All I Need

Быть сестрой Елены Гилберт — трудно. Очень трудно. Быть дочерью погибших Миранды и Грейсона Гилбертов — невыносимо больно. Видеть то, как зачастую на тебя смотрят с сожалением, — привычно. Со временем порой даже не замечаешь этого. Да и вообще жизнь Мэдисон всегда была довольно непростой. Она всегда была просто «Младшей Гилберт», и ожидания у всех были к ней довольно высокие. Ведь как пример у неё всегда имелась Елена. Красивая, умная, заботливая и просто совершенно идеальная старшая сестра. Обычно младшие на таких и равняются, стремятся быть похожими. Но Мэдди пыталась. У неё не получилось. Слишком высокие к ней требования. К сожалению, Мэдисон была полной противоположностью Елены, может быть, именно поэтому они грызлись как собаки. У Мэдди были свои придурковатые загоны, проблемы, плохие привычки и слабые стороны. Она была слабой, в то время как Елена старалась быть сильной за всех. За неё и за совершенно ко всему безразличному Джереми. В этом плане она завидовала Джереми. Его в принципе никто не трогает. К нему нет никаких требований, он может делать, что захочет. Это просто «Джереми», даже не Младший Гилберт или брат Елены. В общем, быть Мэдисон Гилберт — это быть тенью Еленой Гилберт. Быть той, кто не оправдывает всех надежд. И это угнетает. И сейчас, сидя над многочисленным домашним заданием, девушка убеждается в этом который раз. Елена бы справилась намного быстрее и лучше. Вообще, у неё не было явных проблем в знаниях, как у Мэдди, которая, пытаясь решить очередную задачу по геометрии, ломает уже третий карандаш за час. — На кой черт мне сдалась ваша геометрия! — хнычет русоволосая, утыкаясь лицом в учебник, ей уже начинает казаться, что это чья-то пытка. А ещё, возможно, она всё-таки не выдержит и разревётся. «Ты уже не в первом классе, чтобы плакать из-за домашки», — говорит ей внутренний голос, и Мэдисон его уже хочет послать куда подальше. — Так забей на неё, — она слышит беззаботный голос Джера и разворачивается к нему. Вот почему она не может так же наплевать на всё, как он? Джереми разваливается у неё на кровати, а Мэдисон фыркает. Ну да, конечно, это же не ты её заправлял и приводил в подобающий вид. Но в слух она ему ничего не говорит. Знает, что это совершенно бесполезно. — А потом с Мистером Тернером говорить будешь ты? — она выгибает бровь, скептически оглядывая его. Брат явно переживает, Мэдди это видит. Она слишком хорошо его знает. — Скорее всего говорить с ним будет либо Елена, либо Аларик, — пожимает плечами он, натягивая на себя улыбку, но с ней что-то не то. Она выглядит какой-то… ненастоящей, будто бы он через силу её давит. Может, так и есть. — Да иди ты! — Мэдисон закатывает глаза и снова возвращается к геометрии. «Интересно, а Деймон согласиться сделать за меня домашку?» «Хотя нет, он скорее всего просто убьёт Мистера Тёрнера». «Но это ведь, не такой уж и плохой исход событий». — Слушай, — голос брата возвращает её в реальность, останавливая её от рассуждения. — Может, тебе правда нужно уехать? «Опять эта пластинка заиграла». Девушка, набрав побольше воздуха в лёгкие, тяжело вздохнула. — Если кто-нибудь ещё предложит мне эту идею, то я воткну этот карандаш ему в глаз, — Мэдди наигранно мило улыбнулась, демонстративно крутя остаток карандаша. — Мэдс, — Джереми поджимает губы, исподлобья смотря на неё. — Пойми, если этот монстр всё же узнаёт, то никто не знает, чем это может обернуться, понимаешь? Он же больной ублюдок! — Чем вы больше об этом говорите, тем как раз таки больше гарантия, что он об это узнает, — Мэдди устало прикрывает глаза, прислушиваясь к себе. Ей уже кажется, что абсолютно все предложили уехать. Хотя нет, ей не кажется. — Просто… — Я даже слушать уже ничего не хочу, просто выйди из комнаты, дай доделать геометрию, — устало проговаривает Мэди. Джереми кидает на неё грустный взгляд и, медля, выходит из ее комнаты и направляется в свою, которая была расположена напротив комнаты Мэдисон. Боже, как же она устала. Почему никто не хочет понять, что она совершенно не готова покидать родной дом только из-за проклятого гибрида?! Черт! Да что это за гипер опека такая? Раньше им было все равно, где она находится, просто, убедительно просили, чтобы она обязательно принимала вербену и носила ее с собой, ну так, на всякий. А сейчас… Сейчас все как с цепи сорвались! Тем более, где была гарантия того, что слова Бонни правда? Нет, она, конечно, была довольно сильной ведьмой из всех, что она знала — она была единственной ведьмой, которую она знала — но ведь это непроверенная информация! Ведь если бы Клаус знал о лазейке, чтобы создавать гибридов, то он бы уже давно нашёл её, верно?! Мэдисон в порыве эмоций кидает тетрадку в стену, которая с глухим звуком падает на пол, и с глаз младшей Гилберт начинают литься слёзы. Она уже устала от всего! Тихие всхлипывания раздаются в комнате. Вполне вероятно, что Стефан или Деймон — она уже запуталась в том, с каким из Сальваторе встречается её сестра, — уже рассказали об этом Елене, а та в свою очередь, переложит всю вину на себя. Ну это же Елена, Мэдди иногда кажется, что ей нравится причинять себе боль и перекладывать всю вину на себя. Мэдисон закусывает губу до крови и закрывает лицо руками. И когда она слышит шаги на лестнице, то её догадка оказывается верна — один из Сальваторе сообщил Елене о состоянии сестры. Девушка быстро вытирает слёзы и подрывается с места, она встречается с умоляющими глазами Елены и просто закрывает свою дверь на замок. «Почему всё происходит именно так?»