Близкие друзья

"Эти отношения ни к чему не приведут", - думает Рёта. Он слишком хорошо их знает и слишком ясно видит перспективы. Хлопает входная дверь. Вкусный запах горячей выпечки, жареного мяса и апельсинов стоит на освещенной искусственным светом кухне. Зеленые кафельные плитки на стенах кажутся темнее, чем есть на самом деле, резко оттеняют белоснежный потолок, и цвета слоновьей кости пол. Кагами поспевает углядеть за всем: проверяет температуру духовки, помешивает мясо, нарезает овощи для салата и жует апельсиновую дольку, напевая привязавшийся мотив. Он так увлекается, что не замечает, как у него из-под носа крадут кусочек огурца. Только когда хрустящий звук раздается возле уха, Тайга останавливается и разворачивается в пол-оборота к вору. Он натыкается на смешинки в синих глазах и непроизвольно улыбается. Настроение взлетает до отметки "лучше и быть не может". Рёта тяжело вздыхает, чувствуя что-то непонятное, рвущееся наружу, в солнечном сплетении. С первых же секунд это кажется столь нелепым, что воспринимать всерьез их отношения он не может. - Я не слышал, как ты вошел, - бормочет Тайга. Ласковые руки приглаживают выбившиеся рыжие прядки волос на его голове. Кагами полностью поворачивается к прибывшему человеку и умещает ладони позади себя, опираясь на стол. Он прикрывает глаза, когда голодные губы накрывают его собственные, и дышит с трудом, когда чужие бедра настойчиво вдавливают его в острый край. Затем, оторвавшись на секунду, завороженно смотрит в глаза напротив и тянется вперед, за очередным поцелуем, не замечая, что мясо начало подозрительно громко шипеть. - У нас сегодня угольки на ужин? – интересуется блондин, напоминая о своем присутствии. Тайга вздрагивает, опомнившись, неохотно заставляет себя подобраться, отстраняет Аомине ладонью и бросает быстрый взгляд на Кисе. Рёта одаривает друга красноречивым смущенно-возмущенным взглядом и отворачивается. Он громко сюрпает соком, хмуря брови то ли от злости, то ли от обиды. Кагами буркает в ответ извинение, хотя совершенно не чувствует вины, и чертыхается, начинает суетиться, как пчелка вокруг улья; звенит столовыми приборами, наспех отключает все конфорки и быстро шинкует зелень. Аомине выходит из кухни, попутно стягивая пиджак. Ему, похоже, все равно. Между ними ничегошеньки не изменилось, и они сами остались прежними. Разве что касаний стало больше, вплоть до интимных. Но этого было вполне достаточно, чтобы периодически чувствовать себя лишним звеном. Когда темноволосый парень возвращается на кухню, одетый в футболку и потертые джинсы, стол уже накрыт их совместными усилиями, а Кагами достает из нижнего шкафчика красное сухое вино. - По какому поводу? – удивляется Дайки, садясь за полюбившееся место ближе к окну. Узенькая полоска света луны едва проглядывает между тяжелыми темно-серыми шторами. Пробуждающие аппетит запахи кружат по всему периметру, скручивая пустые желудки в узлы. Мешкать не хотелось, поэтому Аомине сразу тянется к еде. Тайга загадочно улыбается, разливая вино по бокалам, садится напротив своего парня. Блондин внимательно следит, как тот расплавляет широкие плечи и старается держать в узде свои чувства. Он безумно любит наблюдать за ним в такие секунды. Рыжие волосы падают на глаза, а губы растягиваются в теплую улыбку. Его грудь часто вздымается, а атмосфера вокруг пропитывается приятным волнением. - Аомине...- наконец начинает Кагами, когда второй приступает к еде и не показывает заинтересованности. Рёта отмечает, как у него подрагивают пальцы и тот поспешно прячет их под столом. Блондин даже думает помочь другу подобрать слова, но Кагами неожиданно восторженно восклицает: - Ты устроился туда, черт тебя подери! - Поздравляю, Аомине-чи, - Рёта расплывается в улыбке и хлопает в ладоши, тоже загораясь от радости. Дайки выпрямляется и тянется за бокалом вина, утвердительно мычит в ответ и смотрит исподлобья на обоих по очереди. - Ты не рад, олух? – искренне удивляется Тайга. - Сам ты олух, - возмущается темноволосый и выгибает бровь. Впрочем, его выражение лица сразу же сменяется на довольное. - Просто это было ожидаемо, - хмыкает он, - Молчите. Оба, - предостерегающе, завидев ехидную улыбку на лице рыжеволосого и ухмылку блондина. Кисе снедают смешанные чувства. Он не может чувствовать радость за них в полной мере и не может чувствовать боль. Это беспокоит его ровно три секунды, а потом он уверяет себя, что их отношения держатся только на сексе и вскоре все подойдет к логическому завершению. Пристыдив самого себя за то, что с нетерпением этого ждет, Рёта принялся за еду. Он чувствует непонятное раздражение и тоску, уходя домой. Аомине остается у Кагами на ночь. Стена, разделяющая его от них, становится выше и шире буквально на глазах. И наверняка это еще не предел. Все нормально до тех пор, пока его друзья остаются с ним, решает он и пинает камушек на дороге. "Они расстанутся в скором времени", - хмыкает Рёта, и равнодушно наблюдает как Кагами, крадучись бесшумно, подбирается к Дайки, пока тот выбирает что-то попить в автомате. На улице холодно и темно. Когда раздается испуганный возглас, блондин прикрывает глаза и расслабляется. Он медитирует, слушая мат, ор и дикий хохот вокруг, пока его близкие друзья балуются. Кисе уверен, что его совсем не задевает то, что он становится человеком-невидимкой. Это похоже на суперспособность или своеобразный талант. Жалко, конечно, что действует такой дар только на этих двоих, когда они вместе. Прогулка с Кагами плавно перетекла в миссию "раздобыть еду на ночь". По дороге к дому они зашли в круглосуточный супермаркет и прикупили вредной еды. Решив согреться теплыми напитками, они направились к автоматам и тут наткнулись на Аомине. Это карма, наверняка. Кисе рассчитывал не видеть его сегодня вообще. В последнее время встречи только вдвоем прекратились. Казалось, что Аомине намертво прилип к Кагами и отодрать их друг от друга можно разве что посредством операции. На мозг. Что ж. Они сходят к нему втроем. Не то, конечно, но тоже неплохо. По словам Тайги так "втроем веселее". Рёта покупает себе теплый напиток из автомата, натягивает шапку на замерзшие покрасневшие уши, выдыхает горячий пар изо рта. Он делает вид, что не замечает бурную сцену примирения за спиной. Вокруг, на стоянке у супермаркета, никого. Кисе запивает желчь, которая вот-вот сорвется с языка, напитком и поднимает голову к небу. Какие сегодня чудесные звезды. "Еще от силы неделю протянут", - проносится в голове как-то совсем неуверенно. Рёта гипнотизирует телефон, надеясь на звонок или хотя бы смс. Ни один из них не подает признаки жизни уже около шести дней. За шесть дней ни-че-го. Никогда раньше такого не происходило, он растерян и удивлен. - А вдруг что-то случилось? – испуганно проговаривает он вслух и осекается. Он понимает, что не должен такое чувствовать, нет. Откинув телефон в сторону, блондин поворачивается к стене и накрывается одеялом с головой. Его хватает на пять секунд, после чего он выбирается, хватает телефон и возвращается в прежнее положение уже с ним. Кисе засыпает. Ему снится Аомине, он откуда-то все знает и смотрит на него как на предателя. Это, конечно сон, но наутро Рёта сам не свой. Кагами пишет ему спустя пару дней. На улице отвратительная погода, дождь льет не переставая. Кисе улыбается, представляя, как Тайга ворчит из-за погоды и все же решается ответить ему. Он не знает, что делать со всей этой ситуацией, но соглашается встретиться и вещает, что его квартира пустует. Аомине тоже появляется на пороге и в общем Рёта ему очень рад. Вместе они умещаются на диван и врубают фильм. Кисе не любит триллеры, но смотреть их с ребятами забавно; они не умеют смотреть молча, периодически вставляют едкие, но смешные комментарии. Проходит полчаса, фильм оказывается действительно интересным и увлекательным. В комнате царит относительная тишина, разбавленная редкими фразами. Он понимает, что что-то не так, когда в третий раз вздрагивает от касания чужого плеча. От Кагами исходит жар, столь сильный, что ожог кажется вполне уместным. Запах его кожи головокружительный, Рёта позволяет себе немного наклониться и, зажмурившись от наслаждения, вдохнуть тихо и неслышно, чтобы не быть пойманным. Как извращенец, ей-богу. Его никогда так не будоражила близость, но сейчас он отчасти понимал нетерпение Аомине. Рёта считает, что завестись от триллера, в котором только что кого-то убили, невозможно, так что объяснить ситуацию даже себе толком не получается. Он чувствует томное тепло, разлившееся по всему телу, и совсем не может это контролировать. Убедившись, что никто на него не смотрит, блондин встает и поспешно уходит в ванную комнату по ясным причинам. Уткнувшись лбом в светлую синюю дверь, не желая медлить, Кисе тянет молнию вниз, трогает себя влажной холодной рукой и прикрывает глаза, ловя в голове образы. Мышцы внизу живота судорожно напрягаются. - Хах,- тихо выдыхает Рёта, приоткрывая губы, и двигает рукой быстро. В его воображении Кагами расстегивает рубашку, стоя к нему спиной. Его плечи всегда привлекали блондина. Когда белоснежная ткань падает у босых ног, он тянется за чем-то на столе. Алые пряди дергаются в такт движениям. Мышцы на спине Тайги перекатываются под светлой кожей, а затем напрягаются, вырисовывая невероятный рисунок, словно его собирали по кирпичикам. Кисе закусывает губу и жмурится. Он медлит секунду, не зная, как будет приятнее: отстраниться или прижаться вплотную к двери; выгибается, откинув голову назад. Представляет чувственный изгиб спины Кагами, касается ладонью его вздымающейся груди и готов поклясться, что слышит сердцебиение. Тело пробирает мелкая редкая дрожь. Ему достаточно представить поцелуй в шею, в место чуть ниже уха, чтобы тихо простонав кончить. Рёта смотрит на запачканную руку и переводит дыхание. Его щеки по-прежнему охватывает жар, а влажные пряди прилипают ко гладкому лбу. Одежда холодеет на разгоряченной коже и неприятно липнет. Кисе отталкивается от двери и плетется к раковине, чувствуя стыд и отвращение к себе. Ему думается, что он предатель. Теперь не только в мыслях, но и на деле. Когда Кисе возвращается в комнату, он старается не смотреть никому в глаза. Кагами наспех пересказывает ему события, произошедшие в его отсутствие, и липнет к нему как пиявка. Весь остаток вечера Дайки слишком часто задерживает на нем свой взгляд, заставляя нервничать. Не такой как обычно. Пугающий взгляд темно-синих глаз. Словно в душу лез и все знал. Возможно это домыслы, но Кисе краснеет каждый раз, как натыкается на него. Чувство в груди становится невероятно жгучим. Рёта дает ему название "жадность", а затем отправляет в рот кусочек огурца. В следующую секунду нужно смеяться, и он усиленно выдавливает из себя все что может. "Устал", - подводит своеобразный итог Кисе еще через месяц и его уже тошнит от себя. Отношения между ними стали натянутыми, как струна, готовая вот-вот порваться. Наверное, единственным кто ничего не замечал - был Тайга. Оставалось только позавидовать ему. Рёта чувствует себя отвратительным другом, отвратительным человеком. Вина перед Аомине становится тяжелым грузом, поэтому желание не встречаться с его глазами стало чем-то таким же привычным, как, к примеру, дышать воздухом. Кисе жаль, что он больше не может поддерживать те отношения, которые старался сберечь. Жаль, но сделать что-то сейчас казалось чем-то невообразимым. В тот вечер Кагами написал ему, что зайдет. Рёта просто согласился, несмотря на позднее время. В дверь позвонили спустя пятнадцать минут. Кисе лениво поднялся и прошлепал по полу босыми ногами. К его удивлению Кагами был совершенно один. Чтобы убедиться, он даже выглянул за пределы квартиры, когда Тайга вошел, и обвел взглядом площадку. Недоумение быстро сменилось радостью и давно забытым волнением от пребывания с любимым человеком наедине. - Что-нибудь хочешь попить? – улыбаясь, спрашивает блондин и открывает холодильник. - Нет. Голос Кагами заставляет его вздрогнуть. - Может что-нибудь перекусить? У меня есть та... - Не хочу, - перебивает его рыжеволосый, чем заставляет Рёту замереть на месте. Кисе спиной чувствует эту ауру. Он заметил это с самого начала, чего таить. - Что-то случилось между вами? – ровно спрашивает, закрывая дверцу холодильника. Прошлепав к шкафу, Кисе достает пачку чипсов. Кагами поднимает свои длинные шелковистые ресницы, его губы дрогнули – он был так очарователен сейчас, что Рёта еле смог сдержаться, чтобы не вздохнуть восхищенно. Как давно они были вот так вот вместе? Только вдвоем? Совершенно неважно, какие обстоятельства этому поспособствовали. Он не может ничего поделать со своей радостью. - Твое молчание говорит само за себя, - подтверждая свои догадки, Кисе зашуршал и с характерным звуком разорвал герметичную упаковку. Опущенные широкие плечи смотрятся болезненно. Взгляд Тайги усталый, немного раздраженный и взволнованный. - Он был на свидании вчера. - О, - совсем не удивившись, Рёта чувствует, как внутри что-то опасливо разгорается, - А с кем? - С девушкой! – негодуя, Кагами резко поднимает на него свои бордовые глаза и хмурит брови пуще прежнего. - Хм... - утвердительно качнув головой, блондин запускает руку в пачку, а потом отправляет в рот сразу несколько чипсов. Хрустящий звук заполняет временную тишину между ними. - Я сказал ему убираться, и что если он будет дома, когда я вернусь, то он не отделается только разбитой челюстью, - прикусывает губу. Кагами опускает дрожащие ресницы и виновато смотрит в пол, стараясь восстановить сбившееся дыхание. Рёта только замечает, что тот дышит, словно после продолжительного забега. Вот то, чего он ждал так долго. Подходящий момент. Кисе хочет быть более воодушевленным, но ничего кроме отчаяния, плещущегося с волнением, вытянуть из себя не может. Все внутри трепыхается и, не сразу сообразив, Кисе с напускным весельем ляпнул: - Ну, так пусть катится ко всем чертям. Когда его взгляд встречается с полными ужаса и неверия глазами Тайги, он понимает, что только что сказал. Сердце начинает биться так тяжело и быстро, что становится даже больно. Минное поле - не самое лучшее место для необдуманных действий. - Как ты можешь так говорить?! – кричит Кагами и вскакивает со стула, от резкого неаккуратного движения свалив его на пол. Его глаза горят злобой, а губы плотно сжаты. Весь его вид будто говорит: "Это не то, что я хотел услышать от тебя!". Верно. К нему пришли за утешением. Чего ты ждал, Кисе? - Ну, Аомине никогда не отличался ни верностью, ни преданностью, - пренебрежительно вздохнув, заверил Рёта, и, скрипя зубами, мысленно уговаривая себя заткнуться, продолжил: - Ты сам виноват, что ждал чего-то серьезного от этого беспечного идиота. Пачка с чипсами выпадает из рук, а из носа брызгает кровь. Схватившись за место удара, Кисе опрокидывает несколько столовых приборов со столешницы и разбивает сахарницу. Он с трудом открывает глаза и шокировано замирает. Свирепый взгляд прожигает его изнутри. Сдвинутые к переносице брови периодически подрагивают, с готовностью вот-вот распрямиться и сгладить морщинки на лбу. Уголки губ опущены, как у ребенка, которого сильно обидели. Кисе готов поклясться, что за последние десять лет видит Тайгу таким взбешенным впервые. - Он не такой! – заверяет его дрожащий голос, а потом тихое "прости" сменяется на быстрые шаги. Лишь когда хлопает дверь, блондин выходит из ступора. Боль в носу почти невыносима, а кровь течет, как вода из открытого крана. Осторожно оттолкнувшись спиной от столешницы, Кисе выпрямляется, что получается не с первой попытки, и наклоняется вперед, ловит рукой бордовые капли, устраивая во впадине ладони маленькое искусственное озеро. Капли текут по запястью, проскальзывают сквозь пальцы и пачкают пол. Голову начинает кружить. Ссориться с Тайгой всегда было опасной затеей. Но каким бы вспыльчивым он не был, это первый раз, когда Кагами применил грубую силу по отношению к нему. Тихий хриплый смех пронзает тишину квартиры и Рёта пытается убедить себя, что слезы, льющиеся водопадом, от боли в носу. Сломал, наверное. Кисе оседает на пол не прекращая всхлипывать, опирается локтями на колени, пряча лицо в изгибах локтей, и расхлебывается в конец. Если бы он признался, изменилось бы что-нибудь? Простил бы Аомине? А Кагами смог бы смотреть ему в глаза и не чувствовать, словно он чужой? Если бы... Нужно остановить кровь. Салфетки. Нужны салфетки. Спустя пару дней, когда сердце немного успокаивается, Кисе видит Кагами и Аомине близ своего дома, в кафе. Он не сомневался, что они помирятся. Дайки первым замечает его и толкает локтем Тайгу. Когда их взгляды встречаются, Рёта улыбается, как можно естественнее, пытается заглушить нарастающую панику в душе, когда рыжеволосый подрывается с места и выбегает к нему. Следом лениво плетется Аомине. Кагами сгребает Кисе в объятья и просит прощения так искренне, что не простит его разве что непроходимый мерзавец. Рёта улыбается и хихикает тихонько, похлопывая друга по широкой спине. Когда его выпускают из захвата, кости немного ноют, а на голову опускается тяжелая большая ладонь. Кисе поднимает удивленный взгляд на Аомине и замирает, встречаясь с его улыбкой. - Хорошо он тебя отделал. До сих пор фингалом светишь, - усмехается Дайки по-доброму и трепет пшеничного цвета волосы. - Аомине! – возмущенно вскрикивает Тайга и сводит брови, потерянно вглядываясь в лицо любовника, явно еще чувствуя вину за несдержанность. - Что тебе, ревнивица моя? С менеджером уже не встретиться без твоих истерик, - фыркает он. - Заткнись! – гневно зыркает Кагами и ударяет темноволосого кулаком по плечу. Рёта еще пару секунд наблюдает за их перепалками, а потом опускает голову и смеется. Его друзья замолкают и поворачиваются к нему. Кагами растерянно смотрит на слезы Кисе, а Дайки неловко потирает ладонью свой затылок. - Все нормально, - уверяет темноволосый. Тайга непонимающе смотрит на него, но не решается что-нибудь сказать. Было крайне глупо пытаться влезть между чужим счастьем в момент небольшого надлома. Было крайне глупо не поддержать их тогда. Было крайне глупо закрывать глаза на нечто большее, нежели телесное влечение. Блондин плачет и улыбается, вытирая тыльной стороной ладони соленую жидкость. Он чувствует себя отвратительно. В первую очередь из-за того, что оказался неверным другом. Наверное, в будущем Кисе научится любить кого-нибудь более подходящего. А пока достаточно того, что они рядом. Рёта не уверен, как ответят на этот вопрос другие. Но спроси его кто-нибудь о том, стоит ли такое непостоянное чувство как любовь - дружбы, он, не колеблясь ни секунды, ответит "нет".