"Зарядить Вселенную"

Школа, работа, дом — день за днём неизменный круг, предопределённая череда событий, которые сопровождают Уджу на протяжении последних трёх лет. До этого всё было чуть проще: Кан не работала, вернее «работа» не приносила доход, ведь кто будет платить ребёнку за присмотр за младшим братом. Девушка никогда не забудет радости, что плескалась в ней в первый день зарплаты. Сумма была небольшой, но для Уджу, что за всю жизнь не получала от родителей карманных денег, она казалась настоящим кладом: этакий спасательный круг в бескрайнем океане отчаяния. Можно сказать, в тот самый момент, цель жить — самостоятельно выбраться из «тюрьмы» и прекратить мучения, закрепилась окончательно. «Я смогу, если заработаю достаточно. У меня получится, стоит только начать работать больше», — эти мысли поддерживали в Уджу стремление, давали стимул просыпаться по утрам. Она не желала сдаваться, пусть и уставала. Уджу вернулась домой, ни в одной комнате не горел свет. Мысли о прошлом оставили её. Всё внимание и чувства сосредоточились на звуках. Нет ничего хорошего в тишине. Кан неслышно продвигается в свою спальню. Дышит через раз, оглядывается, жмет ремень сумки к груди. Она уже берётся за ручку, как тёплое дыхание касается шеи. Дрожь моментально окутывает тело, каждый участок кожи словно обостряет чувствительность. Уджу, не оглядываясь, залетает в комнату и тут же двигает кровать. Откуда в ней столько силы и скорости она сама не понимает, скорее всего это подсознательное стремление организма защититься.  — Чего же ты прячешься? Разве не соскучилась по брату? — притворная любезность, приправленная обманчивой заботой, за которой прячется издевательская ухмылка. Ёнсок дёргает дверную ручку, пытается попасть в комнату, но Уджу подпирает дверь кроватью. Она сидит на полу, ногами упирается в каркас и не позволяет брату сдвинуть сломанный предмет мебели. Это ведь из-за него ножка кровати сломана, по его вине на лице Кан застыл страх, и редкие слёзы сочатся из глаз. — Не противься. Родителей нет в доме, и мы в кое-то веке можем пообщаться поближе, — он применяет больше силы, тусклый свет из коридора проникает сквозь тонкую щель.  — Уходи, — просит Кан, панически мотая головой из стороны в сторону. Она будет сопротивляться хоть всю ночь, но не допустит, чтобы Ёнсок попал в её комнату. — Прошу, оставь меня в покое. Я выполню за тебя любое задание, только уходи.  — Ты в любом случае их будешь делать. Твоё предложение крайне невыгодно мне, оно неинтересное и с самого начала не актуально. Ты же не забыла о своём положение в доме, шлюшка? — он усмехнулся. Ранил морально, ведь знает, что сестра так быстрее ослабнет. — Впусти, закончим это быстро, — злорадная ухмылка украсила лицо парня. Он надавливает на дверь, та вроде стала поддаваться лучше.

***

 — Уджу, нужно использовать это немного иначе, — Хосок опускает ладонь на плечо девушки, чтобы чуть отодвинуть её от кофемашины и показать правильное применение темпера. Кан напугано отскакивает в сторону, задевает чашку, из-за чего та с громким звоном разбивается о кафель. Чон задумчиво хмурится. Уджу смотрит на осколки и боится поднять головы, у виска скатывается капля пота.  — Простите, — виновато шепчет девушка. События ночи преследуют, не отступают ни на шаг, противный мужской голос крутится в голове, словно сломанная пластинка. Руки слегка дрожат, ещё чуть-чуть и паника завладеет всем телом. «Не хочу… Не хочу… Уйди…» — молится Уджу, грустно сдвигая брови.  — Уджу, — сдержанно начинает Хосок. Он больше не пытается коснуться девушки, хотя её состояние беспокоит его. «Она напугана, тут даже гадалкой быть не нужно. Но что послужило причиной? На прошлой смене она была увереннее и… спокойнее». — Принеси веник и совок, нужно убрать осколки пока никто не поранился, — командует Чон, внимательно наблюдая, как девушка послушно выполняет его указания. Следит, пытаясь найти ответы на свои вопросы, ловит каждое её движение, которое выглядит излишне вяло. «Её тело сильно измотано. Не удивительно, что она не может справиться с утрамбовкой кофе. Да она может свалиться в любой момент», — Хосок недовольно хмурится. Он одинаково строг и заботлив к своим сотрудникам. Но с Кан пока не знает, как поступить. Хосок не уверен, что отправить девушку домой — хорошая идея. Что-то подсказывает ему, что дома она не находит спокойствия. «Она ведь планирует снимать жильё, значит существует вероятность, что она не желает оставаться с родными. Хотя дети в её возрасте часто ссорятся с родителями. Мнения взрослых нередко отличаются от незрелого мышления подростков. Но она… не кажется проблемным ребёнком». Кан вернулась на своё прежнее место, опустила голову, соединила руки перед собой и послушно готовилась принять наказание. Какой начальник оставит подчинённого без выговора, когда тот совершил ошибку? Верно, никакой. Но существует разница в выговорах. Чон тяжело вздохнул.  — На сегодня урок по приготовлению кофе окончен. «Он выгонит меня? Я не подхожу? Испытательный срок закончится раньше времени? Нужно снова искать работу…»  — Давай договоримся, ты предупреждаешь заранее, если у тебя что-то болит или ты плохо себя чувствуешь. У меня не так много посуды, которую можно разбивать. А твоё физическое состояние недопустимо для работы с кофе. Это предупреждение и совет на будущее. Сейчас сходи на перерыв. А вернёшься — встанешь за кассу.  — Вы не уволите меня? — Уджу удивлённо подняла глаза к строгому мужчине.  — Уволить? Из-за чашки? Я что, такой бесчеловечный в твоих глазах? — вскинул бровь Чон. Уджу замялась, не зная, как правильнее ответить. — Ступай уже отдыхать, — немного раздосадовано выдохнул Хосок. Кан опустила голову и поспешила в комнату отдыха. Мужчина проводил девушку вдумчивым взглядом. Она не переставала создавать вопросы в его голове. «Как же обстоят дела на других работах, раз она готова была прощаться со мной? И что вообще это за подработки? Надеюсь ничего неправильного, она ведь молодая девушка. В её возрасте наделать глупостей легче лёгкого. Ах… не люблю школьников, слишком много с ними проблем и беспокойства». Кан сидела в небольшой комнате и попивала горячий напиток, делая короткие глотки. По телевизору крутили музыкальные клипы, но они не привлекали внимания девушки. Потерянный взгляд устремлён в пустоту, хотя со стороны может показаться, что она рассматривает узор на столе. «Не уволили. И выговор оказался мягким. Но выглядел он пугающе… глаза цепкие и пытливые. Он хотел знать причину. Нужно бы лучше скрывать своё состояние, не зачем втягивать в проблемы других людей», — Уджу устало прикрыла глаза. Прошлая ночь оказалась адом наяву. Грозный рык младшего брата, его зверские попытки проникнуть в комнату, женские слёзы и мольба, что были пустым звуком для парня. Он хотел унизить Уджу, в который раз утвердить своё высокое положение. Он мужчина, а она — шлюха, которая обязана подчиняться его указам. Сколько гадости она услышала, сколько сил вложила, чтобы продержаться, чтобы не сломаться. Кан за всю ночь не сомкнула глаз, она продолжала держать дверь, даже когда Ёнсок взбешенный проигрышем ушёл к себе. Чувство опасности не покидало. «Он вернётся. Нельзя расслабляться. Нельзя засыпать». Уджу мотнула головой, отбрасывая неприятные воспоминания. Она поднялась с места, допила напиток и выкинула картонный стаканчик в урну. Нацепила на себя маску безразличия и шагнула в коридор, а оттуда в общий зал, где ждали посетители и кипела работа. «Снова притворство», — Хосок осмотрел девушку, подметил изменение в её поведении и, не придавая этому особого значения, вернулся к своим обязанностям. Кан же заметила его интерес к себе и сделала пометку быть осторожнее.  — Дорогой клиент, если Вы не смогли определиться с выбором, прошу пропустить следующего посетителя и не задерживать очередь. Как будете готовы сделать заказ, я с радостью обслужу Вас, — Уджу любезно, но без своей рабочей улыбки, попросила парня сделать шаг в сторону.  — Может посоветуете мне, я сам не справлюсь, — обворожительно улыбнулся Тэхён, отказываясь уступать другому человеку своё место. А ещё он пользовался возможностью хоть немного поговорить с, обычно молчаливой, девушкой. — Что-нибудь сладкое, — сдержать довольную улыбку Ким был не в силах. Уджу никуда не может деться, ведь её обязанность принимать заказы. «Попалась», — немного наглый взгляд исследовал женское лицо.  — Капучино с сиропом и сливками неплохой вариант для позднего вечера, — равнодушно ответила Кан, уже готовясь вбивать напиток в заказ.  — Хм… А какой сироп Вы посоветуете? — Ким продолжал строить из себя придирчивого покупателя. Специально досаждал Уджу, чтобы вывести её на эмоции. «Я же видел, что другим ты улыбаешься. Неужели так сложно и мне улыбнуться? Что за несправедливость и избирательность?»  — Тэхён, не мешай работать, потом отношения будете выяснять, — бесцеремонно вмешался Хосок. Он пожурил младшего строгим взглядом, сидя за столом, откуда было прекрасно видно кассу. Опять ему приходится отвлекаться от работы из-за Кима и его подружки. — Какао с зефиром, — подсказал Чон, переводя взгляд на Уджу. Она кивнула и быстро оформила заказ. Ким недовольно скривил губы и приложил карту к терминалу, взял чек и номерок, после чего направился в сторону друга. — Не мешай, у меня ещё куча работы, — не поднимая головы, устало предупредил Хосок. Ким молча уселся на свободный стул. Бумаг было действительно много: цифры, столбцы, какие-то графики, уйма информации — от такого и голова может разболеться. Ким оставляет неинтересные ему записи и переводит задумчивый взгляд к Уджу. Она улыбается, слабо, но всё же улыбается. Немного обидно, что она игнорирует его, сторонится, словно он плохой парень, что некогда её обидел. Даже после того маленького общения лучше не стало, наоборот — она отдалилась. Вообще не реагирует на Кима, проходит мимо, словно он приведение. Не слышит, когда зовёт по имени, и смотрит сквозь, хотя он специально останавливается перед ней. «Даже не могу узнать, как она. Вредная, холодная, необщительная девушка».  — Она хорошо справляется, — словно зная о мыслях Тэхёна, вдруг произносит Чон. Ким озадаченно поворачивает голову: «Я ничего не спрашивал», — хочет возразить парень, но короткий взгляд старшего быстро рушит его планы на защиту. — Твой взгляд слишком очевидный, — ровным тоном говорит Хосок, снова возвращаясь к документам. Вздыхает, перекладывает одну бумагу и чертит что-то в другой. — Она необычная девушка, сложная в общении и открываться другим точно не намерена. За несколько дней, что она проработала, ни с кем из персонала не сошлась. Конечно можно сказать, что она просто не ищет общения, но… меня не покидает чувство беспокойства, — Хосок отложил ручку, скрестил перед собой пальцы и серьёзно посмотрел на Тэхёна.  — Чувство беспокойства? — вдумчиво переспросил Ким. Ему не нравился тон друга. Хосок разбирался в людях, видел их слабости, пусть и не мог разглядеть корня проблем. У него словно шестое чувство просыпалось, стоило хоть немного заинтересоваться человеком, а своими сотрудниками Хосок интересовался. Спокоен и стабилен работник — спокоен и начальник.  — В школе всё нормально? Ничего странного не замечал? — поинтересовался Хосок. Тэхён хорошенько задумался, копнул в воспоминания прошедших дней. Моменты встречи с Уджу всегда были странными, да и слухи о ней ходят разные и совсем невесёлые. Ким насупился. «Неужели она сама сторонится других из-за слухов? Кан же не станет верить в эту глупость, она ведь не считает себя магнитом для неудач?»  — Не могу уверенно ответить. Я не знаком с ней так близко, чтобы говорить, что нормально, а что нет. Но мне известны странные слухи, которые окружают Уджу. К тому же она и в школе сторонится людей, — Ким перевёл взгляд на Уджу, что спокойно выполняла свои обязанности. Обычная молодая девушка, которая пытается стать самостоятельной и независимой от семьи, никаких внешних отклонений, адекватная и по-своему красивая.  — Ясно. Надеюсь мои подозрения окажутся ложными. А сейчас, — Хосок встал из-за стола. — Тебе нужно забрать заказ, а мне закончить с взрослыми делами, — номерок Кима, что был на маленьком устройстве, запищал. Тэхён, улыбаясь, хмыкнул и последовал совету старшего. «Взрослый, ага, как же. Знаю я, как вы с братьями ведёте себя вне работы». Тэхён забрал напиток и уселся за свободный столик, что стоял недалеко от выхода. Он растягивал удовольствие, втягивая горячую сладкую жидкость. С наслаждением раскусывал зефиринку и, довольно улыбаясь, наблюдал за работой Уджу. Он отчего-то не хотел выпускать её из виду, словно она растворится в воздухе, если он отвлечётся на что-то другое, как облако пара над его напитком. Когда время подошло к закрытию, Ким, пользуясь маленькой привилегией: знакомством с Хосок, остался помогать, в то время как остальные посетители освободили помещение. Тэхён пытался заговорить с Уджу, но она была холодна. Казалось её безразличие перешло на новый, неизвестный ранее, уровень. Завязать разговор Киму так и не удалось.  — Хорошо поработали. Будьте осторожны по дороге домой, — попрощался со всеми Хосок. Он всегда последним уходит из кафе, поэтому работники, кланяясь начальнику, по одному стали выходить на улицу. — Надеюсь с этими детьми всё будет нормально, — задержал он своё внимание на Тэхёне и Уджу. Парень увязался за девушкой, пытаясь навязать своё общение, а девушка отрешенно шла вперёд, словно рядом с ней нет людей.  — Ты всегда ходишь пешком? Почему не пользуешься автобусом, остановка ведь недалеко, да и прямые маршруты есть? — оглядываясь по сторонам, Тэхён не мог понять, почему Уджу в столь позднее время предпочитает идти пешком, а не ехать с другими людьми на общественном транспорте. Он не понаслышке знает, что есть автобус, идущий практически до его дома, а так как он однажды встретил Кан далеко от школы, мог предложить, что и она живёт неподалёку от этой остановки. Также его интересовало, почему за всю дорогу, что они идут, а идут они уже довольно много, никто не позвонил девушке и не поинтересовался, где она. «О ней совсем не беспокоятся?» Нахмурился парень, кидая косой взгляд на женскую сумку, в которой лежал смартфон. Его откровенно уже начинало злить отношение взрослых к Кан. Тэхёну хотелось лично встретиться с такими родителями и спросить, чем таким важным они занимаются и как допускают подобные «прогулки» дочери. — Я провожу тебя до дома, — решительно произнёс Ким. Уджу незамедлительно остановилась, удивляя Тэхёна: он оказался чуть впереди девушки, не ожидая подобного с её стороны. Она впервые за всё время подняла глаза на парня. Злые, недовольные, пропитанные какой-то нездоровой ненавистью. «Да когда я успел так провиниться, что она злится на меня? Мы же знакомы всего-ничего. И, если меня не подводит память, я только помогал», — Киму не нравилось настроение девушки. Он не мог понять её отношения к себе, сколько бы не думал, сколько бы не ковырялся в себе. Причин, чтобы его ненавидели, он не находил.  — Хватит. Остановись. Мне не нравится твоё присутствие. Ты нервируешь. Мешаешь мне, — твёрдо начала Уджу. Ким сдвинул брови и сделал шаг к девушке. Кан пришлось поднимать голову, ведь парень достаточно высокий, а слова бьют больнее, если смотреть собеседнику в глаза. — Не приближайся, не ходи следом и не трогай меня, не разговаривай, не ищи встреч и забудь о моём существовании. Не усложняй мою и свою жизнь. Поверь, так будет лучше для тебя, — сказав это, Уджу обошла Тэхёна. Чем меньше они вместе, тем больше процент, что парень не пострадает. Но Ким не желал заканчивать разговор, он схватил девушку под локоть и развернул к себе.  — Я не согласен с твоими словами. С какой стати я должен прислушиваться и выполнять твои указания? — Ким говорил вполне серьёзно. Он не глупый мальчишка, он — мужчина, со своими принципами, мнением и характером. И характер у него не такой уж и мягкий, каким может показаться окружающим. Уходить только потому что прогнали? Нет, его мало просто прогнать. — Причина, назови мне причину, почему я должен послушаться тебя? Что такого случится, если я останусь? Только не говори, что прогоняешь из-за слухов? — Ким давил, не позволял Уджу вырваться, принимал всю её злость, что горела в женских глазах, но и сам прожигал в девушке дыру: пытливо всматривался, топил её в своих тёмных омутах.  — Я сказала, ты мне противен, — прошипела Уджу. Она дёрнулась в очередной раз, но освободиться не смогла. Отвращения и паники она не чувствовала, чем была крайне удивлена, но ей не нравилось быть пойманной. «Я уже начала доверять ему… вот в чём причина. Тело запомнило, что с ним безопасно. Плохо…»  — Врёшь, — уверенно произнёс Тэхён. Такой проницательный, глубокий взгляд, что спрятаться от него не выходит. Кан упрямо смотрит в глаза, надеясь, что её напускной ненависти хватит, чтобы отогнать от себя Кима. Хотя злость на Тэхёна вполне настоящая. «Я пытаюсь защитить тебя, а ты бестолково настаиваешь на общении. Мне не нужна дружба. Я не хочу видеть, как люди страдают из-за меня».  — Уджу? Это ведь ты, я прав? — голос со спины пробудил животные инстинкты. Кан бросило в холод, сердце быстрее забилось, тело кричало о спасении, находясь в руках Тэхёна, а разум говорил уходить. — У тебя проблемы? Этот парень пристаёт к тебе? — парни подошли ближе. Знакомые Ёнсока, практически окружили парочку. «Они навредят ему. Нельзя, нельзя этого допустить. Тэхён не должен пострадать. Он ни в чём не виноват».  — Нет, он помог мне подняться. Спасибо, отпустите, — снова холод и пренебрежение в голосе. Уджу совершенно не жалеет Тэхёна. «То есть с этими парнями ты можешь разговаривать, а со мной отказываешься? Не знаю в чём причина, но ненависть твоя мне теперь отчетливо видна. Отлично, как ты и «просила», наше короткое знакомство подошло к концу», — Ким равнодушно отпустил руку девушки, развернулся спиной и оставил её одну, как она того и желала. «Мне жаль, что ты повстречал меня…» — грусть в женском взгляде существовала всего секунду, продержись она там чуть дольше — и знакомые Ёнсока могли что-то заподозрить, а Уджу не могла этого допустить. Поэтому она решительно развернулась на месте и, не встречаясь глазами с другими парнями, зашагала по направлению к дому.  — И куда же ты собралась? — злорадный смех раздался за спиной. Душа девушки спряталась за широкой стеной, жаль только телу негде прятаться, оно такое уязвимое и беззащитное, что кричать хочется, бежать, пока есть силы, лишь бы подальше от опасности. Но Кан не ускоряет шаг, не бьётся в панике, продолжает держать невозмутимое лицо и идти вперёд. — Мы тут заглядывали к тебе на работу, — Кан сглотнула. — Ты уволилась? — схватив Уджу за волосы, парень резко развернул её к себе лицом. Еле слышный писк сорвался с женских уст. — А как же наш уговор? Как же обещанный процент? Неужели ты не держишь своего слова, а, Уджу? — он приблизил лицо девушки к своему. Кан зажмурилась. «Спасите…»  — Я больше не работаю, — произносит она. Со стороны доносится мужской смех, а чужие руки подбираются к груди. — Мне нечего вам дать, — добавляет она и жмурится сильнее, когда грудь сжимают.  — Лучше найди деньги, твой брат нам немного задолжал, а выплачивать обязал тебя, — ухмыльнулся парень. Горячее дыхание касалось уха и спускалось к шее. — В противном случае, у нас есть и другой вариант, — рука оставила грудь, но её движение вниз только сильнее напугало Уджу. «Нет! Не хочу! Мама, помоги…»  — Сколько? — проглотив ком, нерешительно спросила Кан. Мужские руки остановились на талии.  — Десять тысяч, — спокойно ответил парень. «Так много? Это почти половина моих денег. На что Ёнсоку столько денег? Только не говорите, что это его месть мне, новая издёвка, способ меня растоптать?»  — Я всё отдам, и вы больше не будете меня преследовать, — Уджу открыла глаза. Кривые улыбки на мужских лицах не сулили ничего хорошего.  — Не будем, — ухмыльнулся парень и отпустил волосы. — Хорошей дороги, Уджу, — добавил он, похотливо облизывая нижнюю губу. Все внутренности скрутило от отвращения. Кан схватилась за живот: её сильно тошнило, а ноги дрожали, каждый шаг, как проверка на прочность: упадёт — не упадёт. «Когда уже закончится этот ад? Личный ад, с реальными демонами и болью. Когда я не буду оглядываться, боясь встретить не того человека? Я очень устала. Я человек, живой человек с чувствами и мечтами… Я хочу жить нормально… Так почему всё это говно сыпется на меня? Ненавижу… Устала… Страшно…» Уджу упала. Холодный асфальт казался мягким, словно родная кровать. Она смотрела на дорогу, что освещали уличные фонари. Её не волновала грязь и пыль, она попросту обессилила. Кан тянет руку к свету, а по щеке скатывается слеза. Она падает на бетон, впитывается и исчезает, словно её и не было. «Ненавижу эту тьму…» Рукой до света не дотянуться, поэтому она опускается на землю, возвращаясь в тень, что скрывает женское тело.