Мастерское владение языком

      Вечер в Конохе протекал спокойно.       В закатных лучах люди закупались последним необходимым, спешили домой, торговцы закрывали свои лавочки, поспешно собирая товар в коробы и сматывая вывески, а люди спешили по домам, где их уже ждали их семьи.       Но две фигуры на главной улице выбивались из общей картины. Семилетний светловолосый мальчишка бежал в сторону главного парка, прижимая к груди охапку листов. Он настолько уверенно мчался, что врезался в другого выбивающегося из общей картины человека — молодого седого мужчины в форме АНБУ, не спеша идущего по улице. Мужчина одарил мальчишку любопытным взглядом видимого тёмного глаза, и ребёнок поспешил ретироваться, даже не обратив внимание, что из кипы бумаги вылетел один лист и плавно спланировал на грунтовую насыпь.       Мужчина нагнулся, поднял листок и принялся его изучать.       На листе было весьма схематичное изображение голой девушки в непристойной позе, а по краям — довольно провокационные предложения…       Раздумывая, выкинуть эти каракули в ближайшую урну, или же сохранить это на память, чтобы когда-нибудь показать сыну Четвёртого, чем он занимался, мужчина сам не заметил, как поравнялся с одним из немногих ещё работающих заведений.       — Какаши! — раздался на всю улицу зычный баритон.       Мужчина вздрогнул и повернул голову в сторону данго-бара.       Конечно, почти все его бывшие однокурсники расположились в заведении, уплетая цветные шарики и свежие сплетни.       — Какаши! — повторил брюнет в зелёном трико и форменном жилете джонина. — Ты знаешь, какой сегодня день?!       Какаши остановился и с недоумением уставился на десяток шиноби, которые выжидающе смотрели на него.       «А какой день?» — задумался агент АНБУ. — «Чей-то день рождения? Какая-то памятная дата?»       — Так я и знал! Ты забыл!       — О чём, Гай? — осторожно поинтересовался Какаши, подходя к бару, машинально обмахиваясь рисунком.       — Сегодня прошло ровно пятьдесят девять дней с нашего последнего состязания! — выпалил Гай, обхватывая губами шарик данго и выдёргивая из него деревянную шпажку. — Это значит, что завтра шестидесятый день с нашего последнего состязания, и не явившийся на место — автоматически считается проигравшим!       — И? — не понял Какаши. — Зачем ты мне это говоришь? Явился бы завтра и победил…       — Это жульничество! — надулся Гай, цепляя зубами второй шарик и тщательно жуя лакомство. — Я обязан тебе напомнить, как честный соперник!       — У меня была миссия, я устал, — Какаши уже был готов развернуться и уйти домой, но встревоженные взгляды друзей его остановили.       Совсем он со своими миссиями загонялся. Никакой личной жизни. Лишь миссии и скорбь по тем, кого с ним больше нет…       «Какаши, тебе следует больше отдыхать», — раздался в его голове голос Рин.       «Бакаши, ты больше времени торчишь на могилах, чем в гостях и барах!» — ворчал голос Обито.       — Какаши! Где твоя сила Юности?! — возмущённо взвыл Гай, размахивая перед носом друга шпажкой с зелёным шариком, мелкие брызги сладкого соуса чудом не попали шиноби в глаз, но оставили тёмные пятна на его полумаске.       — А? — Какаши перевёл взгляд на беснующегося Зелёного Зверя. — Так какое там состязание?       — Ура! — воскликнул Гай, принимая победную позу. — Ты принял мой вызов!       — Я ещё ничего не принимал, — пробормотал агент АНБУ. — Я просто готов тебя выслушать…       Не ожидающий такой прыти соперник задумался, закусил шпильку, после чего обвёл языком по последнему шарику, который не вынес такого напора и рассыпался, оставляя жирные пятна соуса на зелёном костюме.       — Ну вот, — Гай недовольно окинул тёмную дорожку от груди, стряхнул остатки лакомства с поясного протектора и насупился. — Так… состязание… — он задумался, закусил язык и тут же радостно воскликнул: — Я придумал! Давай состязаться в том, чей язык сильнее!       Какаши недоумённо уставился на соперника.       Сидевшие за столом джонины дружно захихикали, Куренай прикрыла рот, стараясь не заржать неприлично, а у Эбису отвисла челюсть.        — И… как ты предлагаешь это проверить? — осторожно спросил Какаши, уже прикинув десяток возможных вариантов состязания, и ещё больше вариантов для отступления.       «Поднимать языком штангу? Отжимания на языке? Пробить десяток кирпичей одним только языком?» — мелькали в гениальной седой голове варианты.       От Гая можно было ждать чего угодно.       — Во-первых, — соперник поднял палец, — нам нужно отойти туда, где никто не будет мешать и не увидит твоего ужасного лица без маски!       «Ага… Может, это всё только ради того, чтобы снять с него маску?»       За всю их продолжительную странную дружбу Гай так никогда и не видел лица Какаши, хоть застигал его в самых неожиданных ситуациях: за едой, в туалете и даже как-то вынырнул из ванной, которую маленький гений наполнил на своих глазах.       Видимо, следовало после следующей победы всё-таки узнать, как Гай проник в запертую ванную в доме Хатаке…       — В таком случае, я пошёл домой, там-то уж точно никто меня не увидит, — поддел Какаши, разворачиваясь на носках, и тут обратил внимание на до сих пор зажатый в руке листок. Он так и не решил, что делать с шедевром сына Минато.       — Ага, что я вижу! — Гай вырвал листок и уставился на него во все глаза, на его щеках выступил недовольный румянец. — Ты опять таскаешься по улицам с какой-то похабщной, совершенно не стесняясь и не думая о мнении окружающих!       — Кто бы говорил о мнении окружающих… — пробормотал Генма, косясь на излишне обтянутые зелёной тканью ягодицы давнего сокомандника.       — Это потерял пробегавший мимо ребёнок, — вздохнул Какаши, забирая листок, сворачивая в трубочку и вкладывая в поясную сумку. — Я думаю потом показать Ируке художества его ученика.       — Зануда! — буркнул Гай и с надеждой спросил: — Так… ты принимаешь мой вызов?!       — У меня предложение, — заявил Какаши. — Я иду домой, по дороге ты излагаешь свои бредовые условия. И либо по дороге состязаемся, либо этот раунд я пропущу. Засияв, как праздничный фонарь, Гай активно замахал шелковистой шевелюрой и последовал за соперником на подгибающихся от нервного возбуждения ногах.       — Кажется, Гай опять продует… — пробормотал Асума, допивая чай и оборачиваясь к подруге: — Тебя проводить? Мне как раз нужно зайти будет к Шикаку, так что по дороге…       — Конечно, — расцвела Куренай, автоматически поправляя волосы.       — Я, пожалуй, спать, — Генма встал, собирая все шпажки в сумку, что давно вошло в привычку.       — А я… — Эбису стушевался. — А я пойду прогуляюсь!       Усмехнувшись, друзья разошлись, а проворный шиноби в тёмных круглых очках поспешил в сторону дома Хатаке, чтобы узнать детали соревнования…       — Так что ты предлагаешь? — осторожно спросил Какаши, когда они свернули в безлюдный переулок.       — Борьбу на языках! — воскликнул Гай.       Какаши аж подавился слюной от такого заявления.       — Борьбу… на языках? — осторожно переспросил он, до конца не очень понимая, что хочет от него Гай.       — Ну да, — спокойно ответил Зелёный Зверь. — В тот момент, когда я расколол языком шарик меня и осенило! Язык-то у меня тоже очень сильный!       — Так, значит, у тебя не было готового состязания и ты придумал на ходу? — усмехнулся Какаши, в надежде, что есть что-то менее дурацкое.       — Ну… — Гай почесал затылок и помотал головой. — Были разные идеи, но ты постоянно сбегал, и они пропали. А тут ничего готового. Чем тебе не нравится? Или ты боишься, что твой язык недостаточно силён и ты мне проиграешь?! — тёмные глаза горели азартом.       — Я просто не очень представляю, как это делается… — вздохнул агент АНБУ, чувствуя, что его щёки заливает нехороший румянец.       Он уже полгода никого не подпускал к себе. Да и с кем бы? Чаще всего его одиночные миссии происходили с Итачи, а этот мальчишка был ещё слишком юн, чтобы тешить естественные потребности взрослого организма. В свободное время Какаши предпочитал отсыпаться или проводить время в одиночестве. И вот теперь…       Он действительно сомневался, что сможет сплоховать в… битве языков?       — Это как армрестлинг, только на языках! — вернул его в реальность бодрый голос соперника.       Какаши отвернулся, чтобы его смущения не было заметно, и вкрадчиво спросил:       — Гай-кун, ты когда-нибудь целовался?       Соперник закашлялся от неожиданного вопроса и страстно выпалил:       — Конечно! И не раз! Но какое отношение к этому имеет наше соревнование?!       Какаши издал недоумённый стон и покачал головой.       — Никакого, Гай… Совсем никакого… — он свернул на дубовую аллею. — Ладно, я принимаю твой вызов. Пошли ко мне, там и разберёмся, — вздохнул он.       Оставшиеся пару минут до дома Хатаке Зелёный Зверь молчал, поигрывая желваками. Видимо — разминался перед схваткой.       Войдя в прихожую, Какаши включил свет, снял обувь и принялся избавляться от формы, оставаясь лишь штанах и безрукавке, горловина которой заканчивалась полумаской.       — Ладно, — наконец-то произнёс Какаши, когда они оба разоблачились от формы и протёрли ноги влажным полотенцем. — Наверное… Нам следует… эм… помыть наши орудия боя? — дурацкая идея всё больше смущала его своей абсурдностью.       — Ерунда! — воскликнул Гай и тут же добавил: — Ты моешь свои кулаки перед схваткой? Ты будешь протирать кунай от налипших на него рисовых крошек, когда на тебя бежит враг? Ты будешь чистить обувь, прежде чем съездить ногой по зубам противнику?! Нет! Это сражение, а не девчачьи глупости!       Тяжело вздохнув, Какаши залил себе стакан воды и выпил залпом, оставив немного, чтобы прополоскать рот. Опять двое суток он ел одни пилюли. Ничего, вот уйдёт Гай после дурацкого соревнования, и он поужинает уже нормально…       — Я очень извиняюсь… — начал было Какаши, но Гай тут же его перебил.       — Можно воспользоваться твоим туалетом?! — выпалил он, стремительно распахивая дверь уборной.       — Да… об этом… — кивнул хозяин. — Я как раз туда и хотел…       — Я быстро! — заявил Гай, отстёгивая нижнюю часть костюма от верхней, скрытую под ремнём с протектором, и приспуская штаны.       Вздохнув, Какаши вошёл следом и тоже спустил штаны, наблюдая, как жёлтая струя выписывает сложные узоры на чаше слегка посеревшего от налёта унитаза. Надо помыть бы…       Сам того не заметив, агент АНБУ поймал себя на том, что выводил струёй сверхсекретную информацию… Открыв левый глаз и проморгавшись, он уставился на траекторию струи Гая и понял, что тот тоже пишет…       «Ка… ка… ши… ду… ра… чи…» — и тут жидкость кончилась.       Ну да, чего ещё ждать от двадцатилетнего джонина, как не дурацких оскорблений?       Вздохнув, Какаши закончил, натянул штаны и отправился отнимать у Гая мыло, чтобы тоже вымыть руки.       Чем ближе был момент соревнования, тем больше Какаши сомневался в своих силах.       Он устал после миссии, ему пришлось докладывать Третьему о проделанной работе, потому что он отпустил Итачи домой, ему пришлось трепаться с Гаем… Теперь язык ворочался слабо, и пару дней на одних пилюлях подвижности не прибавят… а ещё он уже полгода не целовался и опасался, что их противостояние может перейти в… противолежание с соответствующим стоянием?       Но просто так сдаться, после всей подготовки, он не мог.       — Итак, правила! — заявил Гай, усевшись на татами.       — Правила? — брови Какаши взлетели, и левый глаз едва не открылся.       — Да! — кивнул довольный Зелёный Зверь. — Первое: никакого использования джутсу! Это жульничество! Ты не можешь усиливать свой напор, добавляя ему силу земли или повышать эластичность водной стихией!       — Даже и не думал… — хихикнул Какаши, садясь напротив.       — Второе! Не использовать Шаринган!       — Как я его использую?! — Какаши ошалело уставился на довольного соперника, скрестившего руки на груди. — Я же не буду видеть языка!       — Ты можешь наложить на меня генджутсу! — неуверенно пробормотал Гай. — Так что я закрою глаза и все твои иллюзии меня уже не коснутся! — высоко вздёрнув подбородок, брюнет крепко зажмурился и выпятил нижнюю губу.       Ситуация становилась забавной. Какаши даже не сдержался от смешка и почесал макушку. Что ещё придумает этот невозможный парень?       — Бой продолжается до того момента, пока противник будет не в силах ворочать языком! — закончил довольный Гай. — Ты готов, Какаши?! Ты чувствуешь силу Юности?! — он, словно забыв про свои опасения, уставился на Какаши широко открытыми глазами, излучая нетерпение и намерение победить.       — Угу, — пробормотал тот и потянулся к маске, но перебинтованная рука не дала ему опустить ткань.       — Нет, я не хочу видеть твоё лицо! — категорично заявил Гай, чем вызвал у соперника полное недоумение. — Давай примеримся, как будет удобнее сидеть, и тогда… тогда я не буду смотреть!       Пожав плечами такой странной прихоти, агент просто пододвинулся поближе и слегка наклонил корпус вперёд, касаясь носа соперника своим.       — Отлично! — обрадовался Гай и закрыл глаза. — Можно начинать!       Вздохнув и помотав головой, пытаясь понять, что он делает, и как на это отреагировали бы Обито, Рин, Минато-сенсей, Третий, Тензо, Итачи и Югао, Какаши тяжко выдохнул в сторону, попытался унять смех от абсурдности ситуации, вытянул язык и осторожно коснулся им языка соперника.       На удивление, это оказалось забавным. Каждый пытался «завернуть» чужой язык, обвести вокруг сопернического и спустя минуту борьбы на кончиках, Какаши и сам не понял, как его язык оказался во влажной тягучей среде, неимоверно приторной, от чего ему стало слегка дурно. Он же уже пару суток ничего не ел и истосковался по вкусовым ощущениям… Кто же пробует десерт перед главным блюдом?       Гай явно был намерен взять его измором. Он не только яростно атаковал своим стремительным мощным шершавым языком, но и жадно вдыхал воздух из их ртов, с силой зажимая нос Какаши своим и не давай возможности нормально вздохнуть.       Агенту АНБУ казалось, что язык соперника порхает по его рту как бабочка, нанося неожиданные точные удары в дёсна, основание языка, по уздечке, в нёбо… Свой же язык ощущался вялым слизнем, который очень нехотя двигался, стараясь удержать позицию…       Воздуха становилось всё меньше, куда там водной тюрьме? Неожиданно на ум пришло сравнение, что примерно так бы могло выглядеть противостояние Манды и Катсую…       По подбородку стекала смешанная сладкая слюна, щёки пылали от нехватки дыхания и упорной борьбы, слабость наваливалась тяжёлым одеялом, а тут ещё в усталые плечи вцепились сильные потные руки и так приятно и релаксирующе с силой сжали натруженные мышцы…       Какаши и сам бы рад был отвалиться, но сил на борьбу не осталось, а Гай держал его крепко, лишь усиливая атаку… Было так жарко и сонно… Он решил сдаться и полностью расслабился, стараясь экономить оставшийся воздух, жадно всасывая одной пережатой ноздрёй хоть какой-то воздух, пусть и переполненный запахом пота упорного соперника…       Уже в полуобмороке, Какаши ощутил, как его тело осторожно опускают на пол, а на лицо пытаются натянуть маску.       Отмахнувшись, он оставил ткань на шее, жадно ловя воздух ртом, стараясь отдышаться и слыша тяжёлое дыхание соперника.       Раздался мелодичный звон стекла и шум воды, после — жадное булькание, удовлетворённый глубокий вздох и приближающиеся шаги.       — Я победил, признай это! — ещё не до конца переведя дух, радостно заявил Гай.       — Угу… — Какаши приоткрыл глаза и принял из протянутой руки стакан, отмечая, что Гай демонстративно отвернулся.       Выпив воды, мужчина пришёл в себя и, приподнявшись на локтях, устало заявил:       — Я признаю своё поражение.       — Вот! Мой язык сильнее! — радостно заявил соперник. — Я бы хотел увидеть твою рожу, в этот момент, но ты без маски!       — Гай, господи… — выдохнул Какаши. — Ты только что обслюнявил мне всё, что находилось под маской, мог бы уже и посмотреть…       — Нет, — категорично отозвался Зелёный Зверь. — Это — твоя личная тайна, и я её уважаю. Я предпочитаю, чтобы всё так и оставалось.       «Ну да…» — подумал Какаши. — «После такого-то засоса заботиться о скрытом лице — это так трогательно…»       Размяв затёкшие конечности, он встал с пола и отправился к умывальнику, чтобы помыть лицо и прополоскать рот, саднящий после ожесточённой схватки, но услышал тихий шорох со стороны окна и обернулся на шум.       За окном мелькнула чья-то тень и раздался грохот.       — Я проверю! — бросил Гай, пока соперник приводил себя в порядок.       Через полминуты Зелёный Зверь втащил в комнату перепуганного Эбису, у которого из носу сочилась кровь.       — Он подсматривал, — мрачно сообщил Гай. — И, как член твоей команды, я прекрасно знаю, что ты подумал что-то непристойное обо мне и моём вечном сопернике! У тебя даже кровь носом пошла от нехороших мыслей!       — Да нет… это я носом о ветку приложился… — отмахивался подглядывавший шиноби. — Ничего такого! Я думал, у вас будет что-то эпичное… А тут ничего не видно… Я же ваши хроники веду!.. — пищал он.       — А с дерева-то чего рухнул? — Какаши уже натянул маску, пусть и заляпанную слюной, и подошёл к нарушителю спокойствия.       — Бить не будете? — губы Эбису жалобно задрожали.       — Говори! — грозно потребовал Гай, встряхивая несчастного.       — Я… я увидел лицо Какаши… — шиноби густо покраснел. — Я не удержался и… упал…       — Вот! — воскликнул Гай, отпуская падающего на сброшенную обувь товарища и назидательно поднимая палец вверх. — Вот на какие коварные вещи способно твоё лицо, Какаши! Поэтому-то я довольствуюсь тем, что не вижу его!       — Ладно, я устал, — раздражённо бросил Хатаке. — Я проиграл, а теперь оба выметайтесь из моего дома и дайте спокойно отдохнуть!       Спустя пять минут бурных прощаний джонины покинули дом, и Какаши остался наедине со своими мыслями.       Поставив на плиту кастрюльку с водой и сковородку, он начал автоматически готовить, рассуждая о том, что недавно произошло…       Возможно, не вмешайся Эбису, они бы поужинали вместе. Или он бы попросил Гая сделать массаж, даже после короткого контакта с сильными руками его плечи чувствовались расслабленней. Возможно, он бы расспросил Гая о последних событиях…       Но после появления горе-шпиона оставаться вдвоём в доме было нежелательным. Гай прав, Эбису мог бы подумать что-то совсем не то и разнести клевету по деревне…       Интересно, а что думал сам Гай? Неужели он настолько наивно полагал, что это всего лишь очередная схватка, совершенно лишённая доли эротизма?       А сам-то?       Какаши засыпал рис в кипящую воду и продолжил нарезать овощи.       А сам он думал только о том, чтобы вдохнуть… И что слюна была слишком приторной…       Это было единственное, о чём он думал в тот момент. Ни груз прошлого, ни низменность миссий, ни его личная тьма не беспокоили его.       Воздух и сладость…       Вздохнув, он засыпал в кипящее масло мелконарезанные овощи с мясом и почесал затылок рукоятью ножа.       Возможно, стоит больше времени уделять друзьям и дружескому соперничеству? Может быть, хватит этого терзающего одиночества?       Мешая овощи деревянной лопаткой, Какаши принял решение, что в следующий раз он не будет убегать от вызова Гая, а с честью примет даже самое любое сложное наказание…       Постойте… Он же так и не узнал у Гая, что он должен был сделать в случае проигрыша!..