я скоро уйду
23 апреля 2020 г. в 23:29
Танджиро знал, что ему ничего не светит. Знал, что жизнь охотника коротка, знал и то, что на такую ерунду как любовь у них банально нет времени. Знал, но ничего не мог поделать со своими чувствами, которые взрывались ураганом неведанных ранее эмоций, когда взгляд натыкался на него. Собранные в низкий хвост волосы, глаза словно в них отражалась синева небес, его сила, что заставляла безмерно восхищаться им. Неугомонное юношеское сердце начинало стучать еще быстрее, только от его силуэта, только от его имени. Эти новые ощущения согревали сердце, дарили Камадо улыбку, а чувство окрыленности уносило его за пределы разума, в собственную реальность.
Он не знал на что надеялся, когда попросил его прийти. Не знал также и то, зачем он все это делает. Наверное потому, что совсем запутался. Юный мечник погряз в этих чувствах, неустанно утопая в них каждый день, задыхаясь все больше и больше. Он надеялся, что Томиока откроет ему глаза, заставит одуматься. Заставит позабыть о своих несбыточных мечтах и разобьет его иллюзию в осколки.
В ночном лесу, на удивление, было тихо. Настолько тихо, что Танджиро слышал бешеный стук своего сердца. В голове было совсем пусто. Через кроны деревьев пробивалось слабое мерцание звезд и холодный свет полной луны. Рядом стоял Томиока. Щеки Танджиро постепенно наливались краской, кончики пальцев холодели, нервы его были натянуты до предела. В противоположность охотнику, Томиока выглядел как всегда невозмутимо, от его облика веяло холодным спокойствием, что заставляло красноволосого испытывать легкую дрожь от собственного стыда.
Никто не сказал ни слова, но было и так все ясно. Чувства, которые Танджиро хранил в тайне — были словно открытой книгой для Томиоки и он давно все заметил, но, кажется, совсем не хотел понимать.
Глупый Томиока, ведь Танджиро изнывает от любви к тебе.
Затяжное молчание заставляло Камадо нервно сминать в кулаке краешки рукавов формы, больно впиваясь ногтями в ладонь. Никто не собирался говорить первым. Они стояли совсем рядом, но казалось, что между ними пропасть. Пропасть глубиной в недосказанность.
Они смотрели прямо в глаза, пытаясь понять друг друга, но видели в них лишь свое отражение. Танджиро прикусил губу, он был готов к разным исходам ситуации, но почему-то в последний момент побоялся быть отвергнутым. Его сковал непонятный страх. Страх потерять все в одночасье. Томиока, стоя напротив, с толикой безразличия смотрел на Камадо, в который раз неосознанно делая тому больно от своего равнодушия. Танджиро мечтал, что когда-нибудь его Гию-сан посмотрит на него с теплотой и заботой, но этот ледяной взор синих драгоценных камней, бросивший бедного парня в бескрайнее небо, а потом безжалостно разбивши его об холодный лед, давал трещину в его прекрасной иллюзии.
А разве не этого ты хотел, Камадо? Разве не утверждал, что был готов?
А был ли?
… Не был.
— Я скоро уйду. — прозвучал низкий, приятный голос. Завораживающий, такой только у него.
Погодите… Что?
Танджиро вдруг осознал всю абсурдность ситуации, за все время, он не сказал ни единого слова. Захотелось рассмеяться, но смех растворился где-то на подступе, ненормальная смешливость ушла, даже не начавшись. Наконец, до воспаленного любовью мозга дошел смысл слов, брошенных Гию.
Он уйдет?
Томиока сделал пару шагов к юноше, теперь их разделяли каких-то жалких десять сантиметров. Легкое дыхание черноволосого мечника опалило ему щеку и Танджиро, кажется, забыл как дышать. До боли знакомое хаори, упало ему на плечи, согревая не только продрогшее тело, но и сердце. Прекрасное лицо Гию в свете луны было еще более завораживающим и до трепетного ужаса бледным, словно перед ним стоял вовсе не человек, а очаровательно изящная лунная нимфа. Пара красных глаз непонимающе уставились на старшего, но тот всё также был спокоен, ни единый мускул на его лице не дрогнул от такой опасной близости.
Крепкие руки, что все еще придерживали хаори, ослабили хватку, постепенно опускаясь вниз, в то время, как Танджиро смотрел в его прекрасные глаза, пытаясь найти там хоть какой-то ответ на один из вопросов, которые мучили парня не один месяц.
Если он скажет ему, примет ответ таким, каким он будет? Сможет ли он выдержать остроту его взгляда после всего? Сможет ли принять его отказ?
Вдруг его взгляд зацепился за широкие плечи, усталый взгляд синих глаз и легкую улыбку, словно на прощание. Слова, сказанные столпом, опять эхом прозвучали в голове Камадо. Сердце пропустило несколько ударов, грудную клетку больно сдавило, как-то слишком резко стало не хватать воздуха. Кажется он сейчас задохнется. Обогнув парня, Гию начал делать шаги куда-то за его спину.
Он и правда уходит.
На Танджиро будто вылили ведро ледяной воды. Руки задрожали, а к глазам набежала влага, такая неуместная. Парень уже не помнил сколько раз он проклял себя в своих мыслях, не помнил сколько раз он выругал себя за глупую трусость.
Совсем спонтанно в голове всплыл момент, когда он просил Гию пройтись с ним вечером. Его глуповатая улыбка и слегка удивленный взгляд напротив. Что за бред он нес, только чтобы убедить его прийти. Ночные прогулки полезны для здоровья? Боже Танджиро, это лучшее, что ты смог придумать? Это до безумия смешно! А помнишь, что ты еще ему сказал? Нет? Я буду очень рад, если Вы пойдете со мной подышать свежим ночным воздухом. Сказал такое, даже не смутившись.
Но подождите-ка, Томиока ведь пришел.
Легкая надежда растворила в себе все сомнения.
— Не уходите…— неожиданно, даже для себя, он схватил Гию за его теплую ладонь. Тот мгновенно замер, но через несколько секунд развернулся и с неким удивлением посмотрел на Танджиро, словно не расслышал его слова, — Не уходите. — повторил юноша, одарив того умоляющим взглядом.
Секунда, и Камадо, кажется, забывает все, что до этого его терзало. Внезапно его легкие наконец наполняются свежим ночным воздухом, будто до этого времени он вовсе не дышал. Танджиро был на столько опьянен внезапным порывом ветра, что боль в спине его совсем не волновала. Сейчас он чувствовал лишь горячие губы Томиоки и его слегка дрожащие длинные ресницы, на своих щеках. Сейчас он видел лишь обезумевшие, от переполняющей страсти, глаза, которые, кажись, скоро будут сиять ярче чем луна.
Должно быть Танджиро и есть тот самый глупец. Он так увлекся поисками ответов, что перестал замечать легкий румянец на скулах Гию, слабую нервозность и его теплые взгляды.
Глупый глупый Танджиро, ведь Томиока ждал только твоего разрешения.
Да, глупый, но сейчас совсем не до этого.
Гию запрокинул ему голову и, по крепче прижав Танджиро к дереву, целовал. Первый поцелуй вышел смазаным и слегка неуклюжим, но потом, со стремительно нарастающей страстью, он сминал его губы, заставляя чувствовать, как по нервам пробегает ток, будя в нем ощущения, которых он раньше не знал и не думал, что способен познать. Возбуждение от новых чувств не давало трезво мыслить, но как-то и не очень хотелось. Сердце то замирало, то снова билось в невооброзимом темпе, юноша не заметил, как и он сам начал ловить, от чего-то, дрожащие губы Гию, для следующего поцелуя.
Но в какой-то момент Томиока останавливается. Его брови ползут на верх, когда он видит раскрасневшегося Камадо, расстепаного, такого возбужденного. Он опускает голову, пряча глаза за челкой, то-ли от смущения, то-ли от стыда, хотя какая разница? Это его заслуга, но Танджиро совсем не нравится, что он остановился.
— Поцелуй меня снова. — жарким шепотом просит юноша, кладя тому свою ладонь на шею, притягивая его лицо к себе, — Не останавливайся. — он прошептал это ему в губы, прежде чем прижаться с долгим поцелуем.