Возвращение

Сейчас уже декабрь. Скоро должен пойти снег. Она любила зиму. Сама не знала за что, но безумно любила именно зиму. Когда можно смотреть в окно и чувствовать себя в сказке. — Мака?! — этот голос она бы узнала из тысячи. Соул. Сердце невольно пропустило несколько ударов подряд, из глаз полились слёзы. Её охватила истерика. Это что, теперь её будут мучить не только кошмары, но и галлюцинации? — Мака, посмотри на меня? — девушка ещё сильнее прижала ладони к лицу, как будто, они могли помочь ей оградиться от этого мира. Помочь не слушать и не видеть Соула. Её любимого Соула, пусть и очень хотелось увидеть его даже и так — в галлюцинациях, — но увидеть же. — Мак? Мак, ты откроешь личико? Может, посмотришь на меня? — Соул как будто не верил, что перед ним Мака, потому как-то по-странному растягивал гласные. Он ведь, как только приехал с того ужаса, сразу поспешил к ней, а не к директору, как было положено после заданий. Всё это время выживать ему помогала лишь мысль о том, что там его ждёт его любимая Мака. Одна и наверняка грустит, а ещё, наверное, плачет по нему… В такие моменты сердце безжалостно сжималось: напоминало ему о том, что он всё ещё жив и ему есть ради чего жить. Его мысли путались, он начал осматривать её: худенькие острые плечи, что выглядывали с его футболки, острые коленки. Она была такая исхудавшая, и ему стало очень больно. Комок подкатил к горлу, когда он дотронулся до её рук, чтобы убрать их от лица. Во-первых, она была ужасно холодной, хотя в комнате было жарко, по сравнению с теми условиями, в которых жил он. Во-вторых, она отшатнулась от него, как от прокаженного, стоило ему только дотронуться до неё. Но самым страшным представляло собой её лицо. Сколько отчаянья и боли там было. Казалось, она сейчас заплачет, ведь и вправду в её глазах стояли слёзы. Но больнее всего было видеть её безумие… Он так боялся этого. Пусть и полюбил он её именно в момент её безумия, но этого он боялся больше всего на свете. Он не боялся так сильно умереть, как боялся увидеть в её глазах безумие. Этот потерянный взгляд, который медленно становился ужасающем, просто выбивал почву из-под ног. А когда она действительно вдруг нарушила кромешную тишину и начала смеяться, Соул присел на пол возле её ног. Он смотрел на неё снизу вверх и понимал, что не сможет без неё. Никогда не оставит. Не потеряет. Ни за что! Только не это, он не может её потерять. Только недавно обретя… Нет! Парень схватил её за руку и потянул на себя. Это оказалось сделать довольно-таки легко, она весила ещё меньше, чем до его отъезда. Парень усадил её на колени и прижал к себе, и она замолчала. Она обхватила себя руками и молчала, а он прижимал её ещё сильнее к себе. Только не потерять. Лишь бы не потерять. — Оххх, — парень тяжело вздохнул, еле сдерживая слёзы отчаянья. — Миленькая моя Мака, что же ты наделала? — парень начал колыхаться из стороны в сторону. — Зачем? Солнышко моё, зачем ты так себя губила? — его руки начали дрожать, и он бережно поцеловал её в макушку. — Я ведь люблю тебя. Ты ведь помнишь, да? Я так тебя люблю, — парень закрыл глаза в попытке сдержать слёзы. Как же ему было больно видеть такие её изменения и знать, что это всё с ней из-за него. В этом только его вина! Он виноват во всём! Хотя нет, он не смог бы никак её успокоить, но его друзья — они бы могли. Так какого, спрашивается, хера она в таком состоянии сейчас? Где они, черт их побери?! — Моя милая, — слёзы всё же полились из его глаз, и он ещё сильнее прижал её к себе, продолжая колыхаться из стороны в сторону. — Господи, что же я наделал? — и на макушку Маки полились слёзы, он начал расшатываться быстрее. Мака сидела у него на руках, как кукла, без чувств. Худенькая такая, он даже не чувствовал, что она у него на коленях, только её локти врезались ему в живот, но это была терпимая боль, если сравнивать её с той, что была у него внутри. Его маленькая Макочка, солнышко его, сейчас была куклой в его руках, прямо, как манекен. Стеклянный взгляд, который было видно в зеркале, испугал бы до дрожи в коленях кого угодно. Такого ужаса даже в самых страшных ужастиках не смогут показать даже самые гениальные актёры. Она просто пропала. Сначала она просто не поверила, что перед её глазами ЕЁ Соул. Живой, реальный и безумно тёплый. Но всё равно уверяла себя, что всего лишь галлюцинация. От осознания того, что она теперь, как безумная, видит галлюцинации, стало до колик в животе смешно. И Мака смеялась. Смеялась как в последний раз. И замолчала так же внезапно, как и начала смеяться. Почувствовав жар чужого тела, она просто напросто отключилась, выпала из реальности. Она вдруг подумала, что это и вправду может быть Соул. Девочка обняла колени руками и начала думать, может ли это быть на самом деле, по-настоящему, или он сейчас опять умрёт у неё на глазах. Хотела закрыть глаза, ведь перед ними начали проходить сцены из всех её кошмаров, как будто играя с её психикой. Ужас охватил её полностью. Но вдруг она пришла в себя. У нее возле глаза упала какая-та капля воды, которая потекла ко рту и намочила губы. Первой мыслю было, что её затопили и Мака невольно, что бы удостовериться, подняла глаза вверх, но там ничего не было. И потом Мака поняла, что она в ЕГО объятиях. ОНА В ЕГО ОБЪЯТИЯХ. Она судорожно вздохнула, пытаясь вздохнуть, так как вдруг резко почувствовала, что задыхается. Она со страхом прикоснулась к рукам, что её обхватывали, и они оказались адски горячими. И тут Мака поняла, что ей тепло. Её больше не пробирает дрожь. Ей тепло. Эта мысль ещё больше отрезвила её, ведь ей впервые за всё это время тепло. Такое странное чувство… защищённости, что ли. Уютно. Да, ей было безумно уютно. Мака отпустила колени и перестала сжиматься, разрешая ему обнять себя сильнее. Только сейчас она заметила, что её мир вертится из стороны в сторону. Мило. Она закрыла глаза и выдохнула, полностью расслабляясь. Вдруг её спугнула капля, которая опять упала ей на лицо, и только сейчас она поняла, что парень что-то шепчет и что её волосы мокрые не от воды, которая как бы её должна была затопить, а от его слёз. То, что он плачет, больно резануло по сердцу, и Мака даже не думала, она просто сделала то, что ей захотелось. А ей хотелось обнять его. Безумно хотелось его обнять и увидеть. Она каким-то образом вывернулась из его сильных объятий и обняла его, наконец-то слыша его сбивчивый шёпот:«Только не уходи, я ведь без тебя не выживу. Я ведь умру, родная.» И от этого стало ещё больнее, Мака сжала его в объятиях так же сильно, как и он её. — Мой Соул, — её тихий хриплый, сбивчивый шёпот заставил его замереть. Ему ведь не послышалось? Он посмотрел вниз и понял, что она его обнимает. Его маленькая девочка его обнимает. Он вдруг заметил, что его шея мокрая. Она что, плачет? Не-нет-нет, только не это. — Маленькая, — он отстранил ее от себя и, взяв ее миленькое лицо в руки, посмотрел на её заплаканное личико. На нём ярко были видны скулы, что опять заставило его напрячься; всё же она безумно похудела. У неё был такой потерянный взгляд: казалось, она не верит, что перед ней он, хотя, скорее всего, так и было. Её взгляд прошелся по всему его лицу, как будто она пыталась запомнить каждую его клеточку. Как будто боялась забыть, как он выглядит. И вдруг она подалась вперёд и поцеловала его. Простое касание, но сколько в нём было чувств. Боль, неверие и счастье. Парень бережно положил её на пол и прижался к её телу, не отрывая своих губ от её. Он не пытался углубить поцелуй. Нет, это сейчас неважно, главное, что она рядом. «Рядом» — это слово эхом проносилось в его голове, и он оторвался от её губ и прижался лбом к её бледному плечу, вдыхая её запах. Как же он по ней скучал. Он прижал её сильнее к себе и начал глубоко дышать, а она улыбалась. Впервые за эти больше чем полгода она искренне улыбалась. Она обняла его за плечи руками. Он был тяжёлым, но ей было всё равно. Это такое счастье, что он рядом. Прижимая его ещё ближе к себе, она и не заметила, как, успокоившись, просто-напросто уснула. Теперь она лучше умрёт, чем снова отпустит его. Ведь она знает цену своего счастья. Её счастье — его жизнь. А его жизнь — это её улыбка. А вот она зависит от того, есть ли он рядом. Всё слишком взаимосвязанно, чтобы она могла хотя бы ещё раз его отпустить одного.