Возвращаясь домой

Чёрная закрытая карета почти бесшумно летит по деревенской дороге. Поля, рощи, небольшие аккуратные домики… Его тонкие длинные пальцы скользят по холодному стеклу, а по острым скулам стекают нескрываемые слезы. Сколько лет — десять, двадцать? — он здесь не был. Уставший, не по возрасту глубокий взгляд ненароком возьмёт и остановится на каком-то абстрактном здании. Дом… Он снова возвращается… Чёрные густые волосы Николя каскадом опадают на широкие плечи. Некоторые отдельные пряди мешают смотреть. А смотреть есть на что… Невысокое здание при порту, куда он так часто в детстве сбегал — лишь бы не заниматься. Подумать только, Николо Паганини не любил скрипку! Скажешь сейчас кому-нибудь — не поверит. Небольшая церквушка, в которой он играл лет с пяти. Да, а в шесть была уже первая зарплата — горсть червонных монет и ломоть хлеба… На окраине был заброшенный дом. Подъехав к обветшалому зданию, карета остановилась. Паганини со скрипом отворил дверь и покинул повозку. Равнодушный кучер, уже получивший плату, посмотрел ещё раз на музыканта, свистнул лошадям: «Трогай!», и уехал прочь. — Спился, — констатировал Николя, догадавшись, что дом нежилой. — Спился, — с губ сорвался нервный смешок, и скрипач принялся осматривать свое «наследство». Его покойный отец (Царствие ему небесное!) имел в своей жизни пристрастие лишь к трём вещам: скрипке, игре и алкоголь. Днём он зарабатывал себе на жизнь, играя на своей старенькой скрипке, но лишь с тем, чтобы вечером слить весь свой заработок в ближайшем кабаке за игрой в кости. Алкоголь его и свёл в могилу. Проведя рукой по оконной раме, он неожиданно порезал палец. Паганини часто решал пальцы. Но именно этот порез именно в этом доме разбудил в его сердце щемящее чувство тоски, смешанной с ностальгией. Истертые в кровь пальцы, стекающие по грифу алые капли и грозный голос отца, запрещающий остановиться и вытереть кровь. — Счастливое детство… Какая чушь, — прошептал музыкант, осторожно слизывая с пальца кровь. — Чушь, — повторил он ещё тише. И с чего вдруг он решил последнюю неделю до гастролей провести в отчем доме? … В деревне царили привычные гомон и суета. Базар, крикливые бабы — все как всегда. А где-то в грязном обветшалом стареньком домишке стоял посреди комнаты скрипач, уставший от скрипки, и слушал тишину…