Суперкоп

      Джилл Валентайн слышала, как за стеной ворочаются под одеялом, резко оборвавшееся тихое бормотание, спустя небольшую паузу превратившееся в громкое дыхание. Она сжала руки на железной оградке балкона, так что костяшки побелели. Ещё полчаса назад небо на востоке слегка посеребрилось, а теперь совсем зарумянилось, разбрызгав розовый по небосводу. Джилл втянула в себя свежий утренний воздух. Отсюда ещё никого не было видно — город спал.       «А какой-то уже не проснётся», тянет пофилософствовать не к месту.       Ей, должно быть, очень повезло, что от родителей ей остался старый домик. По крайней мере, когда уехала в соседний город на работу в полиции, она знала, куда может вернуться. Правда, в её квартире в Раккун-Сити остались погребёнными самые памятные вещи: форма и удостоверение S.T.A.R.S., фотография любимой собаки… но когда Джилл услышала, как в соседней комнате скрипнула старая кровать, она развернулась, вспоминая, как час назад сама проснулась едва ли не от бреда. Кожу покрывал липкий пот, а сама она дрожала от холода, казалось, что изо рта вот-вот вырвется пар, хотя на деле в комнате оказалось тепло. Джилл сбежала на балкон, чтобы развеяться.       Наверное, стоило было разбудить его раньше. Однако теперь это неважно: Карлос вышел к ней сам и застыл на пороге кухни. Больше всего непривычно его видеть не в военной амуниции. Когда они добрались сюда, то всю одежду, в которой выбирались из города, оставили в старом чулане, и Джилл пообещала себе сжечь её к чёртовой матери. — Доброе утро. — Привет.       Карлос выглядел очень неловко: ещё бы, поселиться в чужом доме. Он запустил руку в волосы и взъерошил их ещё сильнее. «Как будто что-то изменилось», — с иронией подумалось Джилл, когда она выходила из балкона к нему навстречу. Девушка сдержала тоскливую усмешку. На большее она уже была не способна. Шевелюра её компаньона выглядела как мохнатая шапка. Она чувствовала себя потеряно. — Как ты понял, где я? — Просто заметил, что соседняя кровать пустая и пошёл, куда глаза глядят. К слову, тут очень милое местечко. Никогда ещё не был в Стоунвилле, — в ещё сонных глазах Карлоса снова заиграли искорки, но даже они не смогли спрятать уныние.       За проведённое в Раккун-Сити время могло показаться, что всегда жизнерадостный Карлос физически не способен грустить. Будь это действительно так, офицеру S.T.A.R.S. бы нашлось кое-чему поучиться. — А откуда ты? — подалась вперед Джилл, чтобы поставить на огонь чайник. Ещё с вечера там осталась вода, но она так и не успела выпить желанного горячего чаю, настолько быстро её сморило. — Сент-Луис. Кто бы мог подумать, что мы с тобой живём в одном штате. — Ага, и встретились только вот так, — мрачно напомнила Валентайн.       Этим она явно сбила настрой Карлоса перевести разговор в шутку. Джилл повела рукой, приглашая занять место за столом. Его не пришлось просить дважды, и он, развернув стул, уселся, наблюдая за её попытками сосредоточиться на завтраке. — Джилл? — Да? — ответила девушка, подумывая, что вчера таких «содержательных» диалогов было в разы больше, а теперь Оливейра уже стал способным улыбаться.       Прогресс. — То, что произошло с городом… Мне жаль. — Я знаю, — резковато. Не совсем то, что Джилл на самом деле хотела сказать, но не стала поправляться. — И спасибо за футболку со штанами. За мной должок. — Ты так говоришь, будто я тебе свои отдала, — смягчилась Джилл.       Сама она переоделась в зеленую майку и шорты. — Я могу отдать тебе деньги. — Даже не заикайся об этом. — И кстати, ты действительно собираешься сжечь ту одежду? Сейчас, говорят, «повышенная пожароопасность», — мальчишески передразнивающим тоном сообщил Карлос. — Не побоишься?       Джилл снова усмехнулась тому, как Карлос обогнул её резкую фразу, и перевел всё в шутку.       «Хитрец». — Эй, забыл? — брови Карлоса уже было исчезли под челкой. — Я же суперкоп.

***

      В отличие от завтрака, ужин Джилл полностью доверила Карлосу. Когда она вернулась, работа уже кипела. Карлос тихо бормотал короткие ругательства, когда непрожаренный бекон с вилки шлепался на сковородку. Масло громко шипело, несомненно, выражая свой восторг от его кулинарных навыков. Джилл молча прошла мимо и на ходу схватила с полки разбитую ампулу с вакциной. Она обессилено прилегла на диван за столом, свесив ноги. Весь день она чувствовала себя отвратительно. Запахи палённой ткани и гнилой плоти зомби прочно въелись в сознание, даже местные ароматы маленьких шедевров Карлоса делу не помогали. Джилл вертела в руках ампулу, обратив внимание на запечатанную пачку с бинтом. — Эй, ты не забыл, что скоро нужно будет поменять повязку? — спросила Джилл, растирая пекущие глаза ладонями. Ещё заплакать только не хватало. — Да-да, я помню, — пробормотал Карлос, уже бряцая тарелками. Он освоился на кухне быстрее Валентайн за годы отсутствия. — Королевский обед готов, Джилл!       Девушка вымученно хихикнула. — Прекрасно. Чем порадуешь? — Жаренный бекон, яйца и картошка. С десертом всё не так радостно: тосты с джемом или джем с тостами. — Да ладно тебе, я, наверное, сейчас всё подряд съем. — Ну хорошо. Эй, ты где? — Здесь.       Джилл рывком поднялась и сразу пожалела. Подождав, пока перед глазами перестанут плясать цветные точки, она кивнула, убирая со стола бинт. Карлос с мрачным взглядом отметил ампулу в её руках. — Ты сделала, что хотела? — Да. Твоё снаряжение я тоже сожгла, — но избавиться о жетона S.T.A.R.S. не смогла. — Хорошо. Поделом всему этому. — Разочарован? — Да, — очевидно, ему далось это с трудом. — Послушай, ты же не виноват… ты делал всё, что от тебя зависело и даже больше. Ты молодец, и не должен себя ни в чём винить… — Ага, кто бы говорил, — мотнул головой Карлос на ампулу, застывшей в её руке. Джилл торопливо положила железку на стол. — Да, мы тогда оставили Николая умирать. Может, стоило было забрать его, поиметь с него всё, что можно, и покончить с ним потом? Мы так и не узнали на кого он работает, настолько, что решил уничтожить вакцину.       Карлос поставил перед ней тарелку, присел рядом и осторожно приобнял за плечи. На этот раз о личном пространстве Джилл высказываться не поспешила. — Уже поздно размышлять. Скорее всего он сбежал бы сразу, как только мы высадились…       Джилл за неимением слов положила голову ему на плечо. Карлос на мгновение удивлённо замер, но не стал теряться и прижал её к себе сильнее. Джилл издала тихое удивлённое «о», но на этом вся её реакция и закончилась. Умей она краснеть, то её щеки бы порозовели. Руки Карлоса пахли свежими тостами, а на ногте остался красный след малинового джема. Джилл безуспешно сдунула защекотавшую нос чёрную прядь Карлоса, а тот, тихо рассмеявшись, сам убрал ей с лица. Теперь его волосы были мягкими и пушистыми, и запахли её старым шампунем. Джилл подняла голову с чувством какой-то незавершённости, словно забыла что-то сделать. —…но это уже не важно. — Хорошо, — будто всё зависело от его воли.       Её щеки неловко коснулись губы Карлоса. По телу пробежала нервная дрожь. Ещё неделю назад Джилл бы ни за что не поверила, что с ней будет настолько нежен человек из Амбреллы. Джилл перехватила его руку, их взгляды соприкоснулись, Карлос лукаво улыбнулся. — Я думал, что ты меня прогонишь вон, — тихо сказал он.       Джилл дружески улыбнулась. Губы Карлоса, сладкие от шоколада (кое-кто уже успел провести диверсию во всех припасах) коснулись её. Сердце вспорхнуло в груди, учащённо забилось и наполнилось непонятной, но от того не менее сильной радостью, от которой можно было забыть всё плохое. Джилл почувствовала себя неловко, как будто кто-то может их здесь увидеть.       Эйфория подействовала лучше любого лекарства, особенно когда Карлос сжал её руку. Джилл разорвала поцелуй, не в состоянии сдержать улыбку. — Ну, ты ведь и без меня дверь всегда найдёшь, правда? — Карлос в ответ тряхнул головой.       Они замолчали. Слова оказались не нужны. Её счастье немного померкло, когда взгляд снова наткнулся на ампулу. — Давай ты поешь, — предложил он, — а я сейчас вернусь, хочу сделать нам чай.       Карлос немедленно схватил ампулу и выбросил её в ведро, поклявшись, что завтра избавится от неё сразу же. Заметив, что Джилл наблюдает за ним, он обернулся и несмело спросил: — Всё хорошо? — Эй, забыл? Я же суперкоп.