Сотканные солнцем

Есть что-то мистическое и непонятное в том, как люди пытаются заглянуть в будущее, при этом никогда не отпуская прошлое. Постоянные игры в кто кого-то перетянет. И конечно от этого в итоге устают сами же. Чонгук знает что такое пустота, и хочет показать другим тоже. Не самое приятное, но и не губит. Он не понимает просто, почему люди ее так боятся. Смотрят так взволновано поначалу, а потом прикрывают глаза так слегка наигранно и качают головой, мол «дружок, с этим шутки плохи, так дело не пойдёт». Пойдёт, думает Чонгук. Не пойдёт только у вас и стоит ли сейчас пытаться переубедить друг друга? Нет, конечно. Остановитесь и посмотрите, как вы живете и где вы сейчас. Слишком ли банально будет сказать и про вас «пустышки»? Наверное, не столько банально, сколько лицемерно, потому что сам пустышка тоже. И он с этим мирится, даже гордится этим. Просто потому что не врет самому себе. Папа часто говорил, что от самого себя никуда не убежать, но в мире столько людей, которые не оставили попыток. Мама в этом папу всегда поддерживала. Она его любила, но не понимала. Всегда ставила свои интересы впереди, не терпела предательского отношения. Может, поэтому кроме этих слов, Чонгуку из детства не запомнилось абсолютно ничего. Ссоры и безликие воспоминания словно списанные со старой полу-испорченной пленки. Чонгук живет, просто потому что другие не смогли. Что он понял точно, так это то, что ничего в этой жизни искать не нужно, так же как и ждать. Будешь искать – будешь надеяться, а это обычно к хорошему не приводит. И живётся ему нормально. Может, кто-то сверху действительного записывает сценарии нашей жизни заранее, что в принципе можно проиграть и ничего не почувствовать. «Извините, но это ведь отвратительно. Никакого сюжета и актерской игры. Ставлю жирный ноль» -Смотри куда идёшь. – слышится словно через вату в ушах. Чонгук слегка поворачивает голову, давая челке упасть на глаза. Слегка кивает и улыбается. Ни к чему негатив, давайте жить дружно в конце концов, ведь здесь никто никому не обязан. -Извините. На работе вместе с ним работает парень, примерно его ровесник. Вот он выделяется. Он всегда шумный и яркий. Всегда так много разговаривает, что Чонгуку порой кажется не нужно учиться владеть телепатией, чтобы понять, как сильно остальные работники иногда хотят закрыть тому рот. Хосок, тот самый шумный парень, словно не человек вовсе. Кажется, будто все люди были сотворены одним способом, а вот он особенным. Чонгуку он никогда не мешает. Чонгуку Хосок даже нравится. Хосок из тех, про кого отец говорил «не оставили попыток». Он так борется, что Чонгуку иногда даже больно. Это как смотреть фильм зная, что конец будет очень грустным. Хосок тоже грустный где-то там внутри. - Чонгук-и, можешь обслужить вон тот столик, пожалуйста? Я сегодня ухожу раньше, сестра попросила присмотреть за племянником. И ты не знаешь, какой иногда злой фурией она может быть, - Хосок корчит лицо, попутно вытирая руки полотенцем. -Без проблем. Передавай привет сестре,- Чонгуку нравится и сестра Хосока тоже. Сотканные из света, ну правда. -Конечно передам, она будет в восторге. Недавно она даже призналась, что заходит сюда только из-за тебя, представляешь? Иногда думаю, что если бы не дети, она бы бросила Джихёка,- Хосок смеётся, видя ответную улыбку. – Ну, ладно, я побежал. Он слегка бьет рукой в плечо Чонгука, посылая рукой что-то на манер приветствия, только наоборот. Чонгук усмехается и спешит к столику. Работа в этом заведении не сложная. По опыту эта работа уже вторая. Поэтому постоянный ритуал Чонгук уже выучил: принять заказ, отнести на кухню, нажать на кнопку очереди. И это совсем не сложно. Каждый день один и тот же механизм. -Хотя бы часть, - слышит Чонгук отрывок разговора Хосока с менеджером. Чонгук знает, чего хочет Хосок. Хосок такой же сломанный, как и они. И Чонгук знает, что у того не хватает денег, тому тоже туго приходится. Скорей всего, сейчас тот просит больше смен, чтобы хоть как-то выкрутиться. -Нет, Хосок, я все сказал. Чонгук слышит шаги, но в сторону не отходит. Хосок выходит из кабинета с совершенно откровенным лицом. Чонгук даже теряется на секунду. Нет ни единой маски. Просто обида и непонимание. Чонгук смотрит в эти глаза и, кажется, что сейчас ещё немного и его затянет в омут бесконечной печали. Кому-то, видимо, очень плохо. Хосок, однако, быстро собирается и цепляет маску вечного веселья снова. Опять слегка бьет Чонгука по плечу и весело говорит «бывай». У Чонгука после этого непонятный осадок в душе. Отчего-то становится грустно, но небезразлично. Он сталкивается с чужим непониманием или болью или грустью практически каждый день, но никогда не думает об этом. А сегодня случилось что-то другое. Такое чувство, словно в лице Хосока он вдруг увидел то, что видеть было не положено. Словно подсмотрел чужую тайну и узнал больше, чем узнать дают и от этого тоже скверно. На следующий день Хосок уже на работе с самого утра. Бегает туда сюда, словно заведённый. А в обед происходит снова что-то странное. После обеда в перерыв на заднем дворе снова встречает вчерашнего Хосока. Тот стоит, оперевшись о грязную стену спиной и курит. Чонгук знал, что тот курит, но видит такое впервые. Хосок его не замечает, пока Чонгук не подходит вплотную, но даже тогда Хосок не меняется. Не появляется доселе привычная улыбка на лице и нет этой оживлённости. Хосок лишь молча протягивает пачку. Чонгук снова на мгновение теряется, но быстро собирается. Хосок выглядит сейчас таким настоящим, что хочется его потрогать. Настоящий он такой не небесный, а значит приземлённый. Обычно улыбается, как солнце не прикоснешься, слишком горячо. - Что у тебя? – спрашивает Чонгук, медленно выдыхая дым. - - Что? – притворно спрашивает Хосок и пытается улыбнуться, но как-то не выходит в этот раз. Чонгук смотрит на него немного кривясь, Хосок понимает сразу. – Ничего, Чонгук. Хосок выдыхает и снова отворачивается. Чонгуку тошно почему-то. Ничего так ничего. Нельзя лезть в чужую жизнь, своей бы заняться. На следующий день Хосока нет и с Чонгуком тоже происходит что-то странное. Впервые за все время он роняет тазик с грязной посудой, что приходится собираться все снова. Остальные работники смотрят не то недовольно, не то удивлённо. Такая неприятная тревога разливается по телу и в голове красным огнём орет сигнализация. Орет об опасности, но Чонгук снова лишь отмахивается. Наверное, перетрудился. На следующий день Хосока тоже нет, а Чонгук опрокидывает ведро с грязной водой, для мытья полов. Вода растекается по грязному полу, точно так же, как и Чонгуково непонимание происходящего. Какого черта? Чонгук понимает что не так только уже дома. Вдруг осознает, что тот самый Хосок, который особенный, отчего-то не выходит из головы. Оседает где-то в глубине сознания и заставляет о себе думать. Переживать? Внутренняя сигнализация орет ещё громче и разливает по телу непонятное ощущение чужого присутствия. В этом мире вообще все стало непонятно. И становится ещё непонятнее, когда Чонгук видит Хосока на следующий день на работе в неизменной форме и фирменной улыбкой на лице. Хосок здесь. У Чонгука внутри происходит целая война. Внутреннее предупреждение разворачивается и уходит, напоследок обиженно глянув назад, мол надеялась пыталась, а он вот каков. Разочаровал. Чонгук сам себя разочаровывает, когда во время перерыва находит Хосока на том же месте. Тот снова курит. Увидев Чонгука снова не улыбается. Доверяет? И это догадка почему-то мягко оседает там где сердце, и Чонгук даже резко касается того места, чтобы убедиться. Чонгук смотрит на Хосока так, словно видит его впервые. У того чёрные круги под глазами и руки немного дрожат. Чонгуку неожиданно хочется спрятать, сотканного солнцем, у себя на груди и согреть чужие руки. Кто-то должен защищать, а кто-то нуждается в защите и Чонгук понимает это сейчас. - Я, кажется, в дерьме, - произносит тихо Хосок, не спрашивая, почему Чонгук уже почти вечность на него пялится. Чонгук даже не думает останавливаться и просто хмурится. У Чонгука ещё война внутри. Он смотрит на привычного, вроде, Хосока, и не понимает, что это за чувство у него внутри. Хочется одновременно отгородиться, чтобы не лез внутрь, даже если Чонгук сам его туда пихает, и одновременно разгладить эту складку между бровей. Улыбайся, тебе так намного лучше. - Я тоже, - вдруг отвечает Чонгук и выхватывается сигарету из чужих рук. И то ли это ответ на реплику Хосока, то ли просто констатация факта. Не поймёшь. Но Хосок смотрит не удивлённо, скорее устало. Так, словно скоро совсем совсем потухнет, но Чонгук вдруг понимает, что этого не хочет. - Я помогу, - говорит, но словно не сам, а кто-то вместо него. Кто-то, кто вдруг видит Хосока с другого ракурса. Подмечает каждую деталь на чужом лице, и не пропускает мимо ни одну эмоцию. К удивлению, Хосок смущается и немного краснеет. Он отводит взгляд, тихо бубня под нос: - Я не это имел ввиду. - Я знаю, просто сам хочу. Хосок удивлённо вскидывает голову и смотрит на собеседника, словно тоже только что увидел нового Чонгука. И чонгуку боязно немного открываться так же человеку. Он обычно не такой. Он обычно скрывает, и сейчас по идее должен. Жизненные принципы меняются на глазах, а все из-за обычного, вроде, Хосока напротив. У того кончики ушей пылают и не понятно отчего тот стесняется. Обычный разговор двух парней, приятелей, коллег, но во взглядах у двоих что-то такое интимное, что не описывается простыми словами. Чонгук не знает, когда его мозг решает, что следующая фраза будет невероятно уместной, но произносит: - Мне нужно чтобы ты улыбался. И Чонгук понимает, что выглядит совершенно как придурок, стоя перед человеком, с которым максимум обмолвился парой слов за последние полгода. Пауза затягивается, но ее, к счастью, а может и нет, прерывается менеджер, который оповещает, что всем пора бы приступить к работе. Хосок обходит Чонгука, оставляя того стоять позади ощущая что-то похожее на смущение. Чонгукова внутренняя сигнализация лопается и взрывается от перезагрузки. И Чонгук понимает, что попал. Сигарета догорает до самого фильтра. Вторую половину дня Хосок практически не улыбается, делает свою работу рассеянно и немного отрешенно. Чонгук чувствует себя немного виноватым, поэтому пытается брать чуть больше работы на себя, а в каждую свободную минуту уходит покурить. Хосок молчит и неловко улыбается, когда они сталкиваются во время работы. Чонгук не понимает своих чувств. Единственное, что он знает точно, что Хосок каким-то образом перескакивает из категории «коллеги, знакомые» в категорию «что-то похожее на друзья», но ведь друзьям не говорят, что хотят видеть их улыбку, не так ли? Или так? У него вообще в жизни был только один друг. Чонгук путается в себе. Решает, что как раз самое время написать тому самому другу. Намджун старше на пять лет. Намджун тоже другой. Он собранный, ответственный, но очень искренний. Намджун говорит, что это влюбленность, зачем-то размахивая руками на манер маленькой птички. Чонгук зависает на секунду и смотрит на Намджуна нечитаемо. Намджун становится серьёзным и понимает, что на миг они вернулись в старую школу Чонгука где Намджун по полочкам объясняет тому простые истины. - Тебе он нравится, Чонгук. Ты хочешь ему помочь, тебе нравится его улыбка, что тебе ещё нужно доказывать? Чонгуку вообще доказывать ничего не нужно, можно даже наоборот разубедить. Ему нравится Хосок? Тот самый, который коллега по работе, который такой же сломанный, как и он? Хосок, который вечно смеётся по делу и без? - Но… он ведь парень, - неуверенно произносит. Намджун смотрит на него, как на самого глупого человека на этой планете, и это даже не обижает. Смотрит как-то по отечески заботливо, мол маленький ты тупой индюк. - маленький ты индюк, - говорит вслух но упускает самое главное, но Чонгук то знает. Для вида обиженно хмыкает и откидывается на диван позади. - Смотри, - говорит Намджун пересаживаясь, чтобы погладить Чонгука по голове, как раньше. – Главное то, что чувствует твоё сердце, помнишь? - Помню, - подтверждает. - Вот и славно, так что действуй, Гукки. Чонгук морщится от этого прозвища. Давно не маленький ведь, но все равно тайком льнет к чужой руке у себя в волосах. Намджун как семья, которой у Чонгука не было. Перед ним можно быть собой. Хосок снова не приходит на работу на следующий день и на следующий тоже, и Чонгуку почему-то по-детски обидно. Настолько, что он проникает в кабинет менеджера, когда того нет и подсматривает чужой адрес. Чувствует себя сталкером и от этого ещё более неловко. Вечером он сам не понимает, как ноги приводят его по нужному адресу, но вот он стоит под окнами старенькой пятиэтажки и смотрит на окна, гадая где то самое. И судьба это или нет, но вдруг из одного из подъездов вылетает чёрная фигура, в спешке натягивая на себя ветровку и цепляя рюкзак. Человек проносится мимо и Чонгук узнаёт Хосока, который сейчас видимо зол или сильно расстроен, что даже не замечает второго. Чонгук не знает, как набирается смелости и бежит за Хосоком, хватая за рукав и разворачивая к себе, только когда они уже на довольно дальнем расстоянии. Хосок резко выдергивает руку и поворачивается, чтобы видимо начать возмущаться, но замолкает и удивлённо расширяет глаза, когда понимает кто перед ним. - Чонгук? – немного неуверенно спрашивает и словно очнувшись приходит в себя. – Что ты тут делаешь? И сердце Чонгука ухает вниз. Безразличие в чужом голосе заставляют проглотить язык. Ну а что он хотел? Хосок заглядывает через плечо Чонгука и коротко ругается. Резко тянет Чонгука за руку за собой и ведёт куда-то вперёд. - Он точно сейчас выйдет, а драться я сейчас как-то не очень настроен. Да и Чонгук драться как-то не настроен. Хочет лишь продлить ощущение чужого тепла на своём запястье, и чувствует стыд за такие фанатичные мысли. Это всего лишь Хосок, а ты пришёл узнать не нужна ли ему помощь. Хосок останавливается только перед незнакомым Чонгуку домом. Смотрит немного вопрошающе на него, на что тот легонько кивает. Хосок кивает в ответ и тянет того дальше, хотя в этом нет необходимости. Чонгук сейчас пойдёт за ним хоть куда и это очень пугает. Квартира маленькая и холодная. Не такая, как у Чонгука и ему вдруг хочется забрать Хосока к себе. Согреть и успокоить. И это так некстати проснувшаяся нежность давит на рёбра изнутри, грозит проломить. Хосок отпускает чужое запястье чуть помедлив. - Извини, что был груб, - говорит Хосок, ставя греться чайник. - Ничего, это я скорее должен был предупредить тебя, - говорит Чонгук, наблюдая за тем, как Хосок открывает форточку и поджигает сигарету. Так хочется курить, но Чонгук почему-то медлит. Впитывает в себя картину такого разбитого Хосока и думает, что продавайся такая на аукционе он бы отдал за неё все свои деньги, а лучше если бы Хосок улыбался. - От кого ты убегал? - Я не убегал, - как-то резко отвечает Хосок и тут же жалеет, тихо извиняясь. Чонгук тут ни при чем. – Я не убегал, - говорит уже тише. - Хорошо, говорит Чонгук и обходил стол вставая позади собеседника. Успевает развернуть к себе и обхватить чужое плечи до того, как Хосок начинает плакать. Так обиженно и с болью, что у самого сердце разрывается на части. Чонгук отдал бы все, лишь бы уберечь, спасти, увезти далеко-далеко. Чонгук сажает Хосока на стул и становится рядом крепко обнимая, давай выплакаться. Нежность бурным потоком выливается на хрупкого сейчас Хосока. Чонгук прижимает к себе, шепчет всякие милости, гладит по голове и пытается перенять чужую боль. Хосок цепляется за Чонгукову кофту и неловко закрывает лицо, скрывается. Чайник закипает и Чонгуку приходит оторваться ненадолго, чтобы выключить огонь, но к тому моменту Хосок уже успокаивается. - Тебе лучше? – спрашивает, но чувствует себя придурком. Конечно, тому не лучше. - Все нормально, - негромко говорит Хосок и шмыгает. Чонгуку кажется, что ещё немного и он не отпустит Хосока никуда и никогда. - Хосок-а, - тянет немного, мягко поворачивая чужую голову за подбородок. Хосок заплаканный и выглядит как отпустивший родительскую руку ребёнок, который просто не знает куда идти дальше. Чонгуку хочется его поцеловать и если раньше такая мысль его бы напугала, то сейчас на повторе лишь слова Намджуна о том, что нужно слушать своё сердце. Но не сейчас. Сейчас Хосоку нужно другое. Хосок смотрит в глаза внимательно и ждёт. - Ты не один, Хосока. Расскажи мне, что случилось? Глаза Хосока снова наполняются влагой и Чонгук паникует, что сказал что-то не то, но успокаивается, когда Хосок утыкается носом ему в плечо. Безмолвно передавая «только не сегодня». Чонгук понимающе кивает и гладит по спине, пытается согреть. Время идёт и они уже потеряли счёт минутам, но Чонгук готов стоять так вечность, пока в его руках он. Они перебираются на старенький диван, где Хосок устраивается под боком у Чонгука и второго прошибает мысль, что это так обыденно, словно всегда имело место в его жизни. Словно они каждый вечер сидят так, пригревшись друг о друга, Хосок у него под боком и так спокойно. Он аккуратно встаёт, боясь разбудить Хосока, чтобы накрыть того одеялом, потому что в доме холодно. Но как только встаёт с дивана, чувствует чужую хватку. У Хосока такое потерянное лицо, что сердце щемит. Чонгук тихо отцепляет его руку, говоря: - Я только одеяло принесу, тебе холодно. Я никуда не уйду, - и смотрит так заботливо, лишь бы не спугнуть. Комната Хосока оказывается ещё холоднее, чем гостиная и Чонгук сразу подмечает, что тот тут спит не часто. Когда он возвращается, у Хосока хватает сил только на то, чтобы слабо улыбнуться. Чонгук заворачивает его в одеяло и ложится рядом прям в одежде. На диване мало места, но становится очень тепло и не понятно от чего, но кажется что это Хосок тёплый как солнце даже когда его душу заволокло тучами как сейчас. Смотреть на такого Хосока почему-то больно. Ему бы улыбаться, и заставлять светиться все вокруг, а не заламывать брови и утыкаться в поисках тепла в чужое плечо, пускай оно и принадлежит Чонгуку. Чонгук засыпает поздно, прислушиваясь к чужому дыханию и думая, что же могло так подкосить Хосока. Утром становится ещё холоднее и Чонгук машинально прижимает к себе чужое тёплое тело. Вспоминает где находится, но не торопится открыть глаза. Хосок в его руках лежит слишком спокойно, и Чонгука становится так уютно, как было лишь однажды, когда Намджун пригласил его на их семейный ужин. Он слегка улыбается, но приоткрывает глаза и встречается с серьёзным чужим взглядом, отчего слегка тушуется и автоматически ослабляет хватку, но не отпускает, чтобы не упал. Хосок смотрит на него нечитаемо, и Чонгук думает, что сделал что-то, что все-таки его оттолкнуло. -Доброе утро?- говорит немного неуверенно, боясь даже пошевелиться лишний раз. Ощущение, словно у него в руках бомба замедленного действия. Хосок не двигается, а затем резко опускает голову Чонгуку на грудь, но второй замечает смущенную улыбку и пылающие уши. Расслабляется и облегченно улыбается. Они лежат так ещё некоторое время, слушая дыхание друг друга. Когда тишину разрешает чужой хриплый ото сна голос: -Доброе утро, и…прости за вчерашнее,- Хосок порывается встать, но Чонгук поддавшись непонятно откуда взявшейся храбрости, тянет его обратно к себе. Обнимает и не даёт вырваться. -Тебе не за что извиняться, но если прям чувствуешь себя виноватым, то давай полежим так ещё немного, пожалуйста. Хосок бурчит что-то непонятное, вызывая ещё одну улыбка. Обычно шумный и весёлый, Хосок сейчас совершенно другой. И Чонгук понимает, что видит самую душу, настоящую и неприкрытую. Что со вчерашнего дня, воспользовавшись чужой слабостью, бессовестно забирается в чужое нутро и рассматривает, трогает. Хосок такой постоянно шутливый и активный, оказывается таким хрупким и колючим. Хосок, который вечно смеётся невпопад и никогда не показывают свою слабость открылся перед каким-то Чонгуком, которого знает от силы неделю, не считая дни, когда они просто перекидывались парой фраз. -Надо встать, - говорит Хосок и упирается в чужую грудь. Чонгук нехотя разрывает объятия и отпускает, оставляя место холоду. Хосок ёжится и потирает плечи от холода. Чонгук снимает свою толстовку и отдаёт второму, аргументирую тем, что ему не холодно, а своим телом он ее нагрел. Звучит невероятно тупо, но Хосок принимает и уходит в ванну. Чонгук лежит ещё некоторое время, думает, как волшебным образом освоился с чужом доме, когда даже дома у Намджун оставался с ночевкой только после уговоров. Хосок импровизирует с завтраком, что когда Чонгук выходит в квартире пахнет чём-то вкусным. Тогда только он вспоминает, что не ел ничего со вчерашнего обеда. Хосок жестом приглашает садиться, и уходит. Возвращается с полотенцем, встаёт возле Чонгука, мысленно спрашивая можно ли. Чонгук улыбается и за полы своей же толстовки притягивает того к себе. Хосок с несвойственной ему осторожностью сушит чужие волосы. Прочищает горло и говорит: - В квартире просто очень холодно, можно простудиться. Чонгук вдруг чувствует себя так уверенно, что позволяет себе немного нагло улыбнуться, мол поверил, при этом не отпуская подол толстовки. Хосок улавливает чужое настроение и наигранно хмурится. - Я вообще-то тебе хён. Чонгук широко улыбается и Хосок застывает. Чонгук понимает, что никогда не общался с Хосоком близко, соотвественно никогда не показывал своих эмоций. Для него наверное это все тоже в новинку. - Ладно, хён,- нарочито выделяя последнее слово произносит Чонгук, - давай есть. Хосок прочищает горло и слегка смущается. - Что вчера случилось? – Чонгук становится серьёзным и Хосок застывает тоже, но видимо берет в себя руки, недолго решаясь, рассказать или нет. Чонгук не торопит и не давит, просто хочет помочь. -Я…это все муж сёстры, - говорит Хосок. -Джихёк?- удивлённо переспрашивает. Разве они не ладят? - Он недавно начал пить. Его уволили с работы, в принципе даже не объяснив причины. Обыкновенное сокращение кадров, но он слишком тяжело это перенёс. У них ведь двое детей. Минхёку всего полгода. Денег не хватает и он начал…пить,- Хосок слегка переводит дыхание. – Он хороший, но теперь, я просто не могу его узнать. Джиу его так любит, не может уйти. Он поднимал на неё руку, а недавно ударил старшего, Джихана. И я просто…я просто сорвался. Вчера я узнал это случайно. Представляешь? – он поднимает уставшие глаза на Чонгука и сердце второго сжимается. - Как? - Я как всегда пришёл к ним, когда Джихек спал, я играл с детьми, когда заметил на ноге Джихана синяк. Я даже не думал, что тот сможет ударить ребёнка. Он сказал, что это отец. Я просто вспылил. Побежал в его их комнату, но остановился, потому что Джиу кричала, чтобы я убирался, мол я пугаю детей. Я ее не понимаю, с ней творится что-то непонятное. А потом я встретил тебя. - Так ты его ударил? - Нет, я хотел, но там были дети,- вот он, тот самый улыбчивый Хосок. Даже в самых тяжёлых ситуациях счастье чужих для него превыше всего. Чонгук осторожно берет чужую руку, слегка поглаживая. - Ты молодец, ты все правильно сделал. - Нет, я не могу им помочь и от этого чувствую себя просто бесполезным. - Мы решим этот вопрос, - Чонгук сам не замечает, как вместо «я помогу» получается «мы решим», но звучит это приятно и Чонгук правда готов пойти навстречу. Хосок благодарно улыбается. - Ты говорил с сестрой?- они продолжают завтрак. готовит Хосок потрясно. В сравнении с тем, чем обычно питается Чонгук эта еда невероятна. - Я пытался ее убедить, но ее привязанность. Я не знаю, что делать. Она не хочет меня слушать, - Чонгук хмурит брови и пытается обдумать проблему с другой стороны. Должны быть выходы. Почему кажется, что здесь что-то другое? - Придумаем, а сейчас мне нужно на работу. - На самом деле, Чонгук, - говорит Хосок, когда они уже стоят на пороге. У Хосока сегодня нет смены. – это не твои проблемы и тебе не стоит… -Я так хочу, Хосок, - перебивает того Чонгук. Он правда хочет ему помочь. Хосок с минуту смотрит на него , словно изучая, а затем слегка кивает. Прощание проходит неловко, и что-то остаётся висеть невысказанным между ними. Чонгук работает весь день и следующий, переодически списываясь с Хосоком. Чонгук правда переживает и это чувство на него не давит, даже наоборот. Он впервые задумывается о том, что кто-то дорог сердцу и понимает, что внутреннее сопротивление практически сошло на нет. Только вот, непонятно пока, взаимно ли это чувство. Но и неважно это. Главное заставить Хосока улыбаться вновь. Встречаются они в понедельник. Возвращаются домой вместе. Чонгук под предлогом того, что ему надо к другу, а дом друга как раз по пути, провожает Хосока до дома. Хосок немного обиженно повторяет, что он хён, а не беспомощная девочка, чем вызывает чужой смех. Останавливаются у дома сёстры Хосока, в котором видимо раньше жил и Хосок. Тот немного грустно смотрит на чужие тёмные окна, и Чонгук даже сквозь расстояние может почувствовать чужое волнение. Сейчас бы забрать его и увезти куда подальше, но нельзя, Хосок нужен здесь. Хосок заходит в подъезд ни разу не обернувшись, а Чонгук так и остаётся там. Непонятное волнение раскатывается по телу. И пусть хосок Далеко не хрупкая девочка, и у него достаточно сил постоять за себя, Чонгук не может его так оставить. И не зря. Буквально через пять минут на всех скоростях из подъезда снова вылетает Хосок, и у Чонгука случается неприятное чувство дежавю, только вот на этот раз у него на руках ребёнок, а в глазах столько паники. Чонгук бросает сумку и со всех ног мчится к Хосоку, который кажется сейчас потеряет сознание. Тот прижимает к себе маленькое тельце и словно дикий зверь смотрит по сторонам. На улице холодно и в поздний час никого не найти. Чонгук подбегает к Хосоку, сразу осматривая ребёнка. Хосок, кажется, впадает в ступор и тупо молчит, испуганно смотря на Чонгука. Чонгук пытается отобрать малыша у того, но Хосок крепко держит. Его охватила паника и Чонгук придерживая ребёнка за свободную ручку крепко хватает другой рукой Хосока за плечо, сдавливая. -Хосок, отпусти, ему нужно помочь! – но не видит реакции, потому надавливает чуть сильнее. – Хосок, очнись! Отпусти ребёнка! Звони в скорую, ему нужна твоя помощь, - и вытаскивает аккуратно малыша, когда видит осознание в чужих глазах. Он быстро снимает и бросает свою куртку на ближайшую скамейку и кладёт туда ребёнка. Не дышит, это плохо, но руки тёплые значит нужно действовать. Спасибо курсам оказания первой помощи и Чонгуковой внимательности, потому что сейчас он словно на автомате слегка надавливает на маленькую грудь. Ещё и ещё и еще. Проверяет пульс, зажимает маленький нос и мягко делает искусственное дыхание. Он надавливает на грудь слегка ещё раз и чувствует разрастающуюся панику. Слышит, как Хосок на грани срыва звонит в скорую. Хорошо, что на улице ночь и не собирается толпа зевак. Слышит, как в подъезд снова забегает Хосок, вынося плачущего Джихана на руках. Слышит все, но не дыхание ребёнка и в панике, которая окончательно завладела его телом, как на автопилоте максимально аккуратно повторяет заученные движения. И наконец ребёнок делает глухой вдох и всклипывает, потому что сильно ослаб. Чонгук опускает на колени и прерывисто выдыхает. Как сквозь толщу воды слышит прерывистое спасибо от Хосока. Видит краем глаза как тот порывается к ребёнку, но жестом останавливает и говорит успокоить Джихана, который тоже паникует и плачет. Хосок слушается, а Чонгук собирает себя снова и укутывает чужое маленькое тельце в свою куртку, беря на руки, но не прижимая к груди. Слишком слаб. Он так и остаётся сидеть на коленях, до прибытия скорой. Чонгук в этот момент забывает про все вокруг, про Хосока, про Джихана, не знает даже что произошло. Весь мир словно концентрируется на этом маленьком человеке, на маленьком Минхеке, который только что чуть не умер из-за безалаберности собственных родителей. Чонгук на автомате отвечает врачам, рассказывает что именно делал и как. Где-то на грани сознания слышит как врачи хвалят за оперативность. Хосока увозят, как ближайшего кровного родственника вместе с Джиханом, а Чонгук отказывается, не смотря на просящий помощи взгляд Хосока. Как только машина скрывается со двора он быстрым шагом поднимается по лестнице наверх. Ярость клокочет где-то в глотке, требует выхода. Кулаки сжимаются и разжимаются, кажется глаза покрыты красной пеленой. Он не помнит, как поднялся на третий этаж, как открыл дверь и нашёл спящего в пьяном угаре Джихека, но проходит мимо. Хосоку это не понравится, поэтому он сдержится. Проходит дальше и находит мать. Горячо любимая сестра Хосока, любящая мать и жена, Чонгук смеётся как-то истерично. Та слышит смех и в страхе поворачивается. А ловит ее Чонгук как раз когда она смывает в унитаз какие-то таблетки и порошки, и Чонгуку не составляет труда догадаться, что это. Кровь застилает глаза и он силком вытягивает женщину из туалета, не давая закончить начатое. Та причитает, просит чтобы отпустил и вырывается, но Чонгук припечатывает ее к стенке. - Как давно?- говорит сквозь зубы. Если бы только она не была сестрой Хосока... На вопрос не отвечает, только смотрит исподлобья. Та Джиу, которая приходила в кафе и та, которая стоит перед ним, совершенно разные люди. Надо же, и Чонгук просчитался. Как он там думал, сотканная из света? Чушь. - Я спрашиваю, как давно? Или ты оглохла? – сжимает запястье сильнее приближая своё лицо. Глаза у той туманные, значит ещё не отошла. Чонгук знаком не понаслышке, спасибо любимой мамочке. - Два с половиной года, но я завязывала, - словно оправдываясь говорит Джиу. - Хосок знает? -Сегодня вот и узнал, - и тут до Чонгука доходит, бьет в голову набатом мысль, что ее так-то не волновало, что ее Младший сын не дышал, что Хосок в панике вынес его не улицу, а не обратился к ней, к матери. Она в силу своей испорченности переживала из-за того, что за ней придут. Ее найдут. Кажется, сил сдерживаться больше нет. - Это все из-за Джихека, - вдруг начинает плакать девушка.- Я пыталась завязать, но он принёс снова и я…я сорвалась. - Ты хуже той мрази в тысячу раз, потому что наркота для тебя стала важнее твоих собственных детей, - тихо проговаривает Чонгук той в самые губы. Она его боится, он это чувствует, но он ее не тронет, потому что Хосок. - Садишься на чистку, когда сдашься с повинной сегодня же, если не хочешь лишиться своих сыновей навсегда. Ты меня поняла? – Чонгук сдавливает чужие запястья чуть сильнее, отчего девушка тихо скулит. – Я не слышу! - Поняла. Я поняла. - У твоего грудного сына, по видимому случился передоз из-за тебя, так? – бьет по самому больному, девушка истерично плачет и Чонгук ее отпускает. Та падает на пол, закрывая лицо ладонями. Она их любит, любит своих сыновей. Чонгук хватает ее за руку оголяя предплечье. Как и ожидалось, видит следы от уколов на чужой руке. Девушка отдёргивает руку, пряча. Стыдно. - Ты их любишь, только видимо запуталась. Сделай правильный выбор, пожалуйста. Не делай больно любящим тебя людям ещё больше. Девушка опускает голову ниже, заходясь в ещё больших рыданиях. -Сюда приедет проверка. Такое просто так не оставляют. Приедут сразу же, как только узнают причину. Приведи себя и этого в порядок, сделай максимально возможное, чтобы твоих детей не забрали органы опеки. Чонгук выбегает из подъезда, подбирая брошенный рюкзак и выбегает на дорогу, ловя такси. В больницу, нужно в больницу к Хосоку. Добирается он туда за пятнадцать минут, которые кажутся ему целой вечностью. Хосок сидит в коридоре возле палаты, видимо Минхека. Он сидит сгорбившись и уткнувшись в скрещённые на коленях руки. Чонгуку сейчас он кажется таким беззащитным. Хосок чувствует прикосновение к своему полечу и сразу поднимает голову. На миг у него в глазах появляется облегчение и радость. Когда они успели так прикипеть друг к другу? Хосок бросается на Чонгука обнимает крепко, благодарит кажется бесконечно. Чонгук обнимает в ответ. Прижимается щекой к чужой макушке и неустанно повторяет, что это то, что он должен был сделать. Не ради Хосока, а ради самого Минхека, который маленький и беспомощный. Каким когда-то так же был Чонгук. - Что говорят врачи? – спрашивает Чонгук слегка отстраняя парня от себя. -Пока ничего, - качает головой. Успокоили только, что с ним все в порядке, но заходить запретили. - Понятно, а Джихан? - Джихан в комнате для персонала, ему дали успокоительное. -Хорошо, а ты как? – Чонгук участливо смотрит в глаза, придерживая за плечи. - Я рад, что все в порядке, - Чонгук понимает намёк, как и то, что Хосок знает, что Чонгук в был там, а значит в курсе происходящего. - Да, это главное. Они успевают выпить кофе, который приносит Чонгук из ближайшего автомата. Это, конечно, не самое лучшее, но хоть что-то. Выкурить пачку сигарет на двоих, когда примерно через час наконец-то появляется врач. -Кто из вас опекун? – вид у врача удручающий и Чонгук кожей чувствует чужое волнение. Он уже знает, что скажет доктор. -Я не опекун, но я самый ближайший родственник, - Хосок чуть ли не подскакивает к врачу. Тот смотрит сначала на Хосока, потом на Чонгука и безмолвно просит удалиться. Разговор только для близких. Чонгук послушно уходит, кивнув Хосоку. Он стоит чуть поодаль, чтобы прийти на помощь если вдруг что. Хотя понимает, что сейчас помощь в принципе не нужна, но легкое волнение за Хосока все равно не даёт уйти дальше. Хосок внимательно слушает врача, затем нервно проводит рукой по волосам, растрёпывая их и откидывает голову назад, словно смаргивая слёзы. Нервничает. Врач слегка хлопает того по плечу и уходит, оставив Хосока одного. Чонгук не торопится подходить, давая возможность привыкнуть в информации. Хосок держится на удивление сдержанно и спокойно. - Я подозревал, - говорит тихо и Чонгук понимает, о чем он. - Ты все ещё можешь помочь. Не отворачивайся от неё. Хосок слегка надавливает пальцами одной руки на глаза и жмурится. - Я ее сейчас ненавижу. - Я понимаю, но мне кажется ей сейчас сложнее всех. Джиу нужна помощь, ей нужен ты. - Я не могу представить, что было бы, если бы мы не успели. Если бы мы с тобой простояли там чуть дольше. Я такой идиот, почему я просто не заметил этого раньше. Я ведь видел все эти скачки настроения, неосторожные движения. Господи, - Хосок накрывает глаза ладонью. Чонгук осторожно берет его вторую руку в свою, чуть сжимая. - Все будет хорошо, вот увидишь. Есть кому смотреть за детьми? - Да, мама Джихека, только она живет в деревне. - Отлично, сейчас наша главная задача это не позволить государству отобрать детей, понимаешь? Хосок слушает Чонгука с опущенной головой и кивает. Конечно, первым делом будет разбирательство и органы опеки точно попытаются забрать детей. -Да, ты прав. Она моя семья, как и раньше и я ей помогу. Чонгук удовлетворено кивает и улыбается. Хосок настоящее солнце и он только что в этом убедился ещё раз. Чонгук уговаривает поехать Хосока домой, утверждая что с Минхеком все будет в порядке, и поспать. Они забирают спящего Джихана и вместо дома Хосока едут домой к Чонгуку, который аргументирует это тем, что у него теплее. Хосок смотрит на спящего на его руках Джихана и соглашается. Парень устал настолько, что еле держится на ногах. Чонгук забирает Джихана с рук Хосока, ловя благодарную улыбку. Так они и заходят домой. Чонгук стелет им постель в комнате, а сам ложится в гостиной на диване. Хосок засыпает практически сразу, а Чонгук убедившись, что все в порядке. Утром Чонгук просыпается от вкусного запаха, которым пропиталась вся квартира, и не смотря на обстоятельства чувствует себя бодрым и даже чуточку счастливым. Он быстро принимает душ и выходит на кухню, где Хосок уже приготовил завтрак и они весело и шумно о чём-то переговариваются с Джиханом. Хосок замечает наблюдающего за ними Чонгука, который прислонился к косяку, и смущается. -Извини, мы немного похозяйничали на твоей кухне. -За что ты извиняешься? – усмехается Чонгук – Привет, - здоровается он и протягивает руку мальчику. Тот смотрит сначала недоверчиво, затем переводит взгляд на Хосока, который незаметно ему кивает, и улыбается. Протягивает свою ручку и легонько пожимает. Джихану всего четыре и он ещё такой маленький. Чонгуку очень жаль, что такому малышу пришлось пройти через все это. Дети должны видеть только хорошее. Он жмёт маленькую ручку и улыбается в ответ ещё шире. - Мне рассказали, что ты вчера был большим молодцом, помог своему маленькому братишке? -Да, - детским голоском произносит малыш и немного приподнимает голову. -Ты умничка, твой маленький братик теперь в безопасности благодаря тебе. Защищайте друг друга и дальше, договорились? – мальчик кивает, принимая максимально важный вид. Хосок прыскает где-то сзади. Завтрак проходит в непринуждённой обстановке. В основном разговор ведёт Джихан, а парни задают ему вопросы. Тему вчерашнего происшествия никто из них не затрагивает. - Мне нужно на работу, тебя я уже отпросил. Надеюсь, ты не против. - Спасибо, я как раз не знал с кем оставить Джихана и ещё нужно заехать в больницу и в… - замолкает, не решается сказать дальше. Болит, видно. -Я понял, я могу сходить с тобой после работы, если ты хочешь. На это Хосок отрицательно качает головой. Должен сам, Чонгук понимает. - тогда вечером я присмотрю за Джиханом. -Спасибо, Чонгук, - Хосок благодарно улыбается. - А, и ещё. Вот, - говорит Чонгук доставая из кармана пачку сигарет. – Подумал, тебе захочется. Хосок облегченно вздыхает и снова улыбается. -Спасибо, правда. Я думал со вчерашнего дня с ума сойду. Чонгук коротко смеётся и уходит. По пути он заскакивает в аптеку и магазин. Покупает все необходимое на первое время для маленького Минхека. В больнице его продержат еще возможно приличное время. В больничном отделении с самого утра шумно и очень людно. С помощью девушки за стойкой регистрации он быстро находит палату маленького пациента, который спит, но уже без всяких проводов. Такой маленький и беззащитный и Чонгук проникается к этим детям чувствами, так до боли похожими на отцовские. Интересно такое к нему чувствовал Намджун, когда нашёл его в одной из таких же безликих палат. Он проводит ещё некоторое время рядом с малышом, а затем уезжает на работу. Мальчик так и не просыпается, слишком слаб. По дороге решается позвонить Намджуну, рассказывает все другу и тот понимает его просьбу прежде, чем тот ее озвучивает. - Я помогу чем смогу, Чонгук. - Я так надеялся, что никогда не воспользуюсь предложением твоём отца, но жизнь странная штука. - Ты делаешь хорошее дело, Чонгук, - он слышит одобряющие нотки в чужом голосе и кивает. Он прошёл через такое, он знает что это и сейчас в силу своего осознанного возраста он действительно может помочь и спасти людям жизнь. - Спасибо, Намджун, и скажи господину Киму что мы скоро его навестим. - Без проблем. Отец Намджуна заведующий наркодиспансером, в котором когда-то лежала его мать. Мать спасти не удалось, но зато он обрёл Намджуна и его семью. Пусть они и не стали для него настоящей семьей эти люди точно помогли встать на ноги, за что он им очень благодарен. «Зачем ты купил все для Минхека? Тебе не стоило тратиться, ты и так сделал для нас очень многое» «Потому что со вчерашнего дня я их крестная фея. Я попросил отложить кое-что и для Джихана. Вы получили?» «Да. Чонгук, не знаю как тебя отблагодарить» «Улыбайся почаще, пожалуйста. Это будет твоей благодарностью» Ответа не приходит, но Чонгук почему-то чувствует чужое смущение через экран телефона и улыбается. И именно в этот момент, стоя посреди кафе в униформе обычного работника он вдруг понимает, что любит Хосока. Не так, как отписывают в книгах или показывают в фильмах. Он любит его так, как может только он. Насколько позволяет его сердце, которое ощущало любви так мало. Ему хочется защищать, оберегать и ценить. Уберечь от всех бед и заставить улыбаться. И в этот момент его сердце переполняется от неистраченной нежности и заботы, которая копилась годами и готова вылиться только на одного человека. Чонгук как можно быстрее заканчивает свою работу, прося закрыть кафе другого работника и бежит домой. Туда, где Хосок. И пусть он узнал его совсем недавно, но он понял, что Хосок другой. Хосок не пустышка, он тот, кто умеет любить и заботиться. И пусть сейчас он не ответит ему взаимностью, пусть откажет, Чонгук готов ждать, лишь бы быть просто рядом и видеть его улыбку. Он бежит домой так быстро, как только это возможно. Легкие покалывает от недостатка кислорода и ему кажется что он вот вот упадёт от нехватки сил. Он добегает до своей квартиры и нелепо замирает возле входной двери. И что он ему скажет? Я влюбился в тебя, мне кажется? Или Намджун описал странное чувство у меня в груди, назвав любовью? Как? Он замирает, теряет драгоценное время и корит себя за это. -Думай же, Чон Чонгук! – бьет себя по голове, зажмуривая глаза. В этот момент дверь распахивается и являет взору Хосока с Джиханом, которые одетые готовятся к выходу. И вместо приветствия оба одновременно говорят: -Напугал! -Куда вы идёте? И обоих такой разный спектр эмоций, что не получается сосредоточиться. - Чонгук, я тебе так благодарен, но ты совсем не обязан все это делать и я взрослый человек, так что я смогу решить все сам, - Чонгук заходит в квартиру запирая дверь, тем самым блокируя выход. -Взрослый человек? При чем тут это? -При том, что я не хочу тебя больше напрягать! – у Хосока такой уставший вид, что Чонгуку даже немного стыдно, но он не готов его сейчас отпустить, только не сегодня. - Ты меня не напрягаешь. С чего ты вообще это взял? – Чонгук хмурится и складывает руки на груди, но вовремя вспоминает, что они не одни и опускается на корточки: -Малыш, поиграй в комнате, ладно? Мы быстро поговорим, а потом вместе посмотрим что-нибудь, хорошо?- мягко улыбается и расстегивает чужую куртку. Мальчик убегает, весело что-то выкрикивая. - И куда ты собрался? - У меня есть дом, если ты не забыл. - Я не забыл, но я уже говорил тебе почему тебе стоит остановиться у меня. Ты ответственный не только за себя, но и за Джихана сейчас, а твоя квартира не обжита и не пойдёт для ребёнка. Нельзя, чтобы он заболел, - Хосок хмурит брови и отзеркаливает стойку Чонгука. Защищается. - Я знаю, но что ты предлагаешь? Жить в твоей квартире словно иждивенцы? - Вы можете жить здесь сколько захотите и я уважаю твоё стремление разрешить все самому, но Хосок, иногда не стыдно попросить помощи, - тот упрямится ещё некоторое время смотрит прям в глаза исподлобья, а затем сдаётся, сдувается. - Я соберу вещи свои и Джихана и приеду, - говорит, отворачивая взгляд. -Хорошо, - Чонгук пропускает хосока к выходу.- возвращайся скорее. От этой фразы Хосок на секунду мнётся и замирает, но вскоре снова собирается кивает и вытаскивает сигареты. Пока Хосок собирает вещи Чонгук постоянно смотрит в телефон и на время. Внутрення тревога не даёт нормально расслабиться и сосредоточиться на лепете ребёнка. -Дядя Хосок рассказывал мне, что вы работаете вместе и он хотел с тобой подружиться, говорил ты красивый, но бука, как мой друг Юнги. Он в садике никогда не разговаривает со мной, но приносит конфетки, - говорит Джихан, рисуя домик и не обращая внимание на удивленное лицо напротив. -Правда?- Чонгук знает, что пользоваться доверием ребёнка это нечестно, но не может устоять. – А что ещё говорил дядя Хосок? - На новый год я случайно услышал, как Дядя говорил, что ему нравится Чонгук-хён, но он не знал, как тебе это сказать. Назвал тебя гадкой льдышкой, - сдаёт своего дядю племянник, особенно мило произнося последнее слово. Сердце Чонгука на миг замирает, в затем начинает свой бег в невероятном темпе. Улыбка сама собой появляется на лице. Чонгук в радостном порыве обнимает мальчика и широко улыбается. -Спасибо, Джихан-а! -Это секрет, тс-с! – призывает к молчанию, прикладывая маленький пальчик к губам. Чонгук повторяет его жест, но улыбаться не перестаёт. Если они говорили это на Новый год, то это получается практически сразу, как Чонгук устроился на эту работу. Получается, все это время Хосоку он нравился, а он не замечал этого? Какой же ты тормоз, Чон Чонгук! Хосок возвращается позже, сразу показывая ключи от машины. Чонгук понимает без слов. Значит, заезжал к сестре. Он сразу присматривает к малейшим изменениям в чужом настроении. Хосок выглядит слегка подавленным, но видимо держится. Чонгук готовит им ужин, пока Хосок и Джихан в гостиной играют в его приставку. Признание он решает отложить ненадолго, когда будет подходящий момент. Сейчас есть проблемы поважнее. Когда Джихан уже спит, а они вместе в тишине убирают кухню, оба одновременно решают, что это лучшее время, чтобы поговорить. -Чонгук! -Хосок! Оба смеются и уступают друг другу. - Ладно, я скажу, - нервничает Хосок, теребя полотенце в руках. – Спасибо тебе…за все. Послезавтра приедет бабушка Джихана и Минхека. Минхека можно будет забрать послезавтра, так что она согласилась увезти их в тот же день. Я не знаю, как они освоятся, так что поеду с ними, побуду пару дней. Тем более за Минхеком потребуется присмотр. -Хорошо, - кивает Чонгук. – Касаемо твоей сестры, - прочищает горло, внимательно следя за чужой реакцией. Хосок вопросительное приподнимает бровь. – я нашёл им место в наркодиспансере. Глаза Хосока округляются и он так и застывает в чашкой в руках. - И это совершено бесплатно. Директор больницы практически мне семья, так что я попросил его…- договорить он не успевает, потому что Хосок тянет его в свои медвежьи объятия, крепка сцепляя руки. -Хосок, ты сломаешь мне рёбра, - сипит Чонгук , но обнимает в ответ. -Спасибо, Чонгук. Сколько же раз мне придётся тебя ещё благодарить. Мы тебе многим обязаны теперь! Я правда, не знаю как мне тебя отблагодарить. Я всего лишь официант в кафе, но я могу сделать все, что ты захочешь! – тараторит старший. «Сейчас», - думает Чонгук. - Все? – спрашивает Чонгук и чувствует, как Хосок быстро-быстро кивает. – Я ведь уже сказал, что мне от тебя нужно. -Я знаю, но я все равно сделаю что угодно, - Хосок отстраняется и Чонгук чувствует неприятный холод. -Тогда, можно мне тебя поцеловать? – между ними повисает молчание, за которое Чонгук в уме успевает себя убить, воскресить и заново убить. Хосок не улыбается, лицо у него серьёзное и это пугает. Он уже хочет открыть рот, чтобы отшутиться, мол хах ты поверил, но вместо этого чувствует чужое дыхание на своих губах и, кажется, почти теряет сознание. Поцелуй с Хосоком не такой, как с девчонками, которых целовал Чонгук. Поцелуй с ним намного острее, быстрее и жарче. Он пахнет сигаретами и прохладой. Хосок напирает, не даёт вести. Они стукаются зубами и улыбаются в поцелуй. Чонгук притягивает Хосока ближе за талию, на давая и сантиметру пространства встать между ними. Хосок толкает его к стене и прижимается всем телом. Чонугку кажется, что ещё немного и земля уйдёт у него из под ног. Он берет инициативу в свои руки и толкает Хосока к столешнице, приподнимая и сажая. Сам встаёт между его разведённых ног и притягивает ещё ближе к себе. Хосок невероятный, отзывчивый, чувственный и при этом настойчивый. Младший переходит поцелуями на шею и ключицы, держа Хосока в своих руках так, словно тот единственное сокровище, которое у него есть. - Мне кажется, я люблю тебя, - отрывисто шепчет Хосок куда-то в его макушку. Чонгук резко поднимает голову, встречаясь с опьяненными глазами напротив. В них столько света, что можно утонуть, думает Чонгук. Он шокировано смотрит на красного и тяжело дышащего Хосока и не чувствует, как это чувство снова заполоняет все его существо. -Хосок, хосок, хосок…- как мантру повторяет Чонгук, словно пытаясь получить жизненной силы из этого имени. Он целует его лицо везде, где может: глаза, нос, губы. Хосок улыбается, понимая все без слов и прижимает к себе ближе. И в этот момент нет никого счастливее. Чонгук снова одаривает Хосока томным взглядом, прижимая к себе сильнее, пытаясь слиться воедино. Улыбка Хосока напротив него, вот что самое главное. Они справятся, вдвоём со всем справятся, потому что теперь есть друг у друга.