Лучший мой подарочек...

      — Ну вот! — радостно воскликнул Инквизитор и широким жестом обвёл главный зал Скайхолда. — Всё готово, осталось только дождаться гостей. Как тебе убранство помещения? Всё отлично?       Солас неопределённо пожал плечами и вежливо улыбнулся. Он до сих пор не думал, что притащить в крепость золотую галлу и украсить ей рога новогодними игрушками было лучшей идеей Инквизитора, но чего не стерпишь ради собственного дня рождения, да ещё если организацией вечеринки занимается твой лучший друг. Благо возвышавшийся посреди стола гигантский торт обещал вознаградить за все мытарства.       — Итак, начинаем! — возвестил Инквизитор и позвонил в небольшой гравированный сильверитовый колокольчик.       Галла с перепугу удобрила каменный пол. Двое беглых магов немедленно дематериализовали недоразумение, и Инквизитор позвонил в колокольчик снова. На хорах заиграл приглашённый эльфийский оркестр, все двери распахнулись настежь, и в зал хлынула нарядная толпа.       Конечно же, виновнику торжества вовсе не обязательно было толкаться среди танцующих. Обитатели крепости веселились вовсю, а Солас тем временем принимал подарки. Ради такого дела Инквизитор даже уступил ему свой трон, а сам встал справа и чуть сзади.       Первой к имениннику подбежала Сэра.       — Празрявляю, и всего, чо хошь! — крикнула она, подпрыгнула на месте и уже развернулась было к столу с угощением, но замерла на полдороге. — Ой, да, точно! Вот я жопа! — хлопнула она себя по лбу. Сунула обе руки себе за пазуху, вытащила плотный свёрток пёстрой ткани и впихнула его в руки Соласу.       — А… это что? — осторожно спросил волшебник.       — Это самое крутое, что я спёрла в своей жизни! — воскликнула Сэра. — Разверни!       Солас, путаясь в оборках и рюшах, принялся разматывать свёрток, которому, казалось, не было конца-края. По блестящей ткани весело скакали розовенькие единороги.       Наконец последний узел развязался, и взорам присутствующих явились во всём блеске орлесианского великолепия гигантские семейные трусы.       — С герцогини сняла! — затараторила Сэра, подпрыгивая от нетерпения и косясь на ломившиеся от еды столы. — Пока старая мымра дрыхла! Трофей! Не расстаюсь с ним никогда! То есть вот, ради тебя расстаюсь! Водо…эти…отталкивающие! На случай, если во сне… это… ну, не добежишь! Держи на здоровье!       Солас оглядел трусы, прикинул на глазок размер.       — Спасибо, Сэра, — произнёс он. — Семейные трусы, в которых явно помещусь я сам целиком, да ещё вместе со всей семьёй, если когда-нибудь таковую заведу. Надёжное убежище, никаких походных шатров не надо. Как раз то, о чём я всю жизнь мечтал.       Сэра зарумянилась от удовольствия и умчалась в сторону закусок.       Подошёл Дориан. Порывшись в кармане, он протянул Соласу маленькую коробочку с тевинтерским вензелем на крышке.       — Самый лучший имперский двусторонний клейкий пластырь! — похвалился Дориан. — Для приклеивания ушей к голове. Пришлось задействовать столько связей… В это захолустье долго идут караваны. Думал, не достану вовремя. Но вот, как видишь, удалось!       Лицо у Соласа вытянулось и стало похоже на третье ухо.       — Я как раз собирался тебе пожаловаться, что у меня во время боя хлопают уши, — ледяным тоном заявил он, — а ты, как я погляжу, сам догадался. Спасибо за подарок.       — Всегда рад! — поклонился Дориан и отбыл угощаться.       Следующей явилась Вивьен. С торжественно-надменным кивком она извлекла из ниоткуда роскошный частый гребень, украшенный драгоценными камнями и отделанный драконьей костью.       — Наша семейная г’еликвия, — молвила чародейка, раскатисто пуская в нос звук «р». — Хг’аним её ещё от пг’апг’абабушки. Надеюсь, она доставит вам удовольствие, цветик мой, в этот пг’екг’асный день.       Солас так напрягся, пытаясь сдержать все свои чувства и не дать им излиться словесно, что у него даже макушка покраснела. В конце концов маг овладел собой, церемонно улыбнулся и принял из рук мадам Вивьен подарок. На самом деле он опасался, как бы чародейка не надумала тут же, при всех, пристроить гребень по назначению…       За Вивьен последовал Блэкволл.       — С днём рождения! — протянул он Соласу сложную металлическую конструкцию.       Эльф вопросительно посмотрел на дарителя.       — Это капкан, — объяснил Блэкволл. — Капкан для волков. Я сам сделал. Ну ты ж свои хламиды любишь мехом украшать, вот теперь будет проще ловить зверюг. Держи! Всего тебе, чего сам желаешь, и побольше…       Глаза у Соласа опасно засветились зелёным, потом синим, потом вообще каким-то непонятным светом, ноздри раздулись, уши оттопырились, и Инквизитор, до сих пор молчавший справа от кресла, уже собрался предложить другу самый лучший имперский двусторонний клейкий пластырь… как вдруг Солас успокоился, точнее, взял себя в руки и положился на закалённую годами занятий магией железную выдержку. Металлическая конструкция перекочевала из ладоней Блэкволла под инквизиторово кресло, все участники дискуссии тотчас притворились довольными, и Блэкволл удалился в направлении ближайшего окорока с пивом.       Толпу, будто нож, вспорола запыхавшаяся Кассандра, тащившая за собой смущённого обилием нарядных дам командора Каллена.       — По-по-поздравляем! — выдохнула леди Пентагаст. Видно было, что она очень торопилась: праздничное платье надела поверх сильверитового нагрудника, а из-за голенища сапога забыла извлечь кинжал. — Солас, вот, это тебе. Сборник старинных неваррских охотничьих песен. — И она отдала эльфу толстую книгу в тиснёной золотом кожаной обложке с застёжками.       Солас расстегнул их, открыл книгу и упёрся взглядом в один из куплетов на первой же странице:       

      Идёт охота на волков, идёт охота!       На серых хищников, матёрых и щенков…

      Солас читал эти строки и перечитывал, боясь поднять взгляд, потому что сильно рисковал этим взглядом испепелить дарительницу на месте.       А Кассандра тем временем пихнула Каллена в бок, от чего он едва устоял на ногах:       — Ну ты чего застыл? Давай, дари свой подарок!       Багровея лицом, командор застенчиво протянул имениннику небольшой кожаный мешочек.       — Это снотворное… — промямлил Каллен. — Для сновидцев в самый раз. Лириумное. Сосательные леденцы. Мне от бессонницы в своё время здорово помогали… Долгой тебе жизни, Солас…       Волшебник взял мешочек, поперхнулся признанием насчёт долгой жизни, выдавил улыбку и спрятал подарки подальше. Обрадованные Каллен и Кассандра поспешили слиться с толпой веселившихся гостей.       Из теней за инквизиторским креслом возникла Лелиана. Солас от неожиданности шарахнулся в сторону, испугал несчастную золотую галлу, и та вновь приблизила момент разведения овощей прямо на полу главного зала Скайхолда. Беглые маги опять случились рядом, так что конфуз удалось предотвратить.       Лелиана, блеснув очами из-под капюшона, — не переоделась даже к празднику, — подала Соласу сложенную вчетверо записку. Эльф развернул пергамент. Посередине листа красовался чернильный отпечаток вороньей лапы и ниже размашистая надпись изукрашенным завитушками шрифтом: «МЫ ЗНАЕМ».       — Что именно? — похолодел волшебник, нервно перебрав в памяти все тайны, которые не должны были быть раскрыты как минимум до победы над Корифеем.       — ВСЁ! — обворожительно улыбнулась Лелиана. Солас облился холодным потом и судорожно зашарил взглядом в поисках водоотталкивающих семейных трусов. И тут тайный канцлер добавила: — Но я никому ничего не скажу. Это и есть мой подарок!       Солас от облегчения чуть не кинулся ей на шею. Само собой, оба разошлись, очень довольные друг другом, так что появление Жозефины эльф воспринял весьма благосклонно.       — Поздравляю! — Жозефина всхлопнула ресницами, сделала изящный реверанс и всучила Соласу целую горсть мелких блестящих заколочек.       — Спасибо, — от души поблагодарил эльф.— Не знаю, правда, что я ими буду закалывать, но придумаю. Может, брови отращу для разнообразия…       — Тебе очень пойдёт! — пискнула Жозефина и упорхнула танцевать.       Казалось, после заявления Лелианы уже ничто не сможет поколебать душевного равновесия сновидца, однако в этот момент к инквизиторову креслу протолкался Варрик.       — Держи, дружище, — и Варрик явил взору Соласа очень дорогой и не менее разочаровывающий комплект: шампунь для облегчения расчёсывания в одной упаковке с массажной щёткой. — Себе для мытья груди берёг, но другу ничего не жалко. И вообще, заказал в Орзаммаре другой, со щёткой покрепче. Всех тебе благ!       Это было чересчур. Кое-как наградив добрейшего гнома улыбкой, Солас прикинулся, будто ему нехорошо, и позорно ретировался.              ***              — Никто меня не любит! — жаловался эльф звёздному небу, сидя на крыше полуразвалившейся башни. — Все только издеваются…       — Тш-ш-ш, — раздалось неподалёку, и Солас чуть не свалился с парапета. — Я возьму себе твою боль, и тебе станет легче. Всё пройдёт, тш-ш-ш…       К Соласу подошёл Коул, уселся рядышком, заболтал ногами, и эльф от избытка благодарности клюнул носом прямо мальчишке в плечо:       — Лучший мой подарочек — это ты!..              ***              Вдоволь наполуночничавшись и утешившись, Солас отправился-таки спать, но заснуть ему не дали.       Дверь в его комнату вдруг зашевелилась, как живая, и… вошла внутрь помещения. Точнее, вошёл Железный Бык, неся дверь на собственных рогах.       — Чувак, прости, я забухал, — прогрохотал Бык. — Забыл про твою вечеринку, а потом так спешил, что запутался в твоей двери. Прости, я дурак, согласен. Зато вот, принёс подарок.       «Опять!!!» — мысленно взвыл Солас.       И тут Железный Бык поставил на деревянный столик пыльную бутылку баснословно дорогого эльфийского вина двухсотлетней выдержки.       — Давай с тобой выпьем по-приятельски, — предложил Бык, усаживаясь на пол и кое-как снимая с рогов дверь.       …Впоследствии, вспоминая тот день рождения, Солас не мог не признать, что он удался именно благодаря Железному Быку.