Progeny

Дафни сидела с Сашей за кухонным столом. Была суббота, поэтому никто не торопился, чтобы успеть на поезд метро до школы. Она пила свой второй кофе, пытаясь решить, как заговорить со своей дочерью. На днях ей позвонил Гас и сообщил о просьбе Саши переехать в небольшую квартиру в его подвале. Это стало настоящим шоком и только укрепило тот факт, что она не знает свою дочь. Саша всегда была молчаливой, не делилась своими сокровенными мыслями. В последние два года она повзрослела. А со времени своего возвращения из Европы она стала ещё более закрытой и сдержанной, делясь только самой основной информацией. Даже Риа оказалась совершенно не в курсе, и Дафна начала волноваться. — Дорогая, какие у тебя планы на день? — Я думала, что пойду навестить Гаса и Эйдена. — Ты бываешь там довольно часто, не так ли? — Да? — Почему? Ты никогда не проводила много времени с ними раньше. Это из-за ребёнка? — Да, он очень милый, и мне нравится проводить с ним время. — Это очень мило с твоей стороны, но разве ты не должна встречаться с людьми твоего возраста? Когда ты в последний раз встречалась с Риа или друзьями из школы? Саша встала, чтобы убрать посуду, она взяла чашку с кофе Дафны, спросив: — Хочешь ещё? — Пожалуйста. Она поставила посуду в раковину, наполнила чашку своей матери и села, опасаясь продолжения разговора. — Спасибо, — сказала Дафна. Она смотрела на свою дочь, замечая тонкие изменения в её внешности. Готический взгляд исчез, что было замечательно, потому что она беспокоилась о том, что мрачное, подавленное выражение моды было лишь внешним признаком её психического состояния. Теперь, когда чёрная мешковатая одежда была сброшена, она могла предположить, что Саша была в лучшем состоянии. Её дочери были такими же разными, как и их родители. Их генофонд состоял из кровной линии Дафны и Джастина, но их личности были комбинацией всех, кто участвовал в их воспитании. То, как это произошло, оставалось загадкой, но нельзя было отрицать, что некоторые из черт Алекса и Брайана были совершенно очевидны у девушек. Сорина была открытой книгой — драматической королевой. У неё были взгляды её отца и романтичное сердце, но эго Брайана и потребность во внимании были совершенно очевидны во всём, что она делала. Часы останавливались, и головы поворачивались всякий раз, когда она входила в комнату. Люди реагировали на неё так же, как и на Брайана Кинни и Джастина, разумеется, всякий раз, когда он сбрасывал испачканные краской наряды. Она была также грациозной и очаровательной, как и её бабушка Дженнифер. Дафни иногда чувствовала себя капитаном корабля, в котором обитали инопланетяне, у которых не было ничего от её личности, ну кроме её стройного тела и вьющихся волос. Единственное сходство между ней и Сориной это незакрывающийся рот, который рассказывал всё. У них обоих не было проблем с тем, чтобы делиться всеми видами информации, слишком много и много раз, без необходимости. Саша была совсем другим миром. Она была таинственна с тонким умом, который постоянно расспрашивал обо всём, очень похоже на Алекса. Она никогда не принимала «нет» за ответ, никогда не принимала ничего за чистую монету. Она всегда была немного циничной, сарказм казался естественным, черта Кинни, наверняка. Она могла быть такой же сучкой, как Джастин, но она также разделяла его удивительную артистическую сторону, которая объясняла многие из её перепадов настроения. Она была очень верна семье, всегда ставя их интересы выше своих потребностей. Она обожала свою сестру, хотя считала её отчасти психом. — Мне позвонил Гас на днях, — сказала Дафна. Она отметила изменение языка тела Саши. — Я знала, что он позвонит тебе. Что ты думаешь об этом? — О твоём переезде туда? Во-первых, я немного удивлена. — Я устала от долгих поездок в школу, мама. Плюс мне нужно свое собственное пространство. В этой квартире полно народу, Риа, её школьные друзья, Сорина и Райан приходят и уходят в любое время. Мне нужна моя приватность. — Однако, именно ты пригласила Риа жить здесь. Я думала, ты будешь чувствовать себя более ответственной за неё. — Мама, мы с ней сблизились летом в Мадриде, но мы не лучшие друзья. Многое в ней раздражает меня до чёртиков. — Например? — Ну, к примеру это, постоянный поиск следующего горячего парня. Я устала помогать ей найти идеального мужчину. — Кстати, о мужчинах, — прервала Дафна. — Я не знаю ничего о твоей жизни. Ты ими вообще интересуешься или унаследовала гены своего отца? — Я не лесбиянка, мам. — Ну, это облегчение; только потому, что я не смогу дать тебе здравый совет по этим отношениям, а не потому, что они меня беспокоят. — Я знаю. — Если тебе нравятся мужчины, почему ты не встречаешься с ними, по крайней мере? Я не ожидаю, что ты схватишь первого парня, который придёт, но, конечно, поцелуй нескольких лягушек не может быть плохой вещью, верно, милая? — Я поцеловала лягушку или две. — В самом деле? Когда? — Мама. — Ты никогда не говоришь о себе, Саш. Я беспокоюсь о тебе. — Не волнуйся… со мной всё хорошо, — сказала Саша, надевая свое лучшее игровое лицо. — Правда? Я часто думаю, скажешь ли ты мне, если что-то будет не так. — Я бы сказала тебе. — Спасибо, что сказала это, но я почему-то не верю тебе. — Почему ты так думаешь, мама? — Я не знаю. Ты вообще кому-нибудь доверяешь? Твоим папам или Сорине? — Мама! Зачем тебе это нужно, допрашивать меня так внезапно. Прошли годы и вы не беспокоились обо мне. Зачем начинать сейчас? — Потому что весь этот переезд в Нью-Йорк не работает так, как я планировала! Мы должны были жить здесь, все мы… А не половина семьи в каждом городе, — сказала Дафна, нервно двигая чашку с кофе вперёд-назад. — По крайней мере, когда мы жили вместе, я видела тебя каждый день. Я знала, что ты в порядке. Саша уставилась на маму, ничего не сказав. — Ты была в порядке в Питтсе, не так ли? — Да, — ответил Саша автоматически. Дафна схватила Сашу за руку и крепко сжала. — Я чувствую, что теряю вас обоих, слишком рано. Так не должно быть. — Мама, нам восемнадцать. Многие женщины выходят замуж в этом возрасте и заводят детей. — Это они, а это — ты. Я не хотела бы видеть, что ты выходишь замуж так рано. Мы с твоим папой подождали, пока не закончится наше образование и не зарекомендовали себя в нашей карьере, прежде чем пожениться. — Мама! У меня даже нет парня! Почему ты бесишься? — Потому что! Ты хочешь переехать к Гасу. Единственная причина, по которой молодая девушка хочет жить в одиночестве, это если она связана с кем-то и занимается сексом, или принимает наркотики. Саша рассмеялась, первый веселый смех за долгое время. — Вспышка новостей, Мадре, у меня нет парня, я не употребляю наркотики, и, кстати, я уже давно не девственница. Дафни вздохнула и отодвинула стул, случайно опрокинув его. — Ты серьёзно? — О чём? — спросила Саша, — о парне с наркотиками или потери девственности? — Вот видишь! Это именно то, что я пытаюсь тебе сказать. Ты никогда не приходила ко мне за советом! Ради всего святого, я психиатр. Ты думала, что я сойду с ума? — Ты бесишься прямо сейчас! — Нет! Кто он? Я его знаю? — Нет, не знаешь, и всё кончено. — Как его звали? — Это не имеет значения! Теперь ты позволишь мне переехать или нет? Я даже не знаю, почему я спрашиваю… Мне восемнадцать лет, и я могу делать всё, что захочу. — Александра Виктория Чёрни! Я не могу поверить, что ты это сказала! — Э-э-э… полное имя. У меня проблемы, да? Дафна резко села, она была растеряна и опустошена.

***

Марк взял свой мобильный телефон и пролистал адресную книгу. В этом году он купил новый телефон, потому что старый, наконец, умер, но люди в магазине Apple гарантировали ему, что каждый номер телефона, который он сохранил на своей карте памяти, будет перенесён в новый. Он остановил прокрутку, когда увидел имя Саши с символом сердца рядом с ним. Её номер был там, и он смотрел на него вечность, пытаясь решить, должен ли он позвонить или нет. Видеть её портрет на днях было хуже, чем любой физический удар, который он когда-либо получал. Это опустошило его, и он провел следующие несколько дней, колеблясь в своем решении. Она, очевидно, всё ещё привлекала его. Воспоминания об их свиданиях, разговорах не исчезли ни в малейшей степени, каждое из них было драгоценно, как и последующее. Он не сомневался, что любовь вспыхнет в нем с новой силой, как только он увидит ее. И в этом заключается проблема. Он мог позвонить и надеяться, что она поднимет трубку, потому что она не узнает его номер, или он может поговорить с Брайаном и рассказать все… Конечно, он поймёт, почему он настаивал на аборте. Или нет? Семья, казалось, была в приоритете в мыслях Брайана в эти дни. Он был патриархом относительно большой расширенной семьи, и Марк задавался вопросом, как Брайан воспримет новость о том, как родственник трахает другого родственника. Несмотря на то, что у него с Сашей не было абсолютно никакой кровной связи, факт оставался фактом, её отец был женат на его дяде, который сделал их своего рода двоюродными братьями, или он был её дядей? Он всё ещё не понял это. Всё, что он знал, это то, что его признание разрушит его отношения с Брайаном и Джастином. Если бы они простили его, они, вероятно, попытались бы помочь ему вернуть её, но если бы они этого не сделали, он был бы изгнан из Империи Кинни навсегда. В этот момент его выбор действительно был отстойным, но он устал жить так. Каждая ночь превращалась в ночной кошмар, полностью выходя из-под контроля. Он просыпался в изнеможении, едва в состоянии пережить день. Он мечтал на уроках, вспоминая молодую женщину, которая сидела в дальнем конце, справа от окна, пристально наблюдая за ним, обычно жуя карандаш. Он закрывал глаза и чувствовал запах её духов, незабываемый запах жасмина… Он зашел так далеко, что купил себе флакон, разбрызгивал капли на простыни, чтобы он мог чувствовать её запах ночью. Что касается всего остального, он не мог заставить себя признать, как часто он дрочил, вспоминая их занятия любовью. Он был жалок, он знал это, и пришло время это исправить.

***

Брайан был в машине, следуя за фургоном в клуб, когда зазвонил его телефон. Посмотрев и не узнав личности звонящего и его имени, он, тем не менее, решил ответить на него. — Кинни. — Хм… мистер Кинни? — Кто это? — Это Райан. — Райан? — Парень Сорины. — О, этот Райан… Я рад, что ты позвонил. Что у тебя с Юрием? — Я не знаю, сэр. Он решил преследовать меня по какой-то причине. — Ты когда-нибудь поощрял его? — Чёрт, нет! — Тебя не привлекает ни одна его форма? — Сэр, при всём уважении. Я не гей! — Ну, слава богу, ради Сорины. Теперь, что, чёрт возьми, мы будем делать с ним? — Я надеялся, что вы мне скажете? — Не думаю, что у тебя есть какие-то связи? — спросил Брайан в шутку. — Нет, мой папа ирландец и работает в бюро иммиграции. — Что ты только что сказал? — Он ирландец? — Нет, другая часть. — Он работает в бюро иммиграции и природных ресурсов. — Мой дорогой мальчик… я думаю, что мы только что нашли наше решение. — Сэр? Брайан заговорил по телефону, с каждой минутой становясь все более оживленным. Он был настолько поглощен, что к тому времени, когда он закончил разговор с Райаном, оказалось, что они уже подъехали к клубу. Фургон подъехал к задней части коричневого здания, которое было превращено в скоро открывающийся клуб Tumescence. Брайан припарковал свой «Мерседес» позади фургона и вышел, только чтобы прислониться к двери, скрестив ноги и руки, наблюдая, как несколько рабочих переносили картины в здание. Джастин руководил всеми вокруг и требовательно раздавая распоряжения. Наблюдение за его поведением, его преображением всегда восхищало и возбуждало Брайана. Пока директивы и приказы не были брошены в его сторону, он мог стоять сложа руки и наслаждаться шоу. К тому времени, когда последняя картина была пронесена по нескольким лестничным пролетам в здание, Брайан был сильно возбужден. Он последовал за Джастином в преображенный Браунстоун, сразу же окунаясь в атмосферу тематического клуба. Он был оформлен в сдержанной элегантности с оттенком старинных борделей, богатого бархата и атласа с добавлением кожи, что является неотъемлемой частью мира БДСМ. Паркетные полы были тёмными и блестящими, как и все другие деревянные поверхности, которые изобиловали; перила обрамляющие огромные лестницы, перекладины от стены до стены с одной стороны комнаты, дверные рамы и карнизы. Всё из роскошного красного дерева, которое появилось много лет назад, но до сих пор, было настоящим чудом дизайна и интерьера. Всё в клубе было либо совершенно новым, либо приобретенным всего несколько месяцев назад. Они стояли под хрустальной люстрой с надписью «Баккара» стоимостью не менее ста тысяч долларов. Хрустальные панно на стенах также были сделаны знаменитым французским домом. Брайан оглянулся, обращая внимание на все тонкие признаки богатства. Очевидно, что без сожаления было вложено много средств, чтобы превратить этот роскошный дом вдали от дома для всех миллионеров, в кнуты и цепи. — Джастин, ты приехал с эскортом? — Каин! Позволь представить тебе моего партнёра Брайана Кинни. — Каин Джексон, — сказал он, протягивая руку. — Ваша репутация опережает вас. — Да неужели? И какая это репутация? — Это имеет значение? Важно то, что она у вас есть, — Каин легко улыбнулся, демонстрируя белые зубы. — Это правда, — ответил Брайан, рассматривая его. Каин был одет в тёмно-серый костюм Армани, легко узнаваемый тем, кто носил его много лет. Ему было за сорок, может только разменял пятый десяток, он был мужчиной с головой полной серебристо-белых волос, достаточно длинных, чтобы доставать до шеи. Его лицо было грубым, все эти линии и углы… Даже несколько остаточных шрамов от прыщей, не уменьшали его привлекательность, по непонятным причинам. Его наиболее впечатляющими чертами были тёмные глаза, окаймленные длинными прямыми ресницами и густые чёрные брови, поразительный контраст, с практически седой головой. Прямо за ним был молодой человек, который встал на колени рядом с ними, как только Каин остановился, чтобы поговорить с Брайаном. Каин положил руку на голову мужчины, пока они разговаривали. Брайан посмотрел на покорного, которому, должно быть, было за двадцать. У него были светлые волосы, подстриженные очень коротко, и он был одет в чёрные кожаные штаны, которые выглядели так, как будто они были нарисованы. Их удержали вместе кожаные шнурки, а не молния, и были пробелы, которые позволяли видеть великолепный член, запертый в кожаной клетке, помещенного там, его хозяином, по дисциплинарным причинам. Его футболка тоже была чёрной, а на шее — плетёный чёрный кожаный ошейник с серебряной биркой. Его глаза были почтительно опущены, поэтому Брайан не мог видеть степень его красоты. Он просто знал, что он была. — А этот молодой человек? — спросил Брайан. — Это, Эрик, мой питомец. — Он красивый. — Неужели? Встань, щенок, чтобы мистер Кинни мог лучше на тебя взглянуть. Когда Эрик встал, Брайан сунул руку ему под подбородок и поднял его, чтобы посмотреть в голубые глаза, которые казались спокойными и довольными. Слабая искра появилась на минуту, когда он остановил взгляд на Брайане, но затем глаза снова опустились, помня о своём положении. Брайан кивнул, признавая его, а затем Эрик опустился на колени, пока его мастер продолжал разговор. — Я только что видел некоторые работы… Джастин, ты превзошёл себя! — Спасибо… Я рад, что ты доволен. — Произведения великолепны. Джентльмены, хотите тур по клубу? — Это было бы очень хорошо, — ответил Брайан, положив руку на плечо Джастина и подтянув его ближе. Эрик держался поближе к Каину, повторяя каждое его движение. Он был как его тень, обученный останавливаться и идти за пятой своего хозяина. — Вам вообще интересен наш мир, мистер Кинни? — спросил Каин, поднимая бровь. Он слышал о легендарном Брайане Кинни, и встреча с ним после всего этого времени была несомненным удовольствием. — Пожалуйста, зовите меня Брайан. Есть некоторые аспекты, которые я нахожу интересными, но по большей части это не моё. Мне не привычно; Наблюдать за тем, как причиняют или получают… — это просто не моя идея веселья. А вот рабство, лишения и публичный секс… с другой стороны… — Понятно, — ответил Каин, улыбаясь. — Вы когда-нибудь были свидетелями каких-либо сцен рабства? — Когда я был намного моложе. Ничего, в недавнем прошлом. — Мы должны организовать что-то особенное только для вас и Джастина, с большим акцентом на то, что вам нравится. Здесь каждый найдёт что-то для себя, Брайан. Считайте, что это больше, чем БДСМ клуб. Мы делаем всё, чтобы улучшить сексуальный опыт, пока вы наш гость. Я был бы рад, если бы вы с Джастином завтра присутствовали на открытии клуба. Там будет много чего интересного. — Посмотрим, доживу ли я до завтра, — улыбнулся Брайан. — Я думаю, что у Джастина есть планы на меня сегодня вечером. — Я предполагаю, что ваша репутация обоснована, и сегодня вечером будет только закуска… Брайан рассмеялся над смелостью Каина. Его вечер начинал выглядеть всё более и более многообещающим.