Случай в Отделе Тайн 4: Запретная дверь
Гарри бежал так быстро, как никогда еще до этого в жизни не бегал. Сердце бухало в голове тяжелым молотом, легкие разрывала мучительная резь при каждом вдохе, в боку невыносимо кололо, однако Поттер даже не задумывался о том, чтобы замедлиться, не говоря уже об отдыхе, ведь от того, сколь долго он сможет бежать, напрямую зависят жизни его друзей, по глупости заведенных им в ловушку Лорда Воландеморта. Если б он тогда послушал Гермиону, прямо предупреждавшую о том, что видение может быть ложным, то ничего бы не случилось. Но нет, Гарри ни на йоту не сомневался в его правдивости, за что теперь и расплачивался, участвуя вместе со своими друзьями в смертельной гонке с Пожирателями Смерти, желающими заполучить для своего Повелителя так желаемую им запись Пророчества, сковавшего его и Гарри Поттера неизвестной связью. Гарри бежал, крепко зажав в руке пыльный стеклянный шарик. Его друзья, часть из которых успела получить раны в скоротечной схватке со слугами Темного Лорда, уже давно потерялись в помещениях необъятного Отдела Тайн. Впрочем, подросток вполне справедливо считал, что это к лучшему, ибо все оставшиеся в строю приспешники Тома Реддла во главе с Беллатрикс Лестрейндж сейчас гнались за ним, совершенно позабыв об остальных членах Отряда Дамблдора, тем самым давая оным неплохой шанс на спасение. Поэтому юный Поттер продолжал свой забег несмотря ни на что. Темные коридоры, лестницы, заставленные непонятными приборами помещения, сменяли друг друга одно за другим. Гарри уже давно полностью потерял чувство пространства и времени, но продолжал бежать, выигрывая для своих друзей драгоценные секунды, что потихоньку складывались в минуты. Изредка подростку приходилось обмениваться заклятиями с каким-нибудь Пожирателем, сумевшим вырваться вперед своих товарищей. Каждый такой раз наполнял сердце юноши тревогой и страхом, но к его счастью подручные Темного Лорда опасались повредить сферу с записью Пророчества и пользовались только простыми заклинаниями. Однако все что имеет начало – имеет и конец, в том числе и необъяснимое везение Мальчика-Который-Выжил, благодаря которому уже много раз он умудрялся выходить совершенно сухим из, казалось бы, безнадежных ситуаций. В один прекрасный момент гриффиндорец оказался в длинном коридоре, оканчивающемся одной единственной дверью. Тускло блестящая металлом, запертая снаружи на толстенные стальные засовы, на каждом из которых огромными буквами была нанесена надпись "НЕ ОТКРЫВАТЬ!!!" она не походила ни на одну из дверей, встреченных ранее Поттером. Казалось бы,одного этого уже должно было быть достаточно, чтобы насторожить любого оказавшегося перед ней разумного, но только не Гарри Поттера, со всех ног удирающего от семерых Пожирателей Смерти. – Alohomora! – рявкнул он, указав кончиком палочки на засовы, которые вопреки его опасениям медленно убрались в стены, издавая при этом громкий, скрежещущий звук, после чего дверь, оказавшаяся на удивление толстой, почти полуметровой, также медленно повернулась на петлях, открывая проход в непроглядную темноту. У юноши в этом момент непроизвольно возникли ассоциации с дверью в Тайную Комнату и обитающем за ней чудовищем. Он даже сделал шаг назад, не желая идти дальше, но звук приближающейся погони не оставил ему выбора, и Гарри снова побежал. Вот только в этот раз, далеко ему уйти не удалось: Поттер успел преодолеть всего лишь несколько метров, пока неожиданно не споткнулся обо что-то и кубарем не покатился по каменному полу. Волшебная палочка вылетела из руки подростка и, мигнув на прощание затухающим Люмосом, укатилась куда-то вперед, за ней последовал и маленький, но такой ценный стеклянный шарик, а сзади послышался торжествующий вопль Беллатрикс. – Попался! – произнесла ликующая темная ведьма. – Accio Пророчество! Манящие чары, до сего момента прекрасно действующие на шарик с записью изреченного Сивиллой Трелони пророчества, на этот раз почему-то не сработали, от чего торжество на изможденном, но все еще хранящим следы былой красоты лице мадам Лестрейндж медленно начало сменяться неприкрытой паникой. – Нет! Нет! НЕТ!!! – в исступлении кричала она. – Оно не могло разбиться! Accio Пророчество!Accio Пророчество! – вновь прозвучало призывающее заклинание, однако шарик с оным так и не прилетел, что могло означать только одно – Пророчество уничтожено. Осознание этого постепенно начало охватывать Беллатрикс вместе со стремительно возрастающим гневом на виновника, успевшего отыскать оброненные им очки и подняться с пола, а теперь медленно отступающего в ту же сторону, куда укатилась его волшебная палочка. – Crucio! – выкрикнула совершенно обезумевшая от гнева ведьма, указывая палочкой на смутно различимый в темноте силуэт Поттера, не ставшего стоять столбом, а потому увернувшегося от быстро приближающегося луча пыточного заклятия, которое пролетев с десяток метров, врезалось в какой-то огромный шар, после чего распалось безобидными искрами. – Crucio!Crucio!Crucio! – продолжала она посылать Второе Непростительное, быстро приближаясь к каким-то чудом умудряющемуся уклоняться гриффиндорцу. Пока: – Бульк! – внезапно не раздалось со стороны сокрытой в абсолютной темноте части помещения. – Бульк! Бульк! Бульк! Беллатрикс, услышав эти звуки на секунду оторвалась от каста пыточного заклинания, после чего с кончика ее палочки сорвался небольшая сфера, которая, пролетев пару десятков метров, зависла над высоким потолком и, вспыхнув, залила всю комнату ярким дневным светом. Открывшая взору картина всю оставшуюся жизнь будет сниться наконец-то догнавшим свою предводительницу Пожирателям в самых жутких кошмарах: огромное шарообразное темно-фиолетовое тело, пара больших, с мусорный бак, черных глаз, такого же цвета клюв и огромное количество очень длинных щупалец, кончики одной часть из которых были сильно похожи на мужской половой орган, другой – на женский, а третьи имели присоски разного размера. Если б кто-то из присутствующих увлекался чтением японской хентайной манги, то с первого бы взгляда смог опознать в этом чудовище самого обыкновенного тентаклиевого монстра-гермафродита. Но, увы, никто из английских магов не занимался чтением маггловского непотребства из Страны Восходящего Солнца, а потому они не знали о нависшей над ними опасности, главным образом угрожавшей Гарри Поттеру и Беллатрикс Лестрейндж, ближе всех находившихся к обретшему реальность Величайшему Ужасу абсолютно всех девочек-волшебниц. – Бульк! Бульк! – снова выдал обнаружившийся монстр, обводя внимательным взглядом замерших волшебников. – Бульк! Бульк! Бульк!.. БУЛЬК!!! Последовавшие поле особо громкого бульканья существа события развивались стремительно: миг – и несколько молниеносно метнувшихся щупалец обхватили Поттера и Лестрейндж, надежно их обездвижив; второй – чудовище, задействовав свободные отростки, начало резво продвигаться по направлению к двери; третий – один из Пожирателей, Августус Руквуд, до заключения в Азкабан работавший в Отделе Тайн, громким голосом прокричал формулу Запечатывающего заклинания; четвертый – в громко лязгнувшую засовами закрывшуюся дверь ударились больше двух десятков тентаклей. – БУЛЬК!!! – издал своеобразный разочарованный вопль монстр. – Бульк! Бульк!... Бульк! – обратил он внимание на пойманных им жертв, отчаянно пытающихся выбраться из крепкой хватки теплых, склизких щупалец. Гарри напрягал все свои силы в попытках освободить хоть одну конечность, но у него ничего не вышло. Беллатрикс же поливала чудовище разнообразными заклинаниями из волшебной палочки, которую умудрилась сохранить, однако также не добилась никакого успеха. Даже Третье Непростительное, до этого момента имевшее всего лишь одну осечку - и то совершенно не подействовало на фиолетовую тварь, имеющую стопроцентную сопротивляемость любой магии. Отчаявшись, самая верная сторонница темного Лорда решила пойти на крайние меры, начав призыв Адского Пламени, завершить который ей не позволил тентакль с длинным и очень тонким фаллосоподобным кончиком, который сначала выбил из ее рук волшебную палочку, а после сразу же юркнул в раскрытый рот ведьмы, немедленно предпринявшей окончившуюся полным провалом попытку выдворить нарушителя. Даже сжатые со всей силы челюсти не подействовали! Белла замычала, когда скользкое щупальце несколько раз слепо тыкнулось в ее рту, а потом булькающе захрипела после того, как оное проникло в глотку ведьмы и начало совершать в нем возвратно-поступательные движения. Другие конечности монстра в это время также не стояли без дела, с кажущимися невозможными скоростью и сноровкой избавляя пытающуюся вырваться из хватки обернувшегося вокруг ее талии толстого отростка женщину от лишних предметов гардероба, рвя зачарованную лучшими мастерами одежду как промокший картон. Меньше минуты им потребовалось на то, чтобы полностью оголить брюнетку, которая после этого оказалась мгновенно опутана гибкими, сильными, скользкими от выделяемого ими непонятного вещества конечностями чудовища. Пара из них, оканчивающихся большущими присосками, рванулась к обвисшим и сморщившимся за время пребывания в Азкабане грудям темной волшебницы, захватывая их в свой плен, еще два толстых тентакля обернулись вокруг ног, через секунду оказавшихся раздвинутыми на максимальное расстояние, а затем, к ничем неприкрытым дырочкам ведьмы устремились еще двое покрытых густой и вязкой субстанцией отростков. Немного поводив по киске и анусу слабо сопротивляющейся, из-за воздействия попавших в организм мощных афродизиаков Лестрейндж, тентакли начали медленно проникать внутрь. Одним мощным толчком первый отросток ворвался в узкое, горячее, влажное лоно волшебницы, мгновенно его заполнив и, вырвав хрип из занятого товарищем горла, а после начал двигаться, постепенно набирая темп. Второй же очень медленно, но неотвратимо штурмовал черный вход Беллы и, в конце концов, захватив его, присоединился к своему соседу, двигаясь то синхронно с ним, то в противофазе. Оставшиеся же отростки в ожидании своей очереди принялись водить по всему телу ведьмы, лаская и размазывая по нему обильно выделяемую ими густую, мутную, пахучую жидкость. У наблюдавшего за этим выпучив глаза Поттера, ситуация сложилась несколько иная: он также лишился всей одежды, а после был зафиксирован в аналогичном положении, но вот засовывать в его тело свои отростки монстр почему-то не спешил. Только покрыл с ног до головы толстым слоем слизи, что потихоньку впитывалась в подростка, вызывая у того странные, смутно знакомые ощущения. Гарри не знал, что питающееся извлекаемой из волшебников магией строго определенного эмоционального окраса, порождение больной фантазии оставшегося неизвестным мага-химеролога просто-напросто выжидает, пока созданная им слизь не изменит тело юноши, превратив того в представителя другой часто встречающейся в хентайной манге расы. Гипотетический сторонний наблюдатель легко мог бы заметить, как растут волосы на голове юноши, одновременно с этим исчезая с остальных мест на его теле, меняются черты лица, плечи становятся уже, а таз шире, появляется типично женская талия, как увеличивается его рост, начинают расти грудь и ягодицы, вслед за которыми свою величину начинает наращивать и довольно скромных размеров мужское достоинство, постепенно переходящее в боеготовое состояние. А вот чего соглядатай бы не смог заметить, так того, что кости подростка постепенно становятся прочнее, суставы гибче, мышцы сильнее и выносливее, внутренние органы начинают работать со все повышающейся эффективностью. Монстр делал все, чтобы жертва могла как можно дольше поставлять ему максимально возможное количество магической энергии, а потому подобные изменения были проведены и у Лестрейндж, кроме всего прочего излеченной от последствий пребывания в Азкабане и сильно омоложенной. Гарри, постепенно возбуждающийся под действием афродизиака и вида естествуемой тентаклями Беллатрикс, происходящих с его телом изменений тоже до поры до времени не замечал. Когда это все-таки произошло, то его сознание, находившееся в измененном состоянии, отреагировало совершенно некорректно: вместо логичного шокированного вопля, Поттер просто начал рассматривать себя, с каждым мигом находя произошедшие с ним метаморфозы все более привлекательными. Что поделать, из-за откровенно никакого воспитания Дурслей, отсутствия нормального круга общения, объяснений в стиле "Это Магия, Гарри!" и, как следствие этого, банальной нехватки огромного количества имеющихся у его одногодок знаний, во многих вопросах Поттер был прискорбно невежественен. Он просто не осознавал своим затуманенным, страдающим от острого дефицита информации разумом, что происходящее с ним является абсолютно противоестественным явлением. Впрочем, даже если бы он это и осознавал, то все равно ничего бы не смог поделать, поскольку вырваться из крепкой хватки щупалец было решительно невозможно. Особенно после того, как монстр решил приняться за него всерьез. Гриффиндорец и пикнуть не успел, как к его отросшим сиськам 5-го размера метнулись пара увенчанных огромными присосками отростков, полностью поглотившим огромную грудь, как его десятидюймовый "главный калибр" оказался в плену чего-то теплого, тесного и влажного, как снизу в него проникло что-то длинное, толстое и пульсирующее, причинив сильную боль в растянутом до предела анусе, от которой он непроизвольно вскрикнул и пропустил в рот только и ждущего этого вторженца, сразу же выпустившего большую порцию возбудителя, мгновенно отключившего разум Поттера. Более двух недель тентаклевый монстр непрерывно сношал своих жертв, не погибших от жажды и голода благодаря заливаемым прямо в них выделениям волшебной твари, выкачивающей всю энергию, производимую начавшими из-за этого стремительно расти магическими ядрами Гарри и Беллатрикс, пока в один прекрасный для них день естественная защита прилипшего к душе Поттера спонтанного хоркрукса Воландеморта не пала и на того не обрушился весь спектр испытываемых пребывающем в нирване подростком эмоций. Такого воздействия, сравнимого с усиленным в десяток раз "Круциатусом" самого Темного Лорда, его истерзанная часть души вынести долго не могла и спустя короткий промежуток времени резко отделилась от цельной души подростка, после чего быстро устремилась к основе. Воображаемый сторонний наблюдатель мог бы увидеть, как из безвольно болтающейся от движений очередного посетившего рот "Избранного" тентакля головы, внезапно вырвался гигантский клуб угольно-черного дыма, на секунду сформировавшегося в хорошо узнаваемое безносое лицо Темного Лорда, после чего сгусток, пройдя сквозь одну из стен, умчался в направлении Малфой-мэнора, где обозлившийся из-за провала Люциуса Воландеморт выдавал его сыну, недавно принятому в ряды Пожирателей Смерти, задание убить Альбуса Дамблдора. Однако появившийся внезапно фрагмент души Тома Реддла положил конец этим планам – Темный Лорд, ощутивший все то же, что испытал его спонтанный хоркрукс, мгновенно пришел в состояние неописуемого бешенства и заавадил стоявшего перед ним на коленях Драко Малфоя. Вслед с белобрысым хорьком жертвами ярости своего Повелителя пали Корбан Яксли, Уолден МакНейр, а также Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи. Матери только что убиенного Драко, Нарциссе, чудом удалось сбежать от не контролирующего себя Тома, чтобы уже на следующей день, после долгого разговора с Альбусом Дамблдором, оказаться принятой в ряды Ордена Феникса. Для жертв монстра отделение хоркрукса от души Гарри Поттера оказалось настоящим спасением. Невообразимая боль, сопровождавшая данный процесс не только привела в себя подростка, сознание коего уже балансировало на грани коллапса, но и мгновенно изменило эмоциональный окрас откачиваемой магии, вместо вкуснейшей и полезнейшей пищи превратившейся в сильнейший яд, мгновенно убивший чудовище. С отвращением освободившись от щупалец издохшей твари, Гарри поднялся на четвереньки и как сомнамбула двинулся на поиски Беллатрикс, чтобы… помочь? Убить? Поттер и сам не знал ответа на этот вопрос. Поэтому, отыскав-таки почти задохнувшуюся и все еще находящуюся в бессознательном состоянии женщину, он ограничился лишь тем, что освободил ее от щупалец, после чего рухнул лицом на роскошную грудь мадам Лестрейндж, мгновенно заснув мертвым сном. Белла очнулась спустя пару часов после сего и первое время не могла понять, где она, кто это сопит ей в грудь, почему лежит на холодном полу, а ее горло, киска и попка так сильно болят. Но через какое-то время память начала возвращаться, приведя вернейшую сторонницу Темного лорда по окончании этого процесса в состояние несдерживаемой ярости, направленной на Гарри Поттера. Ведь это он не захотел отдавать пророчество, так нужное ее Господину; это он заманил ее в эту комнату, а значит и ответственен за все сотворенное проклятым монстром! Одним лишь желанием Беллатрикс смогла призвать каким-то чудом уцелевшую волшебную палочку, на кончике которой тут же вспыхнул яркий огонек Люмоса, после чего женщина выскользнула из-под лежащего на ней тела и, с некоторым трудом поднявшись на ноги, осмотрелась вокруг. Первым, что она увидела, был мучивший ее монстр, теперь, несомненно, мертвый. Убедившись в этом, Лестрейндж взмахом палочки перевернула на спину так и не проснувшегося Поттера, намереваясь раз и навсегда уничтожить виновника своего унижения, однако увиденное ей стало ушатом ледяной воды, мгновенно погасивший ярко горящей огонь гнева. Смертельное или как минимум пыточное заклятие так и не сорвалось с нацеленной прямо в сердце подростка волшебной палочки – вместо этого Белла наколдовала ростовое зеркало и со страхом заглянула в него, ожидая увидеть, в общем-то, что угодно. Отразившаяся в зеркале высокая черноволосая девушка с умопомрачительной фигурой вырвала из бывшей Блэк не то вздох, не то стон облегчения, а вот исчезнувшая без следа Темная Метка едва не погрузила в пучины отчаяния. Впрочем, это все же произошло после того, как Беллатрикс скастовала Темпус, ясно показавший, что в плену монстра она провела целых две недели. Две мордредовых недели, в течение которых ее никто не потрудился освободить! А ведь Пожиратели прекрасно знали, где она находится, а значит, об этом знал и Повелитель, регулярно легилиментящий своих слуг незаметно для них самих. Стоило этой мысли промелькнуть в голове женщины, как ее сознание словно бы разделилось на две части, немедленно устроивших между собою спор, а тело, оставшееся почти без контроля, совершенно неаристократично плюхнулось на пятую точку и уставилось вдаль невидящим взглядом. Одна половина Беллатрикс, цеплявшаяся за щедро подкрепленные ментальными закладками убеждения, утверждала, что Повелитель не знал о ее бедственном положении, что Пожиратели как-то сумели утаить от него эту информацию. Другая же, давя все новыми и неопровержимыми фактами, настаивала на том, что ее, подобно Поттеру, которого также никто не искал, просто-напросто списали как расходный материал и благополучно о ней забыли. Неизвестно, чем бы закончилась сия внутренняя дилемма, если б не Гарри Поттер, пробормотавший во сне что-то совершенно неразборчивое и тем самым не привлекший внимания мгновенно пришедшей в себя уже бывшей Пожирательницы, которая пробежавшись по нему взглядом, задержала оный на "главном калибре" гриффиндорца, мысленно отметив, что у Рудольфуса он гораздо меньше. А в следующий миг в ее голове проскочила новая мысль, появившаяся на свет благодаря все еще действующему, а, следовательно, влияющему на критичность мышления афродизиаку: "А ведь все это богатство может принадлежать мне!". Беллатрикс тряхнула головой, отгоняя возникшие было фантазии, еще раз посмотрела на спящего Поттера, выглядевшего таким милым и невинным, после чего, придя, наконец-то, к решению, принялась действовать. Замаскировавшись под одного из невыразимцев, женщина легко смогла покинуть сначала Отдел Тайн, а потом и министерство, унося в кармане серой мантии, трансфигурированной, как и все остальное ее облачение прямо из воздуха, с превеликим трудом превращенного в статуэтку Гарри Поттера, для всей общественности Магической Британии так и оставшегося пропавшим без вести в недрах Отдела Тайн. Или не всей. Если бы кто-то из волшебников смог попасть на скрытый от всего мира мощнейшими и не самыми светлыми заклятия небольшой островок в Тихом океане, то с удивлением бы узнал в живущих на нем людях: пропавшего и сильно изменившегося Гарри Поттера, коего представлялось возможным опознать только по практически исчезнувшему шраму на лбу; помолодевшую и похорошевшую Беллатрикс Лестрейндж, один взгляд на которую вызывал непроизвольное слюноотделение у мужчин и жгучую зависть у женщин; Сириуса Блэка и Ремуса Люпина, также считавшимися пропавшими без вести; семейство Тонкс в полном составе, сбежавшее из Англии после гибели Дамблдора от руки предателя Снейпа и последовавшего вскоре падения министерства, и семью Грейнджер, исчезнувшую еще в конце лета 96-го. Увы, но никто из магов заглянуть на этот островок не мог, а потому факт нахождения на нем исчезнувших волшебников так и остался тайной для остатков уничтожаемого окончательно потерявшим разум Воландемортом британского магического сообщества, пытавшегося решить эту проблему руками несчастного сироты. Впрочем, это уже совсем другая история.Конец.