***
Вчера во время лечения Винн прочитала ей целую лекцию о том, что она должна и что делать не следует, будто она — долийка — одна из шемленов, и обязана подчиняться им. — Ты должна извиниться перед банном, — говорила Винн. — За что? За правду? — огрызалась Лина, жалея, что не может встать и уйти. — Я не отрицаю, что в чём-то ты можешь быть права, но сегодня ты явно перегнула палку. Твоя бестактность может плохо повлиять на репутацию Стражей, и на вашу с Алистером миссию. Ты должна понимать, что от банна, как и от того, выживет ли эрл, зависит очень многое. Должна-должна-должна. Лину передёргивало каждый раз, как она слышала это слово, а звучало оно в этот вечер слишком часто. Она сдержалась и промолчала из уважения к возрасту, однако пелена спала, и в чародейке она больше не видела мудрую наставницу, теперь Винн была одной из шемленов, думающей, что сможет слепить из неё какой-то инструмент. Выслушав её, Лина окончательно убедилась в решении уйти, даже если Мор поглотит Ферелден. У неё больше не было ни одной причины для того, чтобы продолжать потакать капризам Алистера и выполнять долг Серого Стража. Неблагодарные шемлены сделали всё для того, чтобы отбить у неё желание помогать им, единственное, что она слышала от них — это постоянные упрёки, напоминания о том, что она поступает неверно, и ни слова благодарности. Она пока не решила точно, куда именно отправится. Душой и сердцем Лина рвалась к осуществлению мести, но умом понимала, что сама не справится с этим важным делом. Поэтому она склонялась к тому, чтобы пойти в ту деревню за големом. Слова торговца, отдавшего ей жезл управления, о порождениях тьмы настораживали, но она предполагала, что это всего лишь слухи. И даже если твари и правда напали на деревню, вероятнее всего, они уже ушли оттуда. В разные периоды своей жизни она была не одна. До происшествия, привёдшего к серостражеству, Лину окружали соклановцы — её родные, друзья. Её семья. И даже на охоту она никогда не ходила одна, всегда с Тамленом. А после, хоть она и ненавидела шемленов, они прикрывали ей спину. Так что от мысли, что ей придётся остаться один на один с опасностями Ферелдена, по спине пробегал холодок страха. В любом случае, она не собиралась пока никому говорить о своём уходе, чтобы не давать повода для новых упрёков и уговоров, только решила сказать Дайлену, а заодно раскрыть ему тайну Посвящения. А до тех пор планировала раздобыть карту местности и Ферелдена и запастись провизией, чтобы не заблудиться и не помереть с голоду в первый же день. И долечить рёбра… Лина скорчила гримасу, понимая, что в процессе придётся выслушивать нравоучения Винн: долг, честь, банальная вежливость. «Вот только они с долийцами не очень-то вежливы, так с какого хрена я им что-то должна? — думала Лина, вспоминая все пренебрежительные взгляды людей. Даже то, что она являлась Серым Стражем, ничего не меняло — они всё так же относились к ней, как к какому-то низшему существу, не достойному их. — В жопу Фен`Харелову этот «долг», ничегошеньки я им не должна!» Выразительно хмыкнув, Лина кивнула сама себе и стала детально обдумывать план: как подготовить припасы и снаряжение, какую собрать еду и где запастись набором тетив. С одеждой было всё более-менее ясно — Кайтлин, пригласившая её на ужин, была обучена рукоделию, и согласилась сшить пару рубашек и штаны подходящего размера в обмен на небольшую, почти символическую, плату. Девушка и вовсе собиралась сделать это бесплатно. — Вы и так много сделали для нас с Бевином, — обнимая брата, улыбалась она. — Я не возьму с вас денег. Лина всё же настояла. Кайтлин была хорошей, доброй девушкой, а Бевин, несмотря на юный возраст, обещал вырасти в благородного и честного мужчину. Они оба отличались от большинства шемленов, с которыми Лину сводила жизнь. До тех пор, пока не будет готова уйти, она наотрез отказалась оставаться в замке. Ей до зубного скрежета надоели лицемерные шемлены, считающие, будто она им что-то должна, и не хотела, чтобы банн думал, что она нуждается в его «гостеприимстве». Она собиралась поставить палатку на окраине деревни, и треклятые ферелденские дожди не пугали её — она не сахарная шемленская миледи, привыкшая ночевать на пуховых перинах, а долийка, почти всю жизнь проведшая в пути. Но Кайтлин, узнав о её решении, убедила, что нет нужды спать в сырости и холоде. После кошмара, учинённого с лёгкой руки эрлессы, пустовало множество домов, и нашёлся один пригодный для жизни: полностью обустроенный, с одной отдельной комнатой на втором этаже и просторной прихожей. Он стоял прямо над водой, откуда пахло рыбой. Зевран посмеивался, что, вдыхая рыбные ароматы, ощущает себя как дома, на что Лина вполне искренне за него порадовалась. Здесь было намного лучше, чем в замке — никаких баннов Теганов, Алистеров, Создателелюбов и прочих раздражителей. И пусть это был совсем не уютный аравель, здесь она не чувствовала себя крохотным муравьём, потерявшимся где-то в горах. Ночь она провела в обнимку с Псом. Но, как оказалось, мабари не мог разбудить её от кошмара, и это был единственный минус. Лина подумывала попросить Лелиану поспать рядом, или… проклятье. Пусть с Зевраном у них были нормальные отношения, а порой ему удавалось поднять ей настроение, но одна только мысль о том, что ей придётся спать в обществе малознакомого мужчины, вгоняла её в краску. Выход был — не воспринимать его как мужчину. И это, в целом, получалось само собой, но ровно до тех пор, пока он не начинал подтрунивать на эту тему. Даже так она решила попросить его спать с ней в одной комнате, и уже предчувствовала его ответ на эту просьбу. Но ему, как ни странно, она доверяла больше, чем Лелиане. Особенно после того, как на неё отреагировал Дайлен.***
Сегодня ночью заход снов по прошедшим дням продолжался. Появление Лелианы спровоцировало возвращение ко дню их первого контакта, когда Дайре с трудом выдавил из себя «привет». Дальше по сценарию он должен был выбежать на улицу, но Дайлен проснулся прежде, чем это произошло. Он не мог разобрать, ночь ещё или раннее утро. Алистер спал, и Дайлен порадовался, что не разбудил его. Меньше всего ему сейчас хотелось отвечать на вопросы Стража. Глядя в потолок, он вспоминал о днях, проведённых в Орлее. Его бабушка — герцогиня Леонтайн Де Розен — часто проводила приёмы, и, начиная с шестилетнего возраста, его выводили развлекать гостей. Ему это очень не нравилось, но он молчал, не желая расстраивать бабушку, так хорошо принявшую блудного сына с целым выводком магов, и терпел все сюсюканья и щипания за щёки. А когда ему исполнилось девять, и он уже мог контролировать рано пробудившуюся магию, она взяла его, Соло и Микаэля на приём к леди Сесиль Вассёр. Для него это был первый выход в свет и знакомство с орлесианским двором вне поместья Леонтайн Де Розен. Нервничая, он часто поправлял расшитую узорами маску и прятался за спиной сестры каждый раз, когда его замечали, но Соло, тогда ещё зовущая себя Софи, выводила его и знакомила с новыми и новыми людьми. Она говорила, что это будет для него полезно, но Дайлен знал, что на самом деле сестра просто потакает бабушке, которая очень любила хвастать своими внуками. Соло была красива и быстро пропиталась духом Орлея. Чем был хорош Микаэль, Дайлен не понимал, как и то, как брату удавалось не выдавать в себе скотину. Что до него самого, многие считали его похожим на фарфоровую куклу, умилялись его застенчивости, что смущало его ещё больше. Другие — одёжке: ему тогда сшили костюм совсем как для взрослого, и им казалось это забавным. И они втроём были главным объектом развлечения ровно до тех пор, пока леди Сесиль не решила позвать девочку, которая в её доме часто развлекала гостей танцами и общением. Она хотела их познакомить, но, впервые увидев Лелиану, Дайлен оробел настолько, что убежал на улицу и отказывался возвращаться, как бы его не пытались затащить обратно. Дома Микаэль смеялся над ним, а Соло рассказывала о Лелиане всё, что знала. Девочка была дочерью покойной служанки Вассёр, и та стала её воспитывать: наняла ей учителей, обучающих танцам, музыке, письму и чтению. Зачем-то сестра упомянула, что Лелиана старше его на год. Дайлен старательно делал вид, что не слушает её, но сам ловил каждое слово. На следующих двух приёмах он лишь зачарованно наблюдал за этой рыжеволосой девочкой, которая так красиво пела и танцевала. Когда она смотрела на него, быстро отворачивался, радуясь, что под маской не видно, как покраснело его лицо. И лишь на четвёртом приёме у леди Сесиль, когда сестра приволокла его и поставила прямо перед Лелианой, он осмелился заговорить с ней. Правда, собранности ему хватило только на приветствие, после чего он вырвался и убежал. Вскоре после этого Микаэль впутал его в своеобразную «игру», выбравшись из которой, Дайлен видел Лелиану только раз, и то, совсем издалека, после чего им пришлось покинуть Орлей. Дайлен почти не вспоминал о ней до вчерашнего дня, и совершенно не ожидал встретить её здесь — спустя столько лет, в холодном и унылом Ферелдене. Он решил приберечь возникшие вопросы для Лины — единственной, кому было известно, что он знает Лелиану. А пока, чтобы не думать об этом, хотел спуститься на кухню, а после завтрака пойти к Кэсли. Тренировка должна была отвлечь его от ненужных мыслей, пусть она заключалась в основном в махании мечом для становления удара, поскольку жир, который нужно было сжигать, переводя в мышцы, банально отсутствовал; но, как вчера сказал Алистер, с таким усердием хилым он перестанет быть меньше, чем через месяц. Дайлен надеялся, что так и будет. Дайлен уже хорошо ориентировался здесь — хоть по внешнему виду замок и в подмётки не годился изысканным и величественным произведениям архитектурного искусства Орлея, расположение комнат было почти таким же: наверху были хозяйские и гостевые спальни, на наземном этаже — большой зал с камином для приёма посетителей, гостиная, библиотека и трапезная. Бытовые помещения — кладовые, погреба и комнаты для слуг — находились отдельно, там же была и кухня. Впрочем, её можно было легко отыскать, просто идя на запах. В замке, несмотря на ранний час, уже вовсю кипела жизнь. По пути на кухню он решил узнать, кому отдать грязные вещи, чтобы их постирали. Случайно ли, но из всех служанок ему встретилась именно Алисия. На его вопрос она презрительно спросила, не хочет ли он сам этим заняться. — Я же не прошу тебя лично стирать мои вещи. И не напоминаю о том, что ты сама должна замечать подобные детали, раз уж тебя приставили к нам прислуживать, — раздражённо бросил Дайлен. — Так сложно ответить? Она хмыкнула, но рассказала, где найти прачечную, после чего, задрав подбородок, скрылась за поворотом. Дайлен предположил, что эту дерзкую девицу наняли уже после смерти эрлессы. Судя по тому, что он знал о жене эрла, та вряд ли стала бы терпеть подобное. Хотя, возможно, тогда Алисия выполняла свои обязанности куда прилежней и не грубила гостям, а потом, почувствовав себя свободнее при управлении банна Тегана, распоясалась. На кухне он обнаружил Энн, но в ответ на приветливую улыбку та сделала вид, что его нет, и продолжила сосредоточенно поглощать содержимое тарелки. Дайлен обошёл длинный стол и сел напротив неё, намеренно издавая своими действиями много шума. — Прости, что немного приврал, — сделав виноватое выражение лица, заговорил он, когда она всё же посмотрела на него. — Точно «немного», а не всё? — недоверчиво сощурившись, спросила Энн. — А как насчёт тебя? — скопировав её интонацию, парировал Дайлен, и она отвернулась. Ему было всё равно, что она подумает, но ради утоления собственного любопытства он решил убедиться в верности собственных выводов касательно её личности. Он не исключал, что она могла говорить правду о себе, но проверить ничего не мешало. Только делать это нужно в более приватной обстановке. — Можешь не отвечать, — снисходительно улыбнулся Дайлен. — Просто ты плохо отзывалась о Серых Стражах, и я боялся, что ты откажешься мне помогать, если я признаюсь, что уже являюсь одним из них. Самым бесполезным Стражем, вынужден заметить. Я не умею сражаться, так что в бой как пушечное мясо не тащили. Только поэтому и выжил. Некоторое время Энн молча буравила его взглядом. Его история явно не убедила её, и Дайлен начал опасаться, что недооценил её. — Это всё объясняет, — наконец, заключила она тоном, по которому нельзя было понять, поверила она ему или нет. — Если ты меня прощаешь, продолжим обучение? Если не решишь оставить меня на произвол судьбы, конечно. Тогда да… — Сначала тебе нужно поесть, — грубо отрезала Энн. — Приходи на задний двор, как закончишь. С этими словами она отодвинула от себя тарелку с недоеденным завтраком и покинула кухню. — Она меня пугает, особенно этот её шрам, — донёсся до Дайлена тонкий девичий голосок. За соседним столом чистили овощи две молодые служанки, которые, нисколько не смущаясь присутствия Дайлена, принялись обсуждать Кэсли. — А меня пугают гномы, которые с ней пришли. Они так смотрят, что меня аж дрожь пробирает. — Любит банн Теган пускать в замок всяких разных. Но эльфийка эта, которая постоянно ругается, хотя бы деревню помогала отбить от мертвецов, а этих за какие заслуги? — Говорят, она дочь какого-то лорда, вот только как по мне, она обычная наёмница. А ходит тут вся такая важная, обхаживай её, а в ответ даже слова благодарности не услышишь. — А она и не должна вас благодарить, — вмешалась кухарка, месившая тесто поодаль. — Это ваша работа, и негоже вам языками молоть, понося гостей банна. Ты, Стейна, лучше насыпь молодому человеку каши, он, небось, голодный. Одна из девушек — светловолосая, с толстой длинной косой — отложила нож в сторону и зазвенела посудой. Вскоре она поставила перед Дайленом полную миску пшеничной каши, от которой исходил пар, кружку тёплого молока и ломоть чёрного хлеба. — Спасибо, красавица, — улыбнулся Дайлен. Стейна зарумянилась, но взгляд не отвела. — А что ты скажешь об этой Энн Кэсли? — облокотившись на стол так, что Дайлену стали видны соблазнительные формы, спросила она. — Ты ведь знаешь её лучше, чем мы. Она правда из знатных? — Она так говорит, — пожал плечами Дайлен. — А банн ей верит. Правда или нет, не могу судить. — А каким ветром тебя занесло в наши края? — Стейна, бесстыдница, а ну за работу! — прикрикнула кухарка, и та, недовольная, вернулась к чистке овощей. Дайлен склонился над тарелкой, чтобы не встречаться с ней взглядом. Девчонка явно флиртовала с ним, а такого не случалось с тех времён, когда ученицы Круга ещё пытались завладеть его вниманием. Это было так давно, что он уже успел отвыкнуть от подобного. Служанки зашушукались, поглядывая на него и хихикая, и Дайлен, быстро доев, поспешил ретироваться. Наверное, со стороны это выглядело, как бегство, но ему было всё равно.***
Выйдя на улицу, Дайлен полной грудью вдохнул чистый свежий воздух. Погода сегодня стояла ясная, и лужи, собравшиеся после ночного дождя, поблёскивали на солнце. Вспомнив размытые дороги, по которым они добирались до Редклифа, Дайлен порадовался, что не придётся месить грязь — вся территория замка была выложена каменными плитами. Задний двор, похоже, специально был обустроен для того, чтобы можно было тренироваться и устраивать учебные поединки: довольно обширный участок земли был усыпан песком, на котором всё ещё виднелись следы падающих капель; под небольшим навесом стояли стойки с обмундированием и оружием, у дальней стены выстроились в ряд соломенные чучела. Увидев, с какой неистовой яростью Энн колотит одно из них, явно представляя на его месте кого-то очень сильно ей насолившего, Дайлен засомневался, стоит ли ему сейчас связываться с этой девицей. Заметившая его Броска не позволила ему сбежать, и окликнула Энн. Обернувшись, девушка вытерла со лба пот и посмотрела на него. — Ты поел? — Да. Но если ты меня будешь бить так же, как это чучело, то завтрак полезет наружу. Искренне надеюсь, что ты не будешь смотреть. Броска загоготала, видимо, представив, как это будет выглядеть. Энн слабо улыбнулась. — Не беспокойся об этом, — она подошла к нему и снисходительно похлопала по плечу. — По животу я бить не буду, да нагрудник и от этого должен защитить, — от этих слов в голове Дайлена прозвенел первый тревожный звоночек. — Проблемы будут только если желудок слабый, или если ты переел. Ты же не налегал на еду? — Нет, — нервно улыбнулся Дайлен. — А вот если сильно ударить в живот, например, коленом, — невозмутимо продолжила Энн. — то может и нагрудник не спасти. Но этого я тоже делать не буду. Однако прежде нам нужно поговорить. — Твой серьёзный тон меня настораживает. Ничего не ответив, Энн вернула меч на стойку и попросила Броску уйти. Прежде чем подчиниться, гномка окинула его злым взглядом и плюнула под ноги. — Чувствую, мне аукнется эта приватность… — рассматривая плевок, заметил Дайлен. Вздохнув, Энн махнула рукой. — Я должна у тебя кое-что спросить. — Слушаю, — тщательно скрывая заинтересованность, отозвался Дайлен. — Серые Стражи шли в Остагар через Дикие земли? — А что? — Это важно! Да или нет? — Нет, — наугад ответил Дайлен. Энн с силой сжала пальцами край скамьи, так что Дайлен услышал, как скрипнула кожаная перчатка, и отвернулась, видимо, чтобы он не смог считать её эмоции. Он снова невольно зацепился взглядом за шрам. В какой же передряге она побывала? Его тем больше интересовал ответ на этот вопрос, чем больше он узнавал о ней. Как вообще девушка из знатного рода, если она таковой являлась, оказалась на полной опасностей дороге в компании двух гномов-головорезов? — Мне очень нужно попасть в Дикие земли Коркари, — наконец, произнесла она; рука, расслабившись, переместилась на колени. — Зачем? — Там, после битвы при Остагаре, скрывается один человек, и мне жизненно необходимо его найти. Эрл Эамон дал бы мне людей — он понял бы его важность для всего Ферелдена. Но банн Теган отказывается, ссылаясь на то, что люди нужны для поиска Урны Священного Праха. Которая, скорее всего, даже не существует. Говорит ждать выздоровления эрла, но у меня нет времени. Да и кто знает, выживет ли он. — Так ты представляла на месте чучела банна? — усмехнулся Дайлен. — Вы с Линой поладили бы в этом плане, она тоже банна не переносит, — Энн мрачно посмотрела на него, и он понял, что ей не понравилось это сравнение. — Они с Алистером были в Диких землях незадолго до битвы, но если ты хочешь просить помощи, говори об этом с Линой. От Алистера толку не будет, он не из тех людей, кто самостоятельно принимает решения. — А ты? — Энн испытывающе посмотрела на него. — До недавнего времени у меня была только иллюзия выбора. И теперь, когда цепочка моих решений приводит не к заранее спланированному другими людьми результату, я хочу следовать выбранному пути. А становиться наёмником в мои планы не входит. Извини. Зло посмотрев на него, Энн резко поднялась, подошла к стойке с оружием и, крикнув «лови», бросила Дайлену небольшой круглый щит. Дайлен машинально увернулся. — Ты не знаешь значение слова «лови»? — Просто я не понимаю, зачем мне щит, — удивлённый такой резкой сменой настроения, ответил Дайлен. — Ты сражаешься левой рукой, многим противникам, привыкшим к правшам, это доставит неудобство, но правую руку тебе всё равно девать некуда, так что лучше держи в ней щит, чем оставлять без дела. «Для магии она нужна», — подумал Дайлен, но, вслух ничего не сказав, поднял щит и перчатки, брошенные следом. Хвала Андрасте, меч, наручи и смердящий едким потом простёганный дублет, а также чёрный, пропитанный воском нагрудник Энн вручила ему в руки. Дайлен попытался отказаться от последнего хотя бы на время разминки, так как нагрудник оказался очень жёстким, и в нём он был слишком неповоротлив, но Энн настояла, сказав, что ему нужно привыкать к тяжести тренировочного доспеха. После небольшой разминки Энн показывала ему приёмы и как наносить удары. Это длилось больше часа, или, может, ему так показалось. Но он был очень вымотан. — Завтра ты не сможешь встать с постели, — с полуулыбкой пообещала Энн. — А пока ты ещё можешь двигаться, я предлагаю устроить небольшой поединок, чтобы проверить твои новые навыки. — Пощады… — жалобно простонал Дайлен, и по ехидной усмешке Энн понял, что её это веселит. Она поманила его на песок. Встав напротив него, приняла стойку, и, несколько раз прокрутив кистью меч, жестом приказала ему сделать то же самое. Он подчинился и неумело повторил за ней, чуть не саданув себе мечом по ноге. Затем, после команды Энн, всё началось. Первый прямой удар Дайлен парировал, и деревянный меч Энн скользнул вниз, врезавшись в край гарды. Схватив Дайлена за руку, она резко потянула вперёд, заставив его выронить меч, он тут же попытался отпихнуть её щитом, но она ударила его по плечу плоскостью деревянного клинка, заставив выронить и щит. Передвигаться было неудобно - ноги то и дело вгрузали в песок. Явно забавляясь происходящим, Энн дважды ударила нахмурившегося Дайлена мечом по ягодице и, отойдя, вновь приняла стойку. Во втором раунде она тоже поначалу метила в меч, и поняв это, Дайлен попытался отбить удар щитом, но различие в силе заставило уйти в отступление. Новая попытка Энн завязать меч клинчем закончилась, как и первая. Радуясь, что ученик усваивает всё на лету, она довольно кивнула и снова перешла к наступлению. С трудом отбив щитом новый выпад, Дайлен успел в прыжке уйти в сторону, избегая удара, рубанувшего его по ногам, но потерял равновесие и упал на бок. Теперь он понимал, почему она решила провести поединок на песке - падать не так больно, как на плиты, и не так унизительно, как в грязь. Быстро перекатившись на спину, попытался подняться, но не смог, как ни старался. Энн медленным шагом подошла к нему и с почти ласковой улыбкой приставила кончик меча к его горлу, и Дайлен мгновенно посерьёзнел. Маска спала, и он одарил девушку таким взглядом, что та мгновенно убрала от него меч, поняв, что игра закончилась. Она протянула ему руку, помогая встать, и предложила устроить перерыв, посидев на лавке. — Всё тело ноет, — пожаловался Дайлен, торопливо снимая зловонный нагрудник и стряхивая с себя песок, который был везде - на одежде, в волосах, в ушах. Прихрамывая и потирая ушибленный бок, он прошёл к скамье. — Так и должно быть, — серьёзно произнесла Энн. — Будет ещё хуже, но нельзя прекращать тренировки, поэтому терпи. — Я занимаюсь всего третий день, тебе не кажется, что это было слишком? — Ничуть. Ты же хочешь следовать своему пути? Вот я тебя и готовлю, пока не найду проводника. «Ферелденская забота во всей красе!» — скривился Дайлен. Будь это такой вид забав, он бы не удивился — Ферелден остаётся Ферелденом, в конце концов. — А какая польза от того, что ты меня лупила по заду? Это какой-то особый приём в Хайевере? — Это чтобы больше раззадорить тебя, — усмехнулась Энн и похвалила его: — Ты правильно делал, что отступал. Вскоре я снова выбила бы у тебя оружие. Но отступая, ты сутулишься, а с этим падение — лишь дело времени. Тебе нужно поработать над прямой осанкой во время боя. Энн продолжила рассуждать о том, что он должен научиться отвечать атакой на атаку, а не уходить глубоко в оборону. Когда Дайлену надоело слушать критику, он решил, что настало время вывести её на чистую воду. — Пощади, Элисса, — прервал он девушку, внимательно следя за её реакцией. Та собиралась продолжить критиковать его, а осознав произнесённое, крупно вздрогнула и уставилась на него с испугом. — Как ты?.. — Ты мне сама об этом сказала. Только что. До этого я не был уверен. Она быстро осмотрелась по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, придвинулась к нему почти вплотную. На мгновение Дайлен подумал, что она хочет его убить — из страха быть разоблачённой перед остальными. Она могла бы сделать это даже голыми руками, если бы захотела, и он не был уверен, что смог бы ей противостоять. Но она лишь сжала его руку железной хваткой. — Чего ты хочешь? — почти прошипела Энн. — Ничего. Просто я догадливый. Я слышал ваш разговор с банном Теганом и люблю разгадывать загадки. — Девушка была в явном потрясении, и Дайлен отвёл глаза — читать её больше не было нужды. — Мне без разницы, кто ты, — продолжил он. — Лине — тем более. Для долийки титулы не имеют значения, просто она боится нового покушения. Тэйрн Логейн уже отправлял убийц по наши души, и то, как ты защищаешь этого человека, выводит девочку из себя. Если ты ей откроешься, ничего не произойдёт. Просто она перестанет спать с клинком в руках и больше не будет на тебя глазеть, как на врага. — Элисса приоткрыла рот. — Это, конечно, твоё дело, и я не выдам тебя. Но я считаю, что тебе нужно сказать другим Стражам, кто ты. У нас общая цель, и лучше сказать самой, чем проколоться в самый неподходящий момент. А с твоим самоконтролем это точно произойдёт. Лина не так глупа, какой кажется, рано или поздно она всё поймёт. — Дайлен немного помолчал. — Если ты действительно хочешь вылечить эрла, то от Стражей толку больше, чем от двух бандитов. А если будешь хранить эту тайну, она будет вызывать напряжение, от которого рано или поздно разразится гром и молнии. К тому же, если ты хочешь просить её о помощи, будет лучше, если между вами не будет недомолвок. — Ты говоришь, что ей всё равно, — наконец заговорила Элисса. — Но мне известно, при каких обстоятельствах погибла эрлесса. Был способ сохранить жизнь и ей, и сыну эрла, но твоя «девочка» настояла на том, чтобы принести её в жертву. — Ты так хорошо разбираешься в магии? — спросил Дайлен. — При чём тут это? — При том, что пока Стражи искали бы этот другой способ, от деревни, как и от обитателей замка могло бы ничего не остаться. Лина правильно сделала, что настояла на своём. Если бы послушала Алистера, по возвращению мы могли бы застать лишь ходячих мертвецов. Так что ты ей должна быть благодарна. — Если я расскажу ей, кто я, где гарантия того, что она не растрепает об этом на весь Ферелден? — Гарантий нет, но рано или поздно она сама узнает. — От тебя? Дайлен неопределённо пожал плечами. — Подумай о том, что я сказал. Дайлен дружелюбно улыбнулся и, оставив деревянный меч на скамье, похромал обратно в замок. Надо было оставить Элиссу одну, чтобы она всё обдумала.***
По пути в комнату Дайлен обдумывал информацию, которую смог получить об Энн. Называть её он решил по-прежнему именно так, и Лине он не хотел говорить о том, что узнал. Он счёл, что, раз она из знатного рода, не стоит портить с ней отношения. Ни ему, ни Стражам, даже если те себя Стражами не считают. Уже поднявшись на второй этаж, Дайлен наткнулся на Лелиану и невольно отступил назад. — Bonjour, — улыбнувшись, поприветствовала она на орлейском. Он попытался улыбнуться в ответ, но это было похоже скорее на нервный спазм, и он ограничился кивком. — Первая встреча у нас не задалась, поэтому давай начнём сначала, — произнесла Лелиана, и Дайлен смущённо отвёл взгляд. Столько лет прошло, а её улыбка была всё так же прекрасна и всё так же вводила его в состояние, когда он не мог и слова сказать в ответ. — Так приятно встретить здесь орлесианца, — продолжила Лелиана. — Ферелденцы, конечно, замечательные, но порой так не хватает орлейского духа. — Эм, да. То есть… Прости, мне пора, — сдавленно проговорил Дайлен. Он почувствовал, что начинает краснеть и поспешил удалиться, прежде, чем она это заметит. Он явственно ощущал, что Лелиана смотрит ему в спину, и всё нутро стягивалось в тугой узел. Уже в комнате Дайлен подавил в себе желание запереть дверь на засов. Это был бы глупый, ничем не обоснованный жест. Вместо этого он открыл окно — воздуха вдруг перестало хватать. Лелиана сбивала его с толку и полностью отшибала все мыслительные процессы одним лишь присутствием. У неё больше не было длинных аккуратно уложенных локонов цвета осенней листвы и красивого платья, да и обстановка была совсем иной, но бездонные голубые глаза и нежная улыбка оставались при ней, как и постыдные для него знания и мысли. Это заставляло его краснеть и бояться. Дайлен не знал, хватит ли у него собранности на изучение книг. Ему казалось, что всё, на что он сейчас способен — лечь на кровать и накрыть голову подушкой в надежде задохнуться, сгорая от стыда. За эти два дня он снова не смог толком двух слов связать, словно опять стал неловким, неопытным мальчишкой, и ему было очень стыдно перед собой. Ему было далеко не девять, и Соло очень многому обучила его. Вот только все эти знания куда-то улетучились при виде Лелианы. «Я просто не ожидал встретить её, поэтому растерялся, — оправдывал себя Дайлен. — И… если она меня узнает… проклятье! Сколько же грязи ей про меня известно. — Он крепко зажмурился и, закусив губу, помотал головой. — Нет, это невозможно. Она никогда не видела меня без маски. Она наверняка даже не помнит меня. Главное, не взболтнуть лишнего». Он всё же решил изучить книги, чтобы выбросить из головы мысли о Лелиане. Но прежде нужно было переодеться. Он только прошлым вечером помылся, а благодаря доспеху пропах, как псина. Грязная одежда так и лежала на табурете в углу, и он добавил к ней новую, а сам достал из сундука последние чистую рубашку и штаны. Нужно было наведаться в прачечную, иначе скоро ему не будет в чём ходить, но Дайлен опасался, что снова столкнётся с Лелианой. Он разложил книги на кровати и принялся изучать, полностью отрешившись от всего остального. В первой, которую он взял, не упоминалось ни о какой чёрной магии или демонах. Она была о созидании, но пестрила множеством исправлений и заметок о вещах, не относящихся к магии, а также морем слов о любви к Лили. Дайлен закатил глаза. Порчу книги бестолковой чепухой о чувствах к какой-то безмозглой корове, какой он посчитал пассию Йована, он определил как настоящее кощунство. Вторая, менее безобидная книга по обрядам, тоже была исписана чепухой, но её тема больше подходила под то, что натворил Коннор. Дайлен принялся читать оглавление, рассчитывая, что сможет найти раздел о призыве обитателя Тени. Но слово «призыв» казалось лишним — читая её, можно было призвать лишь сон. Ничего особенного, обычный учебник по основам энтропии, с закладками из любовной писанины от Лили. В конце он увидел несколько вложенных листов с описанием заклинаний по тёмной магии, но из них Коннор вряд ли смог бы что-то разобрать, поскольку написаны они были на тевене, и с частыми ошибками. У третьей книги была стёртая обложка, только стальные уголки по краям сохранились, и Дайлен не смог разобрать, что на ней было изображено раньше. Открыв её, он сильно удивился: книга полнилась запретной магией, на сносках были начертаны магические руны и рецепты ядов, причём почерк принадлежал не Йовану. Это был чистый древне-тевен, и Йован его не то что написать, прочитать вряд ли смог бы. А вот руны по призыву — да. На их копирование он был способен, хоть и не осмелился бы на такое. Дайлен предположил, что книгу Йован прихватил просто, чтоб было. Но мог ли в ней что-то разобрать Коннор? Не исключено, но маловероятно. Впрочем, не понимая рисков, глупый мальчишка мог начертить круг призыва. Следовало в ней хорошенько разобраться. Дайлен продолжил листать страницы в поисках дополнительной информации, как дверь со скрипом отворилась. Он по привычке быстро накрыл книги покрывалом, и расслабился только когда увидел, что это Лина. — А если бы я был раздет? — не скрывая раздражения, спросил он. — Тогда бы я ушла, — просто ответила она. — Но ты бы увидела голого шемлена. Твоя детская психика могла бы этого не выдержать. — Ну да, — немного подумав, кивнула Лина, — ужаснее шемлена может быть только голый шемлен. — Вот именно. Стучись, если не хочешь таких казусов. — Ладно, ладно. — Она затворила за собой дверь и чуть прошла вперёд. Затем указала на книги, всё ещё прикрытые: — Можешь расслабиться, мне всё равно, чем ты тут занимаешься. И я пришла не для того, чтобы задавать тебе вопросы, которых ты так боишься. Дайлен недоверчиво воззрился на неё. После случайной встречи с Лелианой он не готов был отвечать на расспросы о ней. Да и об Энн ещё не придумал, что сказать. Но, всмотревшись в лицо Лины, понял, что она не шутит — ей и правда было всё равно. Обычный спектр эмоций, состоящий обычно из раздражения, недоверия и ненависти, а ещё толики любопытства, сменило безразличие. — Тогда зачем ты пришла? — осторожно спросил он. Прежде чем ответить, Лина заперла дверь на засов, и это действие невольно навело его на непотребные мысли. Он сам не знал, почему они лезли ему в голову, но её загадочный вид и необычное поведение в совокупности с возникшим в сознании образом голой эльфийки вызвали нервный смешок. — Я хочу рассказать тебе правду о Серых Стражах, — серьёзно начала она, не придав этому значения. — Точнее, о том, как ими становятся. — Какую ещё правду? — мгновенно насторожился он, вся весёлость улетучилась. — Для начала надо отловить порождение тьмы, затем нацедить с него кровушки, совершить над ней какое-то колдунство, и, если ты не издохнешь в муках, выпив этой дряни, то станешь Серым Стражем, — коротко проинформировала его Лина, так что он даже не сразу понял, что к чему. Но потом до него дошла суть сказанного. — Врёшь. — Да когда я тебе врала? — справедливо заметила она. Дайлен поджал губы, пытаясь припомнить хоть один случай. — Став Серым Стражем, ты чувствуешь порождений тьмы, а они чувствуют тебя, — продолжила Лина, не дожидаясь ответа. — Тебе будут сниться кошмары, в которых ты сам как порождение тьмы. И жить тебе отведено не больше трёх десятков лет, а затем ты сам станешь чудовищем — внешне и внутренне. Стражи никому не говорят об этой стороне своего клятого ордена и тащат к себе наивных дураков. — Похоже, Лина увидела его удивление на то, что она сама в ордене, и презрительно фыркнула, будто он её оскорбил: — Я заразилась скверной, когда мы с Тамленом пошли в руины, и, скорее всего, умерла бы, — Дайлен отметил, как дрогнул её голос на этом имени. — Да я и предпочла бы умереть в клане, но Дункан объявил Право, и Хранительница отправила меня с ним, а её я ослушаться не могла! Дайлен не знал, что ответить. Видя это, Лина продолжила: — Делай, что хочешь, Дайлен. Можешь быть Стражем на словах и заниматься тем, чем сочтёшь нужным. Я не собираюсь неволить тебя, я не такая, как они. — Почему ты мне всё это рассказала? Лина подошла ближе и села на край кровати. Её рука заскользила по покрывалу, разглаживая складки. — Я ухожу, — наконец, произнесла она. — И не хочу, чтобы Алистер обманом затащил тебя в орден. Теперь, когда ты знаешь правду, у тебя будет честный выбор. Дайлен не ожидал услышать именно это. Он думал, что она раскрыла тайны Стражей из вредности, чтобы насолить Алистеру или по любой другой причине, но только не это. Он часто слышал, как она грозилась Алистеру, что бросит его, но это всё казалось ему пустыми словами. И он не думал, что она всерьёз решит уйти. — Куда ты пойдёшь? — Пока не знаю, — пожала плечами Лина. — Но помогать Алистеру я точно больше не буду. Пусть, наконец, берёт ответственность в свои руки. Я только прошу тебя не говорить ему о том, что я сказала. Вообще никому не говори, особенно Винн. С информацией о Стражах можешь делать что угодно, но о своём решении я скажу сама. Когда буду готова. Дайлен понимал причину её просьбы. Старуха наверняка начнёт читать ей мораль, да и Алистер присядет на уши, пытаясь переубедить. — Хорошо, — согласился он. — Ma serannas, — она склонила голову. — Я… рада, что ты понимаешь меня. Она поднялась, собираясь уходить, и Дайлен решил воспользоваться моментом, чтобы спросить о Лелиане. — Подожди, — остановил он эльфийку. — Могу я спросить тебя кое о чём? — Зависит от вопроса, — обернувшись, проговорила она. — Как ты познакомилась с Лелианой? Лина, до того казавшаяся абсолютно равнодушной ко всему происходящему, заметно оживилась. — Так значит, я была права? Ты её знаешь. — Знаю, — не стал спорить Дайлен. — Если тебе интересно, мы познакомились в Орлее, когда мне было девять. Там принято носить маски, потому она меня и не узнала. Кроме того, напрямую я с ней говорил лишь раз. Тут нет никаких тайн, просто она — прошлое, от которого я хочу уйти. И я в свою очередь хочу попросить тебя не рассказывать ей об этом, и обо всём, что мы здесь обсуждаем. — От меня она ничего не узнает, — пообещала Лина. — Я тебя понимаю. Насчёт прошлого. Разница только в том, что я от своего уходить не хочу, но и вернуть не могу. — Это связано с Тамленом? Кто он? — осторожно поинтересовался Дайлен. Он понимал, что ступает по очень тонкому льду, рискуя вывести Лину из себя и разругаться с ней, так и не узнав ничего о Лелиане. — Он был моим другом и братом по клану, — ровно произнесла эльфийка, но он видел, каких усилий ей это стоило. — Из-за шемленов его больше нет. Дайлен опустил глаза. Он пожалел о том, что затронул эту тему, но не мог не спросить: — Люди убили его? — Они причастны к тому, что с ним произошло. — Не думаю, что тебе оно нужно, но прими мои соболезнования. — Соболезнования не исправят произошедшее. Но спасибо. Они замолчали. Дайлен размышлял над тем, как перевести этот ставший неловким разговор в нужное русло, но Лина сама заговорила о том, что его интересовало. — Ты спрашивал о Лелиане. Я встретила её в Лотеринге. Она помогла нам, когда люди Логейна напали на нас. Сказала, что была послушницей в церкви, но с оружием управлялась очень умело. А ещё, что во сне шемленский бог велел ей помогать Стражам, поэтому она напросилась к нам в отряд. Дайлен пытался сопоставить образ той Лелианы, которую видел в Орлее, с той, о которой рассказывала эльфийка. Послушница в Церкви? Создатель? Это никак не укладывалось в голове, но Лина, похоже, не врала и не шутила над ним. — Ты знаешь, как она оказалась в Церкви? — Нет. Она не очень охотно рассказывала мне о своём прошлом. Ты разочарован? — Скорее удивлён, — признался Дайлен. Теперь, после всего услышанного он не знал, как ему реагировать на Лелиану, и как с ней общаться. Было ли то, что они оба оказались здесь, совпадением? Или же всё было тщательно спланировано — он не знал, как, вряд ли Лелиане или тем, кто её сюда отправил, было известно, что Лина захочет завербовать его. Но всё же. — У тебя больше нет вопросов? — напомнила о себе Лина. — Нет. Слушай, возможно, у тебя сложилось впечатление, что я неблагодарная сволочь. Но я благодарен тебе. Правда. За то, что спасла. И за правду. Merci. — Из всех шемленов, каких я встречала, ты не так уж и плох, — улыбнулась Лина. — И я бы не простила себя, если бы позволила Алистеру угробить ещё и твою жизнь. Когда Лина ушла, Дайлен ещё долго думал над её словами о Стражах и о ритуале. В ордене он искал спасения, свободы, но, вероятно, найдёт лишь смерть, став не более, чем ресурсом. И что теперь делать? Разве что… да, действительно, притворяться Стражем, пока это возможно. Наверное, стоило тогда настоять, чтобы его филактерию уничтожили, и сейчас не было бы этой головной боли. Он был бы волен идти куда пожелает. Но вряд ли Грегор согласился бы на это, скорее заподозрил бы неладное. За сегодняшний день на него свалилось слишком много информации. И теперь он не знал, что с ней делать.