***
Ночь — самый таинственный период времени. Мир людей засыпает и на смену приходит тьма — пора снов и мечтаний. И именно в это время на небе вспыхивают тысячи звезд. Небо — такое величественное и всегда притягивающее взгляды людей. Бескрайнее, далекое, неизведанное и поэтому еще более манящее. Оно может быть разным — ярким, ласковым, веселым, зловещим, пасмурным, хмурым. Но при этом никогда не перестает интересовать людей. Сегодня была лунная ночь. Все в серых тонах. Была лишь тишина… Низкая даль сочно-темная, небо с неопределенно-низкой границей. Все низко плывет в неслышных и невидимых струйках прохлады. Тусклые блики луны освещали одинокую фигуру парня. Из-за легкого, прохладного ветерка его плащ, как и волосы, развивался, переливаясь на свету. На нем были изображены красные облачка, прекрасно выделяющиеся на черном фоне. Это форменная одежда преступной организации — Акацуки. Он безразличным взором окинул местность, хорошо виднеющуюся с такой высоты. Все было словно на ладони. «Осталось совсем немного до цели», — пронеслось в его голове. Неподалеку послышался шорох листьев. Пробираясь сквозь ветви, усыпанные бесчисленным количеством листьев, показался ещё один член Акацуки — Кисаме. — Моя очередь дежурить, — вышел на свет тот. — Итачи, иди и отдохни. Он подошел к своему напарнику и похлопал того по плечу, давая понять, что готов занять его пост. — Хорошо, — безразлично бросил Итачи и поспешил уйти. Он направился к их привалу, находившемуся в пещере, на которую они наткнулись совершенно случайно. Она довольно неприметная: со всех сторон, будто окружив, раскинулись мощные стволы деревьев. Лишь благодаря острому зрению Учихи они смогли обнаружить это место. Пещера находилась недалеко, поэтому парень быстро оказался внутри. Он, сев на землю, облокотился спиной о холодную поверхность и прикрыл глаза. Нужно попытаться заснуть, потому что ему завтра предстоит осуществить то, что он уже давно задумал. Завтра он увидится с ним… в последний раз. «Саске…», — с грустной улыбкой мысленно произнес имя младшего братишки. Глаза окончательно закрылись, отдавая сознание миру Морфея.***
Перед Итачи раскинулось широкое поле, усыпанное многочисленными цветами различных оттенков — желтые, красные, синие, белые. Их приятно раскачивает легкий ветерок, проносящийся по полю. Над венчиками цветов носятся пчелы, жужжат, собирают нектар. Над всем этим великолепием возвышалось чистое ярко-голубое небо. Но, к сожалению, Итачи знал, что этот пейзаж означает. Скоро здесь появится она. Встретит его, улыбнется и заглянет глубоко, прямо в самую душу, своими карими глазами, излучающими безграничную нежность и заботу. Там не было даже и намека на ненависть или упрек. Ничего из того, что она должна чувствовать по отношению к нему. И поэтому это хуже любой изощренной пытки, любого цукуёми. Он никогда не сможет простить себя за то, что лишил жизни весь клан. Всех тех, кого любил и уважал. Тех, кто был для него буквально всем. Этот тяжкий груз ни на секунду не покидал его многострадальных плеч. «Но ничего, — мысленно успокаивал себя он. — Скоро свершится возмездие. Клан Учиха будет отомщен, поэтому…» Его мысли перебил громкий девичий крик, доносящийся откуда-то сзади: — Итачи-и! Он, даже не оборачиваясь, знал, что это она. Её голос невозможно выбросить из памяти. Особенно, если с ним связаны теплые, согревающие душу воспоминания. Почувствовав, как его заключили в нежные, дарящие спокойствие объятия, он улыбнулся. Только она могла, вот так, без дозволения, прикоснуться к нему. — Изуми, — совсем тихо сорвалось с его уст. Это имя для него под запретом. Только во сне, во время этих видений, он может произнести его. В реальности — не хватает наглости. — Итачи, посмотри на меня, — требовательно произнесла шатенка. Он не мог противиться, потому что знал: она не отстанет. Даже если ему до сих пор больно видеть это лицо, обрамленное челкой. Эти большие глаза цвета древесной коры. Эту маленькую родинку, находящуюся под правым глазом. Итачи повернулся, сразу же встретившись с ней взглядом. — Ты снова коришь себя, — заглянув ему в глаза, констатировала она. — Когда же ты уже отпустишь прошлое? Этот вопрос вечно срывался с её губ, заставляя каждый раз задуматься: а правильно ли все это? Но это было мимолетно, почти незаметное сомнение, потому что он сразу же уверенно отвечал: — Когда клан будет отомщен. Девушка обреченно вздохнула и провела ладонью по его гладкой коже. — Но это никому не нужно, — в очередной раз пыталась вразумить его Изуми. — Твоя смерть не принесет нам упокоения! Подумай, что будет с Саске, когда он узнает, что…! — Он никогда не узнает! — резко прервал её он, отвернувшись. — Никогда. Глаза девушки не отрывались от его лица ни на секунду. Она, словно губка, впитывала, распознавала эмоции парня. — Ты не можешь быть в этом уверен, Итачи, — аккуратно вернув его голову в прежнее положение, сказала она, установив зрительный контакт. — Я помню Саске, поэтому могу сказать, что он будет корить себя за твою смерть. Он может кричать, что ненавидит тебя, но братская любовь все ещё живет, — положила руку на левую часть груди, в области сердца, — прямо здесь. Итачи накрыл её ладонь своею. Жаль, что это всего лишь иллюзия, сон, плод его воображения. Как же хочется, чтобы все это было реальностью. Чтобы у него вновь была возможность прикоснуться к ней. Почувствовав, что начинает пробуждаться, решил сказать ей о том, что задумал. О том, что произойдет всего лишь через день. А, возможно, времени осталось даже меньше жалких суток. — Изуми, уже поздно, — спокойно оповестил он. — Я сейчас направляюсь в убежище нашего клана. Совсем скоро свершится то, что предначертано. Саске освободится от мерзкого чувства мести, а я наконец обрету покой. — Но, Итачи… — на её глазах навернулись слезы. — Мне все равно недолго осталось, — он провел по её щекам, стирая соленые дорожки, — а так моя смерть не будет напрасной. Изуми крепко обняла его. Он ответил ей тем же. — Если таково твое решение, то я принимаю его, — дрожащим голосом сказала она. — Обещай, что мы встретимся там, что ты найдешь меня. — Обещаю, — ответил он. Итачи хотел бы остаться здесь ещё немножко. Вот так, в объятиях с любимой девушкой. Однако разум уже пробуждается. Все пространство медленно растворяется. Как и Изуми. — Я и Шисуи, — произносят её губы, — мы всегда будем рядом с тобой. Он не сдержал одинокой слезы, которая провела соленую дорожку к подбородку. А следом наступила темнота.***
Открыв глаза, Итачи снова оказывается в этой злосчастной пещере. Огляделся и заметил напарника, который сидит у входа. Он поднялся. На улице уже светает. Пора отправляться. — Пойдем, Кисаме, — сказал он, проходя мимо него. — Как скажешь, — быстро поднявшись, Хошигаки последовал за Учихой. «Уже скоро, Саске, мы свидимся», — мысленно обратился к брату и ускорил шаг.***
— Прости, Саске, — щелкнув брата по лбу, с улыбкой произнес Итачи. — Следующего раза не будет. И замертво падает от истощения. Все его тело в крови. Глаза больше не видят. Их застилает вечная темнота. «Отец, я выполнил свое обещание», — это последнее, о чем он успел подумать.***
Сквозь темноту пробился сначала один луч, а затем их стало невозможно сосчитать. Тьма рассеялась, уступая свету и даруя возможность видеть. Глаза Итачи распахнулись. Он совершенно не ожидал, что сможет это сделать вновь. Поднял корпус и, приняв сидячее положение, увидел, что вокруг него собралась большая толпа людей. Вглядевшись в их лица, он понял: это весь клан Учиха. Они все смотрят на него. «Но… как?» — недоумевал парень. Во главе этой толпы стояли его отец и мать. Чуть поодаль от них — Шисуи. Глаза заслезились, но он быстро сморгнул набежавшие непрошенные слезы. «Не хватает только её», — заметил Итачи. Он поднялся на ноги и неуверенными шагами направился к родителям. Заглянув им в глаза, обнаружил, что они, подобно Изуми, не испытывают ненависти или отвращения. В них плескается неподдельная забота и тоска. Сердце болезненно сжалось. — Отец, я… — слов чрезвычайно не хватало, чтобы выразить всю ту степень раскаивания, что он испытывает. Чтобы они смогли понять его. Фукагу опустил руку ему на плечо. Микото последовала примеру мужа. — Мы всё прекрасно понимаем, Итачи, — сказал глава клана Учиха. — Все мы. Итачи обвел всех присутствующих неверующим взглядом. Все улыбались ему. Никто не кричал проклятий и не обвинял в своей смерти. Глаза невольно приковались к Шисуи. Друг искренне улыбнулся и двинулся по направлению к нему. — Рад снова тебя видеть, — сказав, он обнял его. — Я тоже, — помедлив, ответил Итачи. — А… Изуми? Шисуи отстранился и махнул головой. Итачи проследил за направлением этого движения и наткнулся взглядом на девушку, стоящую от них в нескольких шагах. — Здравствуй, — смотря ему в глаза, тихо произнесла. — Здравствуй, — и, преодолев расстояние, разделявшее их, стиснул в своих объятиях. — Я сдержал обещание. — Какое? — недоумевала она. — Не важно, — заглянув ей в глаза, на выдохе ответил он. Итачи, приблизившись к лицу Изуми, трепетно коснулся манящих и столь желанных губ. «Отныне мы всегда будем вместе», — пронеслось в головах обоих.