Флешбеки Таргона

      Что это? Почему я в теле такого ничтожества? - был в недоумении Аурелион Сол.       Они хотели запереть меня здесь забрав всю силу и оставив здесь гнить в теле смертного, но что это? Они не стали короновать меня! Моя сила это и есть я, какое тело у меня не было бы она всегда будет со мной. Я сожгу до тла эту тюрьму, моя ярость не знает границ!- думал Создатель звезд, с затуманенным взором не обращая внимания на окружение.       Все смотрели на существо вылезшее из шкафчика куда только что запихнули Эберт и не могли пошевелится от ужасающей ауры исходящей от него. Трио и представить не могли что они создали главного из Губителей, но они никогда этого уже не узнают.       Основные элементы атмосферы помогают моей затее, соединяясь в плазменную аномалию. Звездная пыль вздувается и взрывается по моей беззвучной команде. Итогом становится карликовая копия одного из величественных предметов моей гордости, пылающего в глубинах космоса. Все-таки в этом хрупком мире я не могу разбрасываться полноразмерными звездами.       Переливающийся блеск юной звездочки вылетает из моих ладоней. За ней следуют две сестрицы, что всегда подле меня. Они кружат вокруг меня в лучистом балете, их раскаленные добела ядра поглощают скопившиеся тучи пыли и материи, которые я собираю над нами. Мы превращаемся в бурю из звезд, в воплощение ночного неба, в умопомрачительный вихрь звездного огня. Я притягиваю клубы жгучей звездной пыли, исторгая настолько чистый и густой жар, что он даже слегка сминает облик этого мира, навсегда искажая очертания планеты. Блистающие нити звездного пламени кружат в пируэтах, сходясь у центра. Земное тяготение плавится в колеблющихся волнах, имеющих цвет, который не смогут увидеть почти ничьи глаза. Мои звезды коробят материю, все новое и новое топливо вливается в их ядра, заставляя их сиять ярче и гореть жарче. Зрелище захватывает дух, танец низвергающегося слепящего света и жгучего жара настолько горяч, что в один короткий миг миру являются новорожденные спектры. От приятности всего этого мой позвоночник слегка дрожит.       Деревья расщепляются. Реки испаряются. Гористые стены долины рушатся дымными лавинами. Неутомимые труженики, воздвигающие свои подделки моих творений, солдаты, штурмующие школу, звездочеты, те, что молятся, те, что пребывают в ужасе, пророки судного дня, те, что утратили надежду, восстающие правители… все те, кто себялюбивыми глазами узрел пронесшуюся комету, теперь видят будущую сверхновую, подобную ранней заре. На всем этом жалком шарике мое сияние превращает глубокую ночь в ослепительный день.       Блистательным итогом устроенного мной побоища будет превращение тлеющих останков, ранее бывших горами, в потоки расплавленных валунов, струящихся по бескрайним долинам что раньше были океанами и морями. Вот тот шрам, что оставлю на теле этого мира.       Я поднимаю голову, и мой взгляд впивается в печальное зрелище умирающей звезды. Мои сердца сжимаются. Мой рассудок пошатывается. Всепоглощающее отчаяние проносится через самую суть моей души, вырастая из глубокой и внезапной печали, как моментальное понимание того, что утрачено нечто драгоценное – и только по твоей вине.       В небесах над головою я слышу похоронный звон по ней. Она в последний раз ярко вспыхивает и обращается в поток дыма и пепла, который в ту же секунду затапливает ее братьев и сестер. Сердце мое разбивается, когда небеса идут на убыль, платя жестокую дань за предание моей мощи в руки Сущности.       За одно Солнце – одна Сущность. Такова цена моей вырвавшейся на волю ярости.