Молчание ежей

Лёша чувствует, когда у Нурлана молчаливое настроение. И это вовсе не тогда, когда ему прилетает наигранно-раздраженное: — Заткнись, Лёха! Поэтому Нурлан мгновенно получает в ответ радушное: — С хуя ли? И вдогонку еще этот коронный щербаковский, невинно-наглый взгляд: «Ну не отсасывать же ты меня заставишь, чтобы я заткнулся?». Рабочий вариант, на самом деле. Одно плохо: не всегда уместный. Обычно Лёши много. Громко, смешно, абсурдно, с придурью и искренне. Лёши много, но никогда не перебор. Для Нурлана никогда. Даже если он рычит: «Закрой, нахуй, свой рот, Лёша!», даже если угрожающе щурит глаза и двигает желваками, даже если демонстративно делает вид, что не слушает его. Но иногда Лёша словно ёж ощетинивается на весь мир и замолкает. Он молчит, и вокруг Нурлана — тишина. И в ней ему неуютно, пусто. Да, черт возьми, ему уже не живется без хаотичной, порой бессмысленной, лавиноподобной Лёшиной болтовни. Не живется ему без веселого неугомонного Щербакова. Для Нурлана Лёшина тишина — золото, когда тот утром рядом сопит, уткнувшись в подушку, когда пыхтит ему в ухо и кусает за плечо, потому что: «Лёха, блять, постонешь дома!», когда сосредоточенно делает что-то: монтирует видеоблог, чинит кран на кухне, отжимается. И еще много разных «когда», но без «ежи́ности» вот этой. Молчащий Щербаков — это для всех что-то из ряда вон. — Лёха, ты сломался, что ли? — теребит его Слава Комиссаренко. — Народ, кто сломал Щербакова? — вопрошает на весь ДК Каргинов. Лёша ссылается на больное горло, и всех такое объяснение вполне устраивает. Всех, кроме Нурлана. Он знает: если кажется, что Лёше хочется побыть одному, ему на самом деле жизненно необходимо, чтобы его тормошили и как можно больше. — Ойбой? Лёша отрывает взгляд от телефона, смотрит непривычно серьезно, устало даже. — На меня-то хоть не молчи, Лёш. Нурлан протягивает ему бумажный стакан с какао из ближайшей кофейни. Их пальцы соприкасаются. У Лёши уголки губ моментально дергаются вверх, в глазах загораются смешинки. — Кстати, есть контент для твоего видеоблога. Три. Два. Один. — Ах ты ж, сукин сын! Я в деле.