Желание Стивена Роувина

      Улицы не рады видеть меня этим ранним утром.       Чёрный капюшон, светлые мысли и забытые мечты. Что может думать каждый из нас, идя по великим улицам, богатым переулкам и многочисленным поворотам со своей историей за плечами?       Меня зовут Джулия и я думаю о том, какая я невезучая. Как можно было так оплошать перед главой Уэльского городка? Опять меня подвёл мой отвратительный характер в придачу с чёртовым азартным началом, которое сыграло не самую последнюю роль в моей жизни. Зачем же я поспорила с ним на желание?       Мой спор со Стивеном Роувином был заключён, когда мне было шестнадцать лет. Не думала, что встреча в приюте так изменит мою не особо выдающуюся жизнь. Была зима, все дети играли в снежки, пели песни и помогали на кухне приюта. Близилось Рождество и к нам в приют приезжали разные люди, они дарили детям подарки, говорили важные речи и делали всё, чтобы произвести впечатление на телевизионщиков и посвятить своим лицом в пятиминутном репортаже на местном канале.       Дети всегда ждали этого праздника, каждому ребёнку хотелось верить в чудо и в то, что рано или поздно прибудут люди, которые заберут их из приюта и станут их опорой в жизни, но не многим удавалось родиться на свет счастливчиками.       Стивен Роувин, глава нашего города, прибыв в приют отличился от всех, кто раннее к нам приезжал. В нём не было этой наигранной холености и лицемерия. Он был просто собой, был обычным человеком, несмотря на свой статус в обществе. Он играл с детьми и его не интересовали ни камеры, ни то что о нём подумают другие.       Помню, я тогда увидела, как он сидя на корточках протягивает малышу конфетку и похоже, что именно эта сцена стала для меня толчком к тому, чтобы к нему подойти. Толком не помню, какие эмоции меня сподвигли подойти к Роувину, зато помню, как шла с трясущимися ногами и комом в горле. –Здравствуйте, мистер Роувин! — сказала я ему, а мой голос не хотел проявлять звонкость и чёткость произносимого мной. –Добрый день! Могу ли я спросить, как вас зовут? — молодой с виду брюнет повернулся ко мне в ожидании ответа, глядя на меня с некоторым любопытством в глазах. –Джулия Марвэл, пожалуйста. — и снова мой голос меня подвёл. –Итак, мисс Марвэл, что вас ко мне привело? Сказать ему то, что я думаю на самом деле, или всё-таки соврать? Нет, хоть раз в своей жизни я поговорю с вышкой на чистоту… –Я всего лишь хотела спросить, зачем вы дали малышу конфетку? –Это просто моё желание. Не вижу в этом чего-то постыдного. –Мне кажется, что вы, как и многие, пытаетесь произвести хорошее впечатление. Уверена, что вас ни капли не интересует этот малыш и его дальнейшая судьба. –Ошибаетесь, мисс Марвэл. Могу с вами поспорить, что это вовсе не так. Заявление мистера Роувина меня удивило, но я не собиралась ему уступать в этом разговоре. Слишком часто такие как он побеждают, а я была чересчур горда, чтобы дать ему потешить своё самолюбие. –Ладно. На что мы будем с вами спорить? –Давайте поспорим с вами на желание? — спросил Роувин, как мальчишка. –Хорошо, я согласна поспорить на желание. –Каковы ваши условия спора, мисс Марвэл? –Попробуйте доказать мне, что вам не безразличны все эти дети и их будущее. –Хорошо, сколько времени вы мне дадите на исполнение? –Ровно один день, мистер Роувин и не больше. –Я вам докажу, что эти дети важны и мне тоже. Я не настроен сдаваться, думаю, что это послужит хорошим уроком вашей губящей азартности. И не забудьте, что в случае моего выигрыша вы будете мне должны желание, и оно может быть абсолютно непредсказуемым. –Не забуду, мистер Роувин. До свиданья! –До свиданья, мисс Марвэл.       Мы разошлись как в море корабли по обе стороны. Никогда прежде я не позволяла себе вольностей в отношении с приезжими аристократами, но с Роувином спор вышел как-то сам собой. Прошло десять минут с нашего расставания, а я уже успела пожалеть о споре, который заключила с Роувином. Он был слишком уверен в своих силах и мне трудно представить, какое желание может прийти в голову главе нашего города.       На следующий день, проснувшись в приюте я поняла, что что-то не так, хотя всё шло вроде бы прежним чередом: завтрак, уроки, обед, игры с детьми.       Я уже думала, что Роувин мне проиграл и можно было спокойно радоваться своей победе, но при этом я вовсе была не уверена в том, что он исполнит моё желание.       Но, пожалуй, судьба — штука непредсказуемая и не всегда всё идёт так, как тебе надо. После полдника нас позвали в Большой зал, где часто проводили театральные постановки для детей и устраивали игры в канун праздников, чтобы хоть как-то приукрасить жизнь тех, кто жил в приюте и уже смирился со своим положением. Однако, в тот день Большой зал выглядел по-иному. Зал был украшен шариками и плакатами с поздравлениями, а на сцене поблескивали обёртки подарочных коробок.       Как только дети поняли, что эти большие подарки с красивыми обёртками адресованы им, то ринулись их рассматривать и искать среди всех подарков свои.       Суть праздничного волшебства проста — Стивен Роувин после своего отъезда из приюта отправил к нам целую команду посыльных, которые узнали у воспитателей, что хотел каждый ребёнок на праздник. На следующий же день Роувин отправил эти уникальные подарки в приют.       Я не могла предположить, что глава города исполнит маленькую мечту каждого, в том числе и мою.       Прошло два года после заключения спора и я успела подзабыть о нём, так как мне скоро должно было исполниться восемнадцать лет и я думала, чем я буду заниматься, когда меня отправят восвояси из приюта, в котором я провела 13 лет своей жизни.       До дня моего рождения оставалось три дня. Я не люблю встречать своё день рождения. Да и с кем мне его встречать? Ведь друзьями в приюте я так и не обзавелась, опять же из-за своего характера. Тем более, что толку радоваться тому, что я постарела на год? Пожалуй, для меня такое — глупость. Нет, наверное, я стала полной занудой.       На улице холодно и завывает ветер, принося с собой и хлопья снега. Я люблю зиму и не потому что я родилась зимой, а потому что зима похожа на меня своей непредсказуемостью, холодностью и отчужденностью.       Сидя на подоконнике и любуясь погодой за окном я и не заметила, как пришла одна из воспитательниц приюта — Бекки, неся в руках красивые конверты с особой Уэльской печатью. Обычно такие конверты несли к директору приюта. Наверняка пришли очередные поручения от главы города.       Но в этот раз Бекки почему-то остановилась возле меня, с чинным видом положив один из конвертов ко мне на колени. –Бекки, это что мне? — спросила я, с настолько удивлённым лицом, что Бекки чуть заметно по-доброму мне улыбнулась. –Да, это тебе, Джулия. Только чур, если директор узнает, что я отдала тебе конверт с Уэльской печатью без предварительной проверки, то меня точно уволят. Так что, советую тебе его не показывать остальным и открыть его ночью, чтобы тебя никто с ним не поймал. –Бекки, спасибо тебе за заботу. Я учту твои наставления и никто не узнает об этом письме, кроме нас с тобой. –Я верю тебе Джулия. Только не подведи меня.       Бекки спешно пошла дальше, я же быстрыми движениями запихнула конверт в карман и огляделась, боясь что конверт может кто-нибудь заметить, но видимо никто из присутствующих в комнате ничего не заподозрил.       Весь последующий день я провела в раздумьях о содержимом конверта, но так и не решилась прочесть его где-нибудь днём. Как только наступила ночь я спустилась на первый этаж, в кухню приюта. Найдя там кладовку, в которую точно никто никогда не заходил, я закрылась и зажгла свечу, оставленную мною в прошлый раз моего прибытия.       Открыв конверт я обнаружила следующий текст:

«Уважаемая Джулия, примите мои искренние поздравления в виду скорого наступления вашего совершеннолетия! Сегодня утром директору вашего приюта был выслан приказ, в котором говорилось о том, чтобы вас через три дня привезли в мой дом. Для вас это будет неожиданностью, но смею вас убедить, что вам ничего не угрожает в моём обществе. Таково моё желание. Надеюсь, что вы умеете держать своё слово и не откажетесь от предложения погостить некоторое время у меня». P. S. — с нетерпением ждущий вашего прибытия, мистер Роувин.

      После прочтения этого письма я сбежала из приюта, что неоднократно делала и до появления этого конверта. Мне требовался глоток свежего воздуха, чтобы привести свои мысли в надлежащий вид. Я не хотела исполнять желание Роувина. Более того, не ожидала, что желание главы города будет именно таким.       Ну что же, я второй час брожу по тем же великим улица, богатым переулкам и многочисленным поворотам, промёрзнув до самых косточек.       Вот только вопрос теперь не состоит в том, почему же я такая невезучая… Вопрос, крутящийся сейчас в моей голове трактуется так: что мне делать теперь с моей жизнью?