Loveprise, однако!

      С самого утра лил дождь. Как и в тот день. Акира стоял, прижавшись к стеклу, наблюдая, как по ту сторону медленно бегут капельки воды. Настроение было под стать дождю—такое же паршивое. Наконец, он отстранился и, накинув плащ, вышел. До встречи была еще масса времени, поэтому, зайдя в цветочный магазин, юноша направился пешком в место, куда бы никогда не хотел ходить—на кладбище.       В этот дождливый день там было тихо и пусто. Акира медленно шел мимо памятников и надгробий, борясь с внезапно нахлынувшей тоской. Он опустил букет белых роз на серые мраморные плиты могилы. Год назад по местному времени здесь был похоронен самый дорогой для него человек на всей Земле—Макото.       «Макото… моя драгоценная сестра… Пусть ты не была мне родной по крови, я любил тебя как родную. Я до сих пор не могу простить себе твоей смерти. Хотя ты, наверное, убедила бы меня в обратном. Ты всегда могла убедить меня в чем угодно. За тобой я пошел бы даже в Ад. Если бы я тогда не послушался тебя… Ты—единственная на всей Земле, кто был не безразличен ко мне… и единственная, кого я тут любил. Я не простил их. Тех, кого не смог посадить, я убил. Остался только один. Твой родной и мой приемный отец. Я не знаю, как мне с ним поступить. Но я знаю, ты была бы против того, что я уже сделал… просто я не мог это так оставить… Ищу ли я теперь твоего прощения? Не знаю. Тебе, наверное, уже все равно. Спи сладко.»       Акира коснулся двумя пальцами губ, посылая воздушный поцелуй могильной плите. Затем он развернулся и зашагал прочь. Теперь его ожидала неприятная встреча с приемным отцом. Нужно было расставить все точки, раз вернулся.       Юноша сложил зонт и толкнул дверь дорогого ресторана. Внутри было тепло и сухо. К нему тут же подошел метрдотель и поинтересовался, забронирован ли у него столик. Акира знал, что его одежда не соответствует порядкам заведения, но его это не волновало. Столик был забронирован и его ждали, так что метрдотелю пришлось его проводить.       —Ты все-таки пришел, Акира? —за столиком сидел невысокий мужчина средних лет в сером костюме. Внимательный взгляд Акиры насчитал за соседними столиками еще пять громил из свиты отца. Наверняка, и на улице дежурят. Не лучший расклад, хотя сейчас его это не волновало так же, как еще два месяца или пяток лет тому назад, как посмотреть.       —Не люблю незаконченные дела.       —Ты должен вернуться в Осаку, продолжить обучение и, наконец, вступить в семейное дело! Я даже готов пойти на уступку и не наказывать тебя за твое… хулиганское поведение и непослушание.       —Должен? Я никому ничего не должен. И мне жаль, если ты все еще так считаешь. У тебя был шанс справить свои ошибки. Вижу ты им не воспользовался и ничего не изменилось. Значит, нам не о чем больше говорить.       —Как ты смеешь мне перечить и не выполнять волю отца! Ты вернешься в Осаку! —повысил голос мужчина. — Будешь исправлять свои ошибки, а не старших учить!       —Я не твоя собственность! Я сам себе хозяин и буду делать что хочу! —угрожающе блеснул глазами Акира. Этот человек его вывел из себя слишком быстро, тем самым лишая себя шанса на продолжение нормальной жизни. Он принял решение над которым думал, оставалось его воплотить позже. —Я не позволю тебе сделать со мной, то же, что и с Макото. И никогда этого не прощу, хотя готов был дать шанс. Но ты свой приговор подписал.       —Ты забываешься, мальчишка! Я твой отец и ты сделаешь, как я говорю. Но за свою дерзость ты поплатишься и еще пожалеешь, что не захотел подчиниться по-хорошему!       —Ты мне не родной отец, а я тебе не вещь! Проваливай отсюда пока у тебя еще есть время насладиться теми благами, за которые ты продал родную дочь. Тебя ждет та же участь, что и того ублюдка, убившего Макото, если не хуже! —на их разговор на повышенных тонах уже начали оборачиваться другие посетители ресторана. Глаза юноши почти почернели, поблескивая золотым огнем, по волосам поползли черные змейки. Акира резко встал и направился к выходу, чувствуя, что контролировать себя становится все труднее.       Путь ему преградили двое амбалов из охраны отца, но возиться с ними желания не было, он и так держался из последних сил. «И почему люди так любят усложнять и сокращать себе жизнь?» Риторически думал Акира пока его тело совершало боевые приемы, нейтрализующие противников бескровно. Место-то публичное, и так привлек к себе лишнее внимание. Переступив тела, юноша спокойно вышел на улицу. Через пару метров он обернулся. Из ресторана за ним уже шли остальные охранники отца, часть подтягивалась с улицы, намереваясь окружить. Кажется, бегство у него начинало входить в привычку. Акира тут же припустил, сворачивая в ближайший переулок. Он бежал по мокрой дороге, пытаясь сдержать рвущегося на волю кровожадного зверя. Когда пришла мысль, что может все же принять бой по-быстрому, пока место не слишком людное, кривые улочки вывели его к проспекту, выход к которому преграждала трехметровая кованная ограда с запертой калиткой. Акира обернулся назад. Громилы медленно подходили, полагая, что загнали его в тупик. По ту сторону тем временем притормозила знакомая машина. За полуопущенным окном Асами с интересом наблюдал за разворотом событий. Не долго думая, Акира разбежался и запрыгнул на забор, немного подтянувшись, он легко перепрыгнул, приземляясь уже на той стороне, при этом совершенно не задумываясь, что такое едва ли по силам нормальному человеку.       —Прокатимся? — якудза приглашающе открыл дверь своего лимузина.       —Хрен редьки не слаще, —пробурчал юноша, забираясь внутрь, пока преследователи безуспешно пытались повторить его трюк. Возможно, это было опрометчивым решением из категории «из огня да в полымя», но в тот момент ему слишком хотелось оказаться от этого места подальше. И, желательно, прекратить уже мокнуть. А остальное казалось не таким уж важным. Вслед за всплеском гнева внезапно накатила апатия и опустошенность, словно необходимость контролировать чувства обернулась против него и бушующее пламя просто выжгло внутри все дотла.       —Похоже, у тебя крупные неприятности, —заметил Асами, когда они уже ехали.       —Не такие уж и крупные. Бывало и хуже, —проговорил Акира, отстранено глядя в окно.      —Впрочем, никого, кроме меня, это не касается. Или в тебе проснулся добрый самаритянин?       —Ты довольно резок со своим отцом. Хотя мне начинает казаться, что у тебя просто манера общения такая — ершистая и неуживчивая.       —Он мне не родной, а приемный поневоле, —автоматически поправил юноша, и тут же настороженно обернулся к мужчине напротив, выпадая из накатившего безразличия и оцепенения.—Что, заняться больше нечем, кроме слежки?       —В следующий раз тебе следует быть посдержаннее в эмоциях и не кричать на весь ресторан. Однако представление было занимательным.       —Он меня бесит. Ненавижу его, —опять отвернулся к окну Акира, понимая, что замечание вполне справедливо, и в будущем ему следует научиться лучше контролировать себя и свой гнев.—Ненавижу насилие. Особенно по отношению к себе или тем, кто мне небезразличен, —он обернулся и грозно сверкнул глазами. И было в этом взгляде что-то такое, что в этот момент резко стало неуютно в компании блондина и захотелось его высадить обратно, откуда подобрал.—И мне плевать, будь то человек, Бог, или сам Дьявол, если он встанет у меня на пути, он крупно об этом пожалеет!       —Некоторые просто не умеют выражать свою заботу иначе.       —Заботу? Не смеши меня. Я для него не больше, чем просто вещь, которую можно выгодно «вложить» в удачную женитьбу. Или не совсем женитьбу. И ты понимаешь, о чем я. Он всегда относился к нам с сестрой как к своей собственности. Но я не позволю ему сделать то же и со мной.       Некоторое время ехали молча. Акира безучастно пялился в окно, а Асами его беззастенчиво разглядывал. Встреча получилась совершенно случайной, но якудза был рад, что решил заехать пообедать между переговорами именно в этот ресторан. Даже стало немного досадно, что сейчас его ждут неотложные дела, а иначе можно было бы воспользоваться удачным стечением обстоятельств и поразвлечься с новой игрушкой, что сама решила прийти ему в руки. Признаться, Акира удивил его не только своим прыжком, но и тем, что принял приглашение, а ведь якудза намеревался его лишь подразнить. Более того — сел в лимузин с таким видом, будто это его собственный. Но так было даже лучше. Акира был непредсказуемым и это манило. Как и то, что юноша, похоже, его совершенно не боялся — уж это Рюичи умел улавливать. И это заводило еще больше. И потому он отказался от мелькнувшей было идеи поиметь мальчишку прямо здесь и сейчас. Это было бы все равно, что испортить выдержанное вино, выхлебав его залпом из горла.       —Интересно, с чем связано, что у тебя чернеют волосы? Никогда такого не видел, только у тебя. Это что, какой-то новый вид покраски? — раз Акира сегодня решил его удивить, почему бы для разнообразия не поговорить и не спросить о волнующем? Без особой надежды, впрочем.       Акира дернулся, как от удара, и тут же посмотрел на кончики своих волос: некоторые пряди все еще оставались черными. Отвернулся.       —Забудь об этом. Можешь считать это своеобразным индикатором плохого настроения.       —Наверное, о твоих трехметровых прыжках и фокусах-покусах с высотными прыжками тоже не стоит спрашивать?       —Не спрашивай. А еще лучше даже не думай и не вспоминай. Меньше знаешь—спокойней спишь.       —Кому как, а я лучше сплю, когда знаю ответы.       —Высади меня вон там на углу.       —Наши игры не закончены. Еще встретимся, самое загадочное существо во всем Токио, —усмехнулся Асами на прощанье, уверенный, что в следующий раз Акира уж точно от него не отвертится.