Всё не так с Шелдоном Купером

Шелдон вышел из душа в халате и пижамных штанах. Он рассеяно вытирал ухо концом переброшенного через шею полотенца и немного спотыкался — тапочек так и норовил соскочить с ноги. Леонард, до этого занимавшийся своими исследованиями и сделавший перерыв на чай, вдруг подумал, что не первый раз за вечер видит соседа, выходящим из душа. Да и поздно уже, если Шелдон не занят работой, то в это время обычно уже давно спит. — Ты в порядке? — поинтересовался Леонард, про себя проклиная собственную вежливость. Сейчас Шелдон доложит ему полный спектр реальных и подкрепленных нелепыми фобиями физических недомоганий, потребует от Леонарда оказания медицинской помощи и всяческого сочувствия, а если тот откажется, найдет какой-нибудь тупой пункт в их исправленном и дополненном соседском соглашении и все равно принудит о себе заботиться. — Все хорошо, спасибо, — мягко улыбнулся Шелдон, и Леонард плеснул кипятком мимо чашки. Вежливый и улыбчивый Шелдон не предвещал ничего хорошего. Леонард бы сказал, это было даже хуже обычной нудной и язвительной версии. Он тщательно осмотрел и обнюхал пакетик чая, после чего недоверчиво прищурился в сторону Шелдона. Воспоминания о том, что тот подмешивал Леонарду в еду каких-то букашек, якобы в целях научного исследования, были еще свежи. — Хочешь чаю? Так себе провокация, Шелдон мог запросто отказаться от чая и аргументировать это действие очень логично, например, он не пьет чай во вторник предвечером, потому что в текущем месяце нет буквы «р» — мало ли. — Да, пожалуйста. Леонард достал из шкафчика точно такой же пакетик чая, залил его той же водой из чайника так, чтобы Шелдон точно увидел, что он делает, и поставил обе чашки на стол. — Пей, — напомнил он через пару минут, не торопясь пригублять из своей чашки. Шелдон спокойно отпил, поморщился, добавил себе две с половиной ложки сахара и даже не стал выедать мозг Леонарду, что тот этого не сделал. — Леонард, — позвал Шелдон через некоторое время, — ты чувствуешь что-нибудь? Леонард подскочил из-за стола, не забыв предварительно выплюнуть набранный в рот чай, и приблизился к вздрогнувшему Шелдону. — Что ты туда подмешал? — рявкнул он, борясь с желанием встряхнуть соседа за ворот — эмоции от неуютного молчаливого чаепития, подкрепляемые роящимися в голове Леонарда подозрениями, искали выхода. — Ты о чем? — уточнил Шелдон, глядя на него честными глазами. — Что в моем чае? — Как человеку со степенью доктора, — холодно проговорил Шелдон, отодвигаясь от него вместе со стулом, — тебе следует знать, что в состав чая входят такие вещества, как танин, алкалоиды, аминокислоты… — Чем пахнет? — нахмурился Леонард. — Биологические пигменты и витамины, — закончил Шелдон, после чего потянул ворот халата и приподнял голову, будто приглашая. Обычно моющийся по четыре раза в день и не подвергающий свое тело физическим нагрузкам Шелдон вообще ничем не пах. Но сейчас сквозь еле ощутимый запах детского увлажняющего масла пробивался другой: густой, терпкий, возбуждающий. — Чего ты добиваешься? — сухо спросил Леонард, для верности отходя на пару шагов — после их последнего раза с Пенни прошло уже несколько месяцев, во время которых он удовлетворялся торопливой мастурбацией в душе. Шелдон вообще-то не скрывал своего статуса, но, видимо, относился к той части населения, которое не особо тяготеет к соитию даже в моменты так называемого «эструса». Леонард вообще не был уверен, что сосед может испытывать физическое возбуждение: та пренебрежительность, с которой он высмеивал сексуальные порывы других людей, говорила о том, что у него самого таковых нет. А теперь Шелдон сидит в съехавшем с плеч халате, с порозовевшими щеками, разглядывает подозрительного Леонарда с усмешкой и явно не собирается предаваться самобичеванию по поводу желаний тела. Хотя, с его эгоизмом трудно ожидать, чтобы Шелдон всерьез ощущал какой-то моральный дискомфорт. — Эми привела некоторые доводы, и я бы хотел попробовать секс, — бесхитростно выдал Шелдон. Леонард сосредоточился на том, чтобы дойти до холодильника, достать бутылку воды и отпить из нее, не залив футболку. — Со мной? — на всякий случай уточнил он, рискуя нарваться на саркастичную отповедь, обычно сводившуюся к тому, что слабоумие Леонарда Шелдона огорчает, а иногда даже шокирует. И какая комиссия голосовала за присуждение ему докторской степени? — Я имею в виду, вчера ты залил себе в рот полбанки антисептика, потому что отпил из моего стакана. Шелдон повел плечами с грацией, проявлявшейся только в моменты алкогольной интоксикации, и закусил нижнюю губу, глядя на губы Леонарда. Потом провел указательным пальцем по верхней губе, по-прежнему улыбаясь, а в следующий момент Леонард осознал себя целующим этот соблазнительный рот. И когда это он долго отбрыкивался от секса? — Пойдем к тебе, — тихо предложил Шелдон, когда Леонард перешел поцелуями к шее. Шелдон был мягким и послушным — вообще не похожим на классическую версию себя. Он не пытался менторским тоном зачитывать лекцию или критиковать действия Леонарда: выгибался под раздевающими его руками, отвечал на жадные поцелуи и негромко постанывал, когда зубы альфы прикусывали шею и плечи. — Перевернись, — хрипло попросил Леонард, торопливо сбросил с себя одежду и опустился на стройное красивое тело. То, что Шелдон не занимался спортом, не мешало ему выглядеть подтянутым. Леонард провел языком по задней части шеи, от чего Шелдон простонал и заерзал, спустился поцелуями до лопаток, привстав на колени, огладил ладонями поясницу и наконец устроился меж раздвинутых бедер. Шелдон вел себя на диво раскованно для человека, который хотел «попробовать секс». Он не испытывал стеснения от того, что Леонард мнет и разводит его ягодицы, а, кажется, только еще больше возбуждался. Леонард, нагнувшись, тронул языком розовую расслабленную дырку, лег поудобнее, растянул поджавшийся анус пальцами, снова мокро лизнул. От протолкавшегося внутрь языка Шелдон застонал и выгнулся, сильнее выставляя задницу. Он был внутри терпкий и горячий, и Леонард с мычанием сжал свой возбужденный член, представляя этот гладкий жар вместо собственной ладони. — Резинки искать? — Леонард вставил в мокрую разлизанную дырку большой палец и слегка повращал запястьем. Шелдон промычал. Леонард, не удержавшись, снова приник к анусу ртом, лаская растянутый вокруг пальца сфинктер губами и языком. — Шелдон? — он медленно вытащил палец. Тот слегка повернул голову, изображая внимание. — Резинки искать? — повторил Леонард. Шелдон промычал отрицание и сам раздвинул ладонями ягодицы, намекая, что предварительными ласками вполне удовлетворен. Леонард лег на него сверху, и, направляя себя рукой, медленно надавил бедрами, раскрывая анус членом. Ощущение от обхватывающих его гладких горячих стенок было даже лучше, чем он фантазировал. Шелдон тяжело дышал и чуть подрагивал, так что опустившись до конца, Леонард принялся целовывать-вылизывать его шею и загривок, отвлекая и давая время расслабиться. Шелдон сам подался навстречу, и продолжал держать ягодицы раздвинутыми, пока Леонард двигался, постепенно наращивая темп. От ощущения раздвигающего узкую дырку члена живот стягивало удовольствием, и Леонард, понаблюдав за его реакцией некоторое время, предложил сменить позу. — Встань на колени, — он потянул тяжело дышащего Шелдона за бедра и надавил на поясницу, заставляя прогнуться и шире раздвинуть ноги. Подразнив открытый мокрый анус головкой, он плавно вошел до конца, замер на секунду, давая прочувствовать, как он глубоко, потом снова вышел полностью. Шелдон замер, наслаждаясь этими неспешными движениями: прикосновение горячей головки к мокрому чувствительному анусу приносили больше удовольствия, чем если бы член двигался только внутри. Леонард вышел, придерживая начинающий набухать узел, и надавил на дырку пальцами, давая себе некоторую передышку. Шелдон начал нетерпеливо дергаться. — Не больно от узла? — спросил Леонард, наваливаясь и начиная двигаться в более быстром темпе. — Нет, — Шелдон сильнее оперся на руки, подаваясь навстречу толчкам. Леонард снова замедлился, когда узел набух сильнее, заставляя анус максимально раздвинуться, чтобы принять его, подавая бедрами назад и снова надавливая. Когда узел в очередной шаг оказался внутри, покрасневший сфинктер сильно сжался, и Леонард охнул от ощущений. Шелдон придержал его за бедро, чтобы тот уже не выходил и повел бедрами, притягивая его ближе к себе. — Погладь себя, — Леонард начал двигаться мелкими толчками, и его горячий член ощущался очень ярко. Крупный узел немного смещался, и Шелдон стонал, чувствуя, какой он растянутый и скользкий. Леонард выдыхал, увеличивая темп, и старался не делать резких рывков, чтобы Шелдон мог сохранить равновесие на одной руке. Судя по движению плеча, тот быстро толкался себе в ладонь, и Леонард подумал, что хотел бы это видеть. Но тут Шелдон выдохнул сквозь зубы, гортанно взвыл, и сжался на члене так, что тот почти сразу излился. — Выйти из тебя или ляжем? — спросил Леонард, когда они немного отдышались. — Выйди, — после оргазма анус стал очень чувствительным и от распирающей затычки было неприятно. Леонард немного раздвинул сфинктер большими пальцами и медленно вытянул скользкий, еще не опавший член. Шелдон расслабленно упал на бок, по бедру у него потекло. Леонард пристроился рядом, на минутку прикрыл глаза и вдруг проснулся от того, что Шелдон до боли сжал его сосок. — Тшш, — Леонард поймал его руку, — что? — Еще хочу, — Шелдон выпутал ладонь из вялых пальцев, погладил соседа по груди, спустился до паха. — Я бы мог удовлетворить тебя орально, если помоешься. Судя по влажным волосам и возобновившемуся запаху детского мыла, Шелдон только вышел из душа. Леонард фыркнул: конечно, привычный ему Шелдон употребил бы словосочетание «оральное удовлетворение» в контексте пекинского ресторана, но Шелдон, радеющий за гигиену, это уже было ближе к привычному. — Следует соблюдать электролитический баланс, — добавил он, пихая Леонарду спортивный напиток. Вернувшись в спальню, Леонард оказался атакован Шелдоном, видимо, раздосадованным его медлительностью. Он подтолкнул альфу на кровать, еще раз торопливо огладил торс и пах и, склонившись, начал ласкать член языком. Леонард довольно ворчал от особо удачных движений по уздечке, гладил Шелдона по плечу и волосам, и когда тот наконец насадился ртом, едва удержался от того, чтобы вскинуть бедра. Шелдон шумно дышал через нос, двигал головой вверх и вниз, сжимая ладонью основание члена, скользкое от его слюны. Когда Леонард стал совсем твердый, Шелдон перекинул ногу через его живот, и потерся о пах задницей. — Ты великолепен, — прошептал Леонард, садясь и начиная выцеловывать ему ключицы и шею. Ладонями размял ягодицы, проверил пальцами между ними — не помешает смазать. Он легко погладил Шелдону губы двумя пальцами, и тот послушно втянул их в рот. От ощущения горячего языка Леонарда обдало жаром, так что он, торопливо вытащив пальцы, притянул голову Шелдона для поцелуя, тем временем лаская его припухший анус. Опуститься на член в такой позе Шелдону было трудновато, и он сжимал ногами бока партнера так, будто тот мог из-под него удрать, но в конце концов все получилось. Чувствительный анус немного пощипывало от распирающего члена, но это, кажется, только подстегивало возбуждение. Леонард придерживал его бедра, пока Шелдон сосредоточенно двигался, полуприкрыв глаза, и когда он устал, начал сам вскидывать таз, заставляя Шелдона буквально гарцевать на себе. Еще некоторое время они двигались по очереди, пока Шелдон не насадился на уже ощутимо раздавшийся узел, болезненно зашипев. Леонард успокаивающе погладил его по груди, чуть надавил на бедра, показывая, что сейчас лучше двигаться не вверх-вниз, а вперед-назад, и начал ласкать его член. Скоро Шелдон перехватил его руку и, держась за ладонь, принялся дрочить себе сам, по поводу чего Леонард был совсем не против. Шелдон водил рукой по всей длине, так что из кулака показывалась твердая, покрасневшая головка, которую так и хотелось обвести языком, и просто восхитительно сжимался задницей на узле. Леонард простонал, сжимая его бедра, и Шелдон быстрее задвигал рукой, чувствуя, как внутри разливается горячее. В этот раз он не торопился сниматься с члена и после нескольких попыток осторожно улегся Леонарду на грудь. Тот ласково гладил его плечи, шею, стараясь не закрывать глаза «на минуточку». Так что на этот раз отрубился Шелдон. Ненадолго, потому что спадающий узел уже не держал сперму внутри, и она щекотно вытекала. Леонард осторожно потянул его на себя, снимая с члена, и уложил на кровать. Затекшие ноги прострелило болью. — Сейчас-сейчас, — интерпретировав гримасу Шелдона по-своему, Леонард нашел влажные салфетки и начал приводить их обоих в порядок. — Надо в душ, — пробормотал Шелдон, сонно хлопая глазами, — и простынь поменять. — Угу, поменяем, — Леонард оттянул ему ягодицу и аккуратно вытер белесые потеки. Анус был покрасневший и приоткрытый. — Я намажу тебя анальгетиком, ладно? — уточнил он, найдя мазь и удостоверившись, что ее туда можно. Шелдон что-то хрюкнул и дернулся, когда Леонард прикоснулся прохладным пальцем. — Тихо-тихо, — забормотал он, мягко вводя палец, чуть прокручивая, чтобы больше мази осталось внутри. Идти в душ, равно как и менять простыни, не хотелось абсолютно. Тем более, Шелдон уже сопел. Леонард допил спортивный напиток, расправил одеяло и погасил свет.

***

Леонард озадачено осмотрел стопку бумаги, любезно подсунутую его неугомонным соседом. — Это?.. — Соседское соглашение, — кивнул Шелдон, — я подумал, что будет логичным добавить сюда дополнительный раздел. — И какой же? — Леонард без особого энтузиазма перелистал договор и поднял на сияющего Шелдона недоуменный взгляд. — Ты серьезно? Действия сексуального характера? Невербальные признаки, долженствующие расцениваться, как сигналы к акту совокупления? У меня от одной этой формулировки все упало! Шелдон! — Я тщательно все проверил, но если желаешь внести поправки… — Я не о том! — Леонард снял очки и утомленно потер переносицу. — На прошлой неделе ты дал мне знать о том, чего хочешь, безо всякого договора, так зачем это теперь? — Некоторые физиологические причины побудили меня вести себя определенным образом, — чопорно пояснил Шелдон, — я систематизировал сигналы, которые ты расценил как предложение произвести соитие, и хочу задокументировать их надлежащим образом. — Да ты прямым текстом сказал мне, что хотел бы заняться сексом, — Леонарда передергивало от слова «соитие», и он старался не фокусироваться на нем взглядом, хотя страница прямо-таки пестрела этой комбинацией букв. — Помнишь? — Спешу напомнить тебе, Леонард, что у меня эйдетическая память, — Шелдон развернул листок, и Леонард с ужасом понял, что вот эта стопка бумаги еще отпечатана с двух сторон. — Поэтому помимо невербальных сигналов я также систематизировал возможные вербальные, для улучшения взаимодействия между нами. Леонард с тоской пофантазировал о том, что их с Шелдоном взаимодействия были бы идеальны, если бы он не пытался соорудить к ним инструкцию. Да по этому договору можно создавать программу поведения искусственного интеллекта! — Как дела? — прочитал Леонард. — С каких это пор «как дела» — это предложение секса? — Я посоветовался с Пенни, так как подал тебе только один вербальный сигнал, а юридические документы предполагают использование как минимум трех обозначений идентичного предмета для минимизации неправильного понимания. — Ты говорил об этом с Пенни? — Я ведь упомянул это только что, соберись, Леонард! — Шелдон всплеснул руками и посмотрел с такой смесью скорби и снисходительности, что Леонард передумал уточнять, что там конкретно он спрашивал у Пенни. — А если мне просто захочется узнать, как твои дела? — Ты мог бы упомянуть формулировку «чем ты занят в данный момент времени». — Ладно-ладно, — Леонард подмахнул документ и еще пару минут не мог понять, почему Шелдон жует себе губу и косит глазами так, будто у него спазм лицевого нерва. А когда осознал, что это «эротичное покусывание губ», пункт 4а, и «сексуальный взгляд», пункт 4с, чуть сам себе не прокусил губу, чтобы не заржать. По дороге в спальню, Шелдон бормотал о том, что Леонарду следует быть более внимательным и изучить партнерское соглашение как следует. Партнерское! И куда Леонард опять влип? Да и Шелдон вне своих гормональных моментов был нуден и болтлив сверх всякой меры. Но ничего, Леонард найдет для его языка более полезное занятие. В конце концов, когда он долго отбрыкивался от секса?