Некий гаремный реванш: четвёртая стена

На этот раз двойную ванну пришлось принимать всем и без игрищ — время поджимало. Девушки наряжались в платья едва ли не полного радужного спектра, и только Канзаки осталась в своих джинсах и рубашке, открывающей живот. — Эризард меня уже не раз видела и спокойно относится, так чего уж там, — объяснила она нацепившему приличный чёрный костюм Томе. — Не дёргайся, пожалуйста. — Просто это так несправедливо… — руки святой скользили по его телу, поправляя и разглаживая, и Тома от этого только больше волновался, тем более что Индекс в изящном салатовом платье критически рассматривала их. — Так никто не заставляет, сам решил принарядиться, — хмыкнула Канзаки, наконец отходя от него и пытаясь скрыть покрасневшие щёки. — Да, ну ведь… королева и три принцессы… — пробормотал парень, сам стараясь не краснеть. — Тома, пожалуйста — даже не пытайся их соблазнить. — Серья вышла вся в жёлтом. — Я и так еле составила расписание, сегодня вечером зачту. А если ты ещё день ляжешь всего с одной, то Ицува с ума сойдёт. — Я не сойду, — Ицува появилась в красном и холодно посмотрела на Серью. — И давайте не будем это обсуждать, особенно во дворце самой английской королевы. — Мисака согласна, решила показать свою осведомлённость о субординации Мисака. Клон почему-то вырядилась в голубое, почти небесного цвета, и от взгляда на неё у Томы неожиданно защемило на сердце. — Я тоже готова, — Химегами вышла в фиолетовом, и они все двинулись к выходу из дома, переговариваясь и проверяя, кто что запер и не забыл ли. Лимузин ждал у калитки — и внутри оказалось так просторно, что Тома заподозрил магию и на всякий случай отстранил правую руку. Ицува, похоже, подумала о том же — она взяла руку и аккуратно, без подтекста, положила себе на колени. Остальные тоже расселись кто куда (слева пристроилась Индекс), и лимузин тронулся с места. Правила этикета они обсудили ещё вчера. Точнее, одно правило — вести себя естественно. Канзаки, единственная из всех бывшая у королевы, сказала, что Эризард любит кидать за шиворот скованных гостей живых угрей, и теперь все гадали, чего от этого ждать. А сейчас просто молчали, только Серья сидела в телефоне да Ицува слегка ощупывала руку Томы — парень не сопротивлялся. Дверь им открыл высокий голубоглазый блондин, поклонившийся и заговоривший на почти безупречном японском: — Вы как раз вовремя. Принцессы уже во дворце, и ожидают встречи с вами. Я — Лидер Королевских Рыцарей, и я приветствую вас как гостей моей королевы. — Это ваше имя — Лидер? — не удержалась Серья. — Да, — просто ответил блондин, и девушка прикусила язык, решив не продолжать. Дворец возвышался над ними всей своей помпезной древностью, не растерявшей и капли красоты. Лимузин высадил их прямо перед массивными стальными воротами, охраняемыми традиционными стражами в не менее традиционных чёрных шапках и красных мундирах. Они выглядели столь строгими и недвижимыми, что Тома едва не вспотел, когда прошёл мимо и отправился вслед за Лидером с Канзаки по красной ковровой дорожке. Та привела их прямо ко дворцу, длинному многооконному зданию кремового оттенка, внутри сменившегося красным и золотым. Другим цветам тоже дозволялось присутствовать, но красный и золотой здесь руководили, огромную лестницу вверх и вовсе делили лишь они — продолжающейся дорожкой и массивными вычурными перилами, выгравированными некими символами, значения которых Тома не понимал. Но на всякий случай взялся левой рукой — а затем отдёрнул, вообразив скандал, если он упадёт и оторвёт кусок этих перил. По счастью, даже его неудача решила вести себя прилично и не проявляться. Они всей группой поднялись на третий этаж и прошли по зелёному коридору, украшенными портретами величаво смотрящих людей, после чего подошли к массивной белой двери. Стражи были на каждом шагу, тут тоже стояли двое — но столь недвижимо, словно по функции не отличались от прикрывающих окна зелёных занавесов. Лидер остановился и жестом приказал всем стоять, после чего аккуратно постучал по двери. — Её высочайшее величество Королева Эризард, ваши гости прибыли! — зычно возвестил он, так что слова наверняка проникли сквозь запертую дверь. Однако и ответ вернулся беспрепятственно, хоть чуть тише: — Что? Я всё ещё в одном пеньюаре. Ну да ладно, пусть войдут, разместятся как-нибудь. Лидер развернулся ко всем, поклонился и сказал ровным голосом: — Прошу прощения. Подождите минут пять. Затем приоткрыл дверь, мгновенно скользнул внутрь и резко захлопнул. — Ты, старая… — только и услышали все, а затем наступила тишина, через полминуты прерванная каким-то стуком, треском и руганью. Группа неуверенно кидала взгляды друг на друга, не понимая, что происходит, и шёпотом прося перевести. Только Канзаки вздохнула и слегка опустила голову. Ровно через пять минут дверь открылась, и появился Лидер — абсолютно невозмутимый, как всегда. — Ещё раз прошу прощения за ожидание. — вновь поклонился он. — Прошу. Комната, где они оказались, неожиданно блистала стенами цвета морской волны, на коих висели совсем уж внушительные портреты. По всему помещению были расставлены диванчики и столики с просто внушительным числом белых чашек и чайников. Сбежать от чая было невозможно, но пока что их интересовала не еда. У окна, в лучах только встающего солнца, стояла королева. Пожилая женщина в королевском белом платье с расходящимися чёрными полосами понизу, перетянутая золотым кушаком, и золотой короной на аккуратно уложенных седых волосах. В руках у неё блестели стальные ножны с вложенным массивным мечом, остриём упирающиеся в красный ковёр под ногами. — Приветствую гостей из Академия-сити. — Королева величаво поклонилась. — Равно как и своих почётных подданных из Нессесариуса. Все тут же поклонились, тоже поздоровавшись. — Прошу всех занять свои места, — указала королева на столики. — Выбирайте какое пожелаете. Принцессы скоро подойдут. Тома решился сесть только после того, как на своём месте устроилась Канзаки. Индекс уместилась рядом и неуверенно посмотрела на тарелку с овсяным печеньем; по другую сторону сели клон и Химегами. Ицува устроилась рядом с Канзаки, Серья напротив них — и Эризард неожиданно бухнулась рядом с ней. — Выглядит здорово, — слегка откинулась она, отставив меч. — Лидер Королевских Рыцарей сейчас принесёт нам ещё печенек и разольёт чай, так ведь? — Слушаюсь, Королева, — голос блондина ни на мгновение не дрогнул, и он отправился исполнять приказ. Эризард посмотрела на Серью и затем сказала: — Кумокава Серья, да? Я хотела бы потом, когда веселье закончится, обсудить с вами кое-какие вопросы. Камидзе Тома, вы тоже будете приглашены. — А… спасибо больше, ваше высочество, — едва не смешался парень. — Зови просто Эризард, — махнула та. — А теперь, пока нам несут печеньки… рассказывай. — Э… что? — Пять девушек! — Эризард словно обвела руками всех собравшихся. — Святая, член Амакуса, одна из ключевых шишек Академия-сити, несущая смерть вампирам и просто, хе, необычная девушка. И всё в центре Лондона! Будущие поколения хотят знать секрет, да и нынешнее не откажется. — Простите… так сложилось, — Тома чувствовал, что краснеет. — Ага-ага, — кивнула Эризард. — Просто сложилось. Лидер, если мы заключим Камидзе Тому в темницу и начнём пытать, пока он не расскажет секрет, то что произойдёт? — Дипломатический скандал, порушенная репутация, и, скорее всего, его девушки разрушат тюрьму и освободят пленника, — ровно перечислил вернувшийся с огромным чайником Лидер. — Ну, тогда ничего не поделаешь, — Эризард улыбнулась Томе столь добро, что он даже не воспринял её слова всерьёз. — Надеюсь, понимаешь, что мне тревожно, ибо три красивые, элегантные, весьма соблазнительные дочери… о, вот и они. Дверь распахнулась, и внутрь вошла голубоглазая блондинка, похожая на самую настоящую принцессу из книжек. Длинное зелёное платье, небольшая серебряная корона на длинных волосах, кроткий взгляд и добрая улыбка, с которой она сделала невероятно изящный реверанс. — Третья принцесса Вилиан! — объявил Лидер, и девушка испуганно посмотрела на него, словно лишь сейчас заметив. — Вот она наиболее вероятный кандидат, — хмыкнула Эризард. — Вилиан, садись куда хочешь. Где там остальные? — Не видела. — Девушка села за столик неподалёку и поклонилась в ответ на раздавшиеся приветствия. — Налей уже чаю, — Эризард махнула Лидеру, и тот мгновенно приступил. Запах чая оказался столь ароматным, что Томе и одного его хватило бы для насыщения, тем более что чашка жгла руки. Индекс же тем временем крайне аккуратно начала таскать печеньки. — Каори, Ицува, — королева переключилась на девушек перед ней. — Как у вас, всё хорошо? — Да, Королева, — Канзаки слегка склонила голову, в то время как полностью смутившаяся Ицува лишь еле пролепетала то же самое. — Вот только Ла-Манш… — Га! — Эризард поднесла руки к ушам. — Могу я хоть несколько часов не слушать про всякую войну? Она уже так надоела… — Это чем же я вам надоела, матушка? — в зал вошла ещё одна блондинка, теперь уже зеленоглазая. Её красное платье переходило в пурпурный бархат, отчего-то напомнивший Томе раскрытый зонтик. — Вторая принцесса Карисса! — Да, и тебе привет, — Карисса села рядом с Вилиан, и чашка перед ней появилась как по волшебству. — Ты-то мне не надоела, — ухмыльнулась Эризард. — Наоборот, сколько я тебя уже нормально не видела? Месяц? Ещё немного, и начала бы писать в социальные сети! — Я потому и закрыла их от тебя, — хладнокровно ответила Карисса, отпивая чай так, словно для её языка не существовало понятия «горячее». — Незачем беспокоить не по делу. — С каких пор материнские-дочерние узы стали «не по делу»? — С тех пор, как ты стремишься использовать их для своей выгоды, — в зал теперь зашла брюнетка в цельном синем платье и приковывающем взгляд золотом монокле на левом глазу. Прядь волос проходила ей чуть ли не по носу, будто отсекая правый глаз в мыс общего лица. — Первая принцесса Римея! Та лишь холодно поклонилась и села рядом с сёстрами, попутно продолжив: — И вообще, матушка, не стоит выносить сор из дворца при посторонних. Они ещё не так всё поймут. — А, здесь все свои, — безмятежно махнула Эризард. — Кстати, знакомьтесь — это и есть тот самый Камидзе Тома. — Хм? — все три принцессы разом воззрились на Тому, и тот сглотнул. Его не просто рассматривали — изучали, причём с видом беспристрастных судей. — Ты пользуешься лаком? — наконец спросила Римея на безупречном японском. — А? — он не сразу понял, о чём речь. — Это… — Для волос. — Да, я это… просто… — Ну это вполне в стиле, — Карисса слегка прищурилась. — Я слышала, что многие японские подростки такое используют, чтобы выпендриться. А здесь хотя бы результат приличный. — Даже красивый, — тихо добавила Вилиан. — О! — оживилась Эризард. — Что ты подмешиваешь в лак? Дело наверняка в лаке! — Я ничего не подмешиваю… — О чём ты, матушка? — Римея холодно уставилась на королеву. — Ты же не пообещала ему ничего? — Разумеется, нет, — возмутилась Эризард. — Я что, похожа на ту, что предложит своих дочерей далеко за двадцать первому встречному подростку с репутацией быка-осеменителя, дабы уже понянчить внуков? — «Далеко» за двадцать? Ты ещё и считать не умеешь, — Карисса покачала головой, пока Тома давился печенькой от своей характеристики. — И лучше уж подросток, чем тот барон. — Нидерландский или бельгийский? — уточнила Вилиан. — Оба. Серьёзно, почему баронство прибавляет объём талии и поведение мудака? Надо ввести закон не выдавать Лидеру никакого звания, во избежание. — Большое спасибо за заботу, принцесса Карисса, — произнёс слегка отошедший в глубину комнаты блондин, но Карисса и ухом не повела. — Ну так, если бароны мудаки, то воспользуетесь простым японским парнем? — оживлённо предложила Эризард. Принцессы вновь одновременно уставились на Тому, неприемлемо долго смотрели — а затем мотнули головами. — Он уже не в моём возрасте, да и я не в его, — добавила Римея. — Серьёзно, матушка, надо объяснять? — фыркнула Карисса. Вилиан же слегка смущённо поклонилась Томе — мол, извините, так уж вышло. — Да что же это… — растерянно пробормотала Эризард. — Даже Камидзе Тома бессилен… Британская Королева желает внуков! Это приказ! — Если Элизалина действительно имеет родственников во Франции, то мы влегкую представим это как иноземный проект по разрушению России и тем самым посеем смуту в самом Альянсе. Едва освещённая комната демонстрировала двоих стоящих над архитектурной схемой. Первый, грузный мужчина средних лет в белом одеянии епископа, не смотрел на схему, вместо этого уставившись на своего собеседника. — Это вам же на руку, — прошептал он, не дождавшись ответа. — С первым же бунтом среди этих предателей ваши проблемы закончатся. Ваши и наши. — Ваши — может. — улыбка коснулась губ второго, рыжеволосого мужчины в полосатом красно-кремовом костюме. — Но мне Миша Кройцева нужна живой, а в начавшемся хаосе её могут убить как русского агента. Кроме того, с чего вы взяли, Николай, что в Альянсе вспыхнет смута? Помощь Франции их скорее обрадует. И они прекрасно понимают, что в случае потери поддержки Евросоюза останутся один на один с Россией и будут неизбежно раздавлены. — Вы могли бы убрать эту поддержку, Фиамма. — возмущённо высказался Николай. — Россия, в конце концов, тоже член Евросоюза, и подобное отношение возмущает. С вашим влиянием главы Римско-Католической Церкви… — …это всё равно будет нелегко. — Фиамма продолжал улыбаться. — Я глава, но не Папа Римский, пусть даже Маттиас доживает последние дни. А когда наше соглашение сработает, то у нас обоих будут все инструменты для победы хоть над Евросоюзом, хоть над США, хоть над Академия-сити. — Если они к тому времени не уничтожат сами себя, — довольно хрюкнул епископ. — Слышали ведь о происходящем между Англией и Францией? — О, разумеется. Но это не более чем мелкие дрязги, крупные дела ещё только начинают разворачиваться. Хэллоуин, время, когда нечисть выходит наружу и святые силы вынуждены сами переодеваться в чертей, дабы смешаться с толпой и не выдать себя. — Простите? — Николай захлопал глазами, но Фиамма ничего не объяснил, лишь постучал ногтем по схеме. — Уже к концу недели вы должны всё закончить. Иначе патриаршество от вас весьма отдалится. — Да, но Элизалина… — Не помешает вам, — улыбнулся Фиамма. — Она приютила у себя неких гостей, что могут оказаться мне полезны. В частности личностью, что отправится вызволять их и оставит дыру в защите Альянса. Теперь улыбка на его лице была скорее зловещей. — И уж я проскользну в эту дыру как миленький.