зацепил

      лёгкий бит примитивной попсовой музыки бьёт по ушам, гуляет среди толпы на танцполе, пробирается под кожу намджуна, сидящего за столиком, не желающего танцевать в такт музыки вместе со всеми. ещё недавно он сидел в толпе лучших друзей и товарищей, но сейчас диванчики рядом с ним заметно опустели. все пустились в пляс, кроме юнги, который вышел покурить и куда-то неожиданно по-тихому слился. все, разумеется, знатно так напились, гормоны заиграли, активность в телах достигла максимальных показателей — это всё заставило кима сейчас наблюдать за пьяными телами, которые двигаются, мягко говоря, как высокие надувные куклы на ветру. намджуну и грустно, и смешно, если так по-честному. ему самому сейчас вести бы умные беседы, разговоры разговаривать — вечная его проблема, после влитых в себя нескольких бокалов излюбленного напитка — виски со льдом. намджун с возрастом стал пить умело — он медленно потягивает напиток, пытаясь сохранить самообладание и рассудок. ему нравится быть немного хмельным, когда голова чуточку мутнеет, но НЕ НАСТОЛЬКО СИЛЬНО, КОНЕЧНО, ЧТОБЫ СЕЙЧАС КОЛБАСИТЬСЯ ПОД ПОПСУ, но настолько, чтобы язык развязался и слова сами лились потоком. хочет поговорить, а не с кем. всем не до разговоров.       намджун делает новый глоток, облизывая нижнюю губу и чувствуя сильное жжение в горле. это значит, что парень вот-вот запьянеет, так что нужна небольшая передышка. он откидывается назад, сгибая левую руку в локте и упираясь ею в спинку диванчика. трек сменяется на какой-то ещё более надоедливый. ким направляет взгляд на танцпол. видит кучку друзей, которые всё ещё отрываются несколько обособленно. среди всех взгляд останавливается на высоком парне, чьи бёдра мягко двигаются точно в такт, губы подпевают словам, что знает каждый, руки подняты вверх, из-за чего торс немного выглядывает из-под чёрной шёлковой рубахи, висящей на широких плечах брюнета. если бог сейчас бродит по земле, то этого бога зовут ким сокджин. только бог не бродит, а в пьяном угаре отплясывает, издавая какие-то звуки, похожие на пение.       намджун, очевидно, ещё как заглядывается на такой вид. ему кажется, что в общей толпе джин сияет только для него, да и вообще просто сияет. таких красивых он прежде не встречал, кажется.       сокджин, к слову, не просто так затеял всё это, включив режим «горячей сучки». с намджуном они знают друг друга относительно недавно, месяца три, может: сокджин новенький в их компании. тэхён, с которым они долгое время занимаются вокалом в одной группе, прежде чем познакомить старшего со всеми друзьями, много рассказывал о них. только вот сокджин не рвался знакомиться с ними: ему неплохо с двумя друзьями, он по натуре больше одиночка, хотя и веселиться в большой компании ему по душе. так вот когда тэхён познакомил его со всеми, то намджун сразу привлёк его внимание. надо признать, он и правда отличался от всех других ребят в компании: довольно сдержанный, очень уважительный, скромный, начитанный, серьёзный иногда до невозможности. сокджин — дон жуан тот ещё, конечно, ничего не скажешь. первым дело проверил абсолютно все соцсети кима, о которых только узнал. исподтишка спрашивал у тэхёна о намджуне: вроде как хочет узнать о всех поподробнее, но пропускает мимо ушей информацию о чонгуке, чимине, югёме, хосоке и других, имена которых старший запомнил, дай боже, с четвёртой попытки, а вот информацию о новом предмете воздыхания он аккуратно упаковал в красивую коробочку, которую решил пополнять, но самая главная ценность, которую узнал сокджин — то, что намджун бисексуал. это он разведал, кстати, в ходе простого спора по пьяни. на разговоры сокджин выводить умел, поэтому всегда активно пользовался этим.       каждая тусовка, на которой будет намджун, — это тонна времени подготовки для сокджина. должен быть лучший наряд, не обязательно откровенный, потому что вряд ли намджун такой, но кто его знает, поэтому иногда сокджин позволяет себе надеть полупрозрачную рубашку, штаны из экокожи, что облегают стройные ноги. должен быть утончённый макияж, не слишком броский, но такой, чтобы подчёркивал глаза, усиливал временами томный взгляд. сокджин продумывал всё. ещё старался всегда садиться поближе к намджуну, тоже, знаете, невзначай. чимин между ними как-то сел, а потом, к своему несчастию, ушёл в уборную. сокджин не растерялся: незаметно придвинулся, упираясь своей ногой в намджунову. ну, а что поделать: любые средства хороши.       и сокджин не поймёт, что за фрукт этот ким намджун, как расколоть этот орешек. он вроде взгляды его на себе ловит, тот вроде не против, когда сокджин касается его, даже сам порою, то ли случайно, то ли намеренно, то руку на колено положит, то приобнимет, но вроде то, что на пьяную, пусть и не сильно, голову, не считается? вернёмся на танцпол, где джин извивается как плющ, не догадываясь, что его глазами уже раздевает не кто иной, как ким намджун. сидит, томится, воображая, как обнимает старшего своими руками, как тот целует его, как они вместе отрываются, чувствуя искру между их телами.       намджун задумался и не успел заметить, как предмет вожделения подсел к нему справа.       — может, по текиле? — предлагает сокджин, поглядывая на младшего пьяно.       — вообще, я не очень люблю такое.       — ой, да ладно тебе, — хмурится старший, уже выискивая взглядом официанта.       — сделаю исключение ради тебя, — говорит намджун, прикусывая палец, пытаясь выглядеть брутальным. сокджин закатывает глаза на это и издаёт глупый смешок. младший думает, что как бы глупо и пьяно себя не вёл старший, он — самый милый, красивый, замечательный. сокджин в этот момент, кажется, материт чимина, который разлил алкоголь и оставил липкое пятно на столе, в которое сокджин, разумеется, вляпался рукавом.       — что-то хотели? — вежливо говорит официант. сокджин вдруг громко икает, обращая на себя внимание.       — да, будьте добры две текилы.       — минутку, — заверяет официант и уходит.       — блять, что-то меня знатно развезло, хотя ладно, похер, могу себе позволить, — говорит сокджин, опираясь головой на руку.       — ты с кем говоришь? со стаканом? сокджин лишь в очередной раз глаза закатывает.       — а ты всегда такой? — возмущённым тоном спрашивает старший, двигаясь ближе к намджуну.       — какой?       — ну весь такой деловой, серьёзный… вон, даже виски без колы пьёшь, — говорит сокджин и пьяно смеётся, хрюкая.       — ты такой милый.       — да хорош тебе, никакой я не милый, а сексуальный, разве не видишь? — отвечает старший, толкая плечом собеседника.       — да вижу, — себе под нос говорит младший, чувствуя дыхание сокджина совсем близко.       — чего ты там бубнишь?       — ваша текила, — прерывает их подошедший официант.       — о! спасибочки! — чересчур громко благодарит сокджин.       — ну, ким намджун, на брудершафт?       — ну, давай, — соглашается младший, чувствуя какой-то подвох.       — всегда знал, что такому красавчику нельзя отказать! стопки текилы молниеносно оказываются внутри парней.       — фу, как же вы пьёте эту гадость, — говорит намджун, чувствуя пресный для него вкус и кривится.       — ничего не понимаешь ты, — говорит старший, аккуратно вытирая уголки рта пальцем, — погоди, а правила моего брудершафта знаешь?       — спрашивает, кладя в рот дольку лимона.       — у тебя свои правила есть? — не скрывая удивления, говорит намджун. его, если честно, распирает от смеха по непонятной причине.       — а ты как думал? пьёшь, а потом целуешься со мной.       — чего?       — чего слышал, — говорит сокджин и хватает младшего правой рукой за ворот джинсовки, притягивая к себе, накрывая своими губами его. у намджуна, определённо, не остаётся шансов. он сначала теряется и на поцелуй не отвечает, чувствуя лишь, как сокджин ест буквально его рот, но потом-то та самая лампочка в мозге загорается и намджун целует в ответ. грязно, мокро, страстно, хватая старшего за шею, водя большим пальцем вдоль скулы. левая рука намджуна ложится на бедро старшего, плавно двигаясь вверх-вниз, немного сжимая. сокджина от этого уносит хлеще, чем от текилы: наконец-то дверь сорвана с петель. он кусает нижнюю губу младшего, после чего зализывая свежесделанную ранку. намджун ощущает привкус лимона на своих губах и ухмыляется сквозь поцелуй, будто он тут победитель, но не на того напал. да тут даже не он напал. хотя погодите.       — пошли в туалет? — шепчет намджун в губы старшего.       — да ты романтик, — дерзит сокджин, ухмыляясь, — пошли, — тут же даёт согласие, стирая с лица ухмылку и облизывая губы. намджун, слушая свои истинные желания, хватает старшего за руку и быстрыми шагами направляется в сторону туалета. они заходят, залетая в первую свободную кабинку, которая очень кстати оказывается довольно просторной. просторнее, чем в дешевых замызганных клубах. к счастью, они в такие и не ходят.       намджун, едва успев закрыть дверь, чувствует на себе вес чужого тела, которое прижимает его к двери. сокджин руки кладёт на массивные плечи младшего, начиная жадно целовать. тот, в свою, очередь, долго не церемонится и устраивает свои широкие ладони на ягодицах старшего, которые оказываются довольно упругими (прямо как намджун себе и представлял). он мнёт их, прижимая парня к себе ещё ближе, давая старшему почувствовать чужое возбуждение. он целуются так, словно завтра конец света и больше не могут сделать этого. хотя… всякое бывает, конечно. сокджин разрывает поцелуй, спускаясь ниже и целуя шею младшего, жилки на которой выпирают до безумия привлекательно. сокджин посасывает, покусывает кожу, исследует шею намджуна под аккомпанемент его стонов.       — блять, сокджин…       — что, сладкий? — едва слышно говорит ким, выдыхая в шею младшего.       — как же ты меня зацепил. в пьяном угаре с разгорячённых уст всегда срываются самые скрытные или самые глупые мысли.       — я знаю, — мурлычет старший, направляясь к губам намджуна. сокджин врёт: ничего он не знает, сам мыслями себя изводил, нравится ли он ему, подцепил ли он младшего. соглашается, а себя сам выдавать пока не хочет. намджун останавливает его на пути к своим губам и спрашивает, надевая маску гордеца:       — я ведь тебя тоже, разве нет?       — тебя не проведёшь, — пьяно смеясь, говорит сокджин, прерывая смазанные поцелуи.       — я уж думал, ты не признаешься, — лицо намджуна молниеносно сменяется на лицо человека, которого нагло влюбили в себя и заставили улыбаться как дурачка.       — решил вот тебе сдаться, — говорит сокджин, сцепляя руки за шеей младшего. тот его снова целует, на это раз глубоко настолько, что у кима колени трястись начинают, а пьяная голова совсем дуреет. намджун хватает под бёдра старшего и сажает на край раковины, что слева от них. руки его начинают бродить по телу кима, залезая под эту ненавистную чёрную рубашку из шёлка, оглаживая осиную талию. младший резко отстраняется, желая рассмотреть портрет кима. у того тени по лицу рассыпались, из-за чего оно всё сверкает; глаза, полные черноты из-за страсти и желания, блестят; едва заметная помада разлилась на щеках; на губах, красных и припухших, блеск от слюны. у намджуна от такого вида дыхание спёрло, лёгкие работать отказались напрочь. ещё и сокджин так смотрит. так, что хочется сгрести его в охапку, обнять и больше не отпускать, а ещё хочется… взять. целиком и полностью взять и отодрать (это ещё мягко говоря), сокджин выглядит очень желанно, очень чувственно. младший такое любит. поэтому ладони опускает на бёдра кима, приступая целовать, оголившиеся ключицы. он целует рвано, грубо местами, начиная затем кусать кожу, а после оставлять багровые засосы, что завтра россыпью останутся и вызовут улыбку у старшего, который сейчас жалобно стонет, словно умоляя перейти намджуна к более решительным действиям, но сокджин не выдерживает и сам тянется рукой к ремню младшего. расправляется с ремнём, затем с ширинкой, после ныряет под резинку боксеров намджуна, хватая плотно стоящий член, который почувствовал, ещё когда прижимал кима к двери.       у намджуна в голове оглушающая сирена, ему сейчас так плохо и хорошо одновременно, что происходящее начинает казаться сном. сокджин весь такой идеальный целует его, сидя на раковине в туалете клуба — ну смех же. он блуждает руками по телу парня, создавая сотни неизведанных дорог, которые старший чувствует каждой клеточкой и поддаётся действиям намджуна. тот заползает под рубашку кима и нащупывает соски, приступая их массировать. он слышит, как сокджин плавится и температура его тела переваливает, кажется, за температуру расплавленного серебра. только вот ким самое настоящее золото.       — ну же, сладкий, возьми меня, — скуля, шёпотом говорит старший прямо в губы.       — тш, детка, не торопись.       — не могу больше терпеть.       намджун чувствует, как рука кима начинает энергичнее надрачивать его член, как он сам всё ближе и ближе прижимается и вжимается в тело напротив. младший стаскивает сокджина с раковины и разворачивает спиной к себе, после резко прижимает, начиная расстёгивать плотные брюки старшего. ему хватает нескольких секунд, чтобы сделать это, после чего приспускает свои брюки, принимаясь дразнить возбуждённого почти до предела кима.       — намджун-а, — запрокидывая голову от горсти поцелуев младшего у основания шеи, на полувздохе-полустоне говорит старший.       — да?       — сделай это.       — как скажешь.       младший, сплёвывая на палец правой руки, плавно вводит его в старшего, чувствуя напряжённое кольцо мышц. сокджин издаёт лишь разочарованный стон, не имея терпения больше ждать.       — больше, намджун-а.       ким не заставляет себя долго ждать и вводит второй палец, видя, как рука сокджина принимается ублажать себя.       — а вот этого не стоит делать, — грозно приказывает младший.       — тогда, блять, войди уже в меня, как следует.       сокджина слегка трясёт, когда ким вводит третий палец, ускоряя темп, а затем заменяет пальцы на член, аккуратно входя в старшего. он двигается плавно, стараясь не причинить вред парню, так что вдобавок, чтобы отвлечь от некоторых неприятных ощущений, что бывают поначалу, выцеловывает шею старшего, стоны которого увеличивают показатель громкости.       — тише, детка, нас могут услышать.       — мне плевать, — говорит сокджина, ощущая, что младший поймал верный угол.       стоны старшего заполняют небольшое помещение и намджун ускоряется, сильнее сжимая талию кима. он думает, что у того наверняка останутся следы ещё на несколько дней, как напоминание, отчего становится ещё приятнее. руки старшего сжимают края раковины до беления костяшек, он не может устоять на ногах: близится к разрядке. по телу бьёт ток, сквозь организм проходит молния в 220 вольт. до ушей доносятся глухие низкие стоны младшего и шлепки тел друг об друга. намджун переключает скорость на коробке передач и врубает пятую. его топливо — тело и стоны кима, который в этот же момент кончает, сжимая в себе член младшего. тот делает ещё пару толчков и изливается внутрь парня.у намджуна, кажется, крыша окончательно съехала, а у сокджина в голове фейерверки, поэтому в кабинке туалета слышно лишь тяжёлое дыхание обоих, тела которых прижаты друг к другу.       намджун, проводя носом вдоль шеи старшего, оставляет поцелуй у её основания. сокджин опускает голову и смеётся.       — с ума сойти, — говорит старший, — ты такой, как я себе и представлял.       — ты представлял наш секс?       — иногда. одинокими вечерами после пару бокалов вина.       — это всё потому что вино влияет на либидо.       — ты даже после секса умудряешься умничать, — говорит сокджин, смотря в зеркало, где ловит глаза младшего, у которого взгляд затуманен, губы растянуты в улыбке, что обычно бывает у всех, кто ощущает удовлетворение и восторг.       парни надевают штаны, думая о своём, но в принципе об одном и том же: как им было хорошо минутами ранее. сокджин пытается прихорашиваться, замечая, как, опершись на противоположную стену, за ним внимательно наблюдает младший.       — и что дальше? — спрашивает намджун, чувствуя себя вполне расслабленно и легко.       — смою сперму с раковины, — ехидно отвечает сокджин, стирая с лица помаду.       намджун цокает. его очередь закатывать глаза.       — а ты всегда такой?       — какой?       — несерьёзный и креативный.       — не говори, что не нравится, — отвечает сокджин, разворачиваясь к младшему.       — может и нравится.       намджун притягивает старшего к себе за талию, желая поцеловать.       — а-а-а, чего захотел. думаешь, так просто? — отклоняясь, но не вырываясь из рук, говорит старший.       — а ты, получается, воспользовался мной и теперь бросишь?       — ага, вот ещё. так долго окучивал, чтобы бросить, думаешь?       — что?       сокджин, понимая, что проболтался, быстро меняет тактику и сам целует младшего. снова глубоко, горячо и чувственно.       — так и что дальше будем делать? — разрывая поцелуй не по своей воле, а по воле организма, требующего воздух, спрашивает намджун.       — а что хочешь?       — хочу быть твоим парнем.       — так будь, кто мешает?       — так просто?       — ты трахнул меня только что.       — справедливо.       старший выпутывается из рук намджуна и направляется к выходу.       — до скорого, сладкий, — бросает напоследок сокджин и выходит.       намджун, нахмурившись, не понимает, что это сейчас было, достаёт телефон, заходя в общий чат их компании. находит там нужного человека и, недолго думая, пишет: «ким сокджин, идём завтра на свидание?».       кажется, ответ мы все знаем.