***
Тэхен распахивает резко глаза. Даже солнце еще не взошло, а весь дом уже стоял на ушах. Ему стало интересно, что же вызвало столь ранний сыр-бор, пока не слышит петуха. Извините кого? Он услышал кого? Для городской дивы как Тэхен это было ново и странно, он был еще сонным, даже не полностью одет. Никогда прежде он не просыпался столь рано. Проведя рукой по экрану своего телефона, он видит то, отчего плюхается на пол и грохотом будит Чимина. Время на часах 6:00. – Тэ, ты офонарел? Время видел? Черт возьми, я спал, – кричит сонный и раздраженный Чимин. – Не кричи, голова гудит. И вообще, я сон видел, резко проснулся, а там петух кукарекает. Ну, или что он там делает? Я не знаю их язык,– морщит носик Ким. – И что тебе приснилось такого, отчего пришлось встать столь рано? – Будто мы вчера убирались, а этот дикарь меня по попке шлепнул, аж вспотел, брррр,– отмахнулся Тэ, но увидев взгляд Чимина напрягся. – Только не говори что… – Ага. – Блиииин,– не успел Тэ встать с пола, уронив при этом, до этого скрывавшие худые но гладкие от эпиляции ровные, белые ножки, простыню, как в дверь стучит и входит ( вламывается) Чонгук. Он так и застывает на пороге, взглядом прожигая ножки Тэ. – ОТВЕРНИСЬ,– кричит Тэ и поднимает простыню до горла, укрываясь, – Тебя стучать не учили, дикарь? А вдруг я голый? Бестактный, некультурный, неотесанный грубиян и дикарь!– кричит Тэ. – Слышь, у тебя что, течка скоро? – ведя бровью, спрашивает Гук, вгоняя в краску омегу, – Через 5 минут жду вас на кухне, за опоздание не только стол накрывать будете, но и завтрак готовить,– не дав омегам перечить, он перед их носами закрывает дверь, удаляясь на кухню, а омеги, тем временем, махнув на него рукой, начинают готовиться. – Чим, посмотри, мне надеть блузку от Louis Vuitton, или от Gucci? – Бери Луи, а я Polo Ralph Lauren надену,– с умным видом говорит Чим. Тэхен подводит глазки карандашом, облизывая обведенные легкой помадой губки, наносит гель на волосы, обводя легкой базой кожу на лице круговыми движениями, потом подмигивает самому себе со словами ''Красавчик” и выходит в след за Чимином. На часах 7:30. На первом этаже дела обстоят иначе. На кухне оживленно разговаривают и завтракают двое альфы и омега. Стоило им зайти внутрь, как Хосок смеется надрывно, а Гук злобно шикает. – А что Вы пялитесь? Это некультурно вообще-то, – недодумывает Чимин. – Во-первых, где ваши извинения? Вы опоздали, теперь дуйте готовить завтрак вам и мне,– командует Гук, а омеги, фыркнув, идут к кухонной плите, но остаются так и стоять. А что дальше то? Что делать-то? Как готовить? И главное, что? Так, Чимин додумался открыть холодильник, и, о Святые небеса, он увидел яйца. – А что делать-то? – Вы реально такие, да? Так и живете? Вас от этого не тошнит? Ваших детей кто кормить будет?– спрашивает Гук. – Послушай сюда, мы богатые, нам не нужно готовить. Для этого есть слуги понятно, альфа? Тоже мне,– говорит Чимин, на что Гук хмыкает. – Пока ты здесь, ешь и спишь за мой счет, ты– слуга, так что язык прикуси, налей чай и убери со стола после Хосока и Юнги,– говорит с издевкой Гук,– ну, а ты, принцесса, приготовь яичницу. Я, кстати, люблю жареную. – Эээ, я готовить не умею,не знаю, не могу. – Научим, – подмигивает Гук, а Тэ уже во всю готовит свой план мести. – Смотри, вот яйцо. Берешь и вот так, моешь и разб…. Слова так и остаются в горле просто потому что… Шлепок по попке. Тэ смотрит издевательски выгнутой бровью, кусая свои пухлые губки. А яйцо со скорлупой горит на сковородке. – 1:1, дикарь,– говорит Тэ, удаляясь и помогая Чимину. – Глупая омежка, – хмыкает Гук и начинает смеяться, громко и от души.***
Весь день Гук их заставлял то овощи и фрукты чистить, то молоко носить ведрами. А у них ручки то нежные, не знавшие работы. Фрукты, что уже упали на землю и гнили, наказал собирать и выкидывать, опять ведрами. Плакали их ручки. А их одежда? Плакали их брендовые шмотки,на них грязь и мухи сели.Только и в мусорку отправлять, а жаль. А их волосы? На солнце столько часов. А кожа? Это же не загар и даже неровный цвет будет. Плакать им хочется. – Боже, как же мне не хватает массажа рук и ног, –жалуется Тэ. – А еще маску для лица и спа, – вторит Чим. – Посмотри на мои глаза, они красные, я не выспался, – мычит Чимин – А у меня волосы сухие стали,– бурчит Тэ – Я хочу домой, – вздыхает Чим и получает кивок головой от Тэхена как знак согласия. Они чувствовали себя, как в цирке, и при чем, заметьте, не зрителем. И самое ужасное во всем этом то, что все время над ними издевается Гук, говоря какие они бездарные и ленивые. Обидно. Они же не рабы, они стараются, и за что? За корку хлеба. НЕЧЕСТНО. Где-то в часов 12, омеги просто мечтали о том, чтобы встретиться с кроватью. А ведь они в такой час даже с постели не встали бы, будь они в своем Сеуле, НО… – Вас на минуту оставить нельзя. вы чего расселись, кто работать будет, а? – грозно проговаривает альфа – Да мы же только сели,– оправдывается Чим. – Знаю я ваше "только", давайте, поживее за работу, а то есть пальцы свои будете. – Дикарь,– бубнит Тэ. – Тэхен, иди сюда, будешь сено убирать в стойле. Чимин, иди вон к тому парню. Он скажет, что нужно сделать. – А с чего тебе Тэ помогать, а? – А ты, смотрю, на улице спать хочешь, а? – Идиот, –язвит Чим. – Очень приятно, идиот, а я Чон Чонгук, а теперь иди работай. А кто-нибудь объяснит маленькому и потерянному омежке, на каком языке говорил этот дикарь? Потому что нифига не понятно. Что или же кто такое стойло? ОНО какое вообще? – А? – Пошли, неумеха,покажу. – А там темно? Там есть жуки? Там меня съедят? Там такие как ты? Я не хочу еще таких как ты. А там сыро? А там что нужно делать, а там... – Господи, да помолчи на секунду, вот мы и пришли, это и есть стойло, заходи. – Я туда не зайду. – Давай, шагай, принцесса. – Фуу, тут воняет, и тут животные. – Конечно, тут животные, это ведь их " дом". – Нет, я не пойду, фу, они смотрят на меня своими глазами. – Тэхен, глаза для того, чтобы смотреть. –Да, но они у них такие, ну такие... – Как у тебя, – заканчивает за него альфа. – Ах, ты, дикарь, как ты посмел мои глаза с глазами коров сравнивать, тебя кто манерам учил, – кричит омега, тыкая пальчиком в нос альфы, но вдруг ладонь ложиться на его губы, закрывая рот и поток ругани. Ладонь теплая так и лизнуть хочется. О чем ты там думаешь, Тэхен? Чонгук заходит вглубь стойла, показывает на кучу сена, потом встает на корточки и собирает части в кучу, закрепляя маленькой веревкой. Его жилистые руки так и тянут смотреть не на процесс, а на них. Венки на руках и на шее вздулись, а омега неосознанно облизывается, смотря на пульсирующие вены. Но вдруг тот встает на ноги и бросает сено прямо омеге в руки. – Ну, вот, держи, теперь сам. – Аааа, убери, колет, и грязно,– морщится омежка. – Тэхен, – угрожающе предупреждает альфа, и омега тихо направляется к нему, шепча о том, какой он дикарь, чурбан, идиот и вообще плохой. Омега начинает делать все, что показал до этого альфа, но он делает неуверенно, морща нос, айкая и ойкая от каждого соприкосновения с сеном. Неприятно,колко и чешется. И вообще он до этого такое черствое "нечто" никогда в руках не держал, как же прикажете ему со всем справляться? – Я устал, – увидев ноль реакции, омега снова хнычет – Я так не могу, хочу домой и кофе хочу, и спать хочу, вот ты дикарь, тебе ничего не будет, а мне нужно спать. – Тэхен, ты работаешь меньше пяти минут,– обреченно вздыхает альфа. – Я не могу, все чешется. Вот смотри, все красное, не хочу, – хнычет Тэ, а Гук разочарованно вздыхает. – Подойди. Тэ, подходя к нему, спотыкается о маленький камень и падает на Гука, тот, не ожидая такого, дёргается назад и падает на сено, а Тэхён прямо на него. Близко. Стук сердец слышен, и дыхание Тэ щекочет шею Гука. Руки альфы по бокам омеги, а руки омеги на груди у альфы. И это так правильно. Будто так и должно быть. Они лежат в такой интересной позе еще несколько секунд пока Гук не откашливается, со словами " Удобно тебе, принцесса, на мне лежать?" Тэхен сразу встает на ноги поправляя свою футболку и нервно начинает говорить. – Лучше это, я пойду, и там сено,– нервно говорит, вызывая улыбку Гука, но тот держится до последнего, чтобы не улыбнуться. Омега перед ним такой милый и красный. Так и хочется затискать. – Принцесса, у тебя в волосах сено,– начинает во весь голос смеяться альфа. –Что? Где? Фу, убери, ааа, убери вдруг там жуки, пауки, букашки, ааа, убери! – крича, перебирает свои волосы омега, подпрыгивая на месте от ужаса, что в волосах, возможно, жуки и пауки. А Гук уже надрывается, держась за живот. Это в чистом виде цирк. Вдоволь посмеявшись, Гук все же встает с места и, все еще смеясь, убирает сено с волос омеги. – Смотри, принцесса, нет там ничего, кроме сена,– и в доказательство показывает сено в руках. –Фу, убери, и хватит меня принцессой звать, – обиженно вытягивает губу омега. – Да, ты прав, ты не принцесса, ты вишенка,– подмигивает альфа и щелкает носик омежки, уходя из стойла, а омега так и стоит там неподвижно. Что только что произошло? Он услышал запах омеги? Через несколько часов, когда все было сделано, парни отправились домой. И какое счастье для омег, им даже кушать не охота, лишь бы уснуть. Они еле дошли до комнаты, как услышали голос Юнги. Он стоял внизу, прямо под лестницей. Омеги повернулись и опустили головы из маленького балкончика, на втором этаже. – Идемте кушать. Честное слово, кушать не хотелось, а вот спать... Но урчащие животы дали понять, что если даже и есть место усталости, то им кушать тоже нужно. Сев за стол, они сразу начали свою трапезу. – Вкусно, – проговорил Чим. – Точно. – Это потому, что вы сами заработали эту еду, – с умным видом сказал Хосок. – Кстати, Тэ, Гук сказал, что ты в стойло ходил. И как тебе? – спросил Юнги. – Не напоминай. Фу, было жутко и воняло. Все пялились на меня. Я туда больше ни ногой, – содрогнулся от воспоминаний омежка. – Видел наших коров? Правда они красавицы? Видел их глазки? Знаете, говорят, глаза коров самые красивые среди животных, но думаю, у наших они более изящные. Ведь так, Гук? – гордо говорит Хосок, а Гук положительно кивает, пока омега ошарашено смотрит на альфу. То есть? То есть он там его глаза хвалил, а не... Погодите минутку. Дикарь похвалил его? Сделал комплимент? Вау. Не первый же раз ему делают комплимент, черт возьми, не первый, но так приятно тепло на душе. Почему живот сводит и щеки розовеют? – Идите спать, вы и так сегодня поработали на славу, – говорит Хосок, убирая со стола вместе с Юнги, а омеги, благодарно кивнув, идут к себе, пока их не зовет Юнги. – Чуть не забыл, утром проснитесь рано, мы идем на поле, и вы тоже. Будьте готовы к шести. Ах, да, Чим, иди и забери, это ваша одежда. Наденете это, а не то, что сегодня. У омег не было сил ни на что. Они просто дошли до кровати и все, дальше не помнят. Спали без задних ног. Крепким и спокойным сном, словно дети малые.***
Утром их разбудил Гук. Он стоял у Чимина над головой и был зол. Сонные омеги, конечно, не понимали , что Чон говорит, но то, что он ругал их, они точно знали. Через минуту он дал им в руки какие-то тряпки ( для кого одежда, а для кого…) и приказал надеть. – Поторопитесь, а то без завтрака останетесь. Тэ вышел из комнаты, бормоча себе под нос. И прямо в этот момент из своей комнаты вышел дикарь. Он был в черной майке и в свободных черных штанах. Его волосы были мокрыми, видно только из душа. Майка тоже мокрая и прилипает к мощной груди, а то, что она мощная Тэхен знает, он трогал, от воспоминаний аж в дрожь бросает. А на его руке светится татуировка. Вот так новость. Он был простым, но совсем необычным в таком наряде. Необычно красивым. Прежде Тэ и не замечал его красоту. Но Гук проходит мимо, оставляя омегу в шоковом состоянии. То есть как? Тэхен, сам Ким Тэхен засмотрелся на кого-то, а его обошли стороной? Погодите, что? Это шутка такая? Они оба спустились вниз, а те, кто уже был внизу вышли, и уселись по машинам. Должно было быть уютно и спокойно, без Юнсоковских сюсюканий, и с Чимином. Можно будет обсудить новые бренды одежд. Но что-то пошло не так. Знаете, вот бывает иногда, когда, ты будто чего-то ждешь, ты знаешь что, вот-вот должно случиться, что-то очень плохое, но, это только у тебя внутри, только ты это чувствуешь. Сердце так неприятно стучит, пульс подходит до висков, и ноги шатаются. Вот прямо сейчас у Тэхена есть такое ощущение. И правильно. Рядом с ним вскоре уселся Гук, и Тэ напрягся всем телом. Интересная штука эта судьба, когда бежишь от кого-то, то - хочешь не хочешь - сталкиваешься с ним. – А где Чим? – Он с Хосоком и Юнги. – А почему я тут? –Послушай, вишенка, мы не брезгуем, можем и в одной машине ехать, но таким городским, как вы, уют подавай, так что, двое на заднем сидении один на переднем не считая шофера, так понятнее? Ауч. Опять. Раньше он и не задумывался, что люди подстраиваются под него. Что делает то, как ему хочется и как ему удобно. А теперь, когда прямо в лицо говорят, что из-за тебя им приходится менять свой привычный маршрут, то как-то неприятно. Саднит, знаете ли. Гук видит смятения на лице омеги и то, как он сводит брови вместе, видно думает о чем то. И как раз в эту минуту они проезжают по неровной дорогой, и Гук нечаянно касается руки омеги. НЕЛОВКО. Тэ смотрит испуганно. – Ну, что опять не нравится тебе? – Ты меня трогал,- говорит омега. – Ну, да? А что мне делать? Дороги уж, извини, не такие как у вас, неровные, видишь ли? Не всегда все комфортно в жизни. Сюрприз! И я же не специально трогал тебя. Или хочешь, чтобы специально, а, принцесса?– щурит глаза Гук. Но Тэ отворачивается, скрывая красные щеки, и утыкается в окно, смотря на дорогу. НЕЛОВКО. Им было очень неловко рядом друг с другом. Каждый раз, когда машина проезжала по неровной дорогой, их тела касались друг друга. Гук видел, как было неприятно Тэхену. Он корчился и отдалялся. А Гуку забавляло смотреть как это нервирует омегу, и даже несколько раз намеренно касался его, чтобы позлить. Он так смешно поднимал бровь и стискивал зубы, будто взглядом угрожал Чонгуку. А альфа баловался. Ему доставляет особое удовольствие дразнить Тэхена. За всю дорогу они не произнесли ни слова, а только изредка смотрели друг на друга и то, когда нечаянно или же намеренно касались друг друга. Но в какой - то момент, машина резко тормознула, и Тэ ударился о гуково плечо, и сильно схватил его руку. По всему телу пронеслось напряжение. Их глаза встретились. Впервые Гук смотрел в эти глаза так близко, и ему казалось, что он тонет в этих бескрайних и тёмных глазах. Гук почувствовал напряжение в своих руках и дрожь в руках Тэ. Его руки были настолько нежные, а лучи солнца, падающие на его лицо подчеркивали красоту омеги. Чонгук не мог глаз отвести от него. – Что? – Ничего. – Ты пялишься? – Возможно, да. Возможно, нет. Как знать, вишенка, как знать, – дразнит все больше альфа. – Господин Чонгук, мы приехали, – прохрипел водитель. Не успели они выйти из машины, как Тэ ахнул от восхищения. Все казалось таким красивым, изящным. Полное и такое теплое солнце в объятии полей - это сочетание прекрасного и эстетичного. У Тэ на лице сияет искренняя улыбка. Такой красоты он не видел ни на одном острове, ни в одном уголке мира. Альфа смотрит на такого омегу. Искреннего не напичканного брендами, без единого грамма косметики, в деревенской одежде и с настоящей улыбкой. В своих раздумьях он пропускает момент, когда омега игриво бьет его по руке... – Ну что, дикарь, поймай меня, – сказал Тэ, побежав на всех парах по полю, вдыхая полной грудью свежий, так не хватавший Сеулу воздух, и купаясь в лучах солнца, вызывая нежную улыбку у альфы. – Глупая омежка.