***
В твоей квартире я всё ещё чувствую себя неуверенно, оттого что бываю тут крайне редко. Сумки уже давно пристроились где-то за креслом в зале, а ты привычно бегаешь по комнатам, мечешься, стараешься. Я слышу топот твоих босых ног за дверью и, облокотившись на кафельную стену ванной комнаты, стараюсь унять бушующие внутри чувства. Стоило ещё на перроне вдохнуть запах твоих волос и сердце уже билось неровно, а в этих стенах буквально все пропитано и заполнено тобой. И так каждый раз. Руки ещё помнят ощущения от переплетения пальцев на заднем сидении такси, улыбка отказывается сходить с лица, а в висках пульсирует мысль — это не сон. Да и не может быть им, ощущения то никуда не делись. Так же чувствую холод капель в душе, мягкость махрового полотенца, но всё же проверяю, ущипнув себя за руку — слишком хорошо, чтобы быть правдой. Всё же реальность и от этого осознания хочется смеяться. Не столько от глупости ситуации, сколько от счастья. Затихшее в других комнатах копошение даёт понять, что я засиделась. По привычке стараюсь как можно тише добраться до кухни, а дойдя застываю в дверном проёме. Хочу сказать, что домашние шорты смотрятся на тебе идеально, но вместо этого просто продолжаю наблюдать, оперевшись плечом на дверной косяк. Ты, похоже, моего присутствия даже не заметила, продолжая что-то подогревать на плите, отчего-то решив, что в поезде мне абсолютно точно не давали есть. Я могу смотреть вечно за твоими плавными движениями, но, всё же, быть рядом намного приятнее, так что, стараясь не разрушить тишину твоей иллюзии одиночества, подхожу ближе. Пальцы вновь ощущают изящную талию под тканью мешковатой домашней футболки и эти касания мурашками раздаются во всем теле. И не только у меня. Ты тоже вздрагиваешь, не ожидая прикосновений, но после моментально расслабляешься, чуть прижимаясь спиной ко мне. — Фрау, я готовлю. Такое обращение заставляет в очередной раз расплыться в улыбке и уткнуться носом в тонкую шею, пряча её неизвестно от кого. Мы так редко называем друг друга по именам, но это даже лучше, ведь мне никогда не надоест называть тебя своей гуапой и слышать в ответ такое сердечное «Фрау». В эти маленькие прозвища мы уже давно вложили все наши чувства и, несмотря на прошедшее время, своей значимости они ничуть не убавили. Хочу сказать что-то в ответ, но слов не нахожу, а вместо этого только мягко касаюсь губами открытого участка кожи на шее. Ответом мне служит звук выключенной конфорки и поворот талии в кольце рук на 180 градусов. Так не хочется, чтобы царящая здесь и сейчас идиллия когда-либо заканчивалась. Мне безумно нравится ощущать тебя в своих руках, вдыхать запах персикового шампуня от блондинистых волос, чувствовать, как пальцы с мозолями вместо струн перебирают мои волосы, и расплываться от этого ощущения, ведь ты прекрасно знаешь, как эти движения на меня влияют. Мы тонем в глазах друг друга, ведь ни одна не отводит взгляд уже, кажется, целую вечность. Меня мягко окутывает этот манящий серо-голубой туман, не выпускает из своей дымки и вызывает острую зависимость, ну, а тебе же приходиться вязнуть в грязно-голубых лужах. Магию момента ты прерываешь самым сладким из всех возможных исходов. Вкус твоих губ, без признаков какой-либо помады, самый блаженный. Это затягивает похлеще таких распространённых зависимостей, как алкоголь или курение. Если б вместо каждой скуренной сигареты ты дарила мне касание губ, я б однозначно никогда не бросила бы курить.***
Ты всё же заставляешь поесть, угрожая неизвестно чем и вызывая у меня только смех и умиление. И я уже готова брать тебя в жёны, только бы ты каждый раз с такими горящими глазами следила буквально за каждым моим движением. Махая вилкой, я что-то активно рассказываю про поездку, пытаюсь шутить, пародируя проводницу, и всё только чтобы увидеть милую улыбку на твоём лице, которую ты отчего-то постоянно пытаешься спрятать. Из перекуса это быстро переросло в полноценный ужин на пару часов, ведь с тобой невозможно молчать. Мы уже успели пару раз поспорить, чуть ли не подраться, а потом отшутиться и снова продолжить мирную беседу без толики негатива. Я краем уха слушаю твои истории с работы, больше поглощённая твоей мимикой и завораживающим голосом. Поэтому до меня не сразу доходит что ты уже с полминуты молчишь, явно ожидая ответа на какой-то вопрос. Виноватая улыбка и вот я уже слушаю лекцию о своей невнимательности, которую мне уж приходиться слушать внимательнее, ведь моя гуапа может утроить в конце блиц-опрос!***
И всё же, я безумно счастлива. Морщась от бьющего в глаза солнца, я не решаюсь шевелиться, ведь на моей талии так расслабленно лежит твоя рука, ясно давая понять что её хозяйка всё ещё спит. И это невероятное ощущение. Я бы хотела встать и приготовить завтрак, сделать что-то по дому ну или хотя бы не мешать своим шевелением твоему сну, но в этих объятиях я чувствую сейчас себя максимально комфортно, отчего вставать совершенно не хочется. Мои щёки уже слегка побаливают, непривыкшие столько улыбаться. Непроизвольно слегка поглаживаю кончиками пальцев кожу на твоей руке, и ты прижимаешь меня ближе к себе. Таким вялым, слегка хрипловатым поле сна голосом шепчешь: «Доброе утро», и я разворачиваюсь к тебе, слегка нависаю сверху, облокотившись на локте, и заглядываю в ещё слипшиеся родные глаза. Соблазн слишком велик, мне не удаётся сохранить баланс на краю этой пропасти и, забыв про все правила гигиены, я мягко целую любимые губы. Чувствую, как ты улыбаешься, снова обвивая руками мою талию, и понимаю, что лучшего момента в моей жизни уже не будет. — Я тебя люблю, гуапа. А в ответ тихий смех и протяжное «Я тоже». Мы наслаждаемся этим моментом, совершенно никуда не торопясь. Сейчас весь мир находится в моих объятиях, и я клянусь себе, что не потеряю его ни за что. Весеннее солнце согревает пуховое одеяло и бледную кожу, играет в золотистых волосах на подушке, с которыми я слегка играю пальцами. Ты даришь моей беспокойной душе такое спокойствие, что я невольно влюбляюсь всё больше с каждой минутой. Хотя, казалось бы, куда уже больше. И совершенно не хочется думать, что через неделю мы снова будем прощаться на старом перроне, с болью осознавая предстоящее ожидание и трепет от новой встречи. Сейчас только мы и наш мир в четырёх стенах.