Односпальная кровать

      Холодный ветер растрепал и без того кудрявые волосы фиолетового цвета, они издавали запах такой же тонкий, как и запястья Лунтика. Кузя сходил с ума от него, его гормоны, казалось, плясали танго, а бабочки трахались сексом в его животе, они словно подражали ему, который часто выпивал и вел разгульный образ жизни, чтобы заглушить давящее и тошнотворное чувство безответной любви. В тот день, когда он, идя из «ПятерОчк*», встретил его полностью раздетого с до милого глупым выражением лица, Кузя ощутил странное чувство, тогда ему казалось, что это было простое смущение, но сейчас он понимал, что это нечто другое. — Ну что, Кузя, идём? — Лунтик положил свою аккуратную ручку к нему на плечо, что вызвало дрожь в теле паренька. — Да, пошли, — сказал зеленоголовый, приглаживая свои крашенные патлы, которые были изнасилованы краской из Сикс Прайса, ради его возлюбленного. В мире злых насекомо-людей лунного жителя дразнили из-за его цвета волос и обзывали «пидором», иногда даже пытались побить, какие-то джентльмены в свободных костюмах, но из таких ситуаций его всегда спасал Кузя, угрожая этим молодым людям, какими-то «мусорами». Они вошли в старое ветхое здание быстро и резко, так, как бы хотел войти Кузя в своего лучшего друга. Парни показали свои студенческие билеты вахтерше и пошли вверх по старенькой лестнице. Лунтик, будучи суперинтеллектуалом, зацепился краем носка за последнюю ступеньку, таким образом встав в позу номер шестьдесят девять. Кузя шёл позади него и врезался в его инопланетную задницу, тем местом, которым хотелось бы полукузнечику больше всего в спальне, но не на лестничном проёме. Кузя попытался отойти от фиолетовоголового, но не успел, Лунтик начал подниматься на ноги и тереться своим Мистером сижу, о своего лучшего друга. Инопланетянин не понимал, что делает что-то неприличное, Кузя это осознавал, откуда ему это знать, если он свалился с Луны? Получеловек почувствовал нахлынувшее возбуждение и, попытавшись его отогнать, ударил себя по лицу. — Ой, я споткнулся, прости, ты в порядке? Зачем себя ударил? — парень отряхнул руки и, немного отдалившись, посмотрел на друга. — Все нормально, это был просто комар, бедняжка, не смог эволюционировать, — сказал с некой грустной и жестокой усмешкой, которая, казалось, немного испугала его друга.       Заржавевшим ключом Лунтик открыл заржавевшую дверь, такую же ржавую, как и его заржавевшая дыдочка. Пройдя в комнатушку, парни увидели две маленькие и старые односпальные кровати, небольшой деревянный шкаф и маленькое окошко. В комнате было жутко холодно. Отопление было отключено из-за аварии, говорили, что это всего на одну ночь. Положив вещи на пол, устеленный линолеумом, они начали распаковывать, к сожалению не себя, а свои чемоданы.

***

      Разобрав вещи и сложив их все в шкаф, Лунтик плюхнулся на кровать, подобно наполненному водой презервативу, который летит с пятого этажа. Под его весом кровать разломилась надвое и ножки её распались, чуть ли не на молекулы. — Вот, черт! — воскликнул полукузнечик и с выпученными от испуга глазами подбежал к своему другу, — ты в норме? — Кузя помог ему подняться. — Да, все нормально. Друг, — лунный полупчёл отошёл от парня, поблагодарив того. Кузя недовольно поджал губу: «Друг?» — подумал и опустил свой раздраженный взгляд на пол. Краем глаза ему показалось, что Лунтик хитро улыбнулся, зелёноволосый быстро, подняв взгляд, понял, что ему все же показалось. — Я сейчас схожу, спрошу есть ли свободные комнаты, а то на полу тебе будет холодно спать, — пробубнил Кузя, не поднимая головы. — Постой, уже поздно, — пришелец указал на маленькие часы, которые сливались с обоями и их было трудно увидеть сразу. — И что ты предлагаешь? — получеловек сжал руки в кулаки и, смягчив взгляд, посмотрел в глаза Лунтика. — Давай поспим на одной кровати, — он мягко улыбнулся и наклонил голову, — мы же друзья. «Он что специально издевается или мне кажется? Нет… Не может такого быть» — зеленоголовый приложил руку к виску и ещё раз посмотрел в глаза Лунтика, они были как всегда невинны, подобны самому чистому янтарю. — Хорошо, — сухо и недоверчиво ответил Кузя.

***

Они лежали спинами друг к другу. Зелёноволосый не мог уснуть, он чувствовал тепло своего возлюбленного, парень пытался контролировать своего кузнечика, чтобы тот не скакал в трусах, и на утро не было никаких неловких ситуаций. Кузя пытался контролировать так же своё сердцебиение, ему казалось, что оно было слышно в соседней комнате, не то что в одной кровати. Он сражался со своей похотью, подобно доблестному рыцарю, получеловек пытался удержаться от того чтобы не повернуться и не выебать до смерти этого инопланетного говнюка, который как будто издевался над ним целый день. «Тц. Я просто повернусь, аккуратно, я хочу посмотреть на этого бессовестного лунного пчёла. Ничего большего». Поддавшись своему желанию, полукузнечик повернулся, максимально, уперевшись спиной о стену, чтобы не касаться Лунтика своим «Кузёночком». Его растрепанные кудри при приглушенном лунном свете меняли свой оттенок на цвет цветка страсти, которая овладевала Кузей, когда он лицезрел его оголенную спину так близко. Его лицо начало заливаться краской. Тут Лунтик, будто добавляя воду в серную кислоту, начал стонать. — Л-лунтик, — зеленоголовый, заикаясь, начал трясти своего возлюбленного по плечу. — Ааааа, Кузяя, — простонал фиолетовый его имя. И тут кузнечик Кузи на выдержал и прыгнул настолько высоко, насколько смог, — а прости, друг, мне приснился сон, в котором мы играем. — И-играем? — Лунтик начал поворачиваться, а его сопостельник отворачиваться. — Кузя, что-то не так? — в пол голоса сказал он и приблизился к его затылку. — Лунтик, я хочу тебя. Ты понимаешь, что это значит? — Ну, во сне ты говорил тоже самое… И мы начали играть. — Тебе понравилась эта игра, хочешь поиграть? — Ну, — Лунтик прижался к его спине, схватившись за футболку, — хочу. — Тогда, — хитро улыбнувшись, Кузя повернулся к нему. Его брови начали танцевать International Klein Blue вальс, подобно неким В и П гусеницам, но это уже совсем другая история. Ничего не спрашивая и, кажется, ни капельки не засмущавшись, Лунтик опустился ниже и спустил трусы своего друга, и язык инопланетянина начал играть с кузнечиком Кузи, это заставляло стонать их обоих. Зеленоволосый думал, что лопнет от стыда словно селезенка пирата, который все время говорил об этом неприятном случае. — Жалко, что кровать развалилась, — сказал Лунтик, оторвавшись от «Кузёночка», который уже был достаточно покрыт волшебной жидкостью. — Жалко у пчелки в жопе, кстати, ты же наполовину, вроде как лунная пчела, давай проверим, есть ли оно у тебя? — он снял с фиолетововолосого трусики и начал лапать его задницу, от чего инопланетянин удовлетворительно хмурился, — похоже его нет, но есть кое-что поинтересней, — Кузя начал помогать своему другу расслабиться, убрав только одну руку от его попца, начал играть с его лунным камнем. Играть долго не пришлось лунная призма полилась быстро, но Кузя, дразня своего друга впился ему в губы, подобно печёночному сосальщику. — Достал! — возбужденно крикнул Лунтик, оторвавшись от сладких уст своего лучшего друга, — ты мстишь мне за то, что издевался над тобой? Прости… — Ты, засранец, специально, это делал, — Кузя отпустил лунный камень. — Д-да, прости меня, но ты бы никогда, не начал, если бы я тебя не спровоцировал… Я хотел так стать твоим лучшим другом, они же все так делают, верно? — Что? Кто тебе такое сказал? — Мне сказал это друг дедушки, который занимался этим со своей подругой, пока дома не было его жены. Тогда я ему относил деньги, которые занимал дедушка. «Это такой хороший шанс, чтобы воспользоваться им, возможно, мы даже будем встречаться, просто он не будет об этом знать. А, если он захочет стать с кем-то ещё лучшими друзьями, то я скажу, что лучший друг может быть только один… Нет, бред, я не могу воспользоваться им, он же мой...» — Лунтик, — Кузя натянул свои трусы, — лучшие друзья такого не делают. Тебе соврали, так делают только любовники, — полукузнечик сел перед лунным пчёлом на колени, — прости меня, — он виновато опустил взгляд, — любовники это те, которые любят друг друга, испытывают страсть, понимаешь? Лунтик только глупо хлопал глазами, кажется, ничего не понимая. — И не друг ты мне, — пробубнил Кузя, — я люблю тебя, лунный ты говнюк! Фиолетововолосый заключил его в крепкие объятия. От чего Кузя удивленно распахнул глаза. — Я знаю, — прошептал наебатор три тысячи, прикусив мочку его уха, — я тоже люблю тебя… — Ах, ты… пошлый и хитрый чертополох. Тебя надо наказать за твою ложь, — Кузя повернул его задницей к себе и, оставив симметрично засосы на каждой булочке и насладившись вдоволь их красотой, достал из трусов свою ниточку, засунул в ушко иголочки Лунтика и начал двигаться, так бешено, словно у него начался припадок, а кричал он так громко, как будто ебали его, а не он, причем это делали три слона, которые держат землю. После сеанса сношения Кузя засунул свой язык в кровоточащее место Лунтика и начал зализывать рану. — Ах, — Лунтик, возбуждённо вздохнул. Прервав лечение, лунный житель повернулся передом к своему лучшему другу и засосал его, словно пылесос маленького паучка. Фиолетововолосый начал притягивать полукузнечика, а затем попытался, без палева, натянуть на себя этого ебучего дрыща, словно потолстевшая на пару килограмм особа, пытающиеся одеть узкие, как очко Кузи, джинсы. Без палева, кажется, не получилось, но кажется, что кажется, зелёноголовый не сопротивлялся. Выдрав Кузю, Лунтик поцеловал лучшего друга в губы, они обнялись и уснули.