Si vis pacem, para bellum или новые приключения Гаррика

Irreparabilium felix oblivio rerum (пер. с латыни) - Счастлив, кто не умеет сожалеть о невозможном.       А на утро они проснулись знаменитыми. Мог бы я сказать, но не скажу. Команда Гриффиндора по квиддичу ещё вчера бывшая звёздами первой величины, по крайней мере, на своём родном факультете, уже сегодня с утра была напрочь забыта. В памяти ещё слышались вчерашние хвалебные здравницы, плечи ещё побаливали от чрезмерного выражения радости почитателями, но с «пьедестала» главной горячей новости замка нас уже сняли.       Новый день нёс новые заботы и рождал новых героев. Впрочем, заботы были для большинства привычными – перетерпеть ещё один день, отсидеть уроки и не получить лишних взысканий, переделать домашнее задание и дождаться вожделенного свободного времени.       Герои нового дня, о-о-о, это совершенно уникальная и в то же время древняя как сам Хогвартс замковая традиция. Только отдельно взятая человеческая стая, находящаяся в условиях такого замкнутого проживания, может рождать и героев себе под стать. Их встречали на завтраке аплодисментами. О них, едва увидев, тут же начинали судачить все кому не лень. Память о таких героях жила не то, что о каком-то выигранном матче, она существовала неделями, с каждым днём обрастая всё более пикантными подробностями.       Одним из таких героев этим утром стал и Рон Уизли.       Вчера, как и часть сознательных сокурсников, я пробыл на вечеринке в честь нашей победы недолго. В полдвенадцатого, за весь вечер, выпив всего рюмку огневиски и бутылку сливочного пива, я уже полусонно приветствовал свою кроватку. Сказались и физические нагрузки во время игры, да и морально она меня не слабо вымотала. Среди мужской части учащихся на Гриффиндоре, таких как я, было мало. Заранее доставленная из Хогсмида выпивка раскрепощала, развязывала языки и не позволяла молодым бережливым жителям Туманного Альбиона просто вот так вот взять и оставить раскупоренные недопитые бутылки. Это аморально и безнравственно, в конце-то концов.       Факт, как говорится, налицо. Или, как в случае с Роном – на лице. Этим утром на завтрак шестой Уизли спускался, сверкая, как новогодняя ёлка огнями фиолетового цвета под глазами и почти не открывая рот, стараясь тем самым скрыть отсутствие одного из передних зубов. Мадам Помфри, надо отметить, неотложную медицинскую помощь оказывала немедля, как только появлялся пострадавший, но только не в таких случаях. Подобных разборок между студентами она не переносила на дух, а пострадавшие под влиянием «зелёного змия» вообще принимались ею по остаточному принципу, проходя все семь кругов изощрённого медицинского ада, но не раньше, чем вся школа увидит своих «героев». Об этом уже к концу своего первого курса знали все и в случае подобного форс-мажора сразу же идти к ней не спешили. А учеников седьмого курса, на котором изучали основы волшебной медицины, попросить Рон не рискнул. Вот он, и проявляя этим утром несвойственную ему рассудительность, пошёл сначала на завтрак, доставляя своим явлением народу мегатонны радости и обеспечивая ученической братии хорошее настроение на весь день.       Новостное агентство ОЛС – одна Лаванда сказала, всем свободным ушам за завтраком докладывала, неизвестно каким образом, только что ею выведанную причину такого «сверкающего» вида Рона. Левый глаз – Фред, правый – Джордж или, наоборот, хрен разберёшь, там и родная мать их путает, но что характерно били одновремённо. А отсутствие зуба – работа Симуса Финнигана.       Как следовало из экспрессивного рассказа Лаванды, Рон, не в сухую просидев до полного опустошения бутылок с огневиски, попытался подняться в женские спальни. Лестница, как и ожидалось, полностью выполнила заложенную в неё ещё основателями функцию и скатила шестого Уизли вниз. Потом, еле поднявшийся на ноги Рон, наверное, не совсем осознавая, перед кем говорит, прогнал что-то о том, что Анджелина Джонсон ему точно даст, раз даже на его братьев заглядывается, и осталось только к ней добраться. То ли защищая честь команды по квиддичу, то ли заботясь о чести действительно симпатизирующей кому-то из них Анджелине, близнецы, синхронно взмахнув руками, отправили своего незадачливого братца в кратковременный нокдаун. Рон, немного повалявшись на полу, оклемался, и уже озаряя гостиную Гриффиндора новым светло-фиолетовым светом, ну вот прямо до чёртиков, захотел сыграть в шахматы. Жертвой был выбран мирно спавший в кресле не совсем трезвый Симус Финниган. То ли Симусу не понравился поставленный ему детский мат, то ли его вывели из себя разглагольствования рыжего о своём шахматном мастерстве, но шахматные фигуры были сметены на пол, доска разломана о его голову, а заполошно что-то оравший белый король нашёл своё место во рту великого шахматиста. Зуб, а что зуб? Мешал он просто нормально поместить оную фигуру в это сквернословящее отверстие, вот и пришлось его подвинуть немного.       Справедливо было бы отметить, что это утро было откровенно херовым для доброй четверти учеников старших курсов Хогвартса. Видать разрешение от деканов догнало не только победившую сторону, но и всех остальных. Не можешь остановить – возглавь. Наверное, этим принципом и воспользовались профессора, разрешая вечеринку своим ученикам и тем самым давая молчаливое согласие на некоторое нарушение дисциплины. Чем учащиеся Хогвартса и воспользовались в полной мере и на полную катушку.       Что бы ни говорилось, но среди всех этих бледных, желтоватых от перепоя лицах, красных глаз и трясущихся от тремора рук, Рон Уизли сегодня однозначно и безоговорочно удерживал пальму первенства. Наконец-то, хоть и таким неоднозначным способом, но он стал знаменитым. Хотя судя по выражению лица рыжего, сказать, что неожиданно свалившаяся на его голову слава принесла ему удовлетворение, было нельзя. Угрюмое и насупленное у него было выражение лица. И свет «подфарников» это только подчёркивал.       К концу завтрака получил письмо от Долорес Амбридж. Неказистая серая сова, наматывая круги в воздухе, ждала, пока Букля передаст мне «Ежедневный Пророк» и получит свою порцию ласки, чтобы потом, приземлившись протянуть мне лапку с письмом и сразу же улететь, не дожидаясь ответа. Долорес предупреждая меня о возможной опасности, писала о предпринятом Министерством вместе с Дамблдором и Орденом Феникса штурме поместья Яксли, и что Воландеморт по-прежнему на свободе и наверняка планирует какую-то акцию возмездия. Министерство, с её слов, перешло практически на осадное положение. Уверяла в своей расположенности, и в случае малейшей опасности для моей жизни предлагала перемещаться к ним в Министерство. Кто из Ордена Феникса участвовал в штурме, в письме было не указано, но я был более чем уверен, что Бродяги там не было. Вот, прямо таки на сто процентов убеждён, что Франсуаза не позволила Сириусу рисковать своей жизнью по первому зову Дамблдора. Не того склада характер у девицы, не того.       Прочёл потом «Пророк», и недоумевал - «Ежедневный Пророк» и словом не обмолвился о том, что днями в Магической Британии было такое знатное рубилово. Имел место обычный газетный трёп, но без «жареных» сенсаций. Политика, млять. ***       Вечером на лавочке парочка сидит, слышен звон «тальяночки» вся деревня спит.       Почти так да не совсем. Сидели, да. Вот только сейчас ни хрена уже и не сидят. А остался один я и вот прямо сейчас недоумённо смотрю вслед уходящей Гермионе. И с чего это она взбеленилась? Рук не распускал. Просто разговаривали же. Не-а, догонять я её не буду. Не виноватая я.       После ужина, пока погожие осенние деньки позволяют, решили мы с Гермионой прогуляться около Черного озера и провести время наедине. Не в замке мне же выгуливать свою девушку. Немного погуляли, поговорили о домашнем задании, о прошедшей игре с воронами, о Сириусе и Франсуазе. Устав ходить наколдовали плед, присели, и тут Гермиона меня и спросила, - Гарри, а каким ты видишь наше будущее? - Неожиданный вопрос, - н-да, мужчины значит с Марса, а женщины с Венеры. Хрен там, - все женщины исключительно с Нептуна, точно вам говорю. Век мне в Хогвартсе учиться, - Герми, нам же ещё как минимум этот год доучиться надо, мне кажется, пока ещё рано нам об этом думать. - О будущем никогда не рано думать, - серьезно ответила мне Гермиона, и испытующе заглядывая мне в глаза, спросила, - а почему минимум год, Гарри? До конца седьмого курса их ещё почти три осталось. - Знаешь Гермиона, я думаю, что пяти лет в Хогвартсе будет более чем достаточно. Пять лет и успешно сданные СОВы, ведь такой законодательно принят Магической Британией минимально допустимый срок обучения в Хогвартсе? - Да Гарри, но ты… - Подожди, Гермиона. Так вот пять лет я считаю вполне хватает для того чтобы получить тот необходимый минимум базовых знаний после которого уже можно совершенствоваться самостоятельно. Книги? Пф, библиотека Блэков ненамного уступает Хогвартской, а если нет нужных, их легко можно купить. Как и нанять в случае необходимости репетиторов и сдать те же ЖАБА не через два года, а раньше. - А как же мы, Гарри? - В смысле, мы? - Я и ты, Гарри. Ты собираешься бросить Хогвартс, а я? - Ну что за вопросы Гермиона? Я бы очень, очень хотел, чтобы ты была со мной. Сдадим СОВ, попутешествуем немного. Возьмём с собой Сириуса с Франсуазой и ещё кое-кого. Гермиона, знаешь, сколько в мире есть мест, где даже в наше время ещё не ступала нога человека? Не веришь? А такие места есть. А древние города, в том числе и покинутые магические, которые ещё не найдены? Да их десятки, Гермиона. Представь себе, они тысячелетиями стоят скрытые, лесами, джунглями, песками, храня свои тайны, и никто о них не знает. Быть может, мы даже найдём следы цивилизации, которая предшествовала нашей. А всякие древнейшие артефакты? Как тебе такое Герми? - Это всё, конечно же, звучит захватывающе Гарри. Путешествия по всему миру, забытые города, досрочная сдача ЖАБА, а Воландеморт? Что будет со всеми волшебниками в Англии? Ты сам говорил, что Министерство так и не смогло его найти и захватить. Ты о моих родителях подумал? Как им быть, если в прежней войне он родственников магглорождённых волшебников просто напросто уничтожал? - неожиданный поворот, однако. И ведь точно знаю, что за всё время, что мы вместе, никакими зельями её не пичкали, ментальных закладок не оставляли, и с Дамблдором и иже с ним, Гермиона за это время не общалась. Присмотреть и уберечь – это первое что я попросил у джинна, сразу как мы стали парочкой. Ну, родители это понятно. Но, бля, вся магическая Англия? - Гермиона, мне кажется, что независимо от того будем ли мы – волшебники недоучки противостоять Воландеморту или нет, но в любом случае твоим родителям будет лучше на пару лет покинуть Великобританию. Канада, Австралия совершенно не уступают Англии, и в этом тебе на рождественских каникулах их необходимо будет убедить. А ещё, я думаю, что воспетый в книгах Мальчик-который-выжил уже сделал для Магической Британии всё что мог. И заплатил за это огромную цену – это его мёртвые родители. Сами. Дальше они должны справляться сами. Я больше не хочу терять близких мне людей. - Ты не понимаешь, Гарри. Мы все должны сплотиться и дать отпор Воландеморту иначе могут погибнуть многие. Он же не остановится на одной только Англии. - Гермиона, ты всерьёз думаешь, что в целом мире нет волшебников, способных скрутить Воландеморта в бараний рог? Да их сотни, Гермиона. Воландеморту стоит только высунуть свой нос с островов за Пролив и криво на кого-то посмотреть так от него даже и пепла не останется. А тут, у себя на родине, маги Великобритании должны справиться сами. Это ведь их земля. Не так ли? А не захотят – ну что ж каждая нация полностью заслуживает именно тех вождей, которых сама и выбирает. Нет Гермиона, это уже не моя война. Свою войну я уже выиграл, выиграл ещё тогда, когда мне было всего только год, - сказал я и на некоторое время мы замолчали. Пауза длилась минуты три и прервала её Гермиона. - Гарри, я думаю, что нам необходимо взять небольшую паузу, - сказав эти слова, Гермиона встала с пледа и, пряча от меня глаза, пошла в сторону замка. - Гермиона! – позвал я её. - Гарри, пожалуйста, дай мне время. Мне надо подумать. Я тебя люблю, но… Нам надо на пару недель прекратить общение, - повернувшись вполоборота всё ещё пряча от меня глаза, сказала Гермиона, и продолжила свой путь в сторону башни Гриффиндора.       И что это было? Сижу дурак дураком и хлопаю глазами. Это что, за отсутствие агрессивной Амбридж и Отряда Дамблдора, меня так криво подъебывает канон? Мол, не мытьём так каканьем*, но мы тебя втянем? Да ну нафиг. Хрен вам. А Гермиона, верю, девушка разумная и мои мотивы поймёт правильно. Надеюсь.       Полежал ещё на пледе, на берегу озера. Мелькнула мысль половить рыбку, но было откровенно лениво. Да и прикормки с собой не было. А как ловить без прикормки? Это ж-ж-ж моветон. В наше время без четырёх-пяти пакетов разной вонючести прикорма на рыбалку не ходят-с. Беспонтово. Не клюёт-с. И чего не клюет, спрашивается? Да, блять, потому и не клюёт, что приучили уже рыбу к вёдрами вбрасываемой в водоёмы всяческой химии. Ну и хрен с ней, и с прикормкой, и с рыбалкой, - лениво мне ловить сейчас рыбу, ле-ни-во. К тому же и голова сейчас совершенно другим занята.       На улице уже смеркалось и немного похолодало, когда я решил вернуться в замок. Каким-то наитием меня потянуло пойти тропинкой петляющей мимо избушки Хагрида. В избушке явно кто-то был и из её окошек горел свет. Неужели Хагрид уже вернулся? Надо обязательно зайти. - Добрый вечер, Хагрид. - Гарри? Проходи, Гарри, садись. А я завтра с утра хотел тебе написать записку, чтобы ты зашёл, - избушка для такого как Хагрид была явно маловата, но я точно знал, что на что-то большее полувеликан никогда не согласиться. Свой домик он любил ничуть не меньше чем разных волшебных зверушек. - А чего завтра то? - Так я, это, нюхлеров твоих сюда к себе из Гриммо забрал. Ремус сам не смог, вот и попросил меня забрать, значит. А мне и не тяжело. Ты чай будешь? - Чай? Чай буду. А где нюхлеры? - Так на сегодня я пока их в ящике в своей спаленке устроил, а завтра уже придумаем что-нить и попросторнее, и посветлее. Иди, иди уже. Вижу что соскучился, - добродушно улыбаясь, полувеликан открыл мне дверь в свою спальню, где сбоку от кровати Хагрида и находилась в небольшом ящике моя Клара с малышами, - не буду вам мешать. Чай пока сготовлю. - Ну, здравствуй, здравствуй, подруга боевая, - присев на корточки у ящика и протянув руку к Кларе, сказал я, - и вам, карапузики, привет. Соскучилась?       Четыре детёныша, в противоположном от своей мамы углу ящика, устроили кучу малу и что-то там выхватывали один у одного. Клара, услышав мой голос, резво встала и, приблизившись к моей руке, схватила своими маленькими лапками мой указательный палец, и что-то возмущённо запищала. - Да, да, плохой хозяин, плохой. Но я исправлюсь, правда, - опустив другую руку в ящик, я аккуратно, двумя пальцами начал поглаживать маленькую головку нюхлера, - я тоже очень соскучился. Не переживай, маленькая, без тебя за сокровищами я больше не пойду. Только вместе. Потерпи немного и, мы найдём время, чтобы ещё что-нибудь поискать. И золото поищем и артефакты всякие магические.       Разомлев от поглаживания головы, Клара легла на спину, подставляя под ласку свой живот. Тональность попискивания при этом у нюхлера изменилась, чего не могли не услышать её детёныши. Заметив, что возмущение мамы сменилось её довольным писком все малыши, прекратив возиться, дружно посеменили в моей руке. Так я и провёл время - поглаживая пять этих пушистиков, пока меня не позвал пить чай Хагрид. - Ты ешь, пирожки, ешь, - приговаривал Хагрид, подталкивая всё ближе ко мне немалую такую тарелку с пирожками. - Спасибо, Хагрид, но пятый уже точно не поместится, - пирожки были с вишней, свежие и очень вкусные, но, даже запивая их чаем – ещё один в меня уже не помещался, - Слушай, а где ты пропадал всё это время? - Не спрашивай Гарри, директор мне очень доверяет, и не могу я тебе рассказать – тайна это. - Ну, тайна, так тайна. Я просто так спросил. А когда ты уже Уход начнёшь вести или в этом году его полностью профессор Грабли-Дёрг преподавать будет? - Почему это она будет целый год вести? Нет, вот, недельку я отдохну, и отпустят Вильгельмину. Дальше снова я буду преподавать. - Понятно. - Слушай Гарри, а что ты с малышами нюхлера делать будешь? Их ведь примерно через две-три недели уже от мамки забирать можно. И она не так тосковать будет и малыши быстрее к новому хозяину привыкнут. - Так быстро? Не знаю, не думал ещё. Наверное, одного Сириусу отдам, одного Рему, Гермионе, ну и тебе. - Мне? - Ну, если ты захочешь, конечно. - Конечно, захочу, Гарри, они же такие хорошенькие. Я какого малыша ты мне отдашь? - В смысле, какого? Кого выберешь того и возьмёшь. - А можно я уже выберу, - с чисто детскими интонациями попросил полувеликан, просительно смотря мне в глаза. Ну, вот что ты сделаешь с этим в душе ещё ребёнком?       Нюхлера себе Хагрид выбрал. Самочку. И сразу же её окрестил - Милашкой.       Настроение было меланхолическим. От Хагрида я ушёл. Глядя, как полувеликан сюсюкается с животными, я почувствовал себя лишним, и наскоро попрощавшись с лесником и с Кларой, ушел. В гостиную Гриффиндора не тянуло. Спать по-прежнему не хотелось, и поэтому было решено наведаться в Тайную комнату. Пробирался туда, надеясь встряхнуть себя, через нелюбимый мною ход у кухни. Пошипел на гульфик и ход открылся, а настроение немного поползло вверх. Увидел бы кто-то со стороны как я обращаюсь чехлу для хера, вот смеху то было бы. Фиг бы потом отмылся.       Ни василиска, ни джина в Тайной комнате пока не было. Появились они только минут через двадцать, всем своим видом транслируя во всех диапазонах довольство. - Приветики. Что, опять кентавров до поноса доводили? - Акромантулов гоняли, папа, - устало прошипел мне василиск, и легонько боднув меня своей головой в руку, продолжил, - спать пойду, так наелся, что чуть-чуть и лопну. - Это, что он пауков так обожрался? – спросил я у джинна, смотря вслед медленно уползающему, метров пять уже в длину, василиску. - И пауков тоже. А кентавров он уже не трогает, они ему подношения с тех пор на краю леса оставляют. Не знают кому, а оставляют. Вот он после пауков ещё и уток, и молока от кентавров натрескался, - ответил Шлёма и резко сменил тему, - что-то мне твой вид не нравится, Гарри. Неприятности? - Всё-то ты замечаешь. Не неприятности. Так, огорчение от первой размолвки. - Женщины. Все наши достижения и потери, Гарри, исключительно из-за них. Тебе ещё только придётся это ещё не раз повстречать в жизни. - Слушай, Шлёма, помнишь, ты говорил, что поищешь крестражи? - Сам тебе хотел уже сказать. Вася в моей поддержке теперь уже не нуждается. Сегодня у него впервые взгляд василиска проявился. Да и особой опасности для него в Запретном лесу нету. Вот и хотел я с завтрашнего дня твою Англию изучить, крестраж поискать. - А если он в гоблинском банке спрятан? Артефактная защита, драконы, гоблины в охране. - А он в банке? - Да, вероятнее всего в Гринготтсе. В сейфе Беллатрисы Лестрейндж. - Значит, дело предстоит достаточно простое. Я думал, что немало времени сам поиск займёт. - Шлёма, это банк! - Ну и что? Гарри, в своё время я проникал в такие защищённые сокровищницы, что Гринготс в сравнении с ними – простая деревянная шкатулка. Это будет просто, Гарри. Пару дней и чаша у нас. А потом я и змеюкой займусь. Кстати, а где она ты не знаешь? - Нет, где может быть Нагайна, я не знаю, но скорее всего где-то рядом с Воландемортом. - Ну, значит, придётся её поискать и незаметно для хозяина умыкнуть. - Слушай, Шлёма, а ты что даже не спросишь, откуда мне известно, где может быть один из крестражей? - А зачем, Гарри? Мы же друзья. Когда придёт время, сам расскажешь. - Ты прав. Я обязательно тебе всё расскажу. Но немного позже, я пока не готов.       Мы ещё немного поболтали, а потом я всё-таки решил хоть пару часов, но поспать и двинул в башню Гриффиндора. Хрен с ним с Воландемортом, не знаю, не решил я ещё ничего, но крестражей у этой скотины больше не будет. Ведь как рассказывал искушённый в этом вопросе джинн, душа волшебника может быть расколота лишь максимум на семь частей.