Хорошее прошлое. Лучшее настоящее.

Рин от этого уже устал. Он везде находил частичку Макото. Будь то воспоминание, связанное с определённым местом, во́лос или даже сам Макото. Их жизнь друг с другом была слишком бурной и теперь парень преследовал его везде. По началу Мацуоке это нравилось, все эти милые воспоминания согревали злое на остальной мир сердце. Но со временем видеть Хару в рубашке Макото (первый наверно уже и забыл, что второй случайно оставил её при переезде, и принял за свою) стало невыносимо. Нет, сам Харука был такой же, как и всегда, но одежда Тачибаны на нём выводила из себя от ревности. Рин уже обрадовался, когда прошёл на следующий этап отборочных в другом городе. Он сможет отдохнуть и соскучится по своему человеку-идиллии, а потом с новыми силами вернуться и обрушить на него свои чувства, да и Нанасе, он надеялся, выберет что-нибудь более в его стиле, чем огромная рубашка, для пребывания в другой стране. Макото, узнав, что и его друг, и его парень прошли, расстроился — они оба уедут, оставив его одного напротив телевизора, и был счастлив — они оба на шаг ближе к национальным. Но счастлив, конечно, больше. В день, когда профессиональные пловцы должны были уезжать, Макото повёл Рина к Хару. Красноволосый настаивал на том, что Нанасе знает, что делает и придёт в аэропорт вовремя, но Тачибана всё же заставил пойти его с собой. Нет, он не убеждал Рина, но начал собираться пойти к другу без того и Мацуока не выдержал. — Ты ему как мать, честное слово! — разозлённо жаловался Рин, скрестив руки на груди, когда они поднимались по лестнице к дому Хару. — По отношению к Нагисе и Рею, да и по отношение к себе, ты так не говоришь. — улыбаясь, ответил Мако, смотря в глаза Рина и облегчённо выдыхая. Вид смущённого своим проигрышем лица Мацуоки заставлял расслабиться, ведь это означало, что он злится не на Макото, а просто потому что привык злиться. — Потому что к ним тебя ревновать не получается. И к себе тоже. — после этих слов Тачибана неожиданно остановился и посмотрел на своего парня (Рин просто тает от этой формулировки) удивлённым взглядом. Не то чтобы он был поражён, просто не ожидал услышать такое сейчас. — Так значит те недовольные взгляды в сторону других парней, разговаривающих со мной, были не от плохого настроения? — парень начинает улыбаться, как улыбается только победитель. Однако это не Древний Рим, а они не гладиаторы, чтобы убивать проигравших. Вместо этого Рина ждёт мягкий поцелуй — и злость сразу отступает, он вдыхает, и понимает, что здесь нет победителей и проигравших. Есть только он и Макото. Который всё же отстраняется первым и вопросительно смотрит на рассерженно-удивлённое лицо. — Ты не можешь целовать меня каждый раз, когда хочешь переубедить, это нечестный ход! — красноволосый фыркает и уходит к задней двери дома. — Рин, а как же… — но тот уже ушёл. Очарованно улыбнувшись, Тачибана пошёл следом. Рин без стука зашёл в чужой дом и громко позвал Хару, но ответа, конечно же, не последовало. Следуя за возлюбленным, Мако любовался прекрасным оттенком волос Мацуоки. Но в ванну всё же зашёл первым, оставив Рина на пороге. Тот и сам был не против. — Хару, уже пора вылезать. — мягко говорит Макото, опуская руку в воду и трепля парня по волосам, краем уха замечая ревностный фырк Рина. Усмехнувшись, Мако отходит и Хару выныривает, разбрызгивая воду с волос.  — Рин? — парень вопросительно наклоняет голову, смотря на незваного гостя и вылезая из ванной, конечно же, не без руки Макото. — Не ожидал тебя увидеть, ты обычно не любишь опаздывать. — Хару чуть задумался, посмотрел на Макото. — Сегодня я решил рассчитать так, чтобы ты успел приготовить покушать, поэтому мы не опоздаем. Но всё равно, давай быстрее! А то я тебя знаю. — Тачибана чуть надулся и Рин ревностно хмыкнул, ведь на него тот никогда так не дулся. Неожиданно Харука завёл беседу, уводя друга на кухню, а Мако оставив одного в ванной. Когда они были на кухне, Рин не выдержал. — Хару, скажи честно. У вас с Макото что-то есть? — взгляд Харуки надо было видеть. Лицо осталось таким же спокойным, но глаза выражали чуть ли не вселенское возмущение. — Рин, это я должен спросить. Если ты подозреваешь его в чём-то таком, то… — парень даже слова не мог подобрать подходящего. — Я полный идиот! — заканчивает Мацуока, кладя ладонь на лицо. — Мне теперь стыдно за свою ревность, спасибо! — саркастично вздыхает он, понимая, что сам только что сморозил. — Да, именно. Слушай, Макото лучший человек в плане принципов, которого я встречал. Доверься ему… Больше, чем доверился я. Иначе это тоже приведёт к какой-нибудь катастрофе. — Нанасе уже кидал на сковороду рыбу, чтобы чуть её поджарить. — Я понимаю, что ты не привык к таким людям, как он. Но успокойся. — Рин не мог не отметить красноречивость Харуки в отношении друга. «Вот… Теперь, и когда я буду у Хару в гостях, меня будут окружать воспоминания о нём… Как всё быстро происходит, аж жутко. А ещё жутко от собственного недоверия... Или...» — думает парень, садясь за стол и беспрерывно смотря в стену. Он даже и не заметил как перед лицом появилось взволнованное личико Тачибаны. Один взгляд — и Рин готов вытерпеть всю жизнь, в которой каждый угол на улице будет напоминать о нём. — Знаешь, Макото… Жаль, что ты больше не плаваешь на соревнованиях. Я бы хотел, чтобы ты поехал с нами. — Рин хмурится на довольное хмыканье со стороны Харуки. — Да, но… Учёба. Я должен учиться, чтобы чего-то достигнуть, в отличии от вас, рыбки мои. — ясная улыбка озаряет лицо, никакой злости или зависти за этими словами не стояло. И Рин снова ловит себя на мысли, что почему-то ждёт подвоха со стороны Макото. Хотя, это чувство скорее можно описать как «плохое предчувствие», чем как ожидание подвоха. Что-то случится. И это пугает.