Предательство

Мари сидела на голой земле, в тени деревьев, не замечая ничего вокруг. Длинные светлые хвостики, затянутые кружевными черными лентами, свободно развивались на ветру, а челка застилала глаза. Обычно это раздражало девушку, но не сейчас, когда она пустым взглядом уставилась в пустоту. Рядом сидели Матти и Кана, они молчали, за что Мари была им очень благодарна. Кажется, они без слов понимали друг друга. Кана. Их судьбы очень схожи. Не окрепшие сознания молодых девушек вряд ли выдержали бы давление воспоминаний о смерти родителей... Оставшись в одиночестве и изолировав себя от людей, Канна надеялась забыть о том ужасном дне, но делала только хуже самой себе... Пока тот, кого она в скором времени стала называть господином, не открыл ей глаза на происходящее... И она полностью разочаровалась в людях. Матти. Раньше Мари ее не любила, не понимая, как можно постоянно улыбаться и шутить. Матти была самой слабой из Ханагами, но самой сильной морально. Она смогла самостоятельно справиться со всеми ужасами прошлого. И выжила, только благодаря своей стойкости и силе. И благодаря Хао, которого она так любила. Любила, как отца. Мари тоже его любила, как отца. А может, и нет. Может, Мари любила его не как своего спасителя, которому она поклялась в вечной преданности. Девушка так и не смогла разобраться в своих чувствах к нему. Но ни от кого не укрылось то, что Мари вздрагивает от каждого ЕГО прикосновения. То, что Мари улыбается в ЕГО присутствии. То, как Мари смотрит на НЕГО.  Кана и Матти знали о ее любви, пусть Мари и никогда никому не рассказывала об этом. И Хао знал. Но предпочел остаться равнодушным. Конечно, ему было очень удобно иметь при себе девчонку, которая выполнит любое твое поручение, которая будет сражаться до последнего, для которой одно твое слово значит больше, чем все в этом мире. Зависимость. Да, она определенно была зависима от Хао, даже не представляя своей жизни без него. И она бы выполнила любое его поручение, даже ценой собственной жизни. Иногда они разговаривали. Да, бывали такие вечера, когда они оставались вдвоем. Хао был мягок к Мари и всегда тепло улыбался, глядя на нее. Точно, она его младшая сестра. А глаза Мари, обычно такие холодные и пустые, фанатично светились, когда Хао рассказывал ей о дальнейшей жизни. Разумеется, в жизни Мари присутствовало еще кое-что, не менее важное. Жажда мести. Ненависть к людям. О, как же часто Мари представляла себе смерть с детства ненавистных ей людей. Людей, которые убили ее мать и разрушили всю ее жизнь. Людей, из-за которых она оказалась тут. Людей, которые именовали ее не иначе, как "ведьма". Ведьминская кровь. Это плохо? Для людей - да, для шаманов - вполне естественно. Это и объединяло Ханагами, все они лишились чего-то из-за своего происхождения. И сейчас, они хотели лишь одного - мести. Хао был идеальным союзником, только с его помощью можно было осуществить задуманное. Он отлично понимал их чувства, ему можно было довериться. Это не должно было закончиться так... Кана, Матти и Мари лежали на берегу. Мертвые, с многочисленными ранениями, после которых никому не удавалось выжить. Их души, тесно прижавшись друг к другу, тоскливо сидели под деревом, в полном молчании.  Так не должно было произойти. Они не должны были умереть такой нелепой смертью. Хао, который был последней надеждой, отверг их. Анна, подруга Йо Асакуры, помогла им, взяв под свое крыло и лишь это спасло их от Хао, собиравшегося поглотить их души. Зачем? Потому что они были бесполезны. Если они так слабы, что не могут побороть людей, то им нечего делать на турнире, уж лучше сразу на тот свет, в лучший мир. Их духи принесли бы пользу внутри духа огня и остались бы целы.  Все произошло очень быстро, никто из них не успел опомниться. Их расстреляли, как животных, без предупреждения. Больно ли было? Нет. Мари совсем ничего не почувствовала, совсем ничего, кроме обиды, что так легко проиграла. Гораздо больнее было то, что Хао наплевал на них. Оказывается, Мари не значила для него абсолютно ничего, она была всего лишь игрушкой в его руках. А сейчас эта игрушка стала бесполезной. Хао - их учитель, их мастер, господин, которому они доверяли больше жизни, предал их.