★★★★
Джафар не ожидал этого сам от себя, но спустя всего лишь пару дней после возвращения домой ему захотелось вновь полететь на побережье Индийского океана. Спрашивается, почему? После шумного дня рождения его младшей сестрицы Брунгильды и семилетней годовщины ее свадьбы с Марсом, отмечавшихся в один день (известно, что охотница была очень нетерпеливой, поэтому на свою первую самостоятельную охоту она отправилась в свой четырнадцатый день рождения, а замуж вышла в шестнадцатый) у него появились сильная мигрень и не менее сильный гнев, когда он слышал какой-то нарушающий тишину звук. Колдун с ранних лет отличался повышенной раздражительностью — его мог довести до белого каления любой пустяк, а сейчас ему показалось, что его родственники черезчур шумные, и от них у него кружится голова и земля уходит из-под ног, так как за почти месяц он привык к тому, что единственные звуки — это шум прибрежных волн и нежный голос любимой. Араб просто хотел полежать в садовом подвесном кресле и насладиться тишиной, к которой будут примешиваться и оттенять ее разве что шелест листвы или пение птиц, однако если ты живешь в большой семье, то вряд ли ты сумеешь найти в своем доме уголок, где ты сможешь побыть в тишине, насколько огромным бы ни было здание, а уж если у тебя нервишки совсем слабенькие, то тебя это просто доконает. В саду его нервировали племянники, которым вздумалось во что-то поиграть, на террасе — находившаяся в нескольких метрах от него сестра, с усердием лупившая боксерскую грушу, в разных углах дома — жена, шумно что-то обсуждающая с сестрами, мать, во все горло распевающая свою любимую песню про золотые сундуки, и дети, занятые какой-то активной деятельностью. Тогда он решил спуститься в подпол: «Если там будет тихо, то тогда я силой чар перетащу туда свой любимый диван и буду жить там!». Однако его ожиданиям не суждено было оправдаться. «Неужели невозможно просто избавиться от всего этого шума раз и навсегда?» — вздохнул в мыслях брюнет, когда зашел в свою сокровищницу с артефактами (у него было два хранилища: одно в башне — с золотыми монетами, другое в подвале — там были разные ценные волшебные вещички, также многочисленные сундуки с драгоценными камнями), в которой сейчас находилась старшая из его дочерей, разбирая свой сундук, который она привезла из Пхукета, и что-то напевая. Вдруг внимание бывшего визиря привлек медный бегемот с широко разинутым ртом, которого девица извлекла и отложила прочь, так как попросту не ведала о том, что это за вещица такая. «Да это же ни что иное, как легендарный Идол Безмолвия! — припомнил он один из рассказов матери, которая, с его точки зрения, знала все обо всем. — «Если сомкнуть ему рот, то воцарится абсолютная тишина!». Не намереваясь тратить даром ни минуты, чародей схватил статуэтку и привел магический артефакт в действие, после, с наслаждением ощутив полное отсутствие всяких раздражителей в виде разнообразного рода шумов, он побежал в свои покои и улегся на свой любимый диван в виде золотой кобры, свернувшейся колечком. Не было слышно ни единого звука, и бывший султанский советник наконец-то мог спокойно поспать! Однако не все родственники Джафара были рады этому. Теперь абсолютно не имело значения, что они говорят или что кричат. Однако он не знал об одном: эффект этого идола был настолько сильным, что распространялся не только на поместье на переулке Нечистой Силы, но и на весь Зачарованный Лес, и на весь мир! Звуки снова пропали, но на этот раз мгновенно, и потому всем пришлось писать друг другу записки, чтобы общаться. Малефисента-Джафария побежала к юному злодею в комнату с листком бумаги, на котором было начертано ее рукой: «Тефар, прошу тебя, выручай нас. Звуки вновь исчезли, только на сей раз мгновенно. Я была неправа, когда говорила, что из тебя не выйдет хорошего властителя, а теперь, когда всем нам грозит опасность, мне ничего не остается, кроме как попросить о помощи тебя. Ты же такой умный, придумай что-нибудь!». Паренек, пробежав глазами по строкам, взял листочек бумаги, перо, чернильницу и ответил: «В тот раз я знал, что именно пошло не так. На сей же раз я без понятия. Однако попробуем включить логику, она должна непременно помочь. Ты не замечала ничего подозрительного перед тем, как началось абсолютное безмолвие?». «Замечала. Когда я в трофейной комнате перебирала экспонаты, которые мне вместе с Фредди удалось отыскать на океанском дне, зашел папа, взял из сундука какую-то медную статуэтку в виде бегемота, сомкнул ему рот, и началось!» «Значит, бегемота, говоришь? Тогда все ясно! Эта статуэтка — Идол Безмолвия, мне про него папа неоднократно рассказывал. Если все началось с того, что бегемоту закрыли рот, то, выходит, нужно будет его вновь открыть, и тогда все будет по-старому!». «Если бы все было так просто... Когда мы с моим любимкой выносили на берег все, что нашли, то эту скульптурку мы нечаянно уронили и сломали ей челюсть, поэтому разомкнуть не получится! Если бы мы тогда знали, что это за вещь такая, мы бы ни за что на свете не повезли ее домой!». В это время к ним в покои забежали их младшие братья, не менее взволнованные, их мать и бабушка Розалия. Нахмуренная аристократка протянула внукам лист бумаги. «Почему вдруг пропал мой чудесный голос? Я тут прослышала, что вы какие-то артефакты привезли непонятно зачем. Единственная полезная вещь, которую вы отыскали в своем Пхукете — это Рука Мидаса, все остальное — какое-то барахло! Натворите непонятно чего, а я должна потом страдать из-за вас! Вырастила на свою голову!!» — негодовала богатейка в письменной форме. Царица Зачарованного Леса прочитала записки, которые продемонстрировали ей ее наследники, отправилась вместе с ними в покои своего муженька и поначалу всеми силами попыталась поправить деталь, которая отвечала за то, чтобы у идола открывался и закрывался рот, но затем осознала, что это тщетно, и тоже начертала на бумаге послание, которое затем показала детям: «Я сделала все, что могла, но раз Джафар все-таки смог активировать сей артефакт, то это значит, что он и сместил механизм, с помощью которого можно было двигать челюсть. Сынок, прочитай в своей книге, что нам делать!». «Тетя, а может быть, лучше сломаем этого бегемота, и все?» — предположил средний из племянников ее благоверного. «Тогда нам не удастся выключить сей артефакт, и все пропало! Я, правда, вообще не понимаю, что нам в таком случае делать...». «Ты же вроде бы как говорила мне, что все знаешь?» — написал матери в ответ Терриджафар. «Я не говорила, что все знаю! — поправила его Малефисента. — Я говорила, что я всемогущая, а если я что-то не знаю, то могу это узнать». «Злой гений» вышел из комнаты, затем спустя пару минут вернулся из своей библиотеки, сжимая в руках толстую книгу, затем, посмотрев в оглавлении, открыл нужную страницу и продемонстрировал информацию всем окружающим: «Гиппопотам — Идол Безмолвия. Активируется закрыванием пасти, отключается открыванием. Если нарушена деталь, обеспечивающая движение челюстей, то в таком случае включить или выключить артефакт можно будет лишь один раз. Если же необходимо сомкнуть или разомкнуть челюсти бегемота после усугубления неисправности, то в таком случае потребуется ужасный шум достаточно разрушительной громкости. Только он может заставить поддерживающий механизм встать правильно». «Вроде бы все понятно. — нацарапала женщина-демон. — Однако это никаким образом не решает проблему! Что может создать такой пронзительный звук?». «Не что, а кто!» — немногословно ответил тете Феликсор, продемонстрировав записку и показав рукой на безмятежно спящего. Старшая дочь Грифоны просияла в этот момент, а затем что-то написала и несильно стукнула почивающего мужа своим жезлом, чтобы он проснулся, и затем дала ему в руки письмецо следующего содержания: «Дорогой, ты нам сейчас нужен! Ты должен закричать так громко, как только сумеешь, иначе весь мир навсегда останется погруженным в безмолвие!». Мужчина, прочитав послание, сердито нахмурил брови, схватил перо, обмакнул его в чернильницу, затем начертал на обратной стороне несколько строк, которые можно было даже и не читать, так как его ответ был ясен по обилию восклицательных знаков и его почерку, который обыкновенно был аккуратным и каллиграфическим, а сейчас буквы были неровными, размашистыми и сильно вдавленными в бумагу, и можно было понять, что он злится. «Ни за что на свете!! С меня довольно!! В Зачарованном Лесу наконец-то воцарилась тишина!! Это было единственное, чего мне хотелось!!! Я просто хотел тишины и покоя!! Я что, многого хотел??! Я получил желаемое и теперь я смогу поспать в абсолютном спокойствии, когда кое-кто не будет мне мешать! Под «кое-кем», кстати, я подразумеваю всех вас, в особенности — Луидорро, Феликсора и Дизраэля!». «Я не ожидал такого ответа!» — написал Тефар. «Я тоже, но у меня есть предложение. Если наш папа не намерен по доброй воле сделать так, чтобы идол начал снова работать в обоих направлениях, то нужно просто заставить его сделать это. Отец всегда, сколько я его помню, был очень нервозным, а потому мы все можем с легкостью его достать буквально за полминуты, чтобы он как следует разозлился» — ответила Малефисента-Джафария. Все ее родственники кивнули, согласившись с доводами юной особы, и что тут началось! Розалия принялась дергать первенца за волосы, Малефисента — елозить по телу супруга и легонько ударять своим магическим скипетром, девушка и подросток — тянуть родителя за руки, а тройняшки — щекотать дядю. Расчеты девушки оказались верными — спустя буквально несколько секунд Джафар затрясся и сжал кулаки, и все сразу зажали уши, так как он через мгновение зычно и гневно рявкнул на них, не выдержав такой назойливости. Неожиданно, но это сработало — со стороны Идола Безмолвия что-то щелкнуло, и демонесса без проблем открыла рот медному бегемоту. — Ты сделал это, парень! — обрадовалась аристократка возвращению своего чу́дного голоса, заключив в объятиях своего отпрыска. — Правда, именно ты и активировал сей трофей... — Простите за это. — промолвил колдун. — Я просто недавно вернулся с отдыха и хотел тишины и покоя! — Мы тебя понимаем, папа. — ответил ему Теффи. — Зря мы стали сегодня наседать на тебя. Надо было дать тебе отдохнуть с дороги, а мы... — Я не знал о том, что идол был сломан. Хочу признать, голоса всех вас — услада для моих ушей! — Ну, не слышать ни единого звука — это было очень странно для всех, а ты молодец, Тефар! — похвалила младшего брата супруга Фредди. — Ты сумел вернуть звуки в наше царство! Дважды! — Нет. — поправил сестрицу юный злодей, взяв ее за руку. — Мы сумели! Если бы ты не подсказала нам, что делать, мы бы сейчас по-прежнему общались исключительно с помощью записок. Да, мы все можем ссориться с теми, кто с нами одной крови, мы можем ругаться с ними, мы иногда даже можем их ненавидеть и хотеть, чтобы их не было, однако в трудную минуту мы всегда поможем им, несмотря ни на что, также как и они — нам, и в этом и заключается главная роль семьи. Если что, это не моя оригинальная мысль, мне это сказала Селия, когда тебя не было, и я сейчас самостоятельно все это осознал. — Ну, мне все равно, что эти слова не твоего авторства. Я знаю, что мысли — безусловно твои, а чьими словами ты их выскажешь, это уже дело десятое, да и многие люди часто цитируют фразы известных людей, чтобы более точно обрисовать свое мнение, так что в этом нет ничего такого. Продолжай! — Когда кто-то из родных нам людей попадет в беду, мы не будем верить в то, что когда-то не хотели, чтобы они жили вместе с нами; мы поспешим им помочь, забыв про все свои былые обиды на них. Если так все и будет, то это значит, что мы их на самом деле любим, даже при учете того, что время от времени вы друг друга не перевариваете, а ведь можно повторять «люблю», а вести себя как последний подлец. Да, я прекрасно знаю, что сложно жить в мире с тем, кто похож на тебя в очень многом, живет с тобой под одной крышей и уже, как ты думаешь, замучил тебя своим обществом, однако признайся себе — если с кем-то из нас что-то случится, мы бросимся их выручать, ведь так? — Да, так, ты абсолютно прав. — Детишки, я очень рад тому, что вы сегодня сделали для себя такой важный вывод. — заключил араб.Идол Безмолвия
19 марта 2021 г. в 19:13
Спустя некоторое время на территорию сада приземлился еще один плащ-самолет, и с него сошли Джафар и Малефисента. Первыми их увидели их детишки, которые несколькими минутами ранее посвящали Малефисенту-Джафарию в новости, произошедшие здесь без нее. Увидев родителей, подростки бросились к ним в объятия, и тут обладательница фиолетовых очей заметила, что временно исполняющая ее обязанности так же сильно загорела, как и колдун, который отдыхал вместе с нею в Таиланде.
Сама женщина-демон ничуточки не потемнела, так как солнечный свет был губительным для кожи ее сородичей, в основном из-за ее свинцово-белого цвета, и потому она постоянно мазалась сильным защитным средством; однако ее дети были наполовину демонами и были способны видеть в темноте, как она, и они могли спокойно подставлять свое тело яркому светилу, как ее благоверный.
Араб переводил взгляд с жены на дочь и обратно, затем гневно закричал:
— Так, значит, это ты там разъезжала на аквабайке, пока мы купались? А я-то говорил супруге, что это никак не можешь быть ты, так как я просто не мог поверить, что ты на такое способна. Хороша, нечего сказать! Тебя оставили престол хранить, доверили тебе, а ты вот как? Хорошо еще, что твой брат не такой!
Поругав наследницу, он упрекнул ее мать:
— Дорогая, вот посмотри — нарожала ты кучу девок, а вот сама видишь теперь, какой от них толк!
— Папа, Малиджар не виновата! — принялся вступаться за любимую сестренку подросток. — Это все из-за меня произошло...
— Да? Мне что-то не очень верится...
— Понимаешь, когда вы с мамой оставили нас за главных, мы ни о чем не могли договориться, ругались друг на друга, основательно повздорили, затем перешли на личности и стали всячески принижать друг друга и вышло так, что я заявил, что прекрасно обойдусь и без сестры, а она пускай катится в свой Пхукет, если ее что-то не устраивает. Вот собственно так и получилось.
— Ну, я полетела туда по многим причинам, но главная — из-за своей неуемной гордыни я совершенно необоснованно посчитала, что без меня тут все развалится, и решила доказать это Тефару, чтобы он осознал это самостоятельно и уже через пару дней звонил мне и слезно умолял вернуться. — смущенно добавила Малиджар. — Но все вышло не так, как я думала — наш «злой гений» — отличный правитель!
— Я сначала был разозлен на вас обоих, так как вы оба натворили дел и оказались неправы, но должен сказать: только поистине достойный человек может найти в себе силы признать то, что он был неправ в какой-то момент, осознать свои ошибки и попросить прощения за них. — мягко промолвил глава семьи. — Каждый из нас сделал выводы для себя, и это хорошо.
— Пап, а ты знаешь, что произошло, пока меня и тебя не было? Старое Дерево Мелодий было уничтожено молнией, и благодаря моему брату Малисиме, Малфи и Лили удалось вернуть эту важную составляющую нашего сада, а это сделать было непросто, тебе ли не знать! Сестренки не дадут соврать!
Когда тройняшки и четверняшки подтвердили слова старшей, Джафар обратился к своим детям, ранее назначенных исполняющими обязанности правителей:
— Ребята, я хочу похвалить вас обоих. Услышав от каждого из вас о происходящем ранее, я могу сказать только одно — вы очень благородные, так как, во-первых, рассказали мне правду, а во-вторых, не стали спихивать вину друг на друга. Вы не побоялись осуждения или наказания с моей стороны, которое могло бы последовать за этим. Мне очень приятно, что я вас воспитал таким образом, чтобы вы всегда были честны к тем, кто связан с вами кровными узами.
— ДЯДЯ ДЖА-А-А-АФ! — радостно воскликнул случайно спустившийся в сад младший из сыновей Брунгильды, затем подбежал поближе к своему обожаемому дядюшке, и, подпрыгнув, повис у него на шее.
— Здравствуй, Дизраэль... — прохрипел бывший визирь султана сильно сдавленным голосом, поспешив опуститься на корточки, чтобы принять более устойчивое положение. — Да... Я тоже рад тебя видеть...
С трудом отодрав от себя приставучего племянника и его старших братьев, последовавших за ним, чародей принялся слушать рассказы своих родственников о том, что произошло за время его отсутствия, и еще раз похвалил свою уменьшенную копию, которая на отлично справлялась все это время с управлением двумя государствами. Его старшая дочь хотела показать всем трофеи, которые она привезла из Пхукета, а ее бабушка Розалия, истерично хохоча, заметила в большом сундуке Руку Мидаса и принялась приплясывать и петь во все горло — на том презентация и закончилась.
Чему больше всего обрадовался бывший султанский советник, так это тому, что пока его не было дома, его главный наследник времени даром не терял: увеличил золотохранилище, перетащил туда все монеты из сундуков, а заодно и увеличил налоги в Аграбе.
— Молодец, сынок! — похвалил он паренька. Мужчина был жаден до золота, и потому эти действия со стороны его любимого сына уж никак не могли оставить его равнодушным.