Уничтожить привычное, сотворить правильное

Гарри выругался себе под нос, когда рядом что-то взорвалось. Он только собирался успокоить магический разлом, открывшийся в сохранившейся части Лидса, когда неконтролируемые всплески магии задели оставшийся еще с войны магловский снаряд. Подобные разломы стали открываться все чаще и чаще в последние несколько лет. Горькая плата за победу в прошлой войне. Стоило ли оно того? Хотя, что им еще оставалось? Позволить маглам уничтожить все магическое? Завернувшись плотнее в плащ, юноша отогнал от себя депрессивные мысли. Ему предстояло проделать очередное маленькое «чудо». В последнее время на поверхности стало находиться не безопасно (для обычных смертных, разумеется, в список которых Мастер Смерти уже давно не входил), к тому же проломы такой величины и силы больше никто не мог закрыть. Вот Гарри и проходится практически все свое время проводить путешествуя по миру вдоль лей-линий и закрывать самые крупные магические проломы на их пересечениях. Более маленькими занимались команды, собранные из наиболее магически сильных существ и людей. Все-таки мир изменился до неузнаваемости, но как все исправить никто не знал. Даже обращение к самой Матери Магии не помогало – она практически обезумела от полученных ран за последнее столетия. Самое обидное, что больше всего ущерба ей нанесли сами волшебники, забыв об истоках своей силы, которой они так гордились. Земля заметно задрожала, воздух стал более разряженным – верный признак приближения к магическому разлому. Яркие вспышки видимой магии, словно окрашенные цветной пыльцой порывы ветра, могли бы поразить своей красотой, если не знаешь, какое разрушение они несут. Мать Магия, то многоликое, вечное и сознательное, Жизнь и Прародительница этого мира, в попытке спастись убивает все вокруг, вытаскивая все остатки Жизни и Магии из всего, до чего коснется этот обманчиво прекрасный поток, оставляя только пустые оболочки. Гарри, после получения титула Мастера Смерти, стал очень чувствителен к магии. Тогда после смерти Риддла он словно заново открыл для себя магический мир, хоть и не сразу. Тогда Мать еще не была безумна и изранена, не была «изнасилована» своими же творениями ради избавления от паразитов-маглов. Тогда Магия, хоть и была ослаблена и уставшая, но все еще сохраняла свою красоту и великолепие. И сейчас, смотреть, как обезумевшая Мать пытается вернуть то, что она когда-то щедро дарила своим детям, было больно. Но больнее всего было осознавать в каком безнадежном положении оказался весь магический мир. Ведь таким варварским способом Магия пытается сохранить себя, выжить. Но чтобы выжить самим все магические расы вынуждены закрывать такие вот прорывы, тем самым продлевая муки Матери и приближая ее неминуемое угасание. Вот такой вот вечный круговорот страданий и желания выжить. И каждый раз, приближаясь к разлому, Гарри слышит, как Мать умоляет и просит о спасении. Ее голос, когда-то звонкое перешептывание тысяч голосов, сейчас превратился в мученические крики. И каждый раз, когда юноша запечатывает очередной пролом, он слышит, как Она на него злится и обижается. И каждый раз сердце юноши обливается кровью, когда Мать бросает ему тихое: «Предатель, мучитель, убийца…». Он пытался убедить магическое сообщество найти какой-то другой выход, пытался донести до них то, что ему шепчет Магия. Но, к сожалению, не осталось тех, кто мог бы услышать Ее. Он был последним. Магию перестали воспринимать как что-то живое. Для многих это просто сила, феномен, который можно измерить или ресурс, который можно использовать. Нет, конечно были те, кто поверил, что он говорит правду, но это вылилось совершенно не в то, чего он хотел. Они превратили это в религию, а его в главного проповедника или оракула. Гарри даже сам не заметил, как все что он пытался донести начали воспринимать по-другому. Ведь начиналось все так хорошо: вспоминались старые обряды и традиции, проводились нужные ритуалы и Магию пытались «вылечить». Но в какой-то момент, это переросло в какой-то фанатичный культ с самим Гарри во главе. Вернее, не так, во главе был главный архимаг, а Гарри был Гласом Магии, ее Оракулом и Проповедником. И возразить он ничего не мог, ведь эти верующие, по сути, и пытались сделать то, что он от них просил, он просто не ожидал, что это все перерастет в религию. Он представлял себе что-то типа «Риддловской» аристократии с его школьных времен (или еще ранее), чтущих старые традиции и праздники. Мир слишком изменился. Может с безумием Матери все вокруг стали тоже немного сходить с ума? Разлом, перед которым сейчас находился Мастер Смерти, был большим. Даже не так. БОЛЬШИМ. На земле, диаметром в несколько сотен метров была огромная червоточина из которой цветными протуберанцами тянулись смертельные потоки первородной, дикой магии. Гарри привычным движением достал посох, закрепленный в ножнах на спине, и приблизился к разлому совсем вплотную, уходя с пути «щупалец», они его не замечали, так как он был мастером Смерти и воспринимался ими как уже что-то мертвое. Однако начать что-либо делать он не успел – прямо над краем червоточины, материализовалась высокая фигура в черной мантии. - Мортем? – удивился юноша. Обычно они встречались со Смертью, когда Гарри «умирал» и оказывался в междумирье или когда мастеру Смерти нужны были ответы, которые знал только Мортем, или совсем редко, когда кому-то из двоих было особенно одиноко и хотелось понимающей компании. Существо перед ним ничего не ответило, но резко схватило своего хозяина за запястье и потянуло на себя. Юноша вскрикнул из-за внезапной потери равновесия и с испугом понял, что падает прямо в червоточину, к сердцу Матери. Все вокруг потемнело, но юноша ощутил вокруг себя огромнейшее количество магии. Его словно поглотил огромный океан дикой, необузданной мощи, а он, будто маленькая капелька, был просто ничтожно мал и совсем незначителен. Голос Матери звучал отовсюду, даже, кажется, изнутри его тоже. И то, что он слышал ужаснуло его – Она была в агонии. От переизбытка магических и эмоциональных ощущений, Гарри казалось, что он сойдет с ума. Он уже не понимал, как долго его метало по магическим течениям в сердце Магии – минуты, часы, годы? Но внезапно все замерло. Всего на долю секунды. Как бы невероятно это не казалось, но вся Магия, вся Жизнь остановились. Всего на секунду. Потому что уже через мгновение, весь этот огромный магический океан словно начал обрушиваться вокруг него. Гарри испугался. Неужели это конец? Это угасание Матери? Так внезапно? Он рассчитывал, что если ничего не изменится, то у магического мира еще было время что-то предпринять. Чуть больше тысячелетия. Неужели пока он тут закрывал разрывы, эти глупые волшебники из Нового Авалона или Поднебесной сделали что-то, что окончательно добило Магию? - Успокойся, мой маленький мастер, – тихо прошептал Мортем. – Так и должно быть. - Что? – не понял парень, - но… ты же говорил, что Она не может умереть по-настоящему. Не в том же смысле, как умирают смертные и попадают в твои Чертоги! Она должна просто уснуть очень глубоким сном, на очень долгое время… - Гарри паниковал. То, что происходило вокруг него, не было погружением в сон, это было предсмертной агонией. - Да, - подтвердил Мортем, - когда Магия засыпает, она тем самым убивает все живое, вернее перестает это рождать. Все, что имеет душу, больше не появляется на свет. Все остается в моих Чертогах. На поверхности останутся только растения и простейшие организмы, может быть какие-то насекомые. А Магия будет спать и восстанавливаться, сотни тысяч лет. Так уже когда-то было… но не в этот раз. - Что? Почему? Ты об этом раньше ничего не говорил… - Испугался юноша. - Ты говорил, только, что если ничего не изменится, то Ей понадобится гораздо больше времени, чтобы восстановиться, ты говорил, что Она не может умереть, так как во всем должен быть баланс. Ты не можешь существовать без Нее, так же как и Она без тебя. Вы две крайности одного целого! - Мой маленький мастер, - нежно проговорил Мортем, словно отец, поучая любимого сына, - скажи, как долго в моих Чертогах могут храниться души, прежде чем они рассеются на чистейшие частицы и перейдут в лоно Матери? Как долго они могут там находиться без перерождения пока они не растворятся в ничто, прежде чем Она проснется? - Когда Магия проснется, перерождаться уже будет нечему? – с ужасом догадался парень. - Верно. Наше с Ней существование станет совершенно бессмысленным. – Грустно подтвердил Мортем. Между собеседниками повисло молчание. Гарри обратил внимание, что вокруг тоже стало тише. Крики боли сменилось на тихое постанывание, а огромный океан уменьшился до размера моря, в сотни раз меньше, чем было всего мгновенье назад, но все равно юноша ощущал себя ничтожной капелькой в окружающей его массе. Также юноша заметил, что магия ощущается немного по-другому. Словно от нее оторвали огромный кусок… нет, даже не так, словно от каждой капельки, что составляли этот огромный океан оторвали кусок, превратив все в море... - Ты что-то придумал. – Утвердительно заявил юноша после недолгой паузы. Он даже не брался угадывать, что существо перед ним могло придумать. Как ни как, перед ним было само воплощение Смерти. Юноша не обманывал себя мыслью, что он действительно был его повелителем. Скорее наоборот, Гарри был любимым питомцем Мортема. А так же единственным. - Я нарушу границы времени. – Твердо заявил Мортем. -Ты отправишься в прошлое, до того, как Она обезумела. Ты попытаешься предотвратить ее страдания. Ты предотвратишь то… надругательство, что сделали твои люди. Ты исправишь ошибки своих людей. Если у тебя ничего не получится, то я сделаю это вновь. И вновь. Но не переживай, мой маленький мастер, я тебя не оставлю без внимания и помощи. Именно сейчас Гарри почувствовал себя рабом Смерти, а не хозяином. И хоть все это и было сказано с некой отцовской строгостью и наставлением, у парня не оставалось никаких сомнений, что это – приказ, ослушаться которого ему просто не дадут. - Я точно не могу сказать, когда именно ты появишься, - продолжил Мортем, - Совершенно точно после того, как твоя душа покинула лоно Матери, но до того, как Ее начало поглощать безумие. Я не знаю, что именно с тобой произойдет: просто появишься в прошлом, каким ты покинул будущее, или вселишься и заменишь свою молодую душу, а может с твоим появлением там, в прошлом твоя молодая версия погибнет. Я не знаю. - Так же, как только ты покинешь это время, то все что осталось тут перестанет существовать, в том числе и я. Так как время линейно и не подлежит изменению. Создавая новый ток времени, ты уничтожаешь старый. В прошлом я почувствую твой приход и приду к тебе. Я прочитаю твою душу и буду знать, зачем ты пришел. Мысли Гарри путались. Невероятно, он отправится в прошлое! У него есть возможность предотвратить угасание Магии! И пусть Мортем не мог точно предугадать когда и как он появится, это открывало невероятные возможности. Переместиться в прошлое на триста-триста пятьдесят лет. Другая мысль быстро промчалась в голове юноши. Тогда он еще носил другое имя. Мастер Смерти уже давно отказался от той своей личности, слишком много боли и предательства его тогда окружало… От дальнейших размышлений парня отвлек голос Мортема. - Тебе пора, мой маленький мастер. Это последнее что услышал Гарри, прежде чем тьма поглотила его. о0о0о0о0о0о0о Отступила тьма так же неожиданно, как и появилась. Перед ним все так же стоял Мортем, и ему сначала показалось, что прыжка во времени еще не было, или у Мортема ничего не получилось. Но прежде чем задать вопрос Смерти юноша вдруг ощутил Ее. Магия, целая и не истерзанная. Ее присутствие давило на него неимоверной стеной. И хоть Гарри понимал, что Мать сейчас слаба и далека до своего пика величая, Она все равно отличалась от той жалкой пародии на себя, что он испытывал еще совсем недавно. Магия словно с любопытством его разглядывала. Она чувствовала в парне всю его любовь и стремление защитить и уберечь Ее. За последние триста пятьдесят лет жизни Гарри научил себя «перерабатывать» магию. Магия никогда не задерживалась в его ядре, постоянно путешествовала, преобразовываясь из сырой и хаотичной силы в ту упорядоченную магию, которая наполняла этот мир, дарила ему Жизнь. Магия никогда не должна застаиваться, она должна постоянно меняться, переходить из одной формы в другую. Современные маги совершенно про это забыли и считали, что «делится» своей магией с окружающим миром – дикость и варварство. Сколько продлилось это обоюдное изучение друг друга, Гарри не знал, но в какой-то момент начал замечать изменения в своей магии. Ему понадобилось какое-то время, чтобы наконец-то разобраться в новых ощущениях. Родовая магия вернулась! Невероятно! Там в будущем Поттер получил клеймо Предателя Крови, из-за того, что отвернулся от Матери и пренебрег всеми многочисленными Дарами, полученными благодаря сплетению в нем столь многих сильных Родов. Как говорится, незнание законов не освобождает от ответственности. Гарри был наследником, а потом и главой нескольких древних Родов, а значит и ответственности перед Магией у него больше. Ведь не наказывает же Магия обычных магов, не имеющих родовой магии, никаких титулов и родословных, кто нарушает ее древние законы. Тогда в будущем, когда парень обо всем об этом узнал, то потратил много сил и крови (причем буквально и не только своей), чтобы избавиться от постыдного ярма. А магический брак с младшей Уизли тоже не помогал положению, так как всем было известно, что Уизли – Предатели Крови. Он то, идиот, думал, что это просто злые языки так их окрестили за любовь Артура к магловским безделушкам. Наивный. От брака ему тогда помог избавиться его статус Мастера Смерти (ну вы помните те заветные строчки «…пока смерть не разлучит нас»), а от клейма долгие годы ритуалов и подношений. И Мать его простила, и Гарри никогда не отворачивался от нее. И не намерен сейчас про нее забывать. Тот ужас, что случился, когда ему было пятьдесят семь не должен случится. После того, как волшебники, в отчаянной попытке уничтожить маглов в последней войне воспользовались сердцем Магии для проведения ритуала, уничтожившего «паразитов» по всей планете, Магия обезумела. Ее дети силой вырвали часть Ее распространив по поверхности планеты чистую, сырую магию, уничтожившую все души, что не имели магического ядра. В мире начался такой дисбаланс Магии, что волшебники были в панике. Пропала абсолютно вся Родовая Магия, абсолютно все превратились в Предателей Крови, без каких-либо родовых Даров. Все «одушевленные» замки и имения застыли, домовые эльфы погибли. Чтобы пользоваться магией необходимо было приложить неимоверные усилия, при этом используя более мощные фокусы, чем волшебные палочки. Поэтому теперь, опять чувствовать в себе Родовую Магию было настоящим благословением. Почувствовав в себе Родовую Магию, в Гарри вдруг опять стало просыпаться его старое «я». Ведь он не просто Гарри, Глас Магии и Проповедник, или Мастер Смерти, вечно решающий все проблемы магического сообщества. Он – Гарольд Поттер. Глава рода Поттер и наследник рода Блек. Так же теперь, когда он был в гораздо большей гармонии с Магией, он мог четко различить, что Поттеровская родовая магия была перемешена с другим, более сильным родом. Певереллы, догадался парень. Что самое интересное, эта Родовая Магия глухим отголоском тянулась к Мортему. - Я покровитель твоего рода, мой маленький мастер. – Подтвердил его догадку аватар смерти. Гарри, конечно, и до этого знал эту информацию, но тогда он уже не ощущал Родовой Магии, и не понимал, насколько сильно распространялось это покровительство. Первоисточником рода Певерелл была сама (сам?) Смерть. Мортем был в некотором роде его много-раз-пра-дедом. И это определенно выносило мозг. Неудивительно, что парню иногда казалось, что Мортем относится к нему как к сыну или внуку. Гарри тогда списывал все на свое воображение и на свои потаенные желания, и считал, что он для Смерти всего лишь забавная игрушка. Осознание, что у него теперь в какой-то степени были и Отец и Мать (пусть и не в том понимании, что это было у обычных смертных) вызывало в нем волну нежности и любви. Чувство принадлежности к семье, какое он никогда не испытывал. Он поклялся, что сделает все, что только возможно, чтобы защитить Мать, и обязательно сделает Отца гордым. Если еще совсем недавно его путешествие во времени воспринималась как обязанность, как поручение/приказ Мортема, то теперь это было острое желание защитить свою семью любой ценой. Гарри почувствовал, как Магия словно приобняла его и немного отступила, оставляя в душе парня тепло и благодарность. Юноша повернулся к Мортему, ожидая, что тот ему скажет. - В этом мире уже существует один Гарольд Поттер. Ваши души очень похожи, но его на несколько лет младше, поэтому твое присутствие никак на него не повлияет. – Начал объяснения Мортем. – Ты останешься Мастером Смерти, и как только ты выйдешь за пределы междумирья, Дары смерти этого времени потеряют все свои свойства, останутся только те, что соединились с твоей душой. На какое-то время Мортем замолчал, что-то обдумывая, Гарри не стал его отвлекать. После небольшой паузы Смерть кивнул своим мыслям, видно придя к какому-то решению. - Ты откажешься от своих биологических родителей и полностью войдешь в род Певерелл. Я не собираюсь делиться тобой со смертными. Ты – сын и наследник Смерти, а так же любимое дитя Магии. Тебе пора смириться, что ты сильно отличаешься от других смертных и все равно не сможешь незаметно влиться в их общество. – Мортем положил руку на голову ошарашенного юноши. – Я нарекаю тебя Рирен Мортем Певерелл, сын Мортема и Гайи. Парень почувствовал, как по всему телу пробежала дрожь, Магия опять прильнула ко всему его существу, что-то меняя и дополняя в его сущности. Невероятно. Мортем признал его своим сыном! Он, Гарри (или уже Рирен?), никогда не знавший родительской заботы, вдруг оказался с двумя заботливыми и любящими родителями. Его совершенно не волновало, что теперь Джеймс и Лили не будут считаться его мамой и папой, он их все равно не знал. В глазах предательски защипало, от нахлынувших чувств, и юноша, отбросив все сомнения, крепко обнял явно не ожидавшего этого Мортема. Сам Смерть только молча приобнял юношу, позволяя тому выплеснуть свои чувства. Принять мальчика как сына было достаточно спонтанным решением, но Мортем чувствовал, что поступил правильно. Он прекрасно знал, что его маленький хозяин понимает, что он не испытывает к нему настоящих отцовских чувств, просто что-то очень на это похожее. Мортем никогда не был человеком, поэтому и человеческих чувств не имел. Чего не скажешь о Рирене. Из-за этого он решил перевести свои отношения со своим маленьким хозяином в более понятное для последнего русло. К тому же так, он сможет лучше приглядывать за своим маленьким хозяином. Когда юноша немного успокоился Мортем продолжил, все так же легонько обнимая Рирена. - Ты станешь Лордом Певереллом. Главой семьи буду я. Что ты будешь делать с Гарри Поттером – решать тебе, но мне бы не хотелось, чтобы его потенциал был утерян. Род Поттер в долгу перед Певереллами. – Пояснил Мортем, - Я хочу, чтобы ты призвал душу Эдмунда Поттера и поглотил ее, когда ты будешь по ту сторону Грани. Подобное наказание вполне соответствует его преступлению, а его знания помогут тебе понять, как именно Певереллы и Поттеры соединились. Рирен поежился. Поглощение души было не самым приятным процессом. И что бы ни думали окружающие, это не одна из способностей Мастера Смерти. Нет, манипуляция душ, в том числе и их поглощение, была доступна любому магистру некромантии, а точнее светлой ее части, или душевной магии. К подобному процессу он прибегал только три раза. И каждый раз клялся, что это был последний раз. А еще надо было придумать. Что же делать со своей молодой копией. Хотя нет. Такой подход не правильный. Теперь Рирен и Гарри два совершенно разных человека. Единственное, что в них общего, это первые года жизни. Мортем сказал, что тот немного младше. Разумеется, речь идет не о физическом возрасте. Когда Рирен стал Мастером Смерти в семнадцать, то его душа (и тело) перестали стареть, навечно замерев в образе подростка. Значит сейчас Гарри Поттеру меньше семнадцати. А это очень хорошо. Из размышлений его вывел Мортем, легонько подтолкнув куда-то в сторону. На некотором расстоянии от них находилась арка смерти. Вернее, обратная ее сторона. Что ж, пора было покидать междумирье. По ту сторону арки его ждет, по сути, новый мир. Ведь за триста пятьдесят лет все изменилось до неузнаваемости. И речь идет не о предпочтениях в одежде или внешнего вида, хотя и не без этого. Там, по ту сторону сейчас маги махают палочками, направляя магию ломаной латынью или вообще непонятным звуковым сопровождением, вырисовывая в воздухе галочки и петли. По ту сторону волшебники еще делятся на касты – маглорожденные, чистокровные и полукровки. Сейчас, когда Магия еще здорова, волшебники имеют такие грандиозные возможности, Родовая магия открывает столько магических талантов, подкрепленных поколениями, ритуалы, обращенные к Матери, могут изменить само мироздание, лей-линии спокойны и способны напитать магией и оживить сотни тысяч Хогвартсов. А вместо этого волшебники зачаровывают ананасы, чтоб те танцевали чечетку, превращают иголки в спички, и кипятят воду в чайниках, не используя огня. Такое расточительство! Как жаль, что волшебники начали это понимать, когда стало слишком поздно. После Великого Очищения никто и не думал растрачиваться магией на такие глупости. Привыкнуть к новому (или старому?) порядку вещей будет сложно, но меняться под это новое время Рирен не намерен. Это он заставит мир вокруг себя измениться! С этими мыслями Мастер Смерти шагнул через Арку.