Я за тобою следую тенью Я привыкаю к несовпаденью
Эрина думает, что ее действия, как минимум, глупые и подозрительные, как максимум — неприличные и совершенно недостойные леди. Но всякие мысли исчезают, подобно дыму, когда Джонатан очередной раз свалился с самой нижней ветки, с которой он определенно был не по душе. Иначе не объяснить, почему Джостар, который обычно без проблем мог забраться на большую высоту, сейчас уже третий раз соскальзывал с одного и того же места. Раздаётся громкий крик. Девушка, скрывающаяся в кустах по нелепой случайности, начинает тихо хихикать, закрыв обеими руками рот. Из-за лая Дэнни она остается неуслышанной. Она качает головой, когда едва слышно раздаются ругательства, глухой стук и ойканье. Кажется, Джонатан пнул дерево, но не рассчитал сил. Мальчишка. Истинно — мальчишка. Вспыльчивый, громкий и немного глуповатый. Почему она вообще следит за ним?.. Эрина резко хлопает ладошками по щекам настолько сильно, что кожа начинает слегка зудеть. Не следит она, не следит! Это просто… Совпадения. Невероятные совпадения, при которых Эрина старается прятаться, затихая, лишь бы ее не заметили. Она не знает, почему это делает, просто это кажется… Правильным. Словно если Пенделтон подойдет к нему ближе раньше, то он растворится, исчезнет и она больше не сможет наблюдать за ним даже издалека. В потайном кармашке ее платья хранится белоснежный платок, более не запятнанный кровью. Эрина всегда носит его собой, даже когда отец отправляет ее на базар. Было чувство, что он приносит ей удачу, будто над ней зажглась собственная счастливая звезда. Возможно, когда-нибудь позже. Она столкнется с ним лицом к лицу, даже если Джонатан ее не помнит, а пока Эрина счастлива и этим редким односторонним встречам.Я привыкаю я тебе рада
— Меня зовут Джонатан Джостар! — мальчишка улыбается широко, но немного неловко. Эрина молча дарит в ответ скромную улыбку, пытаясь замаскировать пылающие щеки светлыми локонами. Получается, если честно, отвратно, но новый знакомый будто не замечает этого. Синие глаза блестят и Эрина вспоминает бескрайнее море в солнечный день, который однажды ей удалось увидеть между очередными командировками да переездами отца. Он слегка склоняет голову набок, а на его лице отображается легкое замешательство. — Приве-ет?.. А как тебя-то зовут? Девочка зажмуривается, понимая, что красное теперь не только щеки, но и все лицо, ну, еще немного шея. Настолько привыкла быть наблюдателем, что совсем забыла о том, что Джонатан говорит с ней, а не с кем-то другим. — Эрина, — выдыхает она, заправляя прядь за ухо, раз уж это оказалось бесполезным. — Эрина Пенделтон. Джостар быстро кивает, как болванчик, и Эрина заразительно смеется с вихрей растрепавшихся волос.Ты не узнаешь да и не надо Ты не узнаешь и не поможешь Что не сложилось вместе не сложишь
«Дио» Эрина не раз слышала это имя из уст Джонатана, пропитанное обидой и горечью, но ни разу — ненавистью. А она ненавидела. Ненавидела ярко, горячо, и эта ненависть обжигала горло каждый раз, когда Джонатан вновь и вновь рассказывал о том, что приемный брат сделал (делает до сих пор?..) с ним. Потому, лишь услышав, как один из преградивших ей путь мальчишек назвал так одного из них, она отступила назад, одарив высокого блондина хмурым взглядом. У нее была корзинка, которую она мигом обхватила двумя руками, намереваясь то ли защищаться ею, то ли ударить по возможности, она еще не решила. Точнее, не успела. «Дио» Холодные пальцы силой впиваются в тонкую кисть, а сухие губы грубо сминают ее. Голова идет кругом, от чего очень трудно удерживать равновесие на сгибающихся ногах. Эрина падает на колени, не веря тому, что остатки ощущений реальны, но веря, что надрывный смех Брандо — настоящий. Кровь стучит в висках, с каждым мгновением набирая силу, но Пенделтон стискивает зубы, не позволяя слезам вырваться наружу. Ни за что, никогда, слышите, она никогда не заплачет из-за подобного ублюдка. Рядом кстати оказывается грязная лужа. В голове мелькают предупреждения отца из детства, но ей, если честно, наплевать, лишь бы смыть чужое прикосновение. Все затихает на мгновение. Боль от удара несравнима с болью в сердце, которая бьется раненой птицей в клетке. Джонатан. Джонатан. Джонатан, прости… Пожалуйста, прости.Счастье такая трудная штука То дальнозорко то близоруко
Иногда Эрина не может поверить, что Джонатан здесь. Прямо перед ней. За семь лет, протекших вдалеке от родной Англии, не было ни дня без воспоминаний и мыслей о нем. Она прокручивала в голове каждый их день, представляла, как она вернется… Пенделтон не знала, вспомнит ли ее Джонатан ее, но очень-очень надеялась на это. Что он тоже вспоминал о ней, желал вновь встретиться и представлял их долгие прогулки по старым улочкам деревни. Но их встреча была далека от представлений, придуманных ею когда-либо. Лазарет. Предрассветное утро. Копошение врачей. Джонатан в крови, с ожогами и неестественно вывихнутыми конечностями. — Эрина? — большие, шершаво-теплые пальцы осторожно касаются ее скул, убирая светлые пряди. Совсем позабыла сегодня убрать их в хвост, отчего они непослушными волнами спадали на плечи. — Все хорошо? К собственному удивлению, девушка замечает, что невольно задержала дыхание, лишь бы уловить чужое. Лишь бы удостоверится, что все это реально. — Конечно, Джонатан, — она запрокидывает голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и улыбается. Глаза у него синие, все еще напоминают ей море без границ, совсем не изменились за все эти годы. — Не волнуйся. Джостар смотрит на нее долго, немного недоверчиво, а после с громким вздохом обнимает ее. Эрина, по сравнению с ним, маленькая и хрупкая, она чувствует, как осторожно сжимают ее, боясь неловким движением сломать, и тихо смеется парн… Мужчине куда-то в плечо. — Все хорошо, Эрина. Все будет хорошо. Она надеется на это, Джонатан, надеется.Часто простое кажется вздорным Черное белым белое черным Часто простое кажется вздорным Черное белым белое черным
Эрина хочет кричать. Эрина хочет плакать. Эрина хочет ненавидеть. Но горло сдавливает невидимый обруч, легкие опаляет жар пустыни. Песок скребется о глаза, царапает их изнутри, но ни одна капля не скатывается с них. Она кусает до крови бледные губы, чувствует привкус железа, и смотрит, смотрит, смотрит на него. Он — не Джонатан. У него тело ее мужа, но грязный разум оскверняет чистое сердце, которое билось ради нее. Дио спит в гробу, но его пульс не чувствуется, его дыхание замерло. Дио спит, но Эрина искренне надеется, что он мертв. Мертв так же, как и Джонатан, чью голову столь цепко прижимает к себе Дио, без возможности забрать единственное, что осталось от ее мужа. Эрина тихо скулит, падая на колени перед гробом, но не плачет, нет. Она хочет убить Дио. Но этого точно не желал бы Джонатан. Эта мысль — единственное, что останавливает ее, что заставляет спорить с Робертом на этот счет. Спидвагон хочет отворить шторы, чтобы солнечные лучи в последний раз коснулись Джона… Дио и тот обратился в прах. Эрина хочет запереть гроб и выкинуть в океан, как можно дальше от суши. Эрина ненавидит. Ненавидит.Часто простое кажется вздорным Черное белым белое черным Черное белым белое черным Черное белым