***
Цзян Чэн вздрогнул, резко просыпаясь. Спина его покрылась холодными бисеринами пота. …...Чёрт. Очередной кошмар. Он думал, что уже привык к этому. Думал, что привык к тому, что брат преследует его во сне. Он думал, что привык к этому.***
Несколькими часами ранее... - Дагэ, есть ещё кое-что, о чём я умолчал. Не хотел, чтобы Эргэ услышал. - Что такое? - Цзинь Гуаншань подкупил нескольких союзников, а те, в свою очередь, в знак примирения и вежливости отдали ему своих дочерей. Однако были и те, кто не хотел отдавать своих дочерей в залог ему. Их Цзинь Гуаншань пригласил на небольшой праздник. Не Минцзюэ сжал кулаки, понимая, к чему всё идёт. - Он изнасиловал их. Они отказывались, а он всё равно сделал это. Единственная причина, по которой мне это известно — он хвастался произошедшим в пьяном бреду. Не Минцзюэ ударил кулаком о стену, разразившись потоком ругательств. - Ещё... - Есть ещё что-то?! - Да, - колеблясь, кивнул Гуаньяо, - Вэнь Цин и Вэнь Нин всё ещё живы, то есть... Ну, Вэнь Цин. Но она продержится недолго. - Где она?! - требовательно вопросил Не Минцзюэ. - Я не знаю, - Мэн Яо казался очень расстроенным. - Цзинь Гуаншань обнаружил, что я хочу помочь ей сбежать. У мужчины подозрительно дёрнулась бровь. - Зачем тебе это? - Дагэ, возможно, я совершил немало грехов, но я всё ещё знаю, как отплатить за услугу, - устало улыбнувшись, сказал он. - Вэнь Цин никогда не относилась ко мне со злостью, и даже... - пауза. - Когда Вэнь Жохань усомнился в моей преданности и стал меня пытать, она перевязала мои раны. Она сохранила мою жизнь. - И ты решил спасти её? - Да. Я убедил отца в том, что познания Вэнь Цин в медицине будут крайне необходимы, и он сохранил ей жизнь. Однако... - Однако...? - Не Минцзюэ совершенно не нравилось то, куда всё шло. - У всего своя цена. Я... Когда я узнал об этом, я чувствовал себя обязанным увезти её. Это было самое малое, что я мог сделать, но... но отец прознал об этом и переместил её в тайное место, пока я оправлялся от ран. - Что он с ней сделал? - громогласно спросил Не. - Он... . . - Я понимаю ситуацию, - мрачно заметил Не Минцзюэ. - Однако Цзинь Гуаншань определённо возложит вину на тебя. Как ты можешь избежать этого? - Есть свидетели. - Свидетели? - Да. Я знал, что отец отвернётся от меня за любой проступок. Как план для отступления, я хотел бы, чтобы эти свидетели высказались, если я сам не смогу. - В кои-то веки я хвалю тебя за твою хитрость. - Спасибо, - слегка улыбнулся в ответ Мэн Яо. - Не за что. Так... где они? - Они...***
- Впустить свидетелей! - громко объявил Не Минцзюэ. В зал вошёл поток людей. Один за другим, они принялись рассказывать свои истории. - Меня зовут Ван Юйянь. Моя единственная дочь была похищена, изнасилована и выброшена Цзинь Гуаншанем после того, как забеременела. Когда я возжелал мести этому проклятому человеку за свою дочь, он послал убийц, чтобы избавиться от меня. Меня спас Молодой Господин Цзинь Гуаньяо, и я пришёл сюда, чтобы вернуть ему долг. - Вы... - глаза Цзинь Гуаншаня расширились. Подобного он явно не ожидал. - Меня зовут Ли Цзюнь. Моя жена пропала без вести несколько месяцев назад. Когда я узнал, что она навещала свою мать в Ланьлин Цзине, я отправился проведать её, - по лицу мужчины катились горошины слёз. - Я обнаружил, что этот мерзавец по пьяни хвастал тем, что навязывался моей жене, которая неоднократно отвечала отказом! Когда я отправился к нему, моя еда оказалась отравлена, и я был уверен, что умру, но Молодой Господин Цзинь также спас меня, позволяя скрыться, пока правда не всплывёт наружу! - И меня! И обеих моих дочерей! - И меня! - И меня! Замкнутый человек, на вид лет 35, выступил вперёд. - Меня зовут Цзинь Хуан. Член клана Цзинь? Люди сидели на краешках стульев, полные нетерпения услышать его историю. - Я был подчинённым Главы клана Цзинь и под его командованием совершал всевозможное зло. Мои руки по локоть в крови, и я едва могу смотреть на себя, но в те времена... Я был убеждён, что это ради всеобщего блага. Я убивал многих людей, непокорных Цзинь Гуаншаню, тех, кто ослушался его или распространял нелестные слухи. Все они оказались правдой. Когда я понял, насколько всё это неправильно, было уже поздно. Я пытался уйти, но мою семью взяли в заложники. Много лет спустя меня всё же выпустили. Только... - его заметно трясло от слов, которые он собирался сказать. - Только тогда я узнал, что вся моя семья уже давно мертва! Тяжёлое дыхание мужчины можно было услышать, не прислушиваясь, настолько тихо стало в зале. - Замолчи! Ты ничего не знаешь! ЛОЖЬ! ЛОЖЬ, говорю я вам! - в истерике закричал Цзинь Гуаншань. - Заткните его, - холодно приказал Не Минцзюэ, и один из адептов спокойно подошёл к обвиняемому, завязывая ему рот плотной тканью. - Продолжайте. - В отчаянии я предпринял попытку покончить с собой, но Молодой Господин Цзинь остановил меня и попросил дождаться подходящего момента, чтобы отомстить. Остальные истории были похожи на эти, иногда они приводили в ужас, иногда сводили с ума, иногда угнетали, но одно оставалось общим — Цзинь Гуаншань был виновником их бед. - Ложь! ЛОЖЬ! - вырвалось у Цзинь Гуаншаня, когда он разорвал кляп. - Мой бастард тоже совершал грехи! Если меня приговаривают к ответу за это, он ответит со мной! - Мы знаем, - заговорил доселе молчавший Лань Сичэнь. - Он сам во всём признался. Он раскаялся в своих преступлениях. Глава клана Не и я решим вопрос о его наказании позже. Вы думаете, он сбежит? - НЕТ! Я его знаю! Он определённо собирается сбежать! - Вместо беспокойства о нём, вам стоит подумать о собственной судьбе, - в этот момент лицо Лань Сичэня могло бы быть точным отражением лица его брата, если бы не большая ожесточённость. - Нет, НЕТ!!! Отпустите меня! Клянусь, я сбегу, и вернусь, чтобы отомстить вам, вам всем! Двери за ним захлопнулись, и Не Минцзюэ с облегчением вздохнул. - Следующий подсудимый на повестке дня... Стоило вывести Су Миньшаня, как из рядов его клана стали доноситься крики, полные негодования, но, стоило обнажить следы проклятия сотни дыр, заклинатели и простой люд в ужасе уставились на него. - Раз дело зашло так далеко, нет ничего плохого в том, чтобы поведать вам обо всём, - спокойно заговорил подсудимый. - Цзинь Цзысюнь был наглым, высокомерным мальчишкой! Он всегда высмеивал меня, презирал и издевался. Разве есть наказание более подходящее за это, чем смерть? Но я хотел, чтобы он умирал медленно и мучительно, во искупление всех тех раз, что он притеснял меня! - Если ты так устал от издевательств, почему не стал сильнее? - с презрением фыркнул Не Минцзюэ. - Смог бы Цзинь Цзысюнь помыкать тобой, сосредоточься ты на собственном росте, вместо того, чтобы увязать в самомнении и жалости? Лишённый дара речи Су Миньшань без пререканий позволил вывести себя из зала. - Ух... Последнее на сегодня, касаемо Луаньцзан... - Глава клана! - вошёл заклинатель разведки. - Прошу прощения, что помешал! - Порядок. Что произошло? - Э... Два заклинателя, Сяо Синчэнь и Сун Цзычэнь, задержали Сюэ Чэнмэя за убийство клана Юэян Чан! После его слов в зал вошли Сяо Синчэнь и Сун Лань, а рядом находился скованный Сюэ Ян. - Каковы доказательства? - Сюэ Чэнмэй был давно замечен праздно бродящим вокруг Юэяна. Это не вызывало подозрений, пока мы не услышали странные стучащие звуки, сопровождающие его визиты. Несколько гражданских видели, что он выходил из резиденции клана Чан, когда разносился грохот. Когда всё закончилось, ворота в резиденцию раскрылись, привлекая внимание к массовому убийству всех находившихся в ней. Мужчины, женщины, дети и даже собаки! Никого не пощадили! - ответил Сяо Синчэнь. Сун Цзичэнь кивнул в подтверждение. - Мы случайно находились в том районе, занятые ночной охотой, когда он вышел из Юэяна весь в крови, - выдержав небольшую паузу, он дополнил: - Человеческой крови. - Я требую справедливости за потерянные жизни! - Очень хорошо! Твоё желание осуществится. Отвести его в подземелье! - Благодарим, глава клана Не, - поклонились Сун Цзичэнь и Сяо Синчэнь. - Хе-хе-хе-хе... - Сюэ Ян засмеялся, и глаза его загорелись сумасшествием, когда он посмотрел на Сяо Синчэня. - Даочжан... вы ведь не забудете меня, верно? У Сяо Синчэня не было слов, дабы ответить этому человеку. - Так подождём же и посмотрим... В следующий раз я постараюсь не оставлять улик. Он был уведён в подземелья, где должен был ожидать приговора. - Последний пункт на сегодня, - вновь вздохнув, заговорил Минцзюэ. - Гора Луаньцзан. - Что насчёт неё? - Нам необходимо должным образом похоронить останки Вэнь и Вэй Усяня, убитых там. - Ха! - усмехнулся кто-то. - Зачем нам это делать? - Заткнись, ты! - его друг выругался, залепив ему пощёчину. - Хорошо, что вы спросили, потому что, кажется, многие в смятении из-за происходящего. Слушайте внимательно: остатки клана Вэнь были пожилыми людьми лет пятидесяти-шестидесяти. Некоторые из нас, скорее всего, не проливали их крови, - Потому что виновники неизвестны. Возможно, они были наняты кланом Ланьлин Цзинь или кем-нибудь ещё... - Но мы всё ещё несём ответственность за их гибель. Вы хотите сказать, что не возьмёте на себя ответственность за произошедшее? Его слова заставили мужчину замолчать. Очередной вздох. - Где их тела? Или все сгорели дотла? - мой клан и клан Сичэня не участвовали в зачистке, поэтому мы просто ушли. - Глава... Глава клана Не, - неуверенно поднял руку некто из толпы. - Да? - Их сбросили в кровавое озеро недалеко от того места, где жил Старейшина Илин. - Я понял, - в жилах Не Минцзюэ бушевала неудержимая ярость, и лишь сделав несколько глубоких вздохов, он смог её побороть. - Тогда мы найдём их и похороним, как подобает. То же и с... Вэй Усянем. Тут же раздались протесты. - Ох? Я думал, вы все извещены о выяснившемся в просмотре воспоминаний? - Безусловно, но с чего вдруг мы должны в это поверить? Вэй Усянь был хорошим человеком? - кто-то сплюнул. - Тогда что насчёт смертей тех, кто был в Безночном городе? - Человек, который использовал печать, не был Вэй Усянем. Это был один из мстительных духов, овладевший его сознанием и телом. - Ха! Вэй Усянь, несмотря ни на что, был почётным заклинателем. Как он мог позволить захватить себя?! Не Минцзюэ уже не в первый раз тяжело вздохнул. Ему хотелось сохранить в тайне информацию о пересаженном Золотом Ядре Вэй Усяня. При просмотре воспоминаний присутствовало множество людей, всё же Пристань Лотоса была огромной, и главы кланов прибыли со своими подчинёнными, поэтому даже если они соврут, будет множество людей, которые опровергнут их слова и начнут распространять слухи о ядре. - Золотое Ядро Вэй Усяня было утеряно, потому у него не осталось иного выбора, кроме как освоить демонический путь. После этих слов человек с безмерно длинным языком замолк. - Кто-нибудь ещё? - Вэй Усянь убил множество человек в Безночном городе. Почему мы должны что-то для него делать? Не важно, что это не его вина, он сам должен был контролировать ситуацию. Ему не следовало... ТРЕСК. Стол человека, посмевшего это сказать, был мгновенно разломлен пополам Цзыдянем. Цзян Чэн услышал достаточно. Он устал сдерживаться. - Ещё раз посмеешь так скверно отзываться о моём брате, ответишь за это перед моим кнутом, - на выдохе прошипел Цзян Чэн. - И прежде, чем вы заговорите о лицемерии с моей стороны и о том, как внезапно я начал заботиться о брате, я скажу следующее: я множество раз подводил Вэй Усяня. Снова, и снова, и снова. Однако сегодня не один из таких дней. Я буду его защищать сейчас и всегда в дальнейшем, потому, если у вас кишка тонка, я предлагаю вам не переходить мне дорогу в данном вопросе. На этом заседание было завершено. Они встретятся в Илине, чтобы возвести гробницы для невинных жизней, что были ими отобраны.……………..........................……
В последнее время слухи распространялись, подобно лесному пожару. Горожане кучками стекались в таверны, рассказчики сменяли настрой повествования, и народ погружался в меланхолию. Подумать только, Старейшина Илин был героем, который помог Великим Кланам одержать победу в войне! Подумать только, он не совершил ничего, помимо составления плана для уничтожения проклятой печати, которая причинила столько страданий! Подумать только, он придумал столько изобретений, которые кланы, лицемерно ополчившиеся против него, используют в своих интересах! Подумать только, он действительно был хорошим человеком, который защищал невинных гражданских! (Подумать только, он был необычайно красивым мужчиной!) Гражданские, раньше наговаривавшие на него, изменили свои взгляды. Сначала к происходящему относились скептически, но со временем люди поверили словам свидетелей, видевших просмотр воспоминаний Старейшины Илин. Очевидцы видели, как страдал бедняга и как, несмотря на ненависть и травлю, он не отвечал, пока на него не напали. Многие пустили слёзы, выслушивая дошедшую до их ушей историю. И тут их головы посетили непривычные мысли. Если Великие кланы и Заклинатели, так уважаемые ими, опустятся так низко, что начнут убивать мирных жителей, что они им скажут? Как им узнать, не станут ли они следующей целью? Но… давайте держать эти мысли при себе. Мы же не хотим привлекать к себе нежелательное внимание…… …………………............................. Жители Илина пребывали в мрачном настроении на протяжении последнего года и нескольких месяцев. Раньше они были счастливы, спокойны и свободны от лишних забот. Теперь же… теперь они были в отчаянии. - И всё из-за грёбаных заклинательских кланов! – кто-то с громким хлопком ударил по столу сжатой ладонью. - Успокойся. Больше года прошло уже, как… - женщина судорожно сглотнула, едва слышно продолжив, - …как умер наш Старейшина. - Чёрт подери! Ты думаешь, я могу успокоиться?! Когда с нами был Старейшина, можно было наслаждаться беззаботной жизнью, не волнуясь по поводу мертвецов! С его уходом у нас не осталось защиты! И помимо того! Они убили моего друга! – мужчина, с запалом кричащий до этого, всхлипнул. Он был тем самым продавцом, что с давних пор продавал детские игрушки в Илине. Только слышав слухи о тёмном заклинателе, он безоговорочно верил им, делая всё возможное, дабы избежать встречи с теми, кто хоть отдалённо попадал под описание. Но… на самом деле… встреча с этим человеком была… приятной. Он был милым. И очаровательным. Без сомнений, именно таким. И продавец совершенно не мог понять, как человек столь весёлый мог являться тем самым «демоном» из слухов. Он с запалом торговался и просто болтал с Вэй Усянем, они прошли путь от осторожного знакомства до хорошей дружбы. Он спас дочь продавца и самого мужчину от бродячего мертвеца, с которым им не посчастливилось столкнуться. Человек был бесконечно благодарен своему другу. И не он один. Многие ценили Вэй Усяня за то, что тот самоотверженно защищал их и подбадривал во время неудач. - Помнится, я видела его ребёнком, - вспомнила одна старуха. – Многое уже позабыла, но не улыбку этого ребёнка. Родителей его убили, а он остался один-одинёшенек. Даже получая редкую и такую драгоценную еду, он отдавал её тем, кто нуждался в ней больше. Никогда не требовал чего-то взамен. Увидеть его возвращение в качестве нашего защитника… я была рада. Но он всё ещё был настолько худ. Именно из-за этого жители деревни старались дать ему побольше еды, слушая рассказы о его попытках управлять жизнями вверенных ему пятидесяти с чем-то людей. Их Старейшина был так измождён! Он нуждался в пище, и, кажется, в хорошем отдыхе. Со временем люди, которых так оберегал Вэй Усянь, перебрались в деревню, и коренные жители были удивлены, понимая, что это в основном пожилые миряне. За исключением, конечно, той женщины-врача, что помогала в городе, и говорящего лютого мертвеца. Да. Там был лютый мертвец. Который говорил. Это было необычайно странно, но, видя то, каким робким был этот парень, они все привыкли к его присутствию. А потом Вэй Усянь спустился с горы с ребёнком! Это было восхитительно! Видеть то, как печально известный демонический заклинатель старательно нянчится с ребёнком, было мило и весело одновременно. (Все жители деревни приняли участие в споре, похож он больше на мать или отца. Сошлись на мнении, что больше всего это похоже на поведение матери.) Все были счастливы. Пока не пришли эти люди. Деревушка Илин была потрясена, увидев армию заклинателей, марширующих к дому их спасителя. А когда эти люди вернулись… они все до единого были покрыты кровью и ранами, но на лицах их застыло торжество. Они поинтересовались, что произошло, и были ошарашены тем, как хвастливо люди рассказывали о расправе над проклятым Старейшиной Илин и остатками павшего клана. Не существует слов, которые бы описали их чувства в тот момент. Люди знали, что он живёт на горе Луаньцзан, и, борясь с собственными страхами, отправились посмотреть на него. И гора, которую раньше все знали, как переполненное тёмной энергией место, исчезла. Они поднялись к оказавшейся полностью разорённой маленькой деревушке, в которой, кроме обильного количества крови, не было никаких признаков Вэй Усяня и людей, которых он защищал. В тот день в городке Илин был объявлен траур. Они поклялись, что если когда-нибудь вновь увидят этих проклятых людей, обязательно перехитрят их и будут над ними издеваться. Та же самая армия появилась сегодня на их пороге. И они были готовы. …………………................. Цзян Чэн находился во главе армии… нет. Он стоял во главе пристыженных заклинателей, ведя их в Илин. В этот раз с совершенно другой целью. И стоило только зайти в Илин, невозможно было не заметить то, как изменилась атмосфера. Все гражданские смотрели на них подозрительными, настороженными взглядами. - Уважаемые заклинатели, - крикнул случайный прохожий. – С какой целью вы посетили наш скромный городок? - О, ничего особенного, - заламывая руки, ответил Цзян Чэн. Ему хотелось спросить о том, где можно найти цветочную лавку, но он предположил, что и сам в силах найти её. - Понятно, - голос мужчины был довольно напряжён. – Что ж, приятного вам пребывания! Цзян Чэн повёл людей к горе Луаньцзан, и это был первый раз, когда он смотрел на всё незамутнённым негативными эмоциями взглядом. Повсюду была застывшая кровь, но куда больше в глаза бросались дома, сельскохозяйственное оборудование, столы да стулья. Ничего необычного, как и во всех простых деревнях. У них всех лишь сильнее сжались сердца. Подумать только, они были так убеждены в том, что имеют право убить остатки клана Вэнь, которые, очевидно же, восстанавливали свои силы как армия, дабы захватить мир заклинателей. Ох. Какими же дураками они были! Не говоря друг другу ни слова, они принялись за работу, стараясь навести порядок. Те из них, что отличались большей храбростью, отправились к кровавому озеру — вылавливать из него тела. Пусть те и были полуразложившимися, но по отличительным чертам можно было определить примерный возраст каждого. Мы убили стариков… и, вдобавок ко всему,… гражданских. В конце концов, в телах не чувствовалось ни капли духовной энергии. Глаза тех, кто освобождал тела от одежд, начиная погребальный ритуал, были на мокром месте. Они сожгли тела и закопали пепел под каждой из могил. Мне жаль, - молились они рефреном. Они могли только надеяться на то, что эти люди простят их. . . На каждую из могил положили цветы разных сортов. Им повезло, что продавец недавно получил партию экзотических цветов для своей лавки, потому что это дало им некую возможность выбора. Те, кому было плевать на Вэй Усяня, просто брали цветы из рекомендованных продавцом. (Никто не удивлялся необычайно высокой цене.) Однако те из них, что обладали большим тактом, тщательно выбирали цветы для могил. ................................................... Цзян Чэн приобрёл букет пурпурных гиацинтов*, который осторожно положил рядом с импровизированной могилой брата. - Вэй Усянь… Я… Почему… Почему ты не мог просто рассказать мне? Почему ты просто....не мог мне довериться? Если бы я только знал…Если бы я знал обо всём с самого начала, всё закончилось бы совершенно иначе! Я бы никогда не отпустил тебя! – под конец Цзян Чэн бил кулаками по земле, слёзы текли по его лицу. – Отвечай мне, ублюдок! - …ости… ян…эн… Цзян Чэн резко вскинул голову, оглядываясь. - Вэй Усянь? Вэй Усянь?! Мужчина обыскивал пещеру, казалось, целую вечность, но так ничего и не обнаружил. Может, у меня галлюцинации? Я плохо спал в последнее время… У входа в пещеру раздались шаги, и Цзян Чэн наспех утёр слёзы. Однако…… Задержавшись, он произнёс всего одну фразу, после чего развернулся, скорым шагом покидая пещеру. - Просто помни, Пристань Лотоса всегда будет твоим домом. . . Лань Сичэнь выбрал белые хризантемы, олицетворяющие истину. Он старался избегать правды. Старался не видеть правды. Правды, которая всё это время была у него под носом. - Молодой Господин Вэй… если вы слышите мои слова… знайте, что раньше я винил вас в боли, причиняемой вами Ванцзи. Раньше я ненавидел вас за то, что тогда произошло. Но это было моё собственное недомыслие. Я никогда не пытался посмотреть на историю с вашей стороны. Я никогда не пытался поговорить с вами, узнать вас получше. Я должен был догадаться, что за известным миру образом скрывается гораздо большее. Я был наивен и слаб. Не мог отличить белого от чёрного. Или, скорее, не мог увидеть связывающие их полутона. Я больше не буду таким. Я больше не позволю манипулировать собой. И когда придёт день вашего возвращения… Я надеюсь, вы осознаете то, насколько вы на самом деле любимы. … Я желаю вам всего наилучшего… где бы вы ни были. . . Не Минцзюэ ощущал неловкость, стоя у могилы человека, которого он никогда не знал. На землю был осторожно опущен букет маргариток. - Вэй Усянь. Я никогда не знал тебя и не стремился узнать. Я не буду извиняться, так как пары слов будет недостаточно для платы за все те страдания и боль, что принесли тебе мои люди. Пусть правдой было то, что Не Минцзюэ и его люди не сделали ничего лично Вэй Усяню, они также присутствовали в Безночном городе, как и все остальные кланы. Тем не менее, они не желали смерти остаткам Вэнь и Вэй Усяню. - Всему, что случилось, нет оправдания, но… Я желаю вам всего наилучшего… в вашей следующей жизни мир будет куда лучшим местом для жизни в нём. Он развернулся, покидая пещеру. . . - Вэй-сюн… - Не Хуайсан опустился на колени перед могилой, кладя перед собой несколько хризантем* и букет цинний*. – Вэй-сюн, знаешь… ты был замечательным другом. Тем, кто никогда не смеялся надо мной и моими увлечениями. Мне кажется… ты был единственным, кто по-настоящему знал меня. От свода пещеры отразился подавленный вздох. - Хэй… Вэй-сюн… - Не Хуайсан наполнил чарку Улыбкой Императора, поставив её на столик. – Ты когда-нибудь простишь меня за то, что я не помог тебе в трудное время? Наступила тишина, внезапно прервавшаяся коротким порывом ветра. Не Хуайсан улыбнулся. - Честно, я не знаю, зачем всё это делаю. Но, знаешь, даже я… даже я… - Хочу поступать правильно. – Так что подожди ещё немного, мой друг. Я обязательно найду способ вернуть тебя. Бросив короткий взгляд через плечо, Не Хуайсан покинул гробницу. . . Цзинь… Мэн Яо сидел немного поодаль от могилы, смотря на небеса. - Молодой Господин Вэй… вы были одним из тех людей, что относились ко мне с уважением. И я… - он немного помолчал, подбирая слова. – Вы всегда были таким свободным и необузданным, что я не мог сдержать зависти. Он медленно встал, с осторожностью опуская на землю жёлтые гиацинты* и белый вереск*. - Мне нечего вам сказать, я знал вас слишком плохо. Но… полагаю, я должен поблагодарить вас. Благодаря вам я понял безрассудство и нелепость собственных суждений. Я… Если бы не вы, я, вероятно, провёл бы всю свою жизнь в тени отца. И за это я благодарен вам. Я хочу, чтобы вы обрели счастье, о котором мечтали, если вы вернётесь. . . - Вэй Усянь... - начал Лань Цижень, но осёкся, понижая голос. – Вэй Усянь, я всё ещё ненавижу тебя. Я всё ещё ненавижу тебя за то, что ты причинил боль Ванцзи. Пусть я знаю, что в этом нет твоей вины, я не могу побороть чувства, взращенные в моём сердце. Тем не менее, я… Кажется, я устал ненавидеть, устал злиться, устал всё время быть таким ограниченным. Полагаю, это всё твоё влияние. Ты всегда был таким же весёлым и жизнерадостным, как твоя мать. - …Мне кажется, какое-то время я был влюблён в твою мать. Она была всем, чем не был я. Но я отвергал эти чувства так яростно, что где-то по пути… это преобразилось в ненависть. Полагаю, я возненавидел тебя за то, как сильно ты напоминал мне её. Но я ошибался. Возможно, в тебе отразились внешность и характер Цансэ Саньжэнь, но у тебя сердце и разум твоего отца. - Вэй Чанцзэ был моим хорошим другом, не обделённым умом. Он всегда придумывал сумасшедшие, просто дикие, идеи, но никогда не воплощал их, пока в его жизнь не ворвалась твоя мать, - Лань Цижэнь вздохнул, погружаясь в воспоминания. – Они были великолепны вместе. На какое-то время воцарилось молчание, после чего он поспешил закончить. - Вэй Усянь… Если ты… Если ты вернёшься, я расскажу тебе о них больше. Потому… возвращайся. С этими словами он оставил гроздь оранжевых лилий*, несколько цветов кореопсиса*, крокуса* и чайных роз*. . . Лань Ванцзи так много хотел сказать, так много дать, так много получить. Он всегда любил Вэй Ина. Даже когда тот был смешон, бесстыден, полон глупостей.***
- А-Юань? - Богач… гэ… гэ… - А-Юань, как ты? - Хорошо. По… тому что…Сянь… гэ…гэ сказал… жить…… Сердце Лань Ванцзи сжалось, стоило ему поднять ребёнка на руки, и решение было принято в ту же минуту: «Я не дам ему умереть!» Однако же его духовные силы постепенно истощились по дороге сюда, и он рухнул на землю, ощущая себя совершенно опустошённым. Последнее, что он услышал, был чей-то взволнованный голос. …… Очнувшись, он обнаружил себя в гостинице. - А-Юань… - он подорвался, не обращая внимания на раскрывшиеся от движения раны. А-Юань обнаружился на соседней кровати, что позволило Лань Ванцзи выдохнуть с облегчением. В дверь постучали, и он отозвался лаконичным «войдите». - Молодой Господин, с вами всё в порядке? – с волнением спросил тот самый голос, который он слышал перед тем, как погрузиться в темноту. - Спасибо, что спасли меня, - вежливо кланяясь, сказал он, но старушка лишь замахала руками. - Ах, ну что вы, не нужно. С вами и с ребёнком точно всё в порядке? - Мгм. - Это хорошо, хорошо, но… - глаза её остро глянули на него. – Что вы с ним сделаете? Мы видели, как заклинатели в белых одеждах, вроде ваших, разрушили деревню этого мальчика, вырезав его семью и уничтожив нашего покровителя, Старейшину Илин. Он заботился об этом мальчике. - Я защищу его. - Ох? - Клянусь собственной жизнью, я защищу его. - В таком случае, я рада, - было в его глазах что-то такое, что заставило женщину расслабиться и поверить ему. - …Хм? – в комнату заглянула служанка. – О, эй, это же тебя мы видели со Старейшиной Илин и А-Юанем! Пожилая женщина заинтересовалась подробностями и с облегчением узнала о том, что Лань Ванцзи дружил со Старейшиной. - Прошу, позаботьтесь об А-Юане, - в конце взмолилась служанка. - Мгм. Оплатив счёт за ночлег в гостинице, он покинул Илин.***
Лань Ванцзи попрощался и отправился купить цветов. Он долго рассматривал букеты, остановив свой выбор на цветах апельсина*, незабудках* и каллах*. Глаза его заблестели от сдерживаемых слёз, когда мужчина опустился возле могилы своего возлюбленного. - Вэй Ин, жить без тебя… сложно. У меня есть А-Юань, но… без тебя мне… Жизнь кажется мне совсем не такой, как была раньше. С тобой жизнь была яркой и полной цвета, а сейчас всё серо и однотонно. Всё стало таким же, каким было до твоего появления. А-Юань привносит свои цвета, но я… Я нуждаюсь в тебе. Вот почему… - его золотистые глаза блестели, а ресницы дрожали. – Возвращайся ко мне… - …ан… ань?...не....ачь….. - Вэй Ин?! Лань Ванцзи резко обернулся, но не увидел никого, помимо самого себя. …… Он задержался всего на несколько минут прежде, чем покинуть Илин. Вэй Ин… Я не прекращу свои поиски… Я продолжу играть расспрос, в надежде когда-нибудь достучаться до твоей души. Вот почему… отдыхай столько, сколько посчитаешь нужным. Я всегда буду ждать тебя. ___________________________ (Экстра) - Что? Где все? – адепт клана Цзинь в изумлении почесал затылок. – Они велели мне привести ребёнка сюда… а потом просто оставили меня… - Эм, господин заклинатель? – робко спросил стоящий рядом подросток. - Да? - Мой отец здесь? - Да, это так, - вздохнув, подтвердил тот. – Но, малец, позволь мне сказать тебе вот что: может, ты и его сын, но ему совершенно всё равно. - О…ох… до сих пор. Я хочу… познакомиться с ним… - Даже так? - Мхм. - Кстати, об этом, малец, - проворчал адепт Цзинь. – Как тебя зовут? - Моё имя? О-ох… я… - мальчик запнулся на полуслове. - …Я Мо Сюаньюй. ______________________________________________________ Пурпурные гиацинты* - мне очень жаль, прости меня; скорбь. Маргаритки* - невинность. Цинния* - мысли (или воспоминания) об отсутствующем (покойном) друге. Хризантемы* - вы замечательный друг; бодрость, отдых. Жёлтые гиацинты* – ревность. Белый вереск* - защита, желания сбудутся. Оранжевая лилия* - ненависть. Кореопсис* - извечно весёлый. Крокус* - бодрость духа. Чайные розы* – я буду помнить; всегда. Цветы апельсинов* – ненависть; вечная любовь. Незабудки* – истинная любовь; связь воспоминаний. Каллы* – красота.