Ride

I. Они убегают. Это довольно глупо на самом деле. Они будут пойманы - оставят по нескольку маленьких перьев в руках ловца, но ружье Эдди направленно на них обоих и ничто не удерживает его от выстрела. Собрать вещи. Упаковать сумки. Угнать машину. Одноместный номер, всем наплевать. Не писать писем. Выпить последнее пиво за Джо. - Ты готов? Они собираются убежать. - Ага. Убежать и забыть о доме, который никогда больше не будет приветлив для них. Уехать. Бруно не получит свои деньги назад. II. Tune. Tune. Tune. Buzz. Tune. - Ты пытаешься сломать приемник или что? Ты только и делаешь, что крутишь радиостанции весь последний час. - Пошел ты. Не то что бы они никогда не бывали так далеко от дома. Но они уезжают навсегда, и эта мысль заставляет Вито нервничать. Он убегает. Крутит ручку приемника. Вот здесь. - Ох, да. Эта песня мне всегда нравилась. "Picture me upon your knee, with tea for two and two for tea... Just me for you and you for me, alone... Nobody near us, to see us or hear us... No friends or relations on weekend vacations." Правильно. Так все и будет. - Да выключи ты это дерьмо, Вито. Насколько далеко нужно уехать? Эмпайр-Бэй не больше чем просто точка на карте Америки. Представь меня у твоих коленей... Чай для двоих, и двое для чая. Только я для тебя и ты для меня, одни... Никого не будет рядом с нами, никто нас не увидит и не услышит... Ни друзей, ни родственников во время этих затянувшихся выходных. Генри напряженно молчит, не говорит об этом с Вито. Все очень не просто. Песня заставляет его, наконец, подумать о том, что ждет их впереди. Его пальцы тянуться к ручке приемника. Он убавляет громкость. "Day will break and I'm gonna wake and start to bake a sugar cake... We will raise a family, a boy for you, and a girl for me... Can't you see how happy we will be..." - Ну хорошо, дальше, - с чего начать? "Tea for two, and two for tea …" III. - Ух ты. Они не соврали. Это правда самый дешевый номер. Ну разумеется, зачем им врать. - Ага... Ладно, я сейчас. - Конечно. Хорошо. Черт бы побрал. - Я быстро. - Да иди уже. Одна кровать. Здесь только одна кровать. Маленькая кровать. Та самая разновидность отельной кровати, на которой спали сотни людей, застеленная застиранными простынями с размытыми пятнами чего-то, одному богу известного. Устало дергая галстук в попытке развязать его, Вито включает телевизор. Там показывают выступление Дина Мартина, "Ritorna Me". Эта песня была одной из любимых для Вито. Хорошая песня. Хороший Дин Мартин со своей милой улыбкой. Эта песня играла тогда по радио в квартире у Джо. Дверь была выбита, испуганные сочувствующие лица соседей заглядывали внутрь. Джо лежал в луже крови на полу раскинув руки... Вито до сих пор больно видеть эту картину перед глазами. Чтоб ты сдох, Фальконе. Черт. Он выключает телевизор. Разглядывая пол, прислушивается к шуму воды в душе. Дерьмовый пол. Пол, покрытый растертыми остатками чего-то неприятного. Чего-то неузнаваемого. Генри захочет спать на кровати, верно? Вито снова смотрит на пол. Вздыхает. Роется в карманах в поисках сигарет и вспоминает, что Генри выкурил по дороге все сигареты, и свои, и его. Ну, хотя бы осталась зажигалка. Он зажигает ее и проводит рукой по голове, привычным жестом приглаживая волосы. Огонь заставляет стайку тараканов скрыться в углу за тумбочкой. IV. Генри очень не любит помидоры. - Я ненавижу эту гадость. - Ты же с Сицилии, Генри. Как ты можешь не любить помидоры? - Черт, убери эту дрянь от меня. Он нахмурившись смотрит на Вито, протягивающего ему кусочек помидора на вилке, словно доктор лекарство. Врач, не знакомый с физиологией. Забавный доктор. Доктор, который не знает, что вполне себе существуют сицилийцы, не любящие помидоры. - Тогда тебе что, и паста не нравится? Генри отодвигается подальше от вилки. Остальные обедающие поглядывают на них, но один суровый взгляд заставляет их приклеить глаза к тарелкам. Вито сердито откидывается на спинку стула, беря помидорку в руки. - Мне нравится. Я просто не люблю сырые поми... Черт! Помидор. С непотребным звуком приземлятся на щеке Генри. Вито смеется. Они оба смеются. А потом Генри мгновенно напускает на себя серьезный вид. - Вито. - Это было случа... - ... - Генри... - Еще слово... - Успокойся. - Убью... Их счет оказывается больше, чем они планировали. V. Они едут. Часто останавливаются посреди дороги, едят и спят. Где теперь? Вито пожимает плечами. Нельзя оставаться на одном месте, только это имеет значение. Разочароваться в очередном маленьком мотеле. Генри любит покупать дешевые сигареты на заправках, а Вито любит колу в стеклянных бутылках, какую подают в забегаловках к обеду. Деньги кончаются. Они управляют своей жизнью. Так или иначе. Как ни странно, Генри говорит первым. Об этом. О том, что они будут делать потом. О том, что Вито старается загнать на задворки сознания. Каждый день автомобиль заходит в тупик. О них. - Было бы здорово жить в доме. Нет, слишком рано. - В каком-нибудь случайном месте. Черт, в Канаде, если придется. Нет. Слишком много других людей. - Большой, на берегу озера... Нет. Генри, остановись. Вито смотрит в окно. Смотрит на Генри. Пытается сказать ему, что есть такие вещи, как ложные надежды, и ложные надежды жалят гораздо больше, чем некоторые проклятые пули. Но Генри продолжает болтать, и это заставляет пальцы Вито дрожать, когда он поднимает сигарету к губам. - Мы могли бы... Только ты и я. Сигарета падает на его колени. Будто бы он никогда не мечтал об этом раньше. Слишком поздно. VI. - Что это? - он почти догадался, что это, в то время как Генри зажигает новую сигарету. Вито не конца уверен, будет ли когда-нибудь в темном номере мотеля достаточно места для них двоих. - Генри. - Я слушаю. - Это... - Я не собираюсь врать: это не то, что ты кладешь в свой кофе. Наркота. Это гребаный кокаин, так и не проданный. Черт подери, они никогда не должны касаться этого дерьма. Это издевательство. Вито не может спать спокойно, когда видит пролезающую под дверью ванной полоску света посреди ночи. Электрический свет кристаллизуется на поверхности зеркала. Генри сползает по стене на пол. Это их общее на двоих беспокойство и бессилие. Коллективная галлюцинация. Это таракан на стене? Возможно. А может и нет. Это черный цветок нового дня. Губы Генри беззвучно движутся. Его пальцы открывают сумку. Белый порошок выплескивается на его ладони. - Генри, - предупреждает его напряженный голос. - Не трогай... - Забавно, как вещь, которая была создана нами, так запросто нас убивает. - ...Я не нахожу это забавным. Генри пожимает плечами и внезапно подносит руку к его лицу. У Вито резко начинает кружиться голова, его горло сжимается, и злость рвется наружу, но он замирает без движения. Если это шутка, то он совершенно не находит ее смешной. Он переводит взгляд на белый порошок перед своим лицом. Он дергается в сторону. Рукой резко отталкивает: - Какого хера ты делаешь? Генри усмехается и засыпает содержимое в рот. В свой поганый рот. Он хитро смотрит на Вито, и внезапно бросается к нему, хватает его, так сильно, будто его руки из стали, вжимает в кровать и целует. Что-то невыносимо сладкое. Вито с трудом набирает воздух легкие. Вниз. Вверх. Вниз. Он с облегчением не чувствует больного тошнотворного запаха кокаина. Только теплую нежную сладость. Чертов ублюдок. Это сахар. Ну что за врун. - Это то, что ты кладешь в кофе. Генри встает, помогая подняться Вито. - Нам пора ехать. VII. Генри, не успев подсесть, перестал употреблять наркотики. Вито смыл весь порошок в туалет. Они решили больше не вспоминать об этом. Только Вито с тех пор пьет только черный кофе без сахара и ненавидит сахарную пудру. Ночью они вместе смотрят какой-то вестерн под названием "Оружие ярости". Фильм довольно поганый. Не говоря уже о том, что экран телевизора мерцает и глохнет, а голоса героев звучат как корежащийся металл. Им не нравится этот фильм, но они продолжают делать вид, что им интересно. Неправда. Они оба знают причину, по которой не спят. Рука Вито в темноте находит чужую руку, передает ей свою усталость. Экран гаснет и снова загорается, за окном шумит ветер. Их пульс стучит одинаково. Генри сжимает руку Вито, опускает голову ему на плечо, а он не отводит затуманенного взгляда от экрана. Главный герой фильма стреляет, поражая противников. Вито протягивает руку и делает вид, будто он стреляет тоже. Телевизор глохнет. И теперь на ощупь. По звуку. По Генри. По шуму дождя по крыше. Долгая ночь и серый рассвет. Только одинокие фонари на стоянке и силуэты на фоне окна. Генри не двигается, Вито наконец удается поймать его глаза в темноте. Экран телевизора загорается. В комнате раздаются выстрелы. Молчать больше нельзя. - Вито, я... Да. Он знает. Наклоняется к нему и целует. Прижимается ближе. Утыкается носом в шею. И чувствует ладонь Генри в своей собственной. VIII. На краю земли дороги ухабистые. Они действительно не знают, куда направляются. Генри ведет. Вито следит за временем день за днем. Затем, Вито ведет. И Генри может смотреть в окно и представлять, будто они едут по Хайбургскому мосту по направлению к Диптону. И они вечно посередине этого моста. Где-то в Эмпайр-Бэе. На краю земли нет ни мотелей, ни гостиниц. Здесь и деньги не нужны, потому что нечего покупать. Они оба чертовски сломлены. Они берутся за случайную работу на фермах, только бы получить пропитание и крышу над головой. Они чинят технику, перегоняют машины и выполняют мелкие поручения местных, которых никогда не увидят снова. Они одни, ездят по малоизвестным грунтовым дорогам, чтобы избежать встречи с теми людьми, что запомнили их. Они едят только тогда, когда это необходимо. Это конец, наверное. Они в какой-то степени свободны. Свободны ехать, когда захотят. Свободны делать что-то не потому, что им приказали, а потому что они хотят этого. Вкус сигарет в ночном воздухе над равниной кажется каким-то неземным. Машина останавливается. Генри вынимает ключи из зажигания и открывает перчаточный ящик, чтобы положить их туда, взять кусок хлеба и его положить на приборную панель. Снижает сиденье. Вито делает то же самое. Сегодня очередная ночь под крышей их машины, не в здании. Они привыкли к этому. - Иди сюда, - произносит Генри шепотом. Его голос слабый, но Вито слышит его отчетливо. - Я сейчас заледенею. - Хочешь, я достану одеяло? - Нет. Не нужно этого. Просто иди сюда. - Тогда подвинься немного. Генри перемещается влево. Вито скользит ближе. Не очень удобно. В конечном итоге они перебираются на заднее сиденье. Сзади они находят одеяло. Какое счастье. Вито распутывает его и укрывает их обоих, пока Генри заворачивает в куртку свой кольт и кладет под голову. - Спокойной ночи. Вито. Его рука чувствует тепло. - Спокойной ночи, Генри. Вито тихо вздыхает. Даже если начнется дождь, его рука будет чувствовать тепло, когда он пальцем прослеживает линии на чужой ладони. У них еще несколько бесконечно долгих дней впереди. А ночи коротки в любом случае.