Хищная тварь

Все складывалось недурно: дверь в дом Ласселза находилась именно там, где ей и полагалось быть. Чилдермас улыбнулся. Если бы этот упырь всерьез захотел спрятаться от него, то отвел бы глаза и заставил бы до ночи бродить кругами вокруг своего дома. В этом, впрочем, имелась своего рода справедливость, ибо природа неизменно стремилась к гармонии — Ласселз не имел возможности посещать чужие дома, не получив приглашения. К сожалению, мистер Норрелл пригласил его, причем неоднократно и весьма охотно. Массивная дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился слуга с чрезвычайно кислым лицом. — Проходите, мистер Чилдермас. Вас ожидают. Чилдермас не то чтобы удивился: упыри обладали острым чутьем, сравнимым разве что с чутьем оборотней. О последнем у Чилдермаса имелось самое что ни на есть полное представление. Ему было около десяти годков, когда он научился перекидываться в волка. На севере это было обычным делом: люди верили, что это наследие Джона Аскласса, который, как известно, оборачивался вороном. Вот упырей, подобных Ласселзу, на севере почти не водилось. Кровь у северян невкусная, так говорили. Однако, насколько Чилдермас мог судить, дело было в том, что вампиры и оборотни с трудом уживались на одной земле. Им было противно друг в друге все, даже запах. Однако, говоря о Ласселзе, нельзя было не признать — пах он странно, даже угрожающе, но довольно приятно. Возможно, за столетия жизни научился маскироваться. Ласселз принял Чилдермаса в со вкусом обставленном кабинете. Он расположился в кресле, а у его ног сидел мистер Дролайт; на его тонкой шее виднелись следы от клыков, а взгляд, остекленевший и пустой, был направлен в стену. Заметив Чилдермаса, Ласселз взял со стола белый кружевной платок и медленным жестом, точно красуясь, стер с губ кровь. — Вы, мистер Чилдермас, даже представить себе не можете, сколько вздора содержится в пустой голове этого глупого юноши, — медленно проговорил он и улыбнулся, демонстрируя все еще заостренные клыки. — Только и мыслей, что о сплетнях, балах и нарядах. Но увы, я не в том положении, чтобы быть переборчивым. Последние столетия еда редко удовлетворяет меня по-настоящему. Он небрежно бросил окровавленный платок на стол и спросил, ни к кому не обращаясь: — И зачем только я вам все это рассказываю? Вы, оборотни, бросаетесь на любую кость. В вас нет тяги к новым знаниям и впечатлениям. — Ласселз вздохнул, подошел к окну и плотнее задернул шторы. — Вы дважды простолюдин, Чилдермас, что и говорить. Несчастливая судьба. Чилдермас ничего не ответил, только внимательно посмотрел в очень человеческие глаза Ласселза. Эти попытки задеть и оскорбить уже давно не смущали его. Ласселз первым отвел взгляд. — Давайте же без долгих прелюдий. У вашего визита наверняка имеется некая определенная цель, так? Поделитесь же ей, не томите. Чем дольше я терплю ваше весьма отвратительное общество, тем сильнее мне хочет прибить вашу шкуру над камином. — Сомневаюсь, что вы сможете получить мою шкуру, — спокойно парировал Чилдермас. — На вашем месте я бы, пожалуй, поостерегся предпринимать подобные попытки. Велик риск лишиться головы. В ответ Ласселз только скривил губы. Отпихнув мистера Дролайта носком ботинка, он вернулся в кресло. — Безусловно, меня привела к вам определенная цель, и вы знаете, какая именно, — продолжил Чилдермас. — Мне нужно, чтобы вы оставили мистера Норрелла в покое. Найдите себе другую еду. Я прекрасно знаю, что магия вас вовсе не интересует. Некоторое время Ласселз молчал, точно обдумывая это предложение, а затем покачал головой. — Нет, не хочу. И вы не правы, меня очень интересует магия. Хочу впитать эти ценные знания, приникнув к первоисточнику, уж простите за буквальность. Разве что, — он хищно улыбнулся, — вы предложите мне более занимательную альтернативу. — Неужели интересуетесь моей кровью? — Чилдермас ехидно поднял бровь. — Я полагал, она для вас слишком нечистая. — Говорят, укус вампира причиняет оборотням адские муки, — протянул Ласселз. — Всегда хотел узнать, правда ли это. К тому же никто не подставлял мне горло добровольно и в полной мере понимая последствия. Если вы согласитесь, это будет захватывающий новый опыт, — он сделал паузу. — Заметьте, я не сказал, что навсегда оставлю вашего хозяина в покое. Но если вы согласитесь удовлетворить мое любопытство, я отступлю на полгода. Вдруг найдется другой, более интересный волшебник. — Не боитесь отравиться? — полюбопытствовал Чилдермас. Это предложение не стало для него сюрпризом, он знал, что некоторые высшие вампиры почитают кровь оборотней за опасный деликатес. За нечто, что способно ненадолго задурманить разум. И все же Чилдермас был почти уверен, что Ласселз побрезгует. — Я не трус, — сказал тот. — И поверьте, я знаю меру. Не надейтесь меня отравить, мистер Чилдермас. — Что ж, в таком случае дело решенное. — Чилдермас грубовато, не пытаясь рисоваться, стянул с шеи платок. — Не буду брать с вас никаких обетов и не в моих привычках попросту угрожать, но знайте: нарушите наш уговор — останетесь без головы. Глаза Ласселза до краев залило черным, и Чилдермас вдруг остро почувствовал его голод. Зверь внутри зарычал; ему было приказано затаиться до поры. Адских мук Чилдермас не боялся, но все же хотел, чтобы пытка закончилась скорее. — Нет. Не здесь, — отрывисто сказал Ласселз, вдруг овладев своими порывами. Его глаза стали обычными, карими. — Не хочу спешить. Придите ко мне ночью. К утру обещаю вас отпустить. Ну, разве что вы сами не захотите уходить. В таком случае прогонять не стану. — Ваши чары, мистер Ласселз, на меня не действуют, — Чилдермас усмехнулся. — Вы хищная тварь, равно как и я. И мы договорились, как две в равной степени хищные твари. Лицо Ласселза словно бы пошло рябью. Он явно злился, причем сильно. — Вы ошибаетесь. Безусловно, я хищник, но тварь здесь только вы. Невпопад Чилдермас подумал о том, что пах Ласселз совсем не так, как полагалось пахнуть упырю. Слишком приятно. — Не хотите признавать очевидное — воля ваша, — сухо бросил Чилдермас. — До встречи. Он чувствовал, что эта встреча будет далеко не последней.