Боль от любви

      Утро. На улице звонко щебетали птички, говоря, что наступил новый день. Солнце только-только начало выходить с горизонта и кидать свои слепящие и тёплые лучики. Небо было неистово голубым, ещё с видными звёздами и луной. В воздухе ощущалась морозная, свежесть. Машин пока не было слышно, тишина, спокойствие…       Мягкая, уютная кровать ещё манила меня сладким сном и укутывала в своих бережных объятьях, но я уже не спал. Глаза не хотели открываться, а как и всё тело желали понежиться в тёплой кроватке. Хорошо дома, никто не будет, не мешает… Еле приоткрывая веки, я вижу ещё покрытую темнотой ночью, улицу в не занавешенном шторами окне.       И чего я встал в такую рань? По виду около шести, а мне на работу к пол восьмого. Ну ладно, надо бы вставать, а то опоздаю ещё… Медленно поднимаясь с дивана я подхожу к шкафу и ищу свою любимую футболку. «Огнева» — проносится у меня в голове, и я наконец вспоминаю рыжеволосую худощавую девчушку с васильковыми глазами. И где малышка? Неужели она просто привиделась мне во сне? Нет, ну я же точно помнил события той ночи, не могло быть иначе.       Вдруг я почуял запах ароматного кофе. Кто может в такую рань готовить завтрак? Захарра бы ни за что не возилась на кухне. Да и Ник в гостях предпочитает ничего не трогать. Я только встал, а это значит одно — Василиса мне всё же не приснилась… Не знаю радоваться мне или огорчаться. С одной стороны это ужасно. Мало мне было сестры с полицией, так теперь маяться с Огневой и больницей. Она вспыльчивая, непослушная, вон вены себе резала.       С другой всё же хорошо… Я помогаю очередному человеку, попавшему в беду. Девочка находится под моим присмотром и ничего с собой не сделает. С ней всё в порядке и это наверное самое главное, она жива…       Поднимаясь с кровати, я бреду на кухню, ещё не умывшийся, растрепанный, смешной в какой-то степени. Возле плиты стоит Василиса и суетиться над завтраком. Я подхожу ближе и уперлась об дверной косяк, скрестив руки на груди.       — Доброе утро. — усмехнулся я, и наблюдаю за движениями девочки. Она слегка вздрагивает и оборачивается, едва не скинув сковороду с плиты. Ну… Не знаю, что я мог сказать лучше. А почему утро не доброе? Я хорошо выспался, сейчас как огурчик, в сон не тянет, голова не трещит, — всё идеально.       На лице появляется весёлая улыбка, когда уголки губ вздрагивает и стремительно ползут вверх, оголяя милые, игривые ямочки. Опять улыбаюсь, хотя мне и не смешно. Василиса в моей футболке, но на этот раз в шортах сестрицы ставит на стол горячий напиток. По запаху в кухне, можно точно понять, что это был кофе. Струящийся дымок приятного аромата. Клубки исходили от кружки и испарялись в воздухе, становясь невидимыми человеческому глазу.       — Доброе… — без какой либо насмешки тихо шепчет Огнева и садится за один из стульев, кладя напротив себя тарелку. Лазанья… Здорово. Такой приятный запах ударяет в нос и разносится по всей кухне. — Ты голодный?.. — запинается Василиса и смотрит прямо мне в глаза. В сотый раз поражаюсь насколько они были красивые. Хотелось смотреть в них вечно, только на них. Этот маленький ангелочек не так-то прост, как я думал. Готовить умеет… Хоть я и не голоден, я всё же позавтракаю. Это вовсе не поэтому, просто хочу убедиться, в том, что готовит девочка ещё и вкусно, нежели только приятно на вид и запах.       — А ты решила меня покормить? — спрашиваю я и подхожу к столу, когда девочка радостно несколько раз кивает на мой вопрос. Ну ладно… Сказать честно, это и правда было вкусно. Никогда бы не подумал, что лазанью можно готовить с жаренными помидорами. Одним словом — объедение. В считанные минуты я всё съедаю и запиваю горячим кофе. Его же варят…       Нет, я конечно всё понимаю, но оказывается, что Васька ещё и бармен. Да такой завтрак я готов есть не только утром, но ещё и в обед и ужин. Хотя, может я немного преувеличиваю.       — Всё очень вкусно, спасибо. — срывается само собой с моих губ и я смотрю на девочку. Она покрывается еле заметным румянцем, а наши глаза встречаются друг с другом. В фильмах сейчас бы последовала сцена поцелуя, но я не сильно хочу прикасаться к девочке, тем более, я ещё очень плохо её знаю и меньше всего хочу привязываться.       — Спасибо… — проговаривает она и снова улыбается. — Фэш, насчёт того, что было вчера… И ночью, когда мы вместе спа… — девочка не договаривает и закрывается волосами, пряча милые, красные щёчки, иногда было желание их потрепать. Ну, как старые бабульки делают. Но вместо слов «Ой, ты мой внучечек» произнести «Ох уж моя девочка…» Да, звучало бы не очень понятно, да и поведение казалось бы странным. Нет, но если с другой стороны…       Сделать я мог, всё что мне вздумается, всё же моё тело и мне подчиняется. Просто потом придётся как-то это объяснить. Да и краснеть перед этой девчонкой не так-то хотелось. Сама вон как клубничка сидит. Почему не помидорка? Ну… Потому что клубничка, я так сказал и я так хочу. Блин, вот бы сейчас зеркало, я случайно не покраснел от своих же мыслей. Нет, вроде норм, но улыбаюсь шире. Да ладно, и так сойдёт, главное, что без румянца.       — А ты не прячь свои глазки. — говорю я и бережно беру ладонь Василисы, убирая её подальше от волос. Затем я осторожно закладываю локоны девочки за ухо и смотрю на её личико. Боже… Мне нравится эта мордашка. Опять эта искренняя и добродушная улыбка. Глазки, наполненные огоньками радости и счастья. И это ВЕЛЕКОЛЕПНЫЙ румянец… Почему он мне так нравится?       Почему притягивает мой взгляд?! Почему я не могу оторваться от этой милой мордашки?! Да за что мне это всё? Какое-то странное и в тоже время новое чувство… Я испытывал его ещё вчера, но понятие не имею что это. Неужели мне и правда нравится эта девчонка?.. Что?! «Фэш, ты вообще себя слышишь?!» — кричал мой голос разума. И правда… О чём я только думаю? Только придумываю себе что-то, вот выдумшик. Тупо… Мне не может никто нравится! И одному хорошо. Да, именно так. Василиса отпустила ладонь, виновато смотря в пол, и стала теребить футболку за её края.       — Ну что ты опять делаешь?.. — Я снова улыбнулся и взял её ручки в свои, на это раз не отпуская их, кладя рядом с собой на столе. Василиса удивлённо смотрела на меня, моргая глазками, в которых сияли искорки удивления. Лицо покрылось ещё большим румянцем и она закусила нижнюю губу. Не сумев сдержать навалившееся веселья, я радостно захохотал. А что она хотела? Вообще сума сходит. — Мазохист блин маленький… — сказал я и смотрел на Огневу. Она не поняла моей шутки и отвела взгляд в сторону. Ладно, может и не так смешно, зато правда. — Я это… Ммм… Спасибо, что приютили на ночь… — мнётся девочка и опять хватается за край футболки, начиная мять её в своих руках.       Нет, мне реально в этой истории больше одежду жалко. Огнева слишком нервничает, нужно быть проще. Может она запинается из-за того, что не хочет идти домой, но и остаться нельзя, всё же чужая квартира, а она нам с Захаррой никто… Нет, не подумайте, что я собираюсь выгонять девочку, даже в мыслях не было! Просто она ничего не говорит, а я её пока мало знаю. Не то, что бы боюсь, что что-то украдёт, просто пока не привык к такому повороту событий. А время идёт и нужно что-то сказать.        Так, думаем… Если я поговорю с ней после работы, то возможно она больше ничего с собой не сделает. Места Василиса много не займёт, да и не помешает никак. Тем более, вроде образованная, милая девчонка ранних лет. Думаю, что неудобств точно не доставит. А это мой с Захаррой дом, и так как я старший, ответственность лежит полностью на мне, как и право выбора, включая в себя решения.       — Если не собираешься домой, то на улице жить не позволю. Оставайся сколько захочешь, ты мне совершенно не мешаешь. — говорю я и допиваю свой ароматный кофе. Тёплые струйки напитка растекаются по моей глотке и отдают приятным теплом. Всё же мне нравится этот терпкий запах и насыщенный вкус. Девочка удивлённо смотрит на меня и кажется, что пытается найти подвох. А его нет, это я по доброте душевной, не могу её на улицу выгнать, домой она всё равно не захочет.       — Можешь считать, что благодарность за вкусный кофе. — сказал я, весело хмыкнув, а девочка довольно улыбнулась и трепетно заложил прядь волос за ухо. Сказать честно, мне нравился такой поворот событий. Мы выглядели как…       Боже! За что ты посылаешь мне эти мысли?! Как я могу об этом думать? Да за что мне это всё?! Я рассмеялся, понимая, что этот вопрос я задаю себе чаще, чем какой-либо другой. Василиса удивлённо посмотрела на меня, ожидая дальнейшей реплики, но я только отмахнулся, мол, ничего интересного. А ведь я правда не знал как это объяснить. Нет, серьёзно. Ладно, сейчас стоит задуматься над вещами поважнее, нежили о моих собственных мыслях. Девочка поколечена, надо бы обработать раны.       — Идём со мной. — говорю я Огневой, и она послушно встаёт с табурета, и подойдя к дивану, под мой строгий взгляд садится на него, немного смущавшись. Не знаю, что ожидает Василиса, но я беру в руки аптечку и отчаенно пытаюсь найти перекись. — Надеюсь ты выспалась, и я не разбудил тебя своим громким храпом? — интересуюсь я, что бы хоть как-то разрядить обстановку и прервать затянувшуюся паузу.       — Да ты и не храпишь. — улыбается девочка и покрывается лёгким пунцовым румянцем. — Но сопишь мило… — чуть тише добавляет она, когда я наконец нахожу спасительную перекись, бинт и пластыри.       «Есть! Ура! Победа! " — вскрикнул в душе я, и открываю бутылочку, и не жалея, капаю ей на ватный диск. После я осторожно беру Василисену ладонь и слегка поворачиваю её, чтоб удобнее обработать царапину. Прикасаясь к ней, я тихонько дую на рану, когда девочка тихонько шипит от боли. Ну я не виноват, Огнева. Я с тобой этого не делал, а сейчас никак не облегчу твою боль, сама виновата. Хотя по сути виноват тот, кто сделал это с тобой. Ну да ладно, мне не очень приятно думать об этом.       — Потерпи, сейчас пройдёт… — успокаивающе говорю я и как можно осторожнее прикасаясь ваткой к царапине. Рана-то глубокая. Кто же мог такую сделать? Каким образом? Нет, серьёзно… Нужно постараться, чтоб так изуродывать тело. Жалко бедняжку, не только телесная, физическая боль, так ещё и душевная. Морально, мне кажется, ей не лучше, всё же стресс какой для ребёнка.       — Спасибо, я и не знал. Вот моя сестричка пинается. — я ободряюще улыбнулся и посмотрел в глаза девочки. Она тоже мило мне улыбнулась, когда в её васильковых глазах зажглись огоньки радости и веселья. — Она та ещё штучка. Как помню спали мы вместе на диванчике. Так она меня ногой как врезала, я аж упал на пол. Потом я встаю, устало смотрю на неё, протирая сонные глаза ладонью, а Зари мне говорит: «Меньше храпеть надо». — я невольно усмехнулся, вспомнив тот самый вечер.       Девочка засмеялась и смотрела на меня, когда я стал обрабатывать её лодышку. Там красовалась такая же царапина, но побольше. Казалось, Василиса уже позабыл про боль, просто погрузилась в свои мысли.       — А вот папа говорит, что я во сне разговариваю. — усмехнулась девочка и поправила непослушные локоны волос. Разговаривает… Что-то я не слышал никаких разговоров. Хотя, я же спал как убитый, вряд ли бы что-то слышал, хотя было бы очень интересно. Мне практически ничего не снится, просто пустота. Я всегда верил в мамины слова. Однажды она рассказала мне одну историю… Невольно её вспомнив, я подумал о маме. Вот уж точно родной мне человек. — О чём ты думаешь? — неожиданно спрашивает Василиса, когда я развязываю старый, промокший кровью бинт, и обрабатываю вчерашний порез.       — О маме… — говорю я, совершенно на автомате, не хотелось бы о ней говорить м девочкой, но не могу заткнуть свой рот. — В детстве она рассказывала мне одну историю, вот и вспомнил. — улыбнулся я, а глазки девочки загорелись огоньками любопытства. Видя её заинтерисованнось, я продолжил. — Она говорила, что нашими сновидениями управляет некий хранитель снов. Если за весь день ты сделал много хорошего, помогал взрослым, не грубил и так далее, то тебе приснится яркий и интересный сон. Если плохого, то кошмар, а если нейтрально, ни доброго, ни злого, то ничего не приснится. Я был маленький, глупый. Верил в эту чепуху.       — А где сейчас твоя мама?.. — узнаёт девочка, наверное догадавшись, что что-то не так, ведь мои глаза, при одном воспоминании о матери краснеют, хочется плакать. Не потому, что мне больно или обидно, я просто скучаю. Но чёрт возьми, мне восемнадцать! Я взрослый парень и мне пора уже прекратить эти сопли! Я выше этого! Сильнее!       — Она умерла. — сухо и равнодушно произношу я, хотя на душе у меня уже кошки скребут. Я завязываю узелок, разорвав бинт на две равные половинки. — Ты мне расскажешь, что произошло с тобой вчера? — наконец произношу я.       Этот вопрос мучает меня уже второй день и не выходит из головы. И правда, не знаю что это. То ли любопытство, то ли какой-то свой интерес. Но я должен узнать правду во что бы то ни стало! Просто обязан! Но девочка медленно качает головой из стороны в сторону в знак отрицания. Ну да, что и следовало ожидать. Она ничего мне не скажет. Придётся просто смирится, ничего другого мне всё равно не остаётся. Я беру новый диск и прикасаюсь к губам Огневой. Она слегка приоткрывает рот, чтоб мне было легче, и с них срывается мягкий, тихий стон.       Ей больно… Ничего, пусть терпит, зато так скорее пройдёт. Она начинает дышать чаше и икать. Она боится меня? Нет, не думаю… Хотя не могу полностью этого отрицать. Рядом со мной она тяжело дышит и сердце бешено колотится в груди так, что я даже слышу. Наконец покончив с работой, и довольный результатом, я весело закрываю аптечку, кидая её на диван.       Как бы мне не хотелось сейчас оставлять Огневу одну, нужно бежать на работу. Всё же лишиться чаевых, мне не хотелось. Да и опаздывать на смену не улыбается. Я быстро переоделся, умылся, и в беспорядке уложив волосы, выбежав в коридор, по привычке хватая на бегу рюкзак с запасной одеждой и бутерброд со стола. Положив его в рот, я обуваю свои кеды, завязывая шнурки. Девочка мило улыбается и упирается об дверной косяк при входе в прихожую.       — Вернусь к вечеру, можешь не ждать. Продукты в холодильники, вещи в шкафу, в моей комнате. Если захочешь искупаться, то полотенце в ванной, бери любой гель для душа, кроме чёрного — этот мой. Так… Ещё что-то… Ах да! Сделаешь с собой что-то на месте прибью! Приду — проверю. — сказал я, вытаскивая бутерброд со рта и радостно его прожевав, запив остывшим кофе. А что? В сухомятку нельзя!       — Как скажешь, папочка. Всё будет сделано. — усмехается девочка, на что я только весело улыбаюсь. Ну да, кажется всё будет хорошо. А Васька с юмором. Вот уж точно не ожидал от неё… Полна сюрпризов, придётся ждать и открывать всё новые и новые секреты малышки. Это будет очень интересно…       — Скорее заботливый женишок. — съязвил я и победоносно улыбнулся. Ну всё, Огнева, ты проиграла в этой войне, всё же я по жизни номер один, и никто никогда меня не обойдёт. Вся жизнь — это соревнования. А я в них постоянно в выигрыше.       — Как скажешь… Женатый, ты во сколько хоть будешь? Что приготовить на ужин? — спросила девочка и посмотрела на меня. Ужин?.. Серьёзно?! Мне определённо нравится эта девчонка! Если у неё не только завтрак такой вкусный, то пусть остаётся у нас навсегда! Нет, всё… Я серьёзно. Пусть живёт сколько угодно, лишь бы так круто готовила!       — Ну может часам к восьми. А насчёт ужина что-нибудь на своё усмотрение. Мне не принципиально. — отвечаю я и беру в руки спортивную сумку, в которой лежала моя сменная одежда и обувь. Только я вышел за пределы квартиры, как дверь резко открывается, чуть не сбив меня с ног. Нет, сейчас серьёзно. Я чуть не свалился! Слава Богу успел отскочить вовремя в сторону. И что теперь?       — Извини, женишок. Ты телефон забыл. — задорно улыбается Василиса и протягивает мне мобильное устройство. А ведь точно… И как я мог его оставить? Вроде бы точно в сумку клал, а сейчас понимаю, что ошибся. Ну да ладно, всё равно. Мне нужно на работу, а то ещё опоздаю. Крикнув негромко «спасибо», я бегу на автобусную остановку.                                          ***       Надев свой любимый белоснежный фартук, переобувшись, уложив волосы, и застегнув бейдж со своим именем, я иду за барную стойку. Как всегда ужасный беспорядок, да мне и не привыкать. Мааар Бронер — наш второй бармен, работает здесь дольше чем я, но ужасный грязнуля. Бокалы не протирает, стойку тоже. Про кофеварку я вообще молчу, она в самом эпицентре хаоса. Наверное снова её не помыл. Придётся разбирать на части и отдраить каждую детальку. Надо бы сегодня тоже после себя беспорядок оставить.       Хотя нет, я не могу. Привык к тому, что как только сделал что-то, сразу за собой убираю. В мою смену всё блестит и сверкает, жаль мой «приятель» этого не понимает и так пакостит за мою доброту. Взмахнув тряпкой по стульчикам и столу, я даже не сразу замечаю Лазарева, стоящего рядом со мной.Только потом, услышав тихое «привет», я оборачиваюсь и смотрю на него, заметив пепельно-жёлтую макушку головы.       — Привет, братишка. — усмехнулся я и закатив глаза, старательно тёр кофеварку. — Как жизнь молодая? Как там моя сестрица поживает? — спрашиваю я, весело улыбаясь, показывая свои радостные и милые ямочки. И чего это я? Да просто хорошее настроение. К тому же я сытый, выспавшийся и голова не трещит как обычно.       Вот почему некоторые люди всегда шутят, улыбаются, смеются? Ну ни за что не поверю, что им всегда так же радостно. У каждого свои проблемы, порой и неразрешимые. А человек, даже полностью погребённый в гов…кхм смеётся и продолжает шутить. Зачем это делать? Неужели все просто притворятся… Я конечно не знаю, как это влияет, но ты невольно заражаешься их позитивом и тоже смеёшься, одаряя прохожих добродушной улыбкой. Те в ответ и тебе улыбаются и наверное думают про себя — «И чего он такой радостный сегодня?..» Я улыбаюсь только тогда, когда мне действительно хорошо. Притворство — это к сожалению, или к счастью, не моё…       — У меня всё отлично. У Захарры тоже. Наверное ещё спит, после вчерашнего боя подушками. 10/0 в её пользу, победитель по жизни, причём всухую выиграла. — усмехнулся Ник и весело улыбнулся, наверное поддавшись воспоминаниям. Да, скорее всего здорово вчера им было, жаль, что я остался дома. Ник всегда что-то выдумывает, находит интересные игры, с ним просто не бывает скучно.       Монополия, шашки, бой подушками, прыжки в высоту на диване, поедание пиццы, вечер кино… Любая, даже не значительная игра всегда привлекло моё внимание и поднимал настроение до предела.       — А ты как провел эту ночь? — узнаёт мальчишка и косится на меня, ожидая ответа. А что я скажу? Что весь вечер просидел над Огневой, уберёг её от самоубийства, а потом заснул в одной постели, причём в обнимку? Да, если скажу, то точно удивлю друга.       — Да ничего интересного особо не произошло. Просто уснул, спалось кстати нормально. — произношу я, немного утаив события той ночи. Интересно, а что сейчас делает Василиса? Может думает над ужином? Хм… И что же она приготовит?.. Наверное что-то необычное и очень вкусное, ведь у девчонки явный талант к готовке! Я бы с удовольствием уплетал любое блюдо, что она приготовит своими «волшебными» ручками.       — Какой кошмар-р… Наверное замёрз ночью… — слышится чей-то знакомый, и в то же время немного противный голос, с каким-то акцентом. Одновременно повернув голову на сто восемьдесят градусов я замечаю не высокую девчонку. Светлые волосы, распущенные и аккуратно лежавшие на плечах, хлопковая блузочка с глубоким вырезом и воротничком, короткая тёмная юбка, еле закрывающее ажурное бельё и сумочка молочного цвета.Эту персону грех не узнать по тонне макияжа.       Готовая кукла Барби, хотя имя ей — Маришка Резникова. «Госпожа кошмар-р"сегодня как всегда открытая, в прямом смысле этого слова. Почему так её называю? Ну… Девочка своебразно пропивает букву «р» в своей речи. Тем более «кошмар-р» её любимое слово, которое она вставляет через раз. Вообще Марина не такой уж плохой человек. Где-то глубоко-глубоко в душе.       Знал я её давно, да и догадывался, что она влюблена в меня класса с пятого, как только пришла в нашу школу. Нам часто дразнили, а порой и женили друг на друге, этого я уж точно не забуду. Спасибо конечно, но сейчас мне такой невесты не нужно. Хотя, признаться честно, я считал, что мы станем отличной парой. Все мои мечты разрушились в середине лета, когда только-только закончился учебный год, пятого класса. Резникова предпочла выглядеть лучше всех, не помню что её так изменило.       Стала красится, по-другому одеваться, распускать волосы и махать ими как лахудра. Сильно похудела, почти до костей, помню как сидела на трёх-четырёх диетах подряд. Потом повзрослела, стала надевать более откровенную одежду, говорить о пошлых вещах и флиртовать с каждым встречным.       В школе она была знаменитой, любой парень хотел, что бы она хоть немного обратила своё внимание на него, лишь бы удостоиться одного мимолётного взгляда, не сумев мечтать о поцелую и касании рук. Всё за ней носятся как собачки, а она ими пользуется, играет как ненужными игрушками, и до сих пор бегает за мной. Как не надоело? Не люблю я её, она даже внешне мне не нравится.       — В каком смысле замёрз? С чего бы это? — спрашивает Ник, полностью развеяв мои мысли и воспоминания. Поздравляю, я вернулся в реальность… А ведь и правда. С чего бы вдруг я стал замерзать? Дом отапливается, тем более середина весны, не холодно. Правда дождь вчера шёл, но сейчас это совершенно не важно и не имеет значения.       — Ну одному-то в постельке холодно… — довольно улыбается девчонка, поправил свою грудь третьего размера.Если серьёзно, то мне кажется, что она вот-вот выпадет оттуда. Нет, в Маришке всё силиконовое… Она вечно дёргает папочку, а он ведётся на её прихоти и выполняет любое желание. Маришка считает себя чуть ли не королевой красоты, но мне она не нравится, так что зря старается.       — Если ты так считаешь, то глубоко ошибаешься. Есть кому греть. — усмехаюсь я, натягивая на лицо любимую усмешку. Что Ник, что Резникова одновременно и удивлённо косятся на меня, ожидая дальнейший реплики. Я, как назло молчу, мне нравится тянуть время, пусть думают что хотят. А главное я это не выдумал, я же действительно сегодня спал не один, с Огеневой.       — И кто эта стерва? Чем она лучше меня? — спрашивает Маришка, неодобрительно смотрела на меня холодным, пронизывающим взглядом. Хм… Если подумать, то чем Василиса лучше Резниковой? Наверное характером, внешностью, в какой-то степени скромностью, по крайней мере она не считает себя пупом мира и не делает вид, что ей все должны и обязаны чем-то. Марина более дерзкая, грубая и настойчивая, к тому же наглая и эгоистичная. Огнева её полная противоположность. Тихая, спокойная, порой наоборот взрывная и весёлая, скромная, добрая… Могу вечность перечислять, правда идеальная, она моё совершенство.       — Ну стервочка это у нас ты, Марина. А чем лучше? Хм… Да всем наверное. — отвечаю я и беру в руки полотенце, начиная вытирать бокалы. — Кто она не скажу, это моё личное дело, к которому ты не имеешь никакого отношения. — усмехнувшись, говорю я, натягивая привычную гримасу. Нет, реально, если бы пришлось выбирать между этими двумя, мой выбор точно бы пал на Огневу. Даже если Марина останется последней девушкой на земле, никогда её не выберу.       — Шлюха она, твоя тёлка. — проговаривает Резникова, и обидевшись, гордо забрасывать локан волос за спину. Если бы она не была девочкой, сейчас бы врезал по морде. Кулаки прям чешутся это сделать. Никто не имеет права оскорблять других без причины, особенно так жестоко. Васька не такая, а Резникова даже не понимает о ком говорит такие вещи!       — Извини, Мариш, но это твоя профессия, и она не крала её. Тем более подстилкой в чужих постелях только ты становишься. — говорю я и смотрю в глаза Маришки. Они тоже пустые, полные ненависти, в которых нет ни капли доброты и сочувствия — полная равнодушие. Да, возможно это и лишнее, то что сделано, то сделано. Мне влетает звонка пощёчина и девочка удаляется. Нет, не больно. Наоборот приятно, что я её задел, зацепил. Нефиг говорить о том, что её не касается, тем более такого в адрес Огневой я слышать не собираюсь. Ник странно на меня смотрит, ожидая чего-то. Кажется в его голове летают сотни мыслей и вопросов. Но я же особенный, тем более милый хам, как оказалось. Брякнув тихое «всё потом», я снимаю с себя ответственность за разговор перед другом. Кстати говорить правду я вовсе не собираюсь.                                            ***       Конец рабочего дня. Лазареву я так и ничего не рассказывал. Переодевшись, я шлёпаю по лужам совершенно уставший, голодный и злой. Как быстро меняется настроение людей. Казалось, что ещё с утра я заряжен позитивом на весь оставшийся день, но как же глубоко можно ошибаться. Если кажется, то выход один — иди, крестись. Как назло начинает моросить дождик. Спасибо за очередной прекрасный денёк. Настроение, да в принципе и состояние паршивое. Хочется напиться, включить телевизор погромче, нажраться и уснуть. Да, так себе мечта, с тем условием, что я даже не пью… Типа зож, вечная жизнь, заключённая в спорте и движении. Неожиданно я слышу звонкую песню, рингтон на моём телефоне. На дисплее высвечивается наша с сестрицей фотка. Подняв трубку я слышу радостный писк Захарры.       — Привет, сестричка. — говорю я, не успеваю вникнуть во всё, что произнесла за доли секунды Драгоций. И чего она на таком взводе? Неужели ей признался в любви солист группы Скилет? С некоторых пор это её любимый певец. Сказать, что она постоянно слышат его песни — ничего не сказать.       Она в прямом смысле этого слова, тащится от них. Другого объяснения её чудесному настроению у меня нет.       — Да, да, да, привет, Фэш! Не представляешь, что случилось! — восклицает она. А ведь действительно не представляю. — Ник купил билеты на концерт Бога музыки! Как я рада! Их совершенно невозможно достать! Все проданы! Представляешь?! А ещё он достал специальный пропуск за кулисы! Братишка, я на седьмом небе от счастья, понимаешь?! — весело кричит она мне в трубку. Ну конечно, концерт Скилета. Я даже не задумался над тем, чтоб купить ей билетик. А надо бы. Ладно, спасибо Лазареву — выручил.       — Да понимаю я всё. — говорю я, и не дождавшись моего ответа, Захарра радостно визжит, кладя трубку. И что за привычка? Не «пока», ни «привет». В этом вся сестрица. К тому же у меня нет права судить о ней, Зари такой человек.       Прошло около получаса, когда я наконец-то вступил на порог собственного дома. Выкинув в противоположный угол комнаты сумку, я снял обувь и проследовал на кухню. Пусто, тихо, спокойно. Что-то здесь явно не так. Я конечно обещал вернуться к восьми, а уже пол одиннадцатого, но ведь я не виноват. Маар как всегда опаздывает на смену, а я должен сидеть там и ждать его. Кстати обещанного самому себе беспорядка я так и не устроил. Как обычно прибрал, и по первому звонку Бронера ушёл из бара.       По комнате раздавался приятный аромат жареного мяса. Какое блаженство! Я подошёл к плите и заметил на ней небольшую кастрюльку и сковороду. Оказалось, что Огнева приготовила варёный картофель с зеленью и мясо с овощами. Пахло вкусно, но не знаю съедобно ли… Наложила себе немного, я сел за стол. Вот сейчас, да, да, именно сейчас я был на седьмом небе от счастья! Это нереально вкусно! Просто объедение! Великолепно! Как же мне нравится…       Да я готов женится на этой девчонки, лишь бы всю жизнь мне готовила! Правильно говорят, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Но сказать честно, до моего сердца Василиса не добралась. Слишком уж много чести… Но готовит отрадно. У Огневой талант, прирождённый повар. Хоть прям сейчас одевай колпак и фартук и в «Элеон» отдавай!       Кстати о Василисе… Где она? Медленно двигаясь в сторону комнаты, я услышал тихое сопение с моей комнаты. Ну конечно, Огнева уже спит. Девочка мирно лежит на кровати, сжавшись в комочек, подгребая под себя ножки. Не то, что Захарра, та звёздочкой спит. Васька в шортах и моей футболке. Волосы заплетены в неаккуратную гульку, особенно спереди выпадают несколько рыжих прядей, спускаясь на её плечи и грудь. Как-то это все по-особенному… По-домашнему что ли. Я подхожу ближе, чтоб взять одеяло, как замираю, услышав её нежный голос.       — Фэш… — тихо срывается с её губ, а на лице появляется милая улыбка. Глаза девочки закрыты, а значит она ещё спит. Вот смешная эта Огнева. Я ведь и правда подумал, что она меня зовёт. А как там сказала девочка? «Папа говорит, что я разговариваю во сне…» Если это правда, то ей снюсь… Я? Но с чего бы это? А главное почему улыбается? Какого лешего я в её сне? На лице девочки выступает пунцовый румянец. Даже во сне краснеет… Как это мило.       Просто совершенство. Как же хочется видеть эту картину каждый день. Я и сам порядком устал на работе и с радостью бы поспал. Именно с такой мыслью я ложусь на кровать, укрыв девочку пледом. Отвернувшись к стенке меня начинают одолевать мысли о сне, а веки закрываются, под действием притягательного тепла и мягкости подушки. Почти полностью меня окутывает дремота и я потихоньку пропадаю из реальности, как вдруг чувствую, что Огнева вздрагивает и просыпается. Я не открываю глаз, думая, что сейчас она либо уйдёт спать в комнату Зари, либо ляжет обратно, отвернувшись к окну. — Фэш, ты спишь?.. — тихо спрашивает она, слегка прикасаясь к моему плечу. Ни единого слова или действия с моей стороны. Пусть лучше думает, что я сплю. Сейчас я был готов ожидать что угодно, но этого уж точно не предвидел. — Значит спи… — радостно прошептала она мне на ушко и легла совсем близко.       От лёгкой щекотки я не удержался и поёжился, а потом, для дастоверности, что сплю, и как будто так и было задумано, переворачиваюсь на спину. Девочка еле слышно хихикает и кладёт головку мне на грудь, касаясь её своей щекой. Проведя пальчиком по моему животу она мило улыбается и дышит прямо в моё тело.       Такое приятное тепло… Василиса осторожно кладёт ладонь на моей пресс и закрывает глаза. Это так… То ли мне сейчас настолько стыдно и неудобно, что я сбегу отсюда, то ли настолько приятно и кайфово, что навсегда здесь останусь. Просто блаженство, когда девочка лежит на твоей груди и мило сопит. Я слегка приоткрыв веки, и убедившись, что малышка точно уснула, укрываю нас обоих одеялом, невольно приобнимая Ваську.       Невозможно передать сколько эмоций сейчас во мне боролись… Что за чувство? Я не хочу… Или уже нет. Что-то изменилось… Я хочу его испытывать…