* * *
Проснувшись, Лина широко зевнула и потянулась. Пора было собираться в путь. Бродя по замку и изучая его, она нашла много интересного. Одной из интересностей являлся медальон Андрасте, который она хотела показать дувшемуся на неё Алистеру, но всё продолжала откладывать разговор. Кроме медальона она нашла зеркальце и даже спросила разрешения его забрать. Лина достала зеркало из-под подушки, которая скрывала под собой множество разных вещей, например, гребешок для волос, подаренный Марен. Она посмотрела в зеркальце и недовольно поморщилась. Девушка никогда ранее не рассматривала себя столь детально, и ей очень не нравилось увиденное. Помимо шрама, пересекающего бровь, её не устраивало собственное лицо: бледное, немного угловатое, хищное. Лина думала, что выглядит немного иначе, и теперь все слова, хоть немного хвалящие её внешность, вызывали раздражение и казались ей грубой ложью. Не было миловидности, как у Морриган и Лелианы, которыми она любовалась с искренним восхищением. Единственное, что ей в себе нравилось — глаза. Большие и многоцветные. Эльфийка была бы не рада и им, если бы не слова Тамлена, заставившие её покраснеть до самых кончиков ушей. Лина снова почесала бровь, но сковыривать с порозовевшей впадинки было уже нечего. Приведя волосы в порядок и прикрыв ими значительную часть лица, эльфийка опечаленно вздохнула, ощутив приближение Стража. Алистер был слишком заметным. Его с головой выдавал особый шаг и резкий запах пота, которым пропиталась его одежда, когда он помогал восстанавливать деревню. — Вот. Просили передать, — хмуро пробормотал Алистер, вручая ей подшитые штаны. — Ma serannas, — поблагодарила Лина. Алистер сухо кивнул в ответ. Он уже знал, что значило данное выражение — у Лелианы в словарном запасе, как оказалось, имелось несколько долийских фраз. Лина оценивающе осмотрела ушитые штаны. Заплатка над коленом, аккуратные швы и всё та же неудобная шнуровка. Была и крайне радующая обновка — вшитый пояс, цель которого заключалась в том, чтобы не позволить штанам свалиться в самый неподходящий момент. Девушка кивнула и поблагодарила ещё раз. — Не меня благодари, а служанку эрлессы. — Какую именно? — Валену, дочь кузнеца. Эльфийка кивнула. Помимо штанов, Валена дала ей рубашку на замену прежней. Светлую и тоже льняную, скроенную явно на ребёнка, о чём говорил специфический орнамент, вышитый на рукавах и вороте. — А та рубашка кому предназначалась? Алистер пожал плечами: — Я тут больше не живу и знаю только банна Тегана и эрла. Спроси Валену, если так интересно. Немного подумав, Лина покачала головой: — Пожалуй, не стоит…* * *
«Урна Священного праха должна исцелить Эамона», — так говорили банн Теган и многие другие андрастеане, верящие в существование Урны и её божественность. Лина не верила, и в первую очередь предложила идти в Круг магов, а не отправляться на поиски мифического артефакта. Вещи были собраны, и большая часть из них приходилась на еду и палатки. Раненую Лелиану было решено оставить в Редклифе. Купец Бодан также предпочёл не продолжать свой путь без охраны. К тому же Круг магов являлся не самым прибыльным местом. Алистер, как всегда, не очень настойчиво, будто мимоходом, высказывал своё недовольство путешествием ведьмы в Круг. Долийка, к его удивлению, была с ним согласна. Но также Лине казалось опрометчивым провести двое суток пути туда и столько же обратно без чародея, лечащего раны (единственного здорового члена отряда, который мог не только крушить). Перед отбытием Лина хотела побеседовать кое с кем. А если точнее, с Коннором. С ним она ни разу не пересекалась за целую неделю. Его она обнаружила на верхнем этаже, возле комнаты эрла. Он сидел на своей кровати, по нему было видно, что он подавлен, но внешне мальчик выглядел всё лучше. И теперь совсем не походил на того, кто был одержим. Девушка тихо вошла в комнату и затворила за собой дверь. Коннор вздрогнул, отреагировав на шум и подняв голову, встревоженно посмотрел на неё. — Ты помнишь меня? — спросила Лина, рассматривая его. — Я вас видел, — еле слышно пробормотал Коннор. — Это вы меня спасли? — Нет, это сделала Морриган. Коннор немного помолчал и вскоре произнёс совсем отстранённо: — Я хочу к маме. Мне так её не хватает… Лина переборола себя и не стала высказывать ребёнку свои мысли касательно его матери. — У тебя ещё есть отец и дядя. — Я стараюсь быть сильным, как говорит дядя Теган. Но мне так плохо без матушки… Наверное, вы тоже скучаете по своей матушке? Махариэль перекосило от слов ребёнка. Ей хотелось сказать: «Из-за заботливости твоей матери погибло столько людей». Но она вновь заставила себя не поднимать эту тему, решив спросить о другом. — Слышала, тебя отправят в Круг магов? — Думаю… Мне надо вступить в него и стать настоящим магом, — пробормотал ребёнок совсем доверчиво. — Наверное, у меня уже нет выбора, и скоро придётся отправляться в Круг, — Коннор печально вздохнул и посмотрел на Лину своими большими карими глазами, полными детской невинности. По спине эльфийки пробежал холодок. — Мы сейчас отправляемся к магам, — неуверенно сказала она. — Если хочешь, потом расскажу, как там. Коннор больше ничего не сказал, только кивнул, на том и было решено закончить беседу. Лина выпрямилась и направилась к выходу — ей хватило услышанного. Она и сама не понимала, на что рассчитывала, идя к ребёнку, совсем недавно потерявшему мать. Обида на собственную недомать, ненависть к эрлессе, которая, каким бы ужасным человеком ни была, но всё же не отказывалась от своего дитя (а именно так, по мнению девушки, поступила её биологическая родительница). И слова обитателей замка, множество раз слышанные за спиной: «Бедный мальчик. Страшно думать, что ему пришлось испытать», «Интересно, что случилось с другими слугами из замка. Как вы думаете, они все погибли?», «Так жаль, что леди Изольда погибла. Она была достойной женщиной, и эрл её очень любил», «Благослови вас Создатель, Серый Страж. Вы нас всех спасли», — всё это вызывало не меньшее замешательство, чем в Остагаре. Но, как бы то ни было, следовало отправляться в путь.