Юнги не нужен Намджун. Ни его любовь, ни внимание, ни ухаживания. Ему нужны его деньги.
Мин Юнги для своих девятнадцати лет на редкость меркантилен и склонен к роскошной жизни. А еще имеет повадки юной содержанки, но ни одно из трех вещей его не смущает. Ким для состоятельного молодого миллиардера был на редкость туповат. Юнги не знает точно, чем тот занимается. Что-то про акции, биржи и прочие слова мало понятные юному искателю легкой жизни. Он лишь знает, что у Намджуна своя фирма, и он до безобразия богат. А еще свободен, что тоже не маловажно. Развести такого на дорогие подарки в обмен на секс показалось Юнги весьма неплохой, а главное не сложной идеей. Мину даже особо не пришлось заморачиваться в завоевании сердечка Кима: похлопал невинными глазками, обрамленными черными, густо накрашенными ресницами, и выдохнул томно-томно «оппа…», раздвигая худые ноги в обтягивающих штанах, на одной из пафосных вечеринок для богатеев. Намджун повелся. Набросился на невинного мальчишку, сидящего на одной из раковин туалета, прямо там же, долго вжимая его в настенное зеркало. С того момента они вроде пара. Никто об их романе не знал, потому что «счастье любит тишину», «я стесняюсь, что твои друзья подумают обо мне» и еще кучу всякой ереси, которой отговаривался Мин. Но все всё равно знали про эту «парочку»: может Намджун проболтался за распитием виски, может Юнги выложил немного лишнего в Instagram. И всем, — видимо, кроме самого Кима, — было очевидно, что они лишь sugar daddy и меркантильный юнец. Юнги, как он сам считает, даже особо много от этих отношений не получает. Новенький айфон, дорогие шмотки, поездки на отдых — это так, мелочи жизни. Мину этого мало. Категорически мало, думает он, пролистывая тонким пальчиком с аккуратным маникюром очередной пост сексуальной модели, которая неожиданно «купила» квартиру в центре Сеула. Мин знает, что «неожиданная покупка» — подарок от щедрого папика. Знает и хочет также. Но Намджун, как уже ясно, туповат. Туповат, чтобы понимать, что, в принципе происходит, и туповат, чтобы понимать очевидные намеки от мальчишки. — Оппа-а, мне так далеко до тебя ездить, — дует губки Юнги, наигранно задумчиво водя пальчиком по собственной ноге в черных джинсах, когда они едут с очередного ужина в дорогом ресторане в отель, чтобы продолжить вечер. — Ты живешь в центре, а я на самом краю города. Ким понимающе молча кивает, не отводя глаз от дороги, и на следующих выходных у Юнги вместо новой квартиры появляется собственный водитель на черном БМВ, доступный 7 дней в неделю. Шикарно. Действительно неплохо первое время, когда обида от отсутствия квартиры поугасла, но фотки из дорогой машины уже опубликованы в Instagram'е. Зависть конкуренток стихла, а желание получить больше, чем есть, — нет. Юнги считает себя умным малым. Захомутать папика из десятки богатейших людей Кореи было не так уж и сложно, поэтому, думает парень, и получить квартиру не будет. Если Намджун не хочет дарить её Мину, он сам себе её купит. За счет Кима, конечно же.***
Юнги остается ночевать у «возлюбленного» под предлогом «Ну, оппа-а, мне так далеко ехать, а я так устал». Срабатывает, что не удивительно для Мина. На часах 4:15 утра и парень, пролежав в кровати, по меньшей мере, полтора часа после того, как они закончили свои обычные «ночные дела», уверен, что обладатель внушительной суммы в банке, который сейчас лежит рядом, спит. Юнги аккуратно спускает обе босые ноги на пол и, стараясь не шуметь, выходит из спальни в одних коротких домашних шортах и футболке от Levi's, подарке Кима. Путь до цели не занимает много времени. Намджун, редкостный любитель модерна, несмотря на свой доход, предпочитает просторный лофт, где кухня, гостинная и прихожая — это одна большая комната с невероятно высокими потолками и панорамными окнами. Сейчас это даже на руку Мину, выйдя из спальни, он сразу попал в небольшой коридор, соединяющий эту комнату с комнатой, нужной парню. Мин легкой походкой подходит к холодильнику, доставая оттуда бутылку воды, которая отправляется с ним дальше на миссию. Алиби на случай пробуждения миллиардера? Есть. Юнги помнит, куда Ким бросил свой кошелек и ключи, когда они только приехали в квартиру, тихими шагами подходит к кожаному черному дивану и осматривается. Он обходит мягкую мебель и наклоняется над кофейным столиком, цепляя тонкими пальчиками заветную вещицу. В кошельке оказываются несколько десятков тысяч вон, пара визиток и черная карточка Visa. Юнги растягивает губы в усмешке как чеширский кот. Осталось только спрятать банковскую карту в сумочку и срочно убежать рано утром под каким-нибудь предлогом. Но… — Что ты делаешь? — холодный и надменный голос раздается за спиной. От неожиданности Мин чуть не роняет пластиковую бутылку, которую все это время держал в руках, но в секунду оборачивается к Намджуну, стоящему за спиной со скрещенными на груди руками. Боже. Парень чувствует, как его сердце бьется о грудную клетку с запредельной скоростью. — Намджун-а, это ты, — голос у Мина дрожит, как и он сам. Парень честно пытается успокоиться и перестать так нервничать, но ноги, которые кажется сейчас перестанут функционировать, и руки, заходящиеся в бешеной тряске, этому не способствуют. — Я т-тут решил попить водички. Юнги закусывает нижнюю губу и наивно хлопает ресницами, глядя в глаза напротив, бумажник по прежнему лежит в ладони, спрятанной за спиной. Намджун не верит. Его взгляд, вечно радостный и легкомысленный, сейчас заставляет спину Мина покрыться мурашками. — Да, куколка? А что у тебя за спиной? Ким подходит к парню неспешно. Он точно знает, что Юнги бежать-то и некуда. Он, словно кот, не торопится убивать мышь. Он играет с ним, доводя до безумия, чтобы потом прикончить одним движением. Намджун наступает большими и крепкими шагами, Мин пытается отойти, но у него просто нет путей к отступлению. — Оппа, не надо… Юнги загнан в ловушку, напуган, но он не перестанет играть. До последнего останется глупой куклой, которая просто влюблена в миллиардера. Пусть он знает, что его раскрыли, пусть он может серьезно получить, но он идет до конца. Ким нагоняет его, когда Мин упирается икрами в кофейный столик. Ловит оба запястья, и сжимает сильно, возможно даже сильнее, чем стоило бы. Притягивает к себе враз, выбивая воздух из легких, давит своим нутром, заставляет унизительно смотреть снизу. Юнги удивленно охает и бутылка таки вылетает из рук, укатываясь к дивану, бумажник все так же в руке, которая почему-то сжалась еще сильнее. — Что у тебя в руках, куколка? Ты захотел проверить всё ли на месте? — Ким насмешливо тянет окончания. Его глаза, по-прежнему надменные, загораются каким-то пошлым огоньком. Юнги ненавидит это его «куколка», терпеть не может. Но, как бы странно ни звучало, терпит, точнее терпел до момента, когда он стоит, прижатый к знакомому телу, не может больше притворяться. — Или ты захотел украсть мои деньги? В голосе теперь ничего кроме холодной стали. Мин дергается от того испуганно, швыряет проклятый кошелек и шипит что-то. У него не получилось, его обыграли. Парень в попытках вырвать свои запястья абсолютно не смотрит в лицо напротив. А Намджун улыбается. Широкой, однобокой ухмылкой, не сулящей ничего хорошего. — Боже, отпусти меня! Отпусти, кретин, отпусти, или начну кричать! Юнги страшно. Только сейчас, кажется, он осознает, что попался на краже и обмане влиятельного миллиардера, и что, если тот захочет, его отправят куда угодно, и никто его больше не найдет. — О, вот как… кретин. — Намджун обхватывает оба запястья одной рукой, второй цепляется за впалые щеки парня. Дергает вверх и давит. Давит с особой настырностью, попадая пальцами между челюстями. Юнги больно, щеки будто зажало в тисках. Намджун заставляет его открыть рот и стоять так. Боль смешивается с острым чувством унижения. — Не думаю, что из нас двоих кретин я, куколка. А кричать можешь начинать прямо сейчас, ведь я не люблю тихих в сексе. Мина швыряют на диван с такой ненавистью и отвращением, что парню кажется, что сейчас он смог бы даже заплакать. Наигранно, конечно, думает он, но где-то на задворках сознания знает, что нет, рыдать он будет вполне реально. — Не думаю, что такая рыбка как ты, клюнула бы на 30 тысяч вон, куколка. — Ким уже стоит у дивана, пересчитывая деньги в кошельке, который он успел поднять пока Мин приходил в себя. — Значит, тебе нужна была карточка. Что ж, сладкий, если хочешь получить от меня хоть вону, тебе стоит их отработать. Намджун отвешивает Юнги пощечину, дезориентирует, и, пока парень, отходя от шока, пытается сфокусироваться хоть на чем-нибудь, стягивает с того футболку. Она дорогая, качественная, а значит рваться легко не должна. Ким заламывает Мину руки с легкостью, будто ничего трудного и нет, несмотря на то, что сам Юнги отбивается на пределе сил. Завязывает белой дизайнерской футболкой запястья вместе, держит одной рукой. Мин стоит перед ним на коленях на кожаном диване в одних лишь домашних шортах. — Ебаный Намджун, отпусти меня, я понял. — Юнги вертится, а когда мощная ладонь ложится на горло, сдавливая, упираясь большим пальцем в сонную артерию, скулит почти отчаянно, смаргивая подступающие слезы, — Я все понял, я уйду, только отпусти. — Прости, куколка, я никогда и не верил твоим наигранным слезкам, но я думаю, ты знаешь, что ты должен сделать. Ладонь на шее давит и рывком притягивает лицо Мина к своей ширинке. Щека, по которой стекает слеза, оказывается прижата к бедру. Юнги знает, что должен делать. Его руки связанны за спиной, а возможности к бегству у него нет. Мин проходится языком по очертаниям члена в домашних штанах Кима. Сглатывает слезы вместе с отвращением, и пытается зубами стянуть одежду с её хозяина. Выходит плохо, лучше сказать — отвратительно. — Не получается? Какая ты слабая, куколка, на этот раз помогу тебе. Намджун стягивает с себя штаны и отбрасывает их куда-то за спину Юнги. На нем нет белья после их вечернего времяпрепровождения. Мин осторожно целует основание эрегированного члена, проходит кончиком языка по всей длине, берет в рот лишь головку, начиная неторопливо посасывать. На щеки снова давят, заставляя выпустить пенис изо рта. Юнги не понимает, что сделал не так. За несколько месяцев псевдо-отношений и великолепной игры в застенчивую целочку, Намджуна устраивало в его минете все. Мин все еще стоит на коленях с открытым ртом, когда Ким, грубо загребает волосы на блондинистой макушке и начинает трахать его рот, сразу набирая запредельный темп. Юнги к такому не привык, ему хочется закашляться, вдохнуть поглубже, но сжимающиеся на горле пальцы слишком красноречивы. Юнги хватает воздух носом и пытается расслабить горло, но темп слишком быстрый, он лишь краснеет все гуще и судорожно хлопает ресничками, смаргивая слезы. Намджун выходит так же резко и неожиданно, как и вошел, Мин комично открывает и закрывает рот, судорожно вдыхая. Ким смеется, глядя свысока, задыхается от смеха, смотря на заплаканного и испуганного парня. Миллиардер хватает под локоть мальчишку и толчками ведет до спальни, где так же неаккуратно швыряет на кровать. Только Юнги успевает отползти от края и перевернуться на спину, на грудь ложится тяжелая рука, прижимающая к матрацу. — Куколка, не думаешь ли ты что на этом все? — Ким свободной рукой ведет от острого колена Мина до кромки коротких домашних шорт. Парень дергается, но ладонь становится более настойчива, царапает внутреннюю часть бедра, давит на тазовую кость и, наконец, стаскивает шорты вместе с боксерами. — Тебе нужно отработать очень много денег. Ладонь с груди перемещается на шею. Намджун водит пальцами по красным пятнам, которые он оставил, и смеется. Хватка сцепляется на загривке, и Юнги задирает голову, оголяя тонкую шею. — Знаешь, я мог бы запросто сломать её, — Ким закусывает мочку уху парня, второй рукой хаотично водя по бледному телу. Пальцы пробегаются по впалому животу, больно сжимают ребра, выкручивают и оттягивают маленькие соски. — Ты ведь знаешь, что мои миллиарды не от акций, да? Ты знаешь, что подо мной ходят десятки борделей и банд? Юнги кричит. Горло саднит, а легкие кажется уже горят, но он продолжает кричать, сбиваясь на болезненные стоны. В этой игре дураком оказался он. Его эго настолько заслонило ему глаза, что он не увидел всей картины. Тот, кого он считал простаком, играл с ним, дурил и до последнего оставался ведущим. Ким входит в него на всю длину. Никакой смазки и подготовки, лишь жестокость и ненависть. Спасает лишь то, что Юнги достаточно растянут после последнего их полового акта. Намджун медлит, выходит наполовину и загоняет член до конца резким движением. Мин вертит головой, руки за спиной затекли и безумно ноют. Тяжелая рука на его загривке заставляет его смотреть в глаза её обладателю. Мин видит его глаза, полные похоти, видит как напряженно сведены брови, видит желваки проступающие на скулах. Юнги закатывает глаза в молчаливом крике, когда Ким попадает головкой по простате, за что получает пощечину. Он понял правила, Намджун хочет видеть его лицо, его глаза, его эмоции, его унижение. Парень пытается, но миллиардер, будто специально, раз за разом попадает в чувствительную точку, наращивает темп, выходя почти полностью и рывком входя обратно. Юнги на грани, руки за спиной комкают простынь, пытается отодвинуть бедра, он просто не может больше чувствовать разряды удовольствия по всему телу. — Нам… Джун..... Мин хрипит, выгибает спину, силясь прижаться возбужденным членом к животу любовника, чтобы получить разрядку. — Чего ты хочешь, куколка? Ты хочешь кончить? — Намджун ухмыляется, вальяжно обнажая ряд белых зубов. — Я дам тебе кончить, если ты не будешь прикасаться к себе столько, сколько я скажу. Юнги кивает как заводная игрушка, он не понимает ничего, будто он под веществами. Перед глазами пелена, а от каждого нового толчка зуд в паху становится лишь сильнее. Ким развязывает руки парня, прижимая их к кровати, не давая никакой свободы. — Не трогай себя, сладкий. И он набирает самый быстрый темп, который может быть. Упирается кулаком в изголовье кровати, агрессивно толкаясь бедрами. — Ты, — толчок, — маленькая, — толчок, — похотливая, — толчок, — шлюха.— Каждое новое слово сопровождается толчком с большей силой, чем предыдущий, и каждый раз Мину кажется, что сильнее уже некуда. — Ты думал, ты самый умный? Решил забрать себе богатого папочку? Я раскусил тебя с самого первого взгляда твоих блядских лисьих глаз. Юнги стонет в голос, утыкается лицом в изгиб локтя, старается не слушать, но увесистый укус в ключицу возвращает его к доминанту. — Ты самая охуенная шлюха, которую я встречал, любой из моих борделей отвалил бы кучу бабок лишь за взгляд на твое похотливое лицо, когда я загоняю свой член в твою растраханную дырку. Но ты мой. Ты стонешь только подо мной. Твой мутный взгляд и опухшие губки после жесткого секса из-за меня и принадлежат только мне. Мин всхлипывает и сжимается так сильно, что Намджуну кажется, что его сейчас разорвет. Он замирает, отпуская запястья мальчишки. И шепчет на ушко, едва касаясь губами ушной раковины: — Давай, куколка, сделай себе приятное для папочки. Юнги опускает маленькую ручку к паху и начинает надрачивать себе. Яростно, закатывая глаза от удовольствия, пальчиками второй руки сжимая припухший сосок. — Маленький извращенец. Огромная ладонь ложится поверх маленькой ручки на члене. Ким водит рукой по стволу с оттяжкой, сжимая головку, неспешно надрачивая Юнги, задыхающемуся от ощущений. — Я хочу чувствовать, когда ты кончишь. Я хочу, чтобы ты чувствовал мой огромный член в своей тощей заднице, когда будешь кончать. Ким начинает двигаться без ритма, ускоряясь и замедляясь, заставляет Мина метаться по кровати. Юнги кончает в ладонь Намджуна, закрывая глаза от наслаждения, выгибает спину и слышит хруст позвонков, опадает на матрац безвольным телом, пока миллиардер делает последние грубые толчки в податливого мальчишку, изливаясь внутрь. Юнги закрывает лицо руками, тихо всхлипывая. Навалившийся сверху Ким успокоению никак не содействует, лишь добавляет истерики. Мин глотает слезы, когда его ладони убирают мягко, но настойчиво. — Если я сейчас дам тебе свою карточку, где лежит 100 миллионов вон, — голос Намджуна серьезный, как и его лицо. Темные глаза заглядывают в опухшие щелочки-глаза напротив, — ты уйдешь и никогда не вернешься? Юнги смотрит шокировано. Он не верит, думает, что это какая-то шутка. После того, что он сделал, Ким должен был выставить мальчишку за дверь в таком виде, в котором он сейчас, но никак не предлагать деньги. — Чего молчишь? Сколько тебе нужно?! Намджун срывается на крик, и Юнги кажется, что все, что он испытывал до этого, не было страхом. Только сейчас ему по-настоящему страшно. — Полтора миллиарда. Бери карточку и уходи. Я положу на нее деньги завтра же рано утром. Юнги молчит. Смотрит, не отводя глаз, не знает, что сказать. Сумма его прельщает, это факт. Он хочет её, это тоже факт. Но от взгляда напротив становится очень некомфортно. — Убирайся. Намджун уходит из комнаты, оставляя Мина одного на огромной кровати. Голого, испуганного и беззащитного. Юнги садится на кровати, морщась от болезненных ощущений в области ануса. Карточка на столе, если бы могла, смотрела на него с отвращением и осуждением. Но она не может, в отличие от внутреннего голоса, заставляющего стыдливо отворачиваться от куска пластмассы. В ванной начинает течь вода. Юнги точно знает, что ему нужно делать. Ким не знает, что на него нашло. И вроде все было хорошо. Мальчишка, хоть и та еще сука, играющая с людьми и их кошельками, но такой манящий, такой желанный, что Намджуну хочется оставить его себе, убивать тех, кто хоть посмотрит на его куколку, любоваться его красотой, его телом, и брать его. Брать на кровати, в гостинной, в ванной, грубо, вытрахивая из него все меркантильные мечты, чтобы у него закатывались глаза, а пальцы на ногах поджимались от возбуждения. Брать нежно, выцеловывая каждую родинку на его теле, огладить и ласкать каждый сантиметр, доводить до разрядки, обнимать и прижимать к себе. Но когда он выходит из душа, в его спальне пусто. Мина в ней нет, как и черной карты Visa. В первый раз в жизни Намджун громит в своем лофте мебель, швыряясь ею в стены.***
Ким Намджун в запое. Натуральном таком запое, который длится уже больше недели. Но, если спросить его самого, то у него ничего не случилось. Только сбитые костяшки и вмятины практически на всех стенах тревожным звоночком напоминают о нём. Намджун заебался. Заебался ошибаться в людях, давать им вторые шансы, разочаровываться вновь и вновь. Он заебался. Ни одна шлюха, решившая разводить его на бабки, не оставляла после своего ухода такой крепкий аромат одиночества и безнадеждности. Ким бросает стакан с недопитым бренди в стену. Его Юнги не какая-то там шлюха. Наверное. Голова нещадно трещит и раскалывается на множество мелких осколков. Кажется, еще и в ушах начинает звенеть. Нет. Звонок в дверь лофта разрывается от непрекращающихся нажатий на кнопку, и Намджун вскакивает с пола, добегая до входа так быстро, как не бегал, кажется, никогда. Замок поворачивается за считанные секунды, и рывком массивная темная дверь распахивается, ударяясь о стену подъезда, чудом не задевая пришедшего. Юнги переминается с ноги на ногу, потупив взгляд куда-то в пол. У него под глазами синяки, а руки скрытые карманами толстовки заметно подрагивают. У Кима сердце обрывается от взгляда на него, его впалые щеки с выразительными скулами теперь кажутся еще меньше, а и без того тонкие черты лица пробрели какую-то шокирующую остроту. Мин поднимает взгляд на хозяина квартиры и не может удержать испуганный выдох. Мальчишка кидается к Намджуну, обхватывая загорелое лицо маленькими ладошками: — Боже мой, что случилось?! Ты в порядке? Юнги судорожно осматривает его лицо, шею, руки, а Ким не может спрятать глупой улыбки, расплывающейся по его лицу. Он вернулся. Его Юнги не какая-то очередная шлюха. Миллиардер прижимает к себе худое тело, заставляя Мина удивленно ойкнуть. Целует лоб, нос тонкие губы мальчишки. — Я так испугался, когда не увидел тебя там, ты… — Прости, прости, прости меня, Боже, — по бледным щекам Юнги вновь начинают течь непрошенные слезы, и Киму хочется поклясться, что никто больше не навредит его мальчику, хочется стереть все эти слезинки с его прекрасного личика, — Я думал, что деньги важнее, я думал, я забуду тебя, но… Но меня так ломало, я не потратил ни воны с того счета, честно, Джун-а, я все время думал о тебе… О том, что ты сказал… Я такой дурак, я пользовался тобой. Намджун отодвинул от себя всхлипывающего Мина и посмотрел тому в глаза своим пугающим серьезным взглядом. — Я влюбился в тебя, с первого взгляда, еще до нашей встречи в туалете. Твой смех, когда ты общался с организатором, заставил мое сердце остановиться на несколько мгновений. И когда ты предложил мне себя там… Я не хотел получить тебя так, не хотел быть с тем, кто хочет моих денег, но ты просто сводил меня с ума. Я злился на тебя из-за этого, и тогда… Я сорвался. И только после того, как потерял тебя, после того, как сходил с ума без тебя, я понял, что окончательно погряз во влюбленности к тебе. Юнги тянется за поцелуем сам, обхватывая руками сильную шею миллиардера. Им обоим очень жаль. Они оба очень влюблены. Они оба большие идиоты, совершившие много ошибок. Но они справятся с этим вместе.