этот номер определяет её зону уборки. Маринетт оказалось пятой, ей досталось убирать две детские комнаты, несколько гостевых и комнату хозяина, так же его кабинет. Когда они вышли, служанка остановила девушку, говоря почти шепотом, чтобы её не слышали. — Будь осторожна, — девушка кивнула после этих слов. — Другим проще, там можно просто пыль протереть и сидеть, а ты должна убираться на совесть. Не лазь по полкам, а то тебя накажут. Так же убирайся, когда детей не будет. Если они попросят поиграть с ними — лучше отказать. Хозяин не верит людям, боится, что ты навредишь детям. Так же не хочет, чтобы они привязывались к тебе. Маринетт поняла всё. Ей показали её личную кладовую, где уже лежали приборы для уборки. Пока грех жаловаться, не руками же мыть, и на том спасибо. Им дали час на подготовку и осмотр, чтобы запомнить коридоры, не хватало ещё потеряться. А после заставили убирать. Маринетт же начала с пустых комнат, на которые ушло два часа, следом детские, спальня хозяина и оставался кабинет. Ей успели сказать, что Адриан там в основном время и проводит, но ей повезло, что он ушёл гулять с детьми. Поэтому убралась так же быстро. Оставалось время, поэтому она убрала коридор. Когда это только начиналось, девушек и правда морили голодом, но сейчас это смягчилось. Но вот спать им приходилось там же, а все остальным слугам, которые работают годами, выделено по комнате в зоне персонала. Так же готовка была под строгим запретам, новеньким девушкам, которые тут всего на год, запрещено даже приближаться к кухне. Лучше не испытывать терпение хозяина.***
Прошла неделя. Было грех жаловаться. Девушек никто не трогал, они так же убирались. А ночью было не холодно спать, возможно из-за того, что лето на дворе, а может тут есть утеплители. Девушки привыкли быстро, да и тоже не ворчали, они боялись больше, а тут спокойно, даже слишком. В этот день Маринетт не стала убирать пустые комнаты, в них уборку делала через день, поэтому слишком рано заглянула в детскую, застав там детей. Только она хотела прикрыть дверь, как голос девочки остановил её. — Иди сюда, — пришлось подчиниться. К слову, девчонка была очень похожа на обычного человека с ярко-голубыми глазами и длинными русыми волосами. Прям как кукла. Мальчик тоже далеко не ушёл, он был копией сестры, но волосы короче. — Смотри. Её ведь предупреждали, не хотелось получить выговор, но ведь против детей сложно устоять. Маринетт, даже если поедет крышей, никогда не осмелится тронуть детей. Но давление всё равно не давало сидеть на месте. — Красиво, — тихо сказала девушка. — Ты сама делала? — Да, — кивнула она. — А Морти сделал мальчика. Это были обычные куклы, сделанные детьми. Видимо им самим понравились свои творения настолько, что играются с ними. — Вы молодцы. Извините, что помешала, я зайду позже. — А как тебя зовут? — не унималась девочка. — Маринетт, — после она удалилась из комнаты. Она старалась не попадаться на глаза детям, если хозяин узнает, что они говорили, то ей может сильно прилететь. Получилось это случайно. Чуть позже их вывели на улицу, нужно было помочь садовнику. Трёх девушек заставили подметать передний двор, а двух отправили помогать мужчине. Маринетт досталось прополка клумб. Цветы уже во всю расцвели, поэтому можно не боятся, что оторвёшь нужное. И так же она делала на совесть, чтобы ненужная трава не вылезла через два дня. Прополка клумбы увлекла так сильно, что она даже не заметила, что рядом стоит девочка и смотрит на неё. Когда же Маринетт повернула голову, она просто улыбнулась и продолжила начатое, замечая краем глаза, что за ней наблюдает хозяин. Дети практически всегда гуляли с отцом. И сейчас он был похож на человека, с чёрной шевелюрой и зелёными глазами, а ростом кости два метра. — Тюльпаны такие красивые, — заговорила Эра. — Это мои любимые цветы, я их обожаю. — Они мне тоже нравятся, — тихо сказала Маринетт. — Да и полоть не так сложно. — Это же прекрасно, — она присела на корточки, а её волосы почти доставали до земли. — Это большая клумба. Почему ты одна тут? Тем более тут ещё несколько клумб. — Садовник сказал, что это мне на пару дней работы. Это даже к лучшему, можно наслаждаться такой прекрасной погодой. Маринетт полола, а Эра смотрела как та ловко выщипывает ненужную траву, разрыхляя и убирая корешки, буквально на глазах преображая клумбу.***
Морти убежал в дом за игрушкой, потому что не смог объяснить слугам, какая именно нужна ему. Поэтому оставалось следить за дочерью, что встала над душой одной из девушек. Как и любой другой родитель, Адриан хочет лучшего для своих детей. Он не может загадывать на далёкое будущее, но сейчас он отлично понимает, что детям необходимо общение, поэтому смягчился к новеньким приходящим. Первый месяц детям можно было общаться, но лишь под надзором. А после месяца, стараются прекратить это общение. Детям уже по пять лет, у них много чего приключилось. Бывало, что ему даже угрожали убить детей. Даже миленькие девочки по приезду, сходили с ума через полгода. Смотря на свою дочь, уже успев предупредить, что лучше сохранять дистанцию и общаться, пока слуги дома видят их. Эра это понимает, даже сейчас она положено сохраняет дистанцию примерно в двух шагах. Отсюда мало, что слышно, но судя по тому, что девочка тыкает на цветы, говорят о растениях. Пусть болтают, лишь бы под надзором были. Морти вернулся быстро, замечая свою сестру, садясь на веранду около отца, доставая ещё одну игрушку. — Она же у нас убирается, — заметил мальчик, когда папа наблюдал за этими двумя. — Мы её видели один раз. Эра её остановила и узнала её имя. — Она уже давно так не тянулась к людям, — подметил Адриан, откладывая книгу. Невольно вспомнился момент, когда одна из девушек проникла доверием девочки, а через три месяца ей чуть горло не перерезала, требуя выпустить отсюда. Тогда её отправили в лес и сказали идти по тропе, но ей так и не удалось добраться до дома. Её растерзали волки, когда они отошла на пару километров от замка. Эра закрылась и обходила стороной приходящих девушек, но в этом году ей видимо захотелось пообщаться с девушкой. — Пап, а мы пойдём на рыбалку? Ты мне обещал, — тут же опомнился мальчик. — Ты мне день проиграл. Сколько мне ещё ждать? Я на речку хочу, а в лесу так красиво. — В прошлый раз ты упал с дерева, мой юный друг, — Адриан усмехнулся. — А потом ныл как маленький, что больно ему. — Ты вечно так, — Морти показал язык. — Хоть бы пожалел меня. Ты дорогуша, оборзел. Рядом стоявший садовник, засмеялся в голос. Морти иногда мог сказать такое, что смех сам просился наружу. — Откуда ты слов таких набрался, малец? — спросил садовник. — Неужели от поварихи? Она когда начинает отчитывать, тоже так же говорит. — Это ты у нас оборзел, — Адриан не удержался и взъерошил волосы сына. Сейчас он позволял такие вольности. — Скоро, малыш, скоро. А что может быть лучше?***
Пришлось идти к реке на рыбалку, нужно было выполнять обещание данное сыну. Девушки взяли по корзинке, их задача была набрать ягод. Так же было несколько охранников, на всякий случай. Сложно сказать, что это место не волшебное. Водопад, озеро, а под водопадом была большая дырка, куда уходила часть воды. Сегодня Адриан и Морти решили понырять, их рыбалка заключалась в ловле рыбы под водой. Сначала нырнул отец, а следом и сын. — Папа такой крутой, — вздохнула Эра. Рядом сидела Маринетт, она посмотрела на девочку. — Он может всё. — А почему ты не с ними? — на свой страх и риск, Маринетт всё же разговарила с девочкой. Ей ещё не высказали поэтому поводу. — Не умеешь плавать? — Умею, просто не хочу, — отмахнулась она. — Я… Стесняюсь немного, пусть папа и говорит, что этого не нужно бояться. — Слушай своего папу, в этом ничего плохого нет. Знаешь, в мире есть люди, которые живут без рук и ног, но им тоже не сладко приходится. Им приходится терпеть унижения и терпят всю жизнь. — Но почему им не помогают? — Потому что они не такие как все, только не многие осмелятся. Думаю, что тебе не нужно забивать этим голову. Лучше сходи и искупайся. Маринетт отошла чуть подальше, на поляну, где ягод было больше. Эра всё же отправилась купаться. Они сначала просто плавали, а потом уходили надолго на дно, выплывая и смеясь. — Смотри какой, — невольно услышала Маринетт от девушки, которая шепталась со своей подружкой. — И красив, да и отец неплохой. Вот бы побольше таких мужиков нам. Если вот так посмотреть со стороны, он и правда идеальный муж, но никто его не принимает в другом обличии. Это же глупо! Разве нет? — Мечтай дальше, всё равно он прогонит нас, как только будет возможность, — фыркнула вторая. Точно, не стоит забывать, что через год всё закончится. Нужно держаться. Маринетт скучает по родным, а ещё по соседям. Даже по бабушке, которая живёт в конце деревни, пусть она и с приветом в голове. Девушка хочет уйти отсюда живой и невредимой, чтобы она смогла вернуться в обычное русло. Поэтому лучше быть тихоней, чтобы не навредить себе. Пусть эти пятеро девушек из одной деревни, но они словно в стайки забились: две там, две тут и только Маринетт сама по себе. Дюпэн увлеклась собиранием ягод, поэтому вскоре корзина была наполнена ягодами. Если представится возможность, то возьмёт ещё корзинку, чтобы не тратить время в пустую. Присев на камень, смотря на водную гладь, стала вслушиваться в тишину. Наслаждаясь моментом. — Красиво, — послышалось за спиной мужской голос. Маринетт вздохнула, думая, что уже видится то, чего нет. — Это идеальное место. — Ой, извините, я пойду, — тут же спохватилась брюнетка, поднимаясь с места. Не стоит мешать или просто маячить перед глазами. — Можешь остаться, — он присел рядом. — Эра часто начала говорить о тебе. Она людей боится как огня, а тут сама потянулась. Хочу узнать почему. — Я не знаю, — Маринетт старалась быть спокойна, но всё было далеко не так. Ей страшно говорить, будто за неправильное слово ей оторвут руки и ноги. Этот страх намертво засел в голове. А об Адриане она слышала столько плохого, что сейчас заставляло кровь стынуть в жилах. И вот её спокойствие? Она же хотела не выделяться, быть тенью, чтобы отпустили лишь махнув рукой. План начал давать трещины. — Я хочу уберечь своих детей от бед, — он взглянул на неё с полным серьёзном. — Думаю, что ты сама понимаешь, по какому тонкому льду ходишь. Я не запрещаю общаться, но если ты станешь причиной её слез, то станешь ужином для волков. Ей лучше не привязываться к людям, всё равно вы все сбежите отсюда, поджав хвост. Мурашки пробежалась по спине, это звучало не как предупреждение, скорее как угроза. Возможно будет не всё так просто, как хотелось на самом деле. Пусть Адриан и пытается уберечь детей, то из Маринетт вряд-ли получится отличный злодей. Но он прав — Эре лучше не привязываться к ней***
Рано радовались девушки, очень рано. Всё было и правда мирно, пока не случилось странное. Прислуга изменилась в лице, начиная как бы «случайно» толкать или задевать плечом. Откуда образовалась такая злоба — не ясно. Маринетт испугалась, но виду не показала. Когда это произошло впервые, дело было ближе к вечеру, она только убрала на склад своё оборудование и направилась в сторону сарая, где они спали и случайно задела мимо проходящего слугу, который начал со злобой шипеть на девушку. Маринетт испуганно начала извиняться, кланяюсь чуть ли не в ноги, обещая быть внимательнее. Тот посмотрел на неё с презрением и пошёл дальше. Тогда Дюпэн и правда винила себя, пусть даже не специально задела плечом. Хотелось подойти и снова попросить прощения, чтобы хоть как-то уладить непонятный конфликт. Но на следующий день, когда на неё странно поглядывал садовник, становилось непонятно. Откуда в воздухе витала враждебная аура? Садовник отвечал кратко и затыкал при любой возможности. Быть того не может, что это из-за того, что случайно слугу плечом задела. Или может? Эта злоба не только на ней сказалась, но на остальных девушках. Некоторые даже переговаривались со слугами, непонятно чего добиваясь. Так же было хорошо, что эти два месяца быстро пролетели, до непонятной вражды. Сначала работники просто шипели и могли обзывать, но вскоре начали сами задевать. А за что хоть? Непонятно. Садовник не подпускал Маринетт к цветам, а вскоре выяснилось, что комнаты детей и хозяина убирала одна из слуг. Что происходило, не ясно. А потом начались как бы «случайные» порезы, мол случайно махнул рукой и поцарапал. Конечно же не специально. Так за один день Маринетт трое поцарапали. Девушки из её деревни тоже ходили с воинственным видом, словно собирались отбиваться. Что-то тут было явно не чисто и как-то подозрительно тихо. Высказывания с двух сторон становились не просто грубыми, они начали желать друг другу смерти. Маринетт была единственной, кто ничего не говорил, но получал похуже других. Эру и Морти заняли няньки, так получилось, что девочка даже позабыла о Маринетт. Да и теперь они просто не пересекались. Про Адриана можно сказать почти тоже самое — он часто сидел у себя в кабинете. И это оказались цветочками. Так думала Дюпэн, когда поняла, что вражда начала принимать совсем дурной оборот. А может всё легенды были лишь выдумкой? Может не Адриан мучил тут всех, а его слуги? Девушкам ещё в самом начале выдали форму в которой они будут работать и обувь, но та была очень тонкой. Если в такой идти по камням, то ты словно босым ходишь. Вот так и получилось. Маринетт шла никого не трогала, пока не заглянула в свою каморку и не увидела дохлую мышь, разделённую на несколько частей. Испугавшись, и даже не успев вскрикнуть, она рефлекторно наступила назад, где был подоконник. На подоконнике лежали разбитые стёкла, которые ещё валялись на полу. Маринетт упала прямо в это стекло. Руки и ноги были изрезаны, пришлось даже из некоторых ран доставать стекло. Со слезами от боли, она добралась до крана с водой и начала смывать кровь, а после убирая свои кровавые следы. Убрав стекло, она никому не сказала, что с ней случилось, но на её руках осталось много ярких царапин. Видок не из лучших. Маринетт молчала, даже когда ей говорили гадости в открытую. А когда её просили помочь, словно ждали когда она ошибётся и начинали ругать. Нервы начали сдавать, хотелось спрятаться в тёмном углу и не вылазить, но это не возможно. Она пусть и пряталась по углам, пытаясь унять свои приступы истерики, но становилось хуже. Уже даже мысль появилась, что быть съеденной волком не так уж и плохо. Как-то случайно она пересеклась с Эрой, та почти сразу заметила заплаканные глаза девушки. Маринетт прятала руки и попыталась побыстрее уйти. Девочке стало не спокойно. Что за перемены? Хотя в доме уже давно творилось нечто неладное. Эра собиралась гулять с Морти, в тот день стояла отличная погода. Они услышали, как садовник громко ругается, что для них это было впервые. Дети затаились в кустах, чтобы узнать, в чём дело. Как выяснилось, садовник ругал Маринетт, да причём её так оскорблял, пока та стояла с опущенной головой, снова пряча руки. — Совсем рук нет?! Не видишь дальше своего носа! Ты посмотри, что натворила, безрукая! Отрезала цветок! Беспомощная, тупая паразитка! Убирайся с глаз моих, чтобы больше тут тебя не было! С трудом кивнув, она удалилась, оставляя садовника одного, тот лишь вздохнул и пересадил из старой клумбы цветок, восстанавливая красоту клумб. Дети, сидевшие в кустах, сами перепугались. На них даже отец не повышал голос, не называл тупыми. Они решили проследить за остальными, но девушки спорили со слугой, не давая себя в обиду. И после своего «расследования» дети заявились в кабинет отца, тот с вопросом посмотрел на них: — Пап, — начал Морти. — А ты когда-нибудь был очень злым и ругал слуг, называя их тупыми бестолочами? Адриан застыл, часто моргая, пытаясь понять, что он только что услышал. Это что-то новенькое. — Нет, я просто отчитывал и всё, но это редко бывало. — Мы просто видели как садовник на Маринетт ругался, обзывал её из-за испорченного цветка. Хотя раньше такого не было. — Чтобы наш садовник ругался? Он же поспокойнее меня будет, — Адриан не верил ушам своим. — Что случилось? Ну, дети всё и рассказали, начали они со слуг и девушек, а уж потом закончили Маринетт. Тогда отец поднялся и вышел из кабинета, идя, намереваясь спуститься с лестницы, но заметил кое-что. Показав жестом, чтобы дети стояли тихо, почти на цыпочках подобрался к каморке. Он помнит, что эта каморка принадлежит пятому номеру. То есть — Маринетт. Две девушки, которые были его слугами, кидали ей землю, разломав оборудование полностью. Это ещё чудеснее предыдущего. Уйдя тихо, обещав со всем этим разобраться, спустившись на одну ступень, Адриан услышал ругань. Да что в его доме творится?! Спустившись, он наблюдал, как одной девушке поцарапали щеку, а слуга норовит ударить её палкой, но они остановились, когда услышали голос Адриана. — Я вам не мешаю? Девушки встали как вкопанные, боясь пошевелиться. — Быстро собрали мне всех слуг и приходящих девушек. Живо! Дети сидели на лестнице и ждали, пока все соберутся в холле, где их ждал Адриан. И он слегка пришёл в замешательство, когда весь персонал встал в две шеренги и почти каждый был с царапинами или синяками. — Вы чего тут устроили?! Вы себя в зеркало видели! Я попросил вас не беспокоить меня, но стоило вас оставить, вы убить тут готовы друг друга. Вы обе, — показал на слуг пальцами, те вышли вперёд. — Объясните, зачем вы сломали оборудование одной из девушек, а так же накидал ей земли в кладовку? Они молчали, никто не собирался говорить, пока Адриан ждал ответа. У него такое впервые, чтобы случилась такая война. Морти подошёл к папе и тихо сказал: — Тут Маринетт нет, мы пойдём поищем с Эрой. — Ступайте, — кивнул он. Дети тут же убежали. — Я хочу услышать, с чего это всё началось.***
Эра чуть на землю не упала, но успела вскрикнуть от испуга. Морти тут же подбежал, посмотрев, куда смотрела сестра, испугался сам. Маринетт они нашли, но эта картина явно не для детей. Место, на котором лежала Дюпэн, пропиталось кровью, девушка лежала, дыша ртом, прикрыв глаза. — Побежали за папой, — мальчик схватил сестру за руку и оба побежали как можно быстрее обратно, даже сменив обличия на свои настоящие. Прибежав, тут же начали кричать — Папа! Там Маринетт вся в крови! Адриан уставился на детей с шоком, но через секунду подорвался, выбегая в сарай, где увидел девушку, почти не живую, не мёртвую. У неё поднялась температура, некоторые раны на руках были воспалены. Не долго думая, он взял девушку на руки и потащил в сторону лекаря, где обитал его лучший друг Плагг. Открыв дверь с ноги, внёс девушку и положил на постель. Плагг почти сразу среагировал, начиная смывать грязь и обрабатывать раны. — Повезло, даже очень, — сказал парень, пока Агрест сидел на стуле и наблюдал за процессом. — Ещё пару часов и не стало бы её. Раны слишком открыты, некоторые нужно зашивать. Может поможешь мне? Пожав плечами, пришлось помогать, освободились они только через час, когда девушка мирно спала, а температура была не высокой. — Что случилось? — спросил Плагг, присев на стул напротив. — Я сам только вышел из кабинета, а дома все с ума словно посходили, — парень устало потёр глаза. — Ко мне дети прибежали, сказали, что на неё орал садовник. Садовник, представляешь? — Плагг с удивлением уставился на него, не веря словам. — Они ей каморку загадили. Вышел, начал спрашивать, что и как. Оказалась, Софа, она же третья, пнула кошку, которая была Кристи. Они разругались и объявили друг другу войну. Если остальные отбивались, то этой досталось не слабо. Если бы не дети, я бы так не узнал бы про неё. — Я наблюдал за ней как-то, — вспоминал Плагг, хотя он в основном был дома. — Сначала с ней нормально говорили, а потом толкали, ругали. Я думал, что она натворила, ну и не обращал внимание, но не думал, что дело до такого дойдёт. Что будешь делать? — Этих двоих я наказал, — вздохнул парень. — Но с ней что мне делать? — Пусть у меня будет и помогает мне, — просто ответил Плагг. — Если только ты разрешишь. Просто не многим перепадала эта честь. — Она понравилось Эре, да и вроде не агрессивная. Пусть остаётся у тебя.***
Маринетт не приходила в себя несколько дней, иногда поднималась температура, её мучили кошмары. Когда девушка пришла в себя, ей было не очень хорошо. Первым она увидела парня, которого видела впервые в жизни, он ей помог и представился, как лекарь. А после к ней прибежали дети. Эра со слезами просила прощения, говоря, что нужно было заметить раньше, нехотя отпуская девушку из объятий. — Всё нормально, — говорила она. — Не верю, — упрямилась Эра. — Ты в прошлый раз тоже самое сказала, а теперь посмотри на себя. Почему ты раньше не сказала мне? Или папе? Плагг, стоявший в стороне вместе с Адрианом замолчали, смотря на брюнетку внимательно. Маринетт почувствовала себя не в своей тарелке. — Я… Эм… Не думала, что это так важно, поэтому молчала. — Тебя нашли с жаром и всю в крови, ты считаешь это мелочами? Жить надоело? — фыркнул Плагг. — Это не шутки, об этом в первую очередь говорить надо. Если бы не дети, то хоронили бы тебя сейчас, если только не позже. — Извините, — пискнула она.***
— Это от Плагга, — девушка тихонько вошла в кабинет хозяина и принесла бумаги, которые тут же оказались на столе. — Он просил ответ. Вздохнув, Агрест поднялся с места и стал искать что-то, а после доставая нужное, но не спешил отдавать. — Ты уже начала помогать Плаггу. Как ты себя чувствуешь? И как к тебе другие относятся? — Они не разговаривают со мной. Да, я уже начала помогать ему, — после этого она получила нужную бумагу. — И я хотела сказать спасибо, что помогли мне. Я сначала думала, что я во всём виновата, но мне даже спокойно, что на меня внимание не обращают. — Иди работай, — с мягкой улыбкой отпустил её парень, возвращаясь к себе. Это сколько они уже пережили? Маринетт очень повезло, теперь она живёт с Плаггом в тёплой хижине, пока остальные до сих пор остаются жить в сарае. Скоро должны грянуть холода и тогда эти девицы по-настоящему должны взвыть. После того, что случилось, жалости к ним совсем не испытывалось, не считая Маринетт. Он до сих пор помнит, как Эра ругала персонал за халатное отношение, даже садовника отчитала, назвав старым дуралеем. Она привязалась к Маринетт, это и забавно, но и страшно одновременно. Ведь уже полгода прошло, осталось примерно столько же. Она может уйти, не обратив внимания, как больно будет расставание. Плагг ему говорил, уже не раз предупреждал, чтобы был осторожным и начинал готовиться к этому морально. Ведь ему нужно будет успокаивать дочь. Парень и сам думал, что дальше будет. Пусть и была дистанция, но она медленно сокращалась, а границы исчезали на глазах. — Тогда заставь её остаться здесь, — снова сказал друг. — Предложи ей быть нянькой, плати ей. Чтобы она смогла жить тут, быть частью семьи. Идея была хороша, но уверенности от этого не прибавилось. Но парень решил бороться, чтобы оставить девушку здесь. Почему? Потому что и сам привык к ней. Пока она болела, он навещал её почти каждый день. Что он, что и дети они были в облике людей, но стоило им принять истинную ипостась, то некоторые девушки его шугались. Он как-то раз засмотрелся, как Эра, будучи в настоящем обличии, игралась, как ни в чём не бывало с Маринетт, что не обращала внимание на её внешний вид. Морти стал третьим, и сам начал требовать внимание Маринетт. Всё изменилось. Только в лучшую ли сторону?***
Наступили холода, как и следовало ожидать (это каждый год повторяется), девушки начинали строить из себя неженок, шушукая и говоря, какой же Адриан козлина. В резиденции вон сколько комнат, а они непонятно где живут. Маринетт совсем перестала заходить в дом, так как они с Плаггом усилено готовились к зиме: ходили в лес и запасались. Парень устроил девушкам внезапную проверку комнат. И тут он узнал, что некоторые комнаты были в пыли, их просто перестали убирать. И тогда девчонкам пришлось убирать навоз, а после в лесу собирать грибы, некоторые нарвались на змей и диких животных, вернулись они никакие, но после их сразу заставили убирать те комнаты, на которые они просто забили. Он о себе ещё больше услышал тогда. Адриан им уже говорил, и не один раз, что они могу уходить, никто их тут держать не будет. Но навряд ли они сами выйдут из леса живыми. Ближе к зиме, когда работы ещё больше прибавилось, убираться нужно было ещё больше, а так же нужно было навести порядок саду. Как-то Адриан вышел из дома в сад, чтобы проверить его состояние, где девушки тихо убирались. Маринетт дали немного времени передохнуть, она сидела на веранде с детьми и рассказывала о цветах, что видела в лесу. А ещё о Плагге говорила, тот такой ловкий, как кот. — Умри! — послышался крик, после чего за спиной парня появилась девушка с ножом. Адриан рефлекторно перекинул девушку через себя, за секунды обращаясь в истинный облик. Его шипы стояли дыбом, хвост метался из стороны в сторону, он придерживал девушку за грудину с силой прижимая к земле, выбивая второй рукой нож. — Ты чудовище и должен умереть! — Почему ближе к холодам почти каждый стремится убить папу? — спросила Эра шепотом у брата. — Вот же глупые, совсем не понимают, что папа сильнее их всех вместе взятых. Но она сама виновата, теперь её ждёт наказание. — Папа был прав, что некоторые становятся послушными, когда их запугают, раз по другому не понимают. — Вы такие спокойные, — заметила Маринетт, хотя ей было не по себе от такой картины. — Папа сказал, что нужно уметь таких ставить на место. Потому что они нас жалеть не будут, — сказал Морти. — Она права! — встряла Софа. — Ты должен умереть! Ты нас используешь, даже за людей не считаешь. Все твои слуги спят в доме, а мы как животные, на улице! Даже эту отправил в шестёрки своему врачишке! — она показала на Маринетт. — Делаешь вид, что Ты человек. Но в тебе ничего человечного нет! Что в тебе, что в твоих страшных отродьях! — Ой, — Эра закрыла лицо руками. — Зря, очень зря. Маринетт, закрой глаза, быстро. Ничего не понимая, послушно выполнимая сказанное, слыша как та самая Софа кричит, вместе с той, что накинулась на хозяина дома. — Ошейники на них! — рявкнул озеревший Адриан. — Животными себя посчитали, то станите ими! Собачками будете, всем на потеху. Двое слуг одели на девушек ошейники с цепями и потащили, прикрепив к забору в переднем дворе. — Есть ещё желающие назвать меня монстром? — Адриан был зол, он рычал, а его клыки вселяли страх, словно он накинется и разорвётся без особых проблем. — Если хотите или думаете о подобном, можете сразу надевать ошейники и сидеть рядом, завтра будете спасать свою шкуру в лесу! Вы здесь никто, никто по вам плакать не будет, пустые идиотки! Маринетт сжалась, трясясь. Ей ведь это тоже адресовались. Ведь она никто тут и ничего полезного не сделала, лишь следовала указаниям Плагга. Поджав губы, она старалась показать, что всё нормально. Она справится, ей осталось немного. — Папа сейчас такой злой, — с печалью сказала Эра. — Они его задели, никто не смеет нас оскорбить, а они сами виноваты. — К папе лучше сейчас не подходить, он очень зол, — сказал Морти. — Он иногда сделает, а потом жалеет. Маринетт прислушивалась, когда её позвал Плагг и попросил это отнести в кабинет Адриана, успокоив тем, что он обычно уходит из резиденции. Маринетт попросила приглядеть за детьми. Плагг сказал, что сейчас очень опасно оставлять детей наедине с ними, они сами могут убить и не моргнув. Если честно, Маринетт бы сама избила бы, если те посмели обидеть близнецов. Они для неё стали как родные, такие лапочки, что грешно дело их обижать и доводить до слёз. Сердце тут же поджимается. Она взяла бумаги, направившись в сторону кабинета, войдя без стука, положив бумаги, развернулась и застыла, испугавшись. Адриан не ушёл, он смотрел на неё. Он был ещё очень агрессивен, не успев только остыть и уйти из помещения. Маринетт поняла, что просто так не уйдёт отсюда. — Страшно? — даже в его голосе была слышна агрессия, словно один неверный шаг и ей оторвут голову. Он подошёл очень близко, склоняясь, смотря прямо в глаза. — Монстра испугалась? Тоже считаешь, как и твои подружки, что я монстр, воспитываю так же монстров? — И в мыслях не было, — шепнула она, осмелев и закрыла глаза, чуть отвернув голову. — Просто, ты сейчас зол. — И что? — с усмешкой бросил он. — Ты страшный, когда злой, — послышался вздох, а после Адриан положил свою голову ей на плечо. Не зная как на это реагировать, с осторожностью, протянула руки, пусть они и тряслись, обняла шею, пусть было немного неудобно из-за острых шипов. Маринетт почувствовала, что всё-таки порезалась, но она не отстранилась. — Тихо, тихо. Не нужно никого слушать, просто они не знают, что у тебя очень хорошие и прекрасные дети. Ты хороший папа, ты для них самый лучший, а это самое главное. Адриан затих, вслушиваясь в дыхание. Сейчас ему было очень хорошо. У него такого не было. Ему казалось, что та, что подарила ему детей, была особенной, но сейчас начал понимать, что знатно ошибся. Особенная сейчас стоит перед ним и пытается успокоить его злость. — Глядя на меня, ты же тоже думаешь, что я монстр? Скажи правду, я не обижусь. — Нет, — она улыбнулась. — Просто особенный. Может, странно прозвучит, но я считаю, что это даже хорошо, что ты выделяешься на фоне остальных. Глупо звучит я знаю, мне так родители говорили. А я всегда хотела иметь светящиеся глаза, но мечты остаются мечтами. Стоя рядом с Маринетт, не хотелось менять обличье, даже и так было не плохо. Она послушно принимала объятья, несла всякую чушь, чтобы полностью заставить расслабиться. Адриан посмотрел прямо в глаза, понимая, что попал. Неужели… Влюбился? Он как мальчишка, робко попытался поцеловать, но было не очень удобно. Но сам факт того, что она ответила ему, пока он в ипостаси монстра.***
Время шло, те девушки так и не вернулись из леса. Стало понятно, что они были ужином для кого-то. Больше никто не решился поднять бунт. Зима наступила, а Маринетт стеснялась всего, особенно, когда Адриан обнимал и целовал её. Он даже к себе предложил переехать в комнату, но та отказалась под предлогом, что слишком стыдно и рано. Всё было идеально, но… Но страх остался. Каждый раз Маринетт, боялась, пусть ей было хорошо, но она боялась, что стала его игрушкой и по окончанию срока её выгонят, даже не вспомнят. Она помнила об этом, уходить не хотелось, но лучше бы было, если девушки с её деревни и правда вернулись домой. Хотелось вернуться домой, лишь встретиться с родителями, поговорить, рассказать обо всё и показаться, вот, она жива и здорова. Как только наступила весна, стало не по себе, время шло, оставалось всего ничего. Как только наступит первый день лета, они покинут это место точно так же, как приехали. Она боялась заговорить об этом, будет не хорошо услышать в грубой форме, о том, чтобы она проваливала навсегда. Как бы не хотелось оттягивать, но время шло и самого страшного дня остались всего часы. Нужно было заговорить с Адрианом. — Прости, что отвлекаю, — Маринетт зашла в кабинет и села напротив. — Скоро день, когда нужно будет возвращаться домой. Адриан застыл, медленно переводя взгляд на девушку, словно не веря в услышанное. — Не понял, что ты хочешь этим сказать? Не хотелось, чтобы его мысли сейчас материализовались. — Я хотела бы вернуться домой, — пыталась осторожно начать разговор. Ей хотело просто навестить родителей и вернуться сюда. — Просто… — Не нужно, — оборвал он. — Это многое объясняет. Так рвёшься домой, можешь идти. Завтра вы отправитесь, иди и просто подготовь себя. — Адриан… — Я ничего не желаю слушать, иди, я же сказал, — холодно оборвал он. — Тебе лучше уйти. Маринетт так и не сказала главного, но поняла, что Адриану стало обидно. Он рассказал всё Плаггу, тот сразу пошёл за объяснениями, ну она и рассказала. Тот успокоился и сказал уезжать со спокойной душой, он поговорит с парнем. Если она и правда вернётся, так же он рассказал, как. В день расставания, Адриан не вышел из кабинета, он до сих пор был обижен и расстроен, дети тоже плакали, узнав, что в самый последний момент, их любимая Маринетт уезжает. И всё. Мир будто опустел, было тяжело. Эра плакала больше всех, папа её успокаивал, как мог. Хотя ему на душе было гадко, что сам поверил в эту сказку. Никто не хочет жить с монстром, он навсегда останется один, ведь таков его удел.***
Маринетт была счастлива, когда обнимала родителей, она рассказала обо всём, а так же рассказала, что хочет вернуться обратно. Этот монстр оказался самым прекрасным принцем, а так же рассказала про него, что узнала от Плагга, а он его знал как облупленного. Родители понимая, что дочь не остановить, решили отпустить. Но у них теперь на душе будет спокойно, зная, что их дочь жива. Три дня она провела в доме, а после решила вернуться. Собрав волосы в хвост, взяв несколько вещей в сумку и накинув на плечи, направила в сторону леса, куда её несли. Идти пришлось долго, чтобы дойти до поляны, а после до границы. После того, как граница была пройдена, она наткнулась на волков, которые не были настроены дружелюбно. — Стойте! — Маринетт вспомнила слов Плагга. — Я с миром, я от Плагга, мне нужно к Адриану. Вышел рыжий волк, который присел на землю и тогда девушка села на него, крепко и сильно цепляясь за волчью шерсть. А после, он побежал в окружении своих волков. Маринетт, смотря, как долго они бегут, понимала, что пешком пришлось бы идти ещё дольше. И вот, когда лес заканчивался, а до резиденции рукой подать, волк доставил её до самых ворот, а после того, как девушка погладила его, вернулся обратно к стае. Маринетт вздохнула, и вошла в передний двор. Когда она только заходила, ощущения были не самыми приятными, но сейчас ей хотелось здесь жить. Это её дом. Им нужно было поговорить с Адрианом, чтобы не было недосказанности. Всё, она вернулась обратно, как и хотела. Войдя в дом, её встретила одна из служанок, сообщив, что Адриан и дети были во дворе, гуляли. И тут её подловил Плагг. — Я обещал ему сюрприз, — намекнул он. — Я не говорил ему почти, сказал, что его сегодняшний день полностью изменится. Пошли. Они вышла в сад, где дети сидели на веранде играясь в игрушки, а Адриан читал книгу. — Эй, бывший Агрест, — присвистнул Плагг, зная как парень ненавидит свою фамилию и не любит, когда его по фамилии зовут. — Смотри, кого я привёл. Дети уставились, не веря, да и Агрест тоже словно призрака увидел. Хотелось спросить, что она тут забыла. — В тебе ничего человеческого, ты даже человека дослушать не захотел. Совсем стыда нет. Побудь на её месте, когда тебя насильно от родителей оторвали. Она вернулась к ним, чтобы показаться и вернуться. Ты больше страдал из-за пустой ерунды. Адриан не сразу понял, что ему сказали. А ведь действительно, нужно было послушать, чего хотела девушка. — Ты больше не уйдёшь? — спросила Эра. — Нет. После дети подорвались и начали обнимать девушку, больше они её точно не отпустят. Маринетт смеялась, обещая так больше не пропадать. Адриан поднялся и тоже обнял её. — Хочу вас познакомить с новой мамой, — хмыкнул он, заставляя детей пищать от радости, а Плагга открыть рот. Адриан поцеловал в щеку девушку и поднял сына на руки. Насчёт общего ребёнка они ещё успеют поговорить, ведь после первого рождения Маринетт станет бесплодной, но даже это её не оттолкнёт. Но это уже совсем другая история, самое главное, что сейчас у них всё хорошо.