Покоренный

Безразличие - что это? Та ли это эмоция, когда человеку просто все равно, что происходит, или же это куда более глубокое, страшное чувство? Этого не понять, пока не испытаешь на себе всю глубину истинного безразличия. Когда лишь краем сознания отмечаешь происходящее вокруг тебя, когда складывается ощущение, что жить больше незачем, когда тебе по-настоящему плевать не только на то, что происходит с другими, но и абсолютно все равно, что будет с тобой. Именно в такую пучину безразличия провалился Тир. Не зная, как сбежать, он был вынужден стать игрушкой избалованного альви; не имея силы воли терпеть боль, он начал подчиняться; не сумев сдержать язык за зубами, он сам обрек себя на то, что произошло... Впрочем, такие мысли появлялись в голове юноши лишь поначалу, когда Сеал еще не разбил вдребезги остатки его чувства собственного достоинства и гордости. А потом... Такой боли Тир еще не испытывал, такой степени унижения парень еще не знал. Сорванное криками горло непроизвольно выдавало вскрики и стоны, хотя человек и не хотел показывать еще большую слабость, тело дрожало, давая понять, насколько ему больно, и все же принц и не думал останавливаться, насилуя его. В какой-то момент уже мало что соображающий Тир почувствовал прикосновение к своему уже давно опавшему члену и услышал хриплый шепот альви у самого уха: "Почему? Тебе же должно нравиться..." Ему должно нравиться. Эти слова окончательно выбили из парня желание жить. Ты всего лишь вещь - и, будь добр, получай удовольствие, если тебя приказывают, что бы с тобой ни делали! Ощущение горячей спермы внутри себя, когда принц, наконец, излился, юноша отметил лишь краем сознания, как и то, что его отпустили и позволили лежать на подушках, ничего больше не требуя. Впрочем - недолго. Мимоходом отметить над собой лица Элиота и Асио, затем как во сне наблюдать, как проплывают над тобой люстры и магические светильники, а по бокам - факелы... Впрочем, все это быстро улетучивалось из сознания Тира, ведь зачем на что-то обращать внимание, что-то запоминать, когда ты - никто, а тебя прежнего больше нет... - Ты слышишь, тролль твоя бабушка, что я тебе говорю?! - уже несколько раз повторивший один и тот же вопрос, Элиот окончательно взбесился отсутствием реакции поддерживаемого в воздухе заклинанием человека и с силой ударил его по щеке. Голова девяносто второго безвольно мотнулась в сторону, и так и осталась. Взгляд был столь же стеклянным и бессмысленным, как до удара. - Чтоб тебя! - еще один замах, который неожиданно остановила рука Асио. - Хватит, - резко произнес целитель. - Что?.. - Элиот опешил, даже не пытаясь убрать руку из захвата другого эльфа и внимательно вглядываясь в его необычно-серьезные глаза. Еще никогда прежде целитель не смел перечить и, тем более, указывать ему. - Принц Сеал приказал привести человека в норму, а ты этому ничуть не способствуешь. Возвращайся к остальным подопечным, - Асио снова отвернулся и двинулся дальше по коридору, бросив через плечо: - О нем я сам позабочусь. Управляющему не оставалось ничего иного, кроме как проводить целителя и одну из игрушек взглядом и, зло оттолкнув с дороги не вовремя попавшегося на глаза слугу, направиться по своим делам. С момента появления во дворце этого ничтожества, девяносто второго, все начало незаметно меняться, и это невероятно бесило. Впрочем, у Элиота еще оставался с десяток не наказанных за сорванный обед игрушек, и эльф не собирался спускать им с рук неудовольствие принца, а, заодно, намеревался хорошенько спустить пар. * * * Вместо обычного вздоха в легкие почему-то полилась тягучая жидкость, и тишину разорвал надрывный кашель. Стараясь сделать хоть один глоток воздуха, он дернулся в сторону, рывком переворачиваясь на бок. Перед глазами стоял туман, не позволяя ничего рассмотреть, но то, что он не один, юноша понял по жесткой ладони, несколько раз ударившей его между лопаток, чтобы помочь откашляться. Сумев кое-как сделать вдох, он снова упал на спину, начиная анализировать ощущения. В целом - ничего особенного, лишь крайняя слабость и головокружение. Из необычного - странно-пряный привкус во рту и не желающее проясняться, даже когда он несколько раз протер глаза руками, зрение. - Что со мной? - собственный голос был очень хриплым, а после первого же слова юноша ощутил неприятное першение в горле. - Уже все более-менее в порядке, - мужской мелодичный голос показался знакомым, но парень не мог понять, где его уже слышал. Не дав ему времени на осмысление, мужчина задал вопрос: - Как тебя зовут? - Я... я... - казалось бы, простейший вопрос поставил юношу в тупик. - Не помнишь? - парень лишь покачал головой. - Хорошо. Тогда расскажи обо всем из своей жизни, что ты помнишь. - Что помню? - попытка сосредоточиться на одной мысли вылилась в болезненное давление на виски, но юноша справился с собой и принялся рассказывать. Он говорил о своем детстве, про умершую мать и искалеченного на один глаз отца, про старшего брата - пример для подражания; про то, как бегал по улицам, а, когда подрос, стал продавать деревянные изделия; про то, как... - Увидел стражу в конце улицы. Они приближались, а потом... Ох, потом... - парень неожиданно схватился за голову обеими руками и застонал от боли. - Не могу вспомнить... ммм... - И не надо, тихо, успокойся, - на лоб легла прохладная ладонь и последовавший за этим напевный речитатив на незнакомом языке унес с собой боль. - Я тебе потом расскажу, а сейчас тебе надо поспать: ты еще не до конца восстановился... Словно только и ждал этих слов, юноша почти мгновенно отрубился. Ему снилась череда представителей разных рас, у многих из которых на груди красовался шрам в виде какой-либо цифры. "Игрушки принца" - почему-то всплыло название в голове. Затем он видел высокого черноволосого альви, медленно приближающегося к нему и не отпускавшего его взгляд от своих желтых глаз. Впрочем, вскоре альви заменила девушка с номером восемьдесят один на груди. Протягивая руки вперед, она звала: "Тир! Тир!" - Тир! - распахнув глаза и по прежнему не увидев ничего, кроме тумана, воскликнул юноша и резко сел на кровати. - Что? - все тот же мелодичный мужской голос раздался неподалеку. Через секунду мужчина совершенно бесшумно приблизился и опустил прохладную ладонь на лоб парня. - Меня зовут Тир, - медленно повторил юноша, словно пробуя имя на вкус, и убеждаясь, что это действительно так. - А вы... - сложить "два и два", вспоминая напевный язык и бесшумность передвижений не составило труда. - А вы ведь эльф. - Верно, - чуть настороженный тон. - Вы... - парень напрягся, стараясь поймать ускользающий образ. Отсутствие зрения помогало, позволяя не отвлекаться на окружающие предметы, и вскоре перед глазами замаячил белокурый эльф в просторной белой рубашке. - Вы - целитель, - каждое произнесенное вслух слово словно бы возвращало часть памяти. - Асио, - всплыло имя, а за ним еще одно, - или Элиот, не помн... ох! - еще один приступ боли сдавил виски, перед глазами замелькали изображения с другим эльфом, одетым в кожу и с плетью в руках. - Нет, вы - Асио, Элиот - другой! - скорчившись на кровати от буквально выжигающей сознание боли, простонал парень. - Да, верно, верно. Прекрати вспоминать! Тебе еще рано, ты можешь навредить сам себе! - но человек уже не слышал слов целителя, провалившись в беспамятство. Эльф покачал головой: кто мог подумать, что этот парнишка окажется таким сильным и не захочет оставаться в неведении, что даже через боль его подсознание будет стараться прорвать блоки, наложенные Асио на разум, чтобы только снова обрести себя. И было бы что обретать - судя по рассказу самого юноши, даже до того, как человек попал в Императорский дворец, он не видел ничего, кроме трудностей и боли, и все же... Все же все его существо считало, что даже эта боль - часть его самого, и разум стремился восстановить то, что делало юношу именно им, а не кем-либо другим. Оставалось надеяться, что восстановленные воспоминания о поступке принца Сеала окажутся на столь губительны для человека, как были сами действия, ведь Асио с трудом удалось вытащить сознание человека из, фактически, небытия, куда оно само себя погрузило... Впрочем, воспоминания после ментального блока всегда приходили словно издалека, так, будто прошло не несколько дней, а не меньше года. Но поможет ли это, если человек вспомнит сам, без помощи магии целителя, Асио не знал, ведь за все время его практики такое случалось впервые. Очередной вскрик, донесшийся от кровати "игрушки", заставил увлекшегося раздумьями Асио обернуться и поспешить к нему. Юноша сидел, подтянув колени к груди и уткнувшись в ладони лицом, и мелко подрагивал. Стоило эльфу подойти ближе и коснуться его плеча, как парень дернулся и резко вскинул голову, глядя на целителя не затуманенными заклятьем, а абсолютно чистыми серыми глазами, от уголков которых по щекам стекали беззвучные слезы. Вспомнил - об этом свидетельствовало полностью спавшее заклинание. Оставалось выяснить, насколько легче справился с происшедшим разум человека теперь, спустя какое-то время. - Зачем вы вернули мне память? - пока эльф вглядывался в лицо юноши, пытаясь понять, насколько помог ему ментальный блок, пусть и не по правилам снятый, тихо но твердо поинтересовался тот. - Я не возвращал, ты сам вспомнил, несмотря на магические блоки, - качнул головой Асио. - Можно снова их поставить? - почти требовательный тон, но, помня состояние, в котором пребывал юноша, целитель его не винил. Пожалуй, случись с ним такое, он бы тоже захотел не помнить ни о чем, а то и вовсе жить. - Нет. Это может повредить твой разум. Ответом стал внимательный изучающий взгляд, словно человек пытался подловить эльфа на лжи. Наконец, Тир снова опустил голову и уперся лбом в колени, руками обняв ноги. "Лучше бы и повредило..." - очень тихо прошептал он, и Асио невольно вздрогнул от этих слов. Еще недолго понаблюдав за так и не сменившим позу юношей, целитель заставил себя отрешиться от мыслей и чувств и отошел от постели. Что ж, формально парень был в норме, его тело после нескольких дней отдыха от постоянных побоев было даже в лучшей форме, чем до этого, так что человека можно было возвращать Элиоту... - Я слышал, что от этого получают удовольствие... - раздалось вдруг тихое замечание юноши. Настолько тихое, что, если бы Асио был не эльфом, он бы его просто не услышал. - Удовольствие? - все еще думая о целительстве, эльф не сразу понял, о чем говорит парень. - Ох, - озарение пришло при одном взгляде на человека. Хотелось сказать, что никто никогда не получает удовольствие от сексуального насилия, но это было бы равносильно обвинению принца в изнасиловании, а, значит... - Это бывает приятно, просто надо готовиться заранее, - как можно более обтекаемо произнес Асио, не очень понимая, что заставляет его разговаривать с человеком, в общем-то низшим существом, почти на равных. - Готовиться?! - полный непонимания и боли взгляд серых глаз снова требовательно остановился на эльфе. - Не стоит об этом думать, - поспешил оборвать юношу целитель. Подобные разговоры, откровенно говоря, не только сбивали с толку, но и порядочно смущали сравнительно молодого эльфа. - Тебе лучше отдохнуть сейчас: через пару часов ты вернешься на свое место. Человек ничего не ответил, лишь какое-то время продолжал сверлить уже отвернувшегося целителя взглядом, но вскоре все же лег и уснул. Посмотрев на подопечного, Асио только покачал головой: юноша неожиданно быстро принял факт насилия над собой и смирился с этим, хотя по его защитной позе во сне и тому, насколько крепко он сжал одеяло в пальцах, можно было судить о его страхе. Но с этим эльф ничего уже не мог поделать - парню предстояло самому побороть себя и либо окончательно принять свою судьбу игрушки принца, либо умереть, как когда-то, вызвав гнев Сеала истериками из-за потери девственности, умерли две сирены. * * * - ...а после обеда я собираюсь переместиться с сыном посла в сад, так что подготовь там стол с вином и закусками, - медленно перемещаясь из угла в угол и задумчиво теребя пальцами кисточку на правом ухе, говорил Сеал. - Но, мой принц, возможно, Вы предпочтете оранжерею саду? - старательно записывавший указания альви, Элиот поднял взгляд на своего повелителя. - На улице сейчас чрезвычайно жарко, и сыну посла из расположенного гораздо севернее Юмара может быть крайне не комфортно... - Вот и прекрасно, - легкая усмешка скользнула по губам Сеала. - Чем лучше он осознает особенности нашего климата, тем больше шанс, что он обсудит их со своим отцом. А посол - альви не глупый, поймет, насколько выгодно в нашу засушливую страну продавать влаголюбивые культуры а самим закупать прекрасно растущие у нас лаванду и полынь и так необходимые алхимикам котовник и эдельвейс. Так что, Элиот, именно в саду. - Как прикажете. Из развлечений могу предложить лучших танцовщиц и, возможно, вы захотите... - Не надо, - отмахнулся от управляющего принц. - У нас будет больше деловой разговор, чем увеселительная встреча, так что... Хм, думаю, моих игрушек будет более чем достаточно. Пусть все они соберутся в саду и занимаются своими делами, но чтобы были готовы по первому требованию обслужить нас. - Да, кирини, - уже предчувствуя головную боль от новой задачи, поклонился Элиот. - Кстати об игрушках, - неожиданно прекратив беспорядочное движение по покоям и резко обернувшись к своему управляющему, прищелкнул пальцами Сеал. - Как там этот человек, девяносто второй? - Кхм, - принц впервые интересовался кем-то из своих игрушек, и это, как и все новое и, в особенности, связанное с человеком, раздражало эльфа. Тем не менее, не ответить было нельзя: - Он в порядке, кирини, и завтра уже снова приступит к обучению. - Нет! - сам удивившись, насколько резко это произнес, воскликнул Сеал. - Нет. Пусть остается таким. Считай, что его обучение окончено. И я хочу, чтобы завтра он тоже был в саду. - Как прикажете, мой принц, - кивнул ошарашенный и сбитый с толку таким решением эльф. Он решительно не понимал, как можно желать, чтобы игрушка осталась не обученной, а, значит, непокорной. - Разрешите приступить к организации? - Да-да, иди, - милостивый взмах рукой, и Сеал погрузился в свои мысли. Весть о том, что уже на следующий день увидит строптивого и столь невероятно-манящего человека поглотила его полностью, заставляя предаваться фантазиям. И все же, перед глазами до сих пор то и дело всплывала безвольно лежащая на полу фигура юноши и его пустой взгляд, и принцу не хотелось повторения такого же опыта. Хотелось чего-то другого, но чего именно он и сам не мог понять... - Элиот! - оклик выглянувшего из покоев принца застал управляющего уже почти в конце коридора. - Я слушаю, кирини? - поспешив вернуться к господину, поклонился тот. - Пришли ко мне кого-нибудь из эльфов. Мужчин, - ведь именно эта раса более всех походила внешностью и телосложением на людей, и Сеал собирался поэкспериментировать. * * * Тир спал, в беспокойном сне снова и снова переживая насилие принца, когда его грубо растолкали. Распахнув глаза, юноша увидел над собой чем-то крайне недовольного Элиота. Эльф резким тоном приказал подниматься, а, когда парень чуть замешкался, просто схватил его за волосы, буквально стаскивая с кровати. Толчок в спину и брошенное "Шевелись!" заставили человека, превозмогая все еще оставшуюся в теле слабость, поспешить выйти из комнаты, где его приводил в порядок Асио, в коридор. Болезненные тычки рукоятью хлыста и едкие замечания Элиота заставили юношу убедиться: ничего не изменилось. Впрочем, чего он ожидал - снисхождения после изнасилования? Глупо, но от этого не менее мерзко. Однако, Тир ошибался: из-за приказа принца для него теперь изменилось многое. Начать с того, что, когда он, войдя в уже привычную залу, направился к своему месту рядом с Нирой, управляющий резко схватил его чуть повыше локтя и дернул в другом направлении - в сторону небольшого возвышения с гораздо более пышными подушками, несколькими пледами и даже маленьким низким столиком. Точно такой же небольшой помост, только в другом углу залы принадлежал пятьдесят девятому альви. - Теперь твою место здесь, тварь, - процедил эльф, демонстративно морщась под прицелом удивленных взглядов всех "игрушек". - Что?! - первым пришел в себя от шока Варрел. - Элиот, ты издеваешься?! Чтобы это ничтожество жило в таких же условиях, как и я?! Да мне тогда вообще императорские покои положены! - подчиняющиеся неофициальному лидеру-альви существа согласно закивали, стараясь показать, насколько они хорошо знают свое место и место пятьдесят девятого, и тем самым, может, заслужить какую-нибудь поблажку. - Если какие-то претензии в отношении этого насекомого, - толкнув Тира так, что юноша упал прямо перед возвышением, едва не ударившись виском об угол, хмыкнул Элиот, - то все вопросы к принцу. Это его личный приказ. Еще недовольные? Недовольных, разумеется, не оказалось, по крайней мере, они не рискнули высказать что-либо вслух, а потому управляющий принялся объяснять всем задачу на следующий день. Игрушкам предстояло делать вид, что они просто отдыхают в саду на виду у принца и его гостя, но при этом быть готовыми выполнить любой каприз. Элиот что-то еще говорил про поведение, но Тир не особо вслушивался: ему это было незачем знать, ведь все равно юношу не пустят в сад, вместо этого забрав на очередное обучение. Наконец, эльф вышел из залы, и "игрушки" немедленно принялись обсуждать новости. Большинство старались докричаться до Тира, оскорбляя его и стараясь вызвать ответную агрессию, чтобы иметь возможность "проучить выскочку", но парню было все равно. Его занимали мысли о названном приказе принца. Вспомнить одно из наставлений Ниры о том, что, если понравиться Сеалу, то можно рассчитывать на улучшение условий и на многие поблажки, не составило труда. "Понравиться принцу" - было здесь ключевым, а, значит... Тир чуть было не застонал в голос: если он понравился Сеалу, то, не дай бог, тот захочет повторить. Еще одного подобного опыта юноша просто не выдержит!.. - Тир? - отвлек парня от мыслей тихий оклик. Подняв взгляд, юноша увидел присевшую перед ним и внимательно, с нескрываемым сочувствием глядящую на него Ниру. - Привет... - Привет, - девушка навевала воспоминания о том вечере у принца, что заставляло смущаться и злиться одновременно. - Ты... Ты как? - несмело спросила восемьдесят первая. - Нормально, - видеть жалость в ее глазах было невыносимо противно. - Послушай, я хотела объяснить... Когда принц приказал... - Не надо! - Тир резко отвернулся. Только разговора вслух о происшедшем ему не хватало! Мало того, что девушка была свидетельницей начала его изнасилования, так юноша и сам себя ощущал кем-то вроде насильника, ведь Нире пришлось по приказу принца ласкать его ртом! И, что самое ужасное, ему это нравилось, что в любом случае не могло остаться незамеченным с ее стороны. - Тир, пожалуйста, послушай! - несмелое прикосновение к плечу, от которого парень невольно вздрогнул и обернулся, встречаясь с умоляющим взглядом девушки. - Я должна тебе сказать... Понимаешь, то, что принц приказал мне... Ну, ты понимаешь, ласкать тебя... Это... - Не сейчас! - неожиданно резко воскликнул Тир, расширившимися глядя за спину восемьдесят первой. Там, у себя на помосте, не добившись от человека ответной реакции на оскорбления, Варрел уже вовсю развлекался по-другому: снимая напряжение. Одной рукой держа за волосы молодого демона, альви буквально насаживал его голову на свой член, а пальцами другой проникал в его оттопыренный зад. Судя по постанываниям и ахам, ставшим слышными, как только они с Нирой прервали разговор, демон наслаждался процессом не меньше самого Варрела. Тира замутило - слишком свежи еще, несмотря на все магические блоки, были воспоминания о насилии принца, и столь явное напоминание окончательно выбило его из колеи. Вскочив на ноги, юноша промчался к двери в уборную, где надеялся спрятаться на время, но там кто-то был. Оглядевшись под смех пятьдесят девятого и его окружения, юноша подбежал к двери, ведущей к бассейнам, молясь, чтобы там не было заперто. Ему повезло: дверь открылась. Захлопнув за собой металлическую створку, парень облокотился о прохладные плиты стены и медленно сполз на пол. Перед глазами все еще стояла отвратительно-пошлая картина развлечения Варрела, а в животе прочно обосновался противный комок тошноты. Да, представить только, что принц вдруг захочет повторить свои действия с Тиром, а юношу просто вырвет... И смешно, и страшно. Он просидел на полу, бездумно глядя в пространство, достаточно долго, чтобы начать замерзать от холода мраморных плит. Не желая возвращаться в общую залу, и не видя иного способа согреться, парень быстро разделся и залез в вечно теплую благодаря элементалиям воду. Оперевшись о бортик и откинув на него голову, Тир задумался. Стараясь перебороть себя, он мысленно вернулся к нескольким эпизодам мужеложства со стороны Варрела, свидетелем которых успел побывать. Что-то его напрягало в этом, что-то не давало покоя... Удовольствие - вдруг понял юноша. Он несколько раз от отца и брата слышал, что мужеложцам нравится однополый секс, и реакция на действия Варрела у тех, с кем он спал, действительно была далеко не отрицательная. - Но как?.. - запустив пальцы в волосы, прошептал Тир. - Как такое может нравиться?! - его собственный опыт, ограничивающийся лишь насилием принца, буквально кричал о том, что секс - это сплошная боль. Воспоминания накатили с новой силой, и парень закрыл лицо руками, словно пытаясь отгородиться от них. Самое обидное было то, что первый и единственный опыт с девушкой, - с Нирой, - почти стерся из памяти, оставив вместо приятного ощущения лишь горький осадок в душе, ведь восемьдесят первой приказали его ласкать, а не она сама этого хотела. Зато действия принца отпечатались в мозгу до мельчайших подробностей. Как горячая рука прошлась по боку, как его пальцы терзали неожиданно чувствительные соски, как... - Какого черта?! - в какой-то момент Тир вдруг осознал, что воспоминания об ощущениях перестали быть лишь воспоминаниями. Горячие, почти обжигающие упругие струи воды ласкали его тело точно так, как это делал Сеал. Дернувшись в сторону и попытавшись вскочить на ноги, юноша почувствовал, как вода удерживает его, обвивая торс и руки, не давая толком пошевелиться. - Нет! Хватит! Прекратите! - почувствовав очередной поток горячей воды уже у своего паха, парень принялся вырываться с удвоенной силой, но добился лишь тихого шелеста голосов у себя в голове. - Хорошо... - нашептывали ему безликие элементалии. - Приятно... - Надо... - Нет напряжения... - Хорошо... Тир стиснул зубы, понимая, что магические существа попросту прочли его мысли, пытаясь понять, что человеку надо, и решили, что он хочет того же, что делал с ним принц. Упругие струи были гораздо нежнее, чем пальцы альви, да и теплая вода непроизвольно расслабляла, и, не видя другого выхода, юноша попытался успокоиться и представить, что его ласкает девушка. Представить безликую красотку, как он делал раньше, удовлетворяя себя дома, не получилось, а попытка вообразить, что с ним Нира, но не по приказу, а по доброй воле, вернула парня к мыслям о принце. И снова ощущения, словно властные пальцы касаются члена, мнут мошонку... - Нет... - прошептал Тир, осознав, что начинает возбуждаться. Это было неправильно, грязно и мерзко, но тело требовало свое, откликаясь на ласковые прикосновения воды. Почувствовав отклик человека, элементалии стали гораздо активней. Упругая струя теперь быстро скользила по члену, немного пульсируя, еще одна, постоянно меняя температуру, касалась яичек, а еще... Парень лишь стиснул зубы, когда вдруг понял, что вода, для которой не существует преград, проникает в него. Тонкий жгутик ласкал изнутри, надавливая на стенки, непрерывно двигаясь и постепенно утолщаясь. Необычные ощущения, жар по всему телу, и, несмотря на осознание происходящего, не проходящее возбуждение буквально разрывали юношу на части. Тир хотел бы остановиться, но при этом словно бы непроизвольно толкался бедрами вперед, мечтал не реагировать на возбуждающие прикосновения упругих струй, но сам же и помогал им, опустив ладонь под воду и лаская свой член. Хриплое прерывистое дыхание парня отражалось от мраморных стен и возвращалось к нему эхом, заставляя еще острее ощущать всю порочность своих действий, всю неправильность и ненормальность. И все же... Все же, он не мог, а, может, желая понять, как секс может быть приятен, и не хотел противиться происходящему. Необычная заполненность, вызывающая тянущее чувство по всему телу теперь не казалась чем-то ужасным, крайнее возбуждение заставляло метаться в воде и сильнее двигать рукой, а в голове почему-то звучали слова принца, горячим дыханием обдающие ухо: "Тебе же должно нравиться..." И, несмотря на все мысленные протесты и воспоминания о боли и унижении, Тиру нравилось то, что творили с его телом элементалии. Нравилось настолько, что вскоре по помещению разнесся короткий гортанный вскрик, и юноша обессиленно привалился к бортику бассейна. - Проклятье, - немного отойдя от оргазма и испытывая отвращение к самому себе за то, что только что делал, парень, подрагивая, выбрался из воды. Да, ему только что наглядно продемонстрировали, что удовлетворение сексуальных потребностей может быть крайне приятно, но все же... Все же, юноша сильно сомневался, что так же приятно может быть не с эфемерными сущностями, созданными как раз для того, чтобы угождать людям и иным существам, а с кем-нибудь живым. Тем более, с властным, эгоистичным ублюдком-принцем. "Тебе же должно нравиться..." - снова вспомнились слова альви, уверенный и в то же время чуть удивленный тон, и сопровождающая все это боль. Нет, определенно, со всеми мужеложцами что-то было не так, если они получали удовольствие от такого. Впрочем, теперь Тир не был уверен и в здоровье своего разума, ведь, думая о том, насколько любое проникновение противно, он сам только что наслаждался упругим жгутом воды, проникавшим в него, и, более того, получил от этого несравненное удовольствие. - Да что со мной?! - тихий стон и звук несильного удара головой о мраморные стены смешался с мерным плеском воды в бассейнах. * * * - Убирайся и позови ко мне кого-нибудь из женщин, - чуть ли не скрипя зубами от злости, указал на дверь принц. - Да, кирини, - шестьдесят восьмой эльф, подхватив с пола одежду, буквально бегом бросился к выходу из покоев Сеала, заставляя того еще сильнее злиться. Причем, что было для альви совершенно не характерно, злиться на самого себя. За что? Пожалуй, за одно лишь то, что, всегда прекрасно зная мотивы своих поступков, теперь он не мог в себе разобраться. Следуя его приказу, Элиот прислал в покои самого симпатичного эльфа, и что же дальше? Попытавшись поговорить с ним о чем-нибудь, Сеал услышал лишь дежурные, идеально зазубренные фразы. Это должно было бы льстить: ведь эльф безукоризненно подчинаялся правилам, установленным самим принцем, но по какой-то причине это злило. Хотелось получить мнение, независимое, дерзкое, пускай бы даже и ошибочное, но не эти вечные "как прикажет кирини". А потом? Надеясь понять, что привлекло его в том мальчишке, девяносто втором, принц приказал эльфу раздеться. И что же? Да, с эстетической точки зрения, эта игрушка была прекрасно сложена, но не вызывала совершенно никакого желания. Чтобы проверить свои ощущения, Сеал даже проделал с эльфом то же, что делал тогда с человеком: погладил идеально-гладкую кожу, потеребил соски... Но даже ахи и тихие стоны этой игрушки казались неправдоподобно-фальшивыми и заученными. Это раздражало и не то, что не вызывало ни малейшего желания, а заставляло злиться от непонимания того, что же все-таки привлекло его тогда в девяносто втором. Это было глупо и совершенно нелогично и все же... "Убирайся," - и собственные слова заставляли задуматься, как бы отреагировал тот человек, как зло блеснули бы его глаза и сжались кулаки. - Да что со мной?! - сильный удар по подлокотнику кресла и неконтролируемый всплеск магии, мгновенно спаливший несколько подушек.