***
«Прошлой ночью. Чердак в доме семьи Джонс.» — Мила (Боец), — двое одновременно окликнули девушку и снова переглянулись между собой. — Ты нам нравишься. После этих слов на чердаке словно исчезли все возможные звуки. Воцарившуюся тишину долгое время не нарушало ничто. Ни старая лампа, которая раньше любила «стучать» время от времени. Ни старые скрипучие доски деревянного пола, ни вой ветра, сопровождавшего в этих местах почти каждую ночь. Даже сверчки словно предпочли воздержаться сегодня от своего привычного стрекотания. Весь мир словно замер вместе с черепахами, которые ждали от девушки ответа на своё признание. Что до самой девушки… Мила и сама замерла, будто пораженная молнией, широко раскрыв глаза и слегка приоткрыв губы. Ей показалось, что из головы в одно мгновение выбило все мысли до единой. В ушах эхом отдавалась последняя фраза, которую мозг отказывался воспринимать буквально и всячески старался переинтерпретировать, но получалось не очень. «Это… сон? Или у меня… слуховые галлюцинации от переутомления? Не может же быть, что это все взаправду, да? Да же?» Когда первый шок постепенно начал отступать, позволяя не только начать думать, но и двигаться, Мила уже было хотела ущипнуть себя за руку. Но ей удалось убедиться в реальности происходящего совершенно неожиданным для всех образом. А именно — благодаря ворвавшимся на чердак разъяренной миссис Джонс и осторожно плетущимся за ней супругом. Прежде, чем ребята попали в поле её зрения она успела воскликнуть, запинаясь под конец, когда все же их заметила: — Я искренне надеюсь, что вы хорошенько тут убрались, а иначе я вам такую взбучку… устрою. Троица ночных посетителей чердака и едва вошедшая чета Джонс обменялись пораженными взглядами. Видел бы кто эту картину со стороны, то однозначно уже валялся бы на пыльном полу, держась за живот от сильного хохота. Камилле же было совсем не до смеха. — Мила, ты тоже здесь? — Кейси пришел в себя первым и тут же обратился к ней, окидывая внимательным взглядом и её, и парней. — Я, кажется, слышал как кто-то играл на пианино. А ещё очень красивый голос. Не подскажешь, кто бы это мог быть? Не будь сейчас Мила на своём же месте, она бы мысленно поблагодарила его за попытку разрядить атмосферу. Но сейчас её больше беспокоило собственное сердце, стук которого, как ей казалось, можно было услышать даже из её родного мира. Шестеренки в её голове крутились с небывалой ранее скоростью, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь предлог, чтобы сбежать отсюда прежде, чем её лицо станет тон в тон с повязкой бунтаря. И она не придумала ничего лучше, чем… очень громко зевнуть. Причем так неестественно, что её бы за такие «таланты» точно вышвырнули бы даже из худшей школы актерского мастерства в первый же день. — Мне что-то та-а-ак спать захотелось. Спокойной ночи, ребята! Стараясь не смотреть ни на кого, а в особенности на двух братьев, она пулей полетела вниз, едва не навернувшись на лестнице. Ошарашенные люди и черепахи успели лишь окликнуть её, но в ответ им прозвучал лишь хлопок закрывающейся двери.***
«Утром следующего дня.» POV Мила Вчерашний вечер был весьма богат на события и новую пищу для размышлений. Любой другой нормальный человек не смог бы сомкнуть глаз ни разу за всю ночь. Но я так была вымотана морально, что провалилась в сон почти сразу после того, как несколько раз прокричала в подушку о том, что этот мир окончательно сошел с ума! И я вместе с ним. Утро встретило меня с лицом Микеланджело, который нависал надо мной с абсолютно невинной улыбкой, что не помешало мне рефлекторно запустить в него подушкой и отчитать за неподобающее поведение. Бедняга, казалось, едва не «заплакал» из-за того, что его отругали. Но довольно быстро вернул себе веселое расположение духа и предложил присоединиться к нему в приготовлении завтрака, на что я быстро согласилась. Также он не преминул в очередной раз сравнить меня со своим старшим братом. Несмотря на показную непосредственность, мне показалось странным, что он пришел ко мне без спросу, чего прежде никогда не случалось. Сейчас, наблюдая за его манипуляциями на кухне, во всех его действиях я заметила какое-то напряжение. Возможно, он думает, что я злюсь на них из-за их решения полететь в мой мир и пытается «сгладить углы»? — Майки, я… — А-А-А! — он резко подскочил на месте и горяче масло со сковороды обожгло ему руку. — Микеланджело! — я выкрикнула его полное имя и быстро подставила обожженную зеленую ладонь под холодную струю воды. — Так, твоя голова явно не завтраком занята. Ещё и в мою комнату без спросу вломился ни свет, ни заря. Давай, колись, почему ты… Майки? Когда я увидела его лицо, то с удивлением обнаружила как в глазах младшего из братьев стояли слёзы. Я ахнула и быстро достала аптечку с верхней полки. — Очень больно, да? Подожди, я сейчас нанесу мазь от ожогов. Быстро выключив плиту, я потянула его к столу. Уселась на стуле рядом, достала из аптечки мазь и стала аккуратно наносить на зелёную кожу. Качая головой, я запричитала вслух: — Боже, что с тобой не так? Боишься, что я ещё сержусь? Если да, то — зря. Вчера я просто… — Нет. Дело не в этом. — А в чем тогда? — спросила я, аккуратно подув на место ожога. — Скоро ты вернёшься домой. Я просто хотел провести больше времени с тобой. Мои пальцы зависли над его рукой и я удивленно посмотрела в голубые глаза черепахи, в которых не было привычного веселья и азарта. Зато появились едва заметная грусть и тоска. Он слегка прикусил нижнюю губу и нахмурился лоб. От этого зрелища у меня сердце в груди кольнуло, а застывшая рука дрогнула и опустилась. — Я ведь не ухожу прямо сейчас, — попыталась утешить его я и погладила по голове. — Знаю, я веду себя по-детски. Рано или поздно это бы всё равно случилось. Просто раньше я не знал, когда именно это произойдет, а завтра мы уже возвращаемся в Нью-Йорк… Он резко обнял меня, прижав к своему пластрону. Я уже хотела отодвинуться, так как он сделал это слишком сильно. Но ничем уже не прикрытая печаль в его голосе заставила меня остановиться. — Прости, я… просто привязался к тебе, как и остальные. Ну, может не совсем так, как Лео и Раф, — он отстранился и ехидно усмехнулся. — Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной остаться здесь, если не хочешь. Как только до моей черепушки дошел весь смысл его слов моё лицо стало похоже на переспелый томат. Завидев мою реакцию, весельчак заливисто рассмеялся, после чего я дала ему подзатыльник. Но его это совсем не расстроило, зато меня заставило уткнуть лицом в собственные ладони со стыда. — Ладно-ладно. Всё, я больше не буду тебя дразнить. Клянусь! Он отнял руки от моего лица и я прикрыла глаза руками, всё ещё смущаясь из-за всплывших в моей памяти кадров о вчерашнем вечере. «К такому меня судьбинушка не готовила!» — А если серьёзно, то… Тебе кто-нибудь из них нравится? Леонардо или Рафаэль? А может Донни? Или, возможно, я? — Микеланджело! — я ударила его в плечо. — А что такого? Ты ведь говорила, что мы твои кумиры с детства! По-любому у тебя был кто-нибудь в любимчиках, верно? — Любить и восхищаться вымышленными персонажами — это совершенно разные вещи! — Ну, хорошо. Без какого-либо подтекста, просто из интереса. Кто тебе нравился больше всего? — Вы мне все нравились. — Кто тебе нравился больше всего? — он повторил с нажимом и поиграл бровями, как ловелас. «Кто бы мог подумать, что он настолько конченная сплетница…» Едва удержавшись, чтобы не произнести это вслух, я откашлялась и ответила даже быстрее, чем ожидалось. — Ну, наверное… Лео. — Обидно-то как, — он сымитировал сердечный приступ. — Оскар тебя не достоин, — буркнула я и он широко улыбнулся в ответ. — Знаю, сестричка! — он подмигнул мне и снова задал вопрос: — А почему именно он? Ну, что в нём тебе понравилось? — Что? Ну, я… эм… «Почему у меня странное ощущение, что он не просто так задает мне эти вопросы? Будь это роман, я бы подумала, что сейчас вот-вот откуда-нибудь выскочит Лео и окажется, что он всё слышал.» Будто прочитав мои мысли, балагур улыбнулся ещё шире, а его глаза загорелись недобрым огоньком. Он вдруг вскочил со стула, оказался в один прыжок возле кухонной двери и резко распахнул её. — С-с добрым утром… За ней оказался запинающийся лидер, лицо которого знатно потемнело*. Он был взволновал, будто его поймали за воровством. Когда его глаза встретились с моими, он тут же отвел их в сторону. Сердце у меня в груди пропустило удар, а лицо вспыхнуло с новой силой. «Он нас ПОДСЛУШИВАЛ?! ЛЕОНАРДО?! Господи, дай мне пожалуйста провалиться сейчас сквозь землю, умоляю!» — Эй, Майки, скоро там уже еда будет? Или ты решил нас всех посадить на воздушную диету? Со стороны лестницы послышались шаги, а так же недовольный говор едва проснувшегося бунтаря. Помимо него стали давать о себе знать и остальные, поэтому я решила воспользоваться случаем, чтобы избежать вопросов. — Скоро будет! — воскликнула я, утащив ухмылявшегося мастера нунчак обратно у плите и, стараясь не встречаться глазами с мечником, прошипела первому на ухо: — Я тебе это ещё припомню! — Не злись, я пытаюсь вам помочь. — А по-моему, ты просто развлекаешься. — Ты разве не знала, что можно совмещать приятное и полезное? Ау! Больно же! Я ущипнула его за руку и глазами указала на незаконченный завтрак. Он пару минут помолчал, но потом склонился к моему уху и тихо зашептал, чтобы никто кроме меня его не услышал. — Я правда волнуюсь за вас троих. Пусть я и схитрил, но вам действительно нужно разобраться в своих чувствах. И чем быстрее, тем лучше. Понимаю, на деле это не так просто, как на словах. Но лучше тебе сразу дать этим двоим понять, кто они для тебя, чтобы им не пришлось накручивать себя или питать несбыточные надежды. Последние слова будто громом отразились у меня в сознании, заставив вспомнить слова Рафаэля из моего сна, которые он сказал мне после нашего танца: Камилла, — когда он позвал меня по имени, я затаила дыхание и даже перестала моргать, стараясь не пропустить ни слова. — Иногда, проявляя доброту к тем, кто к ней не привык, мы можем неосознанно ввести их в заблуждение. Дать… ложную надежду. Не спрашивай меня ни о чём конкретном, просто запомни мои слова на будущее. Когда придёт время, я уверен — ты поймёшь, что я имел в виду. И тут в моей голове будто мгновенно сложился пазл. Тогда его слова звучали так, будто бы он прощался. И это не было просто прощанием со старым другом. Он… словно отпустил в тот вечер прошлое, которым мучил сам себя очень давно. А ещё тот поцелуй… Поцелуй Лео из кошмара. Хоть он и не был настоящим, но выглядел так, будто давно этого хотел, но нам не впервой было такое делать. «Может это и не было само будущее, но очень многое из моего сна пересекается с реальностью. Возможно, Рафаэль пытался донести до меня то же, что сейчас — Майки?» — Мила. Непривычно серьезный тон в тихом голосе младшего Хамато заставил меня вынырнуть из своих мыслей и обратить на него всё внимание. Он улыбнулся мне и погладил по голове, а потом сказал: — Ответ всегда был внутри тебя самой. Ты просто не хотела его услышать, но теперь, похоже всё поняла. В душе ты ведь уже знаешь, чего хочешь. Точнее — кого хочешь. — Да хватит уже! Рафаэль плохо на тебя влияет! — я снова дала ему подзатыльник. — Пардон, а я почему сразу я-то? И что вообще… Что смешного? На кухне показался сам мастер сай и когда мы втроём его увидели, то не смогли сдержаться от смеха. Вместо привычного узла на его бандане сзади красовался милый бантик, как у школьниц. Он недоумевающе и злобно оглядел меня, весельчак и лидера, намереваясь повторить вопрос. Но, посмотрев боковым зрением на своё отражение в стеклянном шкафу, заскрежетал зубами от злости. — Майки… Я УБЬЮ ТЕБЯ!!! Задыхаясь от смеха, младший Хамато пулей вылетел из кухни, а сорвиголова умчался вслед за ним. И, я могла бы поклясться, что видела как у него дым валил из обоих ушей. Судя по звукам, парочка выбежала на улицу и со временем их крики за окном стихли. И так мы со старшим остались на кухне одни. «Приехали… Только этого не хватало!» Пару безумно тянущихся минут мы молча стояли на противоположных концах кухни. Воздух с трудом проникал в легкие, сердце громко отдавалось этом в ушах и даже чувствовала дрожание моей груди при каждом новом ударе. Напряжение и неловкость становились всё более ощутимыми и в какой-то момент я просто отвернулась к плите, делая вид, что полностью погружена в готовку. Но не успела включить огонь, как мою руку остановила знакомая трехпалая ладонь. Она накрыла собой мою и я почувствовала твердую поверхность пластрона за своей спиной. Если до этого момента моё сердце билось как сумасшедшее, то сейчас оно пропустило удар, когда я услышала слегка взволнованный бархатный голос лидера: — Мила, ты… сказала Майки правду? — он осторожно, словно боясь моей реакции, но в то же время решительно обнял меня за талию и повторил свой вопрос: — Я тебе нравлюсь? Почему-то сейчас у меня не возникло желания сбежать или уклониться от ответа. Наоборот, я чувствовала себя как никогда уверенно и, боясь упустить этот момент смелости, решилась ответить почти так же четко и громко: — Да. Я хотела повернуться к нему лицом, чтобы посмотреть на его реакцию, но он оказался более активным, чем я могла себе представить. Услышав мой ответ, он тут же развернул меня к себе и настойчиво прижался своими губами к моим. Как только это случилось, я затрепетала всем телом, будто только этого и ждала. Под своими ладонями я почувствовала стук его сердца под твердым слоем. А так же, как моё собственное — ответило на его зов. Мои чувства в этот момент было невозможно описать словами. Это было похоже на невероятную гармонию. Не было ощущения, будто я делаю что-то неправильное. Наоборот, ещё никогда прежде я не была так уверена в верности своего решения. Продолжение следует…