Cold rains, beautiful sunsets

Я вдыхаю омерзительно едкий запах какого-то химиката, проходя мимо милой старой женщины, моющей коридор и захожу в достаточно просторное помещение.В школе оно самое большое после физкультурного зала, я думаю. Тут весьма шумно, и в попытках скрыться от какофонии я надеваю огромные дешёвые наушники. Они уже расшатались в тех местах, где складываются, а из правой их части звук вообще шел только под определенным углом правильно сложенного провода. Все это не помогало, ибо во время ланча полил дождь, и всё та куча людей, что раньше располагалась небольшими группами на заднем дворе, посыпалась внутрь зала. Терпеть не могу подобные дни... Я вообще никогда не любил людей. Ускорив шаг, я успеваю к линии выдачи обедов до того, как тут встанет очередь и, хватая все, что положено иду в дальний угол помещения. Обычно там никто не сидит. Еда похожа на помои, что, впрочем, остаётся неизменным, как и все в этой школе, в том числе Он, со своей проклятой компашкой... Не успеваю я открыть пакет сока, дабы начать трапезу, как к моему столику стремительно начинают приближаться несколько парней, количеству и составу которых я зачастую не уделяю внимания, ибо обычно меньше чем через пару месяцев они или влезают в неприятности и отстраняются от учёбы или подыхают от передоза,но, тем не менее, во главе этого сборища крыс, неизменный их король-Джерард Уэй, считающий меня тем ещё школьным отбросом, проще говоря - мусором, от которого он обязан избавиться. Он не был из типичных школьных хулиганов, которых обычно показывают в фильмах и сериалах про школьную жизнь подростков , где их выставляют необразованными полоумными дебилами, излишне перекаченными и неопрятными. Он был противоположностью этого - одним из лучших учеников школы, но тем не менее, еле натягивающим оценки по физкультуре до хороших, всегда в идеально чистых и выглаженных рубашках или кофтах, причём обязательно черного цвета, с ухоженными волосами до плеч, опять же черными. Сейчас, с каждым размеренным стуком его обуви на небольшом каблуке, мне все более явно слышался гогот, словно стаи гиен, но несмотря на то, что его окружало, Джерард оставался спокоен и, подойдя к моему столику, резко вскинул левую руку вверх, отчего люди, окружающие его, моментально замолчали. Я скинул наушники с головы на плечи и поднял свой взгляд, уставившись ему прямо в глаза, на что тот презрительно фыркнул. -Знаешь ли, Фрэнк - он остановился на минуту, рассматривая меня, после чего устремил взгляд куда-то внутрь моей груди - мне искренне не нравится то, что ты общаешься с моим братом. Понимаешь, о чем речь, да? - в моей голове проскочили воспоминания о Майки. Порой мне казалось, что матушка природа вместо того, чтобы распределить равное количество миролюбия и ненависти на каждого из братьев, одарила их тем и другим по отдельности. Я долгое время пытался хотя бы подружиться с Майки, а на прошлой неделе он сам сделал первый шаг и пригласил меня в кино, после чего у нас была ещё пара свиданий. - Я думаю, здесь все прекрасно знают, что я терпеть не могу, когда подобные тебе пользуются невинностью других. - я резко поднялся, но все равно оказался ниже него. Внутри меня закипело желание врезать Уэю как можно сильнее, дабы стереть мертвое спокойствие, красующееся на такой же мертво - белой коже. -знаешь что, Джерард. Я думаю это дело Майки, с кем ему общаться, а с кем нет. Он уже не в том возрасте, чтобы ты что-то решал за него. - я процедил это через зубы, вкладывая в слова всю ненависть, но, несмотря на всю мою серьезность, где-то у Джерарда за спиной нарастает смех. Сам он хмурит брови. -После уроков за стадионом.-Уэй говорит это еле слышно, после чего, сплёвывает мне в обед и удаляется. Где-то слышится "приятного аппетита" в мою сторону... Моя левая нога непроизвольно трясётся. На данный момент я стою за кладовкой с физкультурными принадлежностями, явно нервничая. Джерард сильнее меня, но уж лучше один раз отхватить от него одного тумаков, чем целый оставшийся год терпеть насмешки его компании. У меня уже минут двадцать назад закончились уроки, а так как наш класс сегодня учился дольше всех, многие уже разошлись по домам, если не все. Наконец Джерард вышел из-за угла кирпичной постройки. Точнее неожиданно появился, из-за своих черных одеяний и бесшумной ходьбы по не высохшей от дождя земле, показавшись мне лишь тенью. Не успеваю я опомниться и что-то сказать, как мою щеку будто окатывает кипятком, Уэй явно не рассчитал силы и ударил так, что я еле удержался на ногах, сплевывая кровь куда-то в сторону. "абсолютно беззащитен" - в моей голове проносятся слова тренера по борьбе, к которому меня привела мама, когда мне было около двенадцати. Это было первое пробное занятие и в тот момент, когда я должен был как-то защищаться, я просто остолбенел, пока какой-то парень, будучи излишне агрессивным, вбивал меня головой в пол. Больно... Меня резко прислоняют к стене, отчего я ударяюсь затылком об кирпичную кладь, и оказываюсь в крайне неприятном для меня положении - зажатым между углом постройки и Джерардом. В попытке отбиться я бью того в живот. Но он практически не пошатнулся. И в тот момент, когда я ожидал удара, неожиданно для себя меня... Поцеловали? Воспользовавшись слабостью Уэя, который был слишком поглощен таким интересным занятием, как просунуть свой язык мне в глотку, я отталкиваю его и отбегаю на пару метров, наклоняясь и упираясь руками в колени в попытке отдохнуть и отдышаться. Но как только я набираю достаточно воздуха в легкие, мне в нос прилетает коленом , после чего меня опять прибивают к стене. -Не так быстро, Айеро- меня целуют ещё раз, гораздо нежнее и мягче. Как бы странно это ни было, Уэй и впрямь неплохо целовался. На секунду он отстраняется, и шепчет почти вновь касаясь губами. -Это ты хотел сделать с моим братишкой,да? Мерзкий ты извращуга. Ты даже на вкус отвратен. Майки бы не понравилось. -я чувствовал, как мои глаза наполнялись жидкостью, готовой вот-вот начать стекать по щекам, обжигая раздраженную от недавнего удара кожу. Больше мне нечего было сказать. А затем стало ещё хуже. Джерард одной рукой прижимает мои руки к стене над головой, а другой расстегивает потрёпанный ремень из, хоть и явно не дешевого, но все же дермантина, после чего затягивает его на моих запястьях. Меня будто парализовало. Все мои попытки хоть как-то отбиться были бесполезны. Меня кусают куда-то в шею и расстегивают, нет, даже разрывают мою любимую красную рубашку в клетку. Язык у Уэя влажный и немного шершавый, отчего в момент, когда он прошёлся им по моей груди мне стало немного щекотно. Возможно, будь ситуация другой, я бы рассмеялся и уткнулся Уэю в плечо или в макушку, поддаваясь прикосновениям и отвечая на них взаимностью. Возможно, но только будь это Майки. Джерард же невероятно груб. После мокрых дорожек приходит холод. Меня будто окатили водой со льдом. Не той, которая чистая и свежая, из какого-нибудь родника на окраине города, а той, которую набрали в луже центра Джерси. Грязной. Когда в меня пытаются протолкнуть сразу два пальца, я сжимаюсь так сильно, как только могу, на что меня ударяют головой об стену. Крики отправляются в никуда. Вокруг небольшой пустырь и школа, где нет никого. Из сумки, варварски брошенной куда-то к моим недавно приобретенным синим джинсам, лежащих у небольшой деревянной ограды, доносится мелодия, поставленная вчера на мой телефон. Это, наверное, мама волнуется. В сторону, к неприметной кучке тряпья, добавляется и нижнее белье. Все-таки Уэй входит в меня. После его долгой работы пальцами, боль и правда не кажется такой сильной. Мои связанные руки он закидывает себе на шею и слегка подбрасывает меня, отчего я принимаю почти весь его член в себя, разрывая тишину стоном, переходящим на крик. Двигаться Джерард начинает не сразу, но, как только я чуть успокаиваюсь, он тут же выходит почти полностью, после чего резкими толчками вбивает мое обессиленное тело в стену. Говорят, что через некоторое время боль сменяется удовольствием, но почему-то этого не происходит и я лишь утыкаюсь ему в шею, всхлипывая в такт столкновения кожи об кожу. Смазки, кажется, стало больше. Хотя, судя по только наростающей боли, возможно, это моя кровь. Я уже смирился. Уэй кидает меня на землю, а я поддаюсь, не в силах устоять на ногах и дотянуться до джинс с нижним бельем, что лежали в метре от меня. Во все тело будто воткнули сотни иголок. Я надеюсь, что от меня вот-вот отстанут, но нет. -на колени - Джерард смотрит на меня сверху вниз, отчего я чувствую себя ещё более жалко, хотя казалось бы куда уж больше. Он хватает меня за плечо, так как сил у меня и впрямь нет, и прижимает к деревянной ограде, уже прогнившей на сквозь, но по-прежнему каким-то чудом оставшейся на своем месте. Я чувствую то, как своей крайней плотью он проводит мне по лицу, после чего силой открывает мне рот и толкается так, что меня чуть не тошнит прямо на его идеально вылизанные ботинки. Уэя хватает ненадолго. Через пару-тройку толчков я чувствую, как по моему горлу стекает вязкая горькая жидкость. Наконец, все кончается и он сам отталкивает меня от себя, забирая ремень, который уже изрядно натёр мне руки, оставив синяки, и помогает мне одеться. После чего он закуривает, садясь рядом на траву и подогнув колени. Я же просто лежу и плачу. В небе красуется ярко-малиновый закат, льющий золотистые лучи на облака. Где-то играет та самая, моя любимая песня, поставленная на рингтон...