and they were roommates

       Порша (или Паша, зависит от того, насколько вы близки) Деворак тихо проскользнула в свою комнату в общежитии, держа в руках два бумажных стаканчика кофе с логотипом какой-то местной сети фастфудов. Дверь закрылась с тихим стуком, которых заглушил загремевший на улице гром — погода этой ночью была так себе.       Надия Сатринава, её девушка и по совместительству соседка по комнате, сидела за заваленным книгами столом и с идеально прямой спиной и сосредоточенным лицом что-то печатала на компьютере, и её изящные пальцы двигались по клавиатуре с фиолетовой подсветкой с невероятной скоростью. Кажется, она не замечала ни Поршу, ни бушующую за окном грозу — ничего, кроме светящегося экрана ноутбука.       Паша аккуратно подошла к ней, встав ей за спину. Постояла там несколько секунд. Тихо кашлянула. Задумчиво подёргала шнурки на своей толстовке. Наклонилась, посмотрела на экран, стремительно заполняющийся заумными словами, а затем придвинулась ближе, к самому уху Надии, и прошептала:       — Бу.       Надия вздрогнула, чуть не подпрыгнув на стуле.       — Паша!       — Прости, — хихикнула Порша, чмокнула её в щеку и, подтянув ногой к себе стоящую рядом табуретку, уселась на неё. Затем поставила перед Надией стаканчик:       — На, я принесла кофе. Твой любимый, — она снова широко улыбнулась. У любого из семьи Сатринавы денег было более чем достаточно — мать семейства была президенткой далёкой процветающей Пракры. Надия, младшая дочь, могла позволить себе самые дорогие и необычные сорта кофе, какой-нибудь с золотой стружкой, допустим — на такое предложение, она, правда, фыркала и отвечала, что это больше в духе Люцио, — но тем не менее почему-то предпочитала пить дешёвый из ближайшего ресторанчика с фастфудов, который был вполне по карману Порше.       — Спасибо, Паша, — Надия улыбнулась — заметно устало.        — Тебе стоит отдохнуть, — Порша нахмурила рыжие брови, положив подбородок ей на плечо. — Ты опять заснёшь за столом, — она хитро ухмыльнулась. — Я могу, конечно, перенести тебя в кровать, но-о…       — К сожалению, — Надия помассировала виски, поправила свой небрежно собранный пучок, — моя курсовая работа не в состоянии самостоятельно возникнуть из воздуха, — она слегка улыбнулась. — Впрочем, часть с «отнести в кровать» определённо заманчива…       — До дедлайна ещё много времени, разве нет? — Порша отпила из своего стакана, побарабанила по нему короткими ногтями с маникюром в виде милых кошечек. — И тебе правда нужен сон. Я росла с Ильёй, так что я разбираюсь, — она фыркнула. Её брат в своё время (да и сейчас тоже, стопроцентно) имел привычку от недосыпа отрубаться где угодно, кроме кровати — однажды даже за столом во время обеда. Надя пока что так далеко не заходила, но…       Надия была старостой группы и одной из лучших студенток университета, воспринимала учебу очень серьёзно — даже чуть-чуть слишком, на взгляд Паши. Она кинула задумчивый взгляд на висящую над столом пробковую доску, заполненную бумажными стикерами в виде сердечек, на которых аккуратным витиеватым почерком Надии было записано расписание пар-семинаров-факультативов. Выглядело, честно говоря, устрашающе массивно. Порша честно-честно (несмотря на сомнения окружающих) не могла назвать себя нерадивой студенткой, но достижения Сатринавы на этом поле вызывали некоторый ужас.       Ответить Надия не успела — на улице снова загрохотал гром, сверкнула молния и…       Свет погас, а за ним в комнате — и судя по донесшимся из коридора возмущённым возгласам, во всём общежитии, — погас. Вместе с ним, естественно, и экран компьютера.       Несколько секунд они сидели молча.       — Надя-я-я… ты здесь? — наконец послышался шёпот Порши.       — Да, — так же шепотом ответила Надия. — Ты держишь меня за руку.       — Хи-хи. У тебя же было автосохранение?       — К счастью. И почему мы шепчемся?       — Ну, так прикольнее.       — Хм.       — Пошли спать. И, м-м-м, можно лечь с тобой в одну кровать? Я боюсь темноты.       — Разве?..       — …Я хочу обнимашек, на самом деле.       — Оу. В таком случае, никаких других причин и не требуется.