Non quod videntur

Геральт замер, услышав приглушённое рычание где-то за ближайшими деревьями. Черт. Идея пробираться сквозь чащу уже не казалась ему такой заманчивой. Но этот лес и деревня, куда он шел, в народе считались довольно спокойными местами. Нечисти в этих краях почти не водилось, а для телег лесная тропа была слишком узкой — так что разбойников здесь встретить было, в принципе, невозможно. Этим и руководствовался бард, избирая путь. Он наивно полагал, что пройдя этой дорогой, ему удастся в благоговейной тишине, изредка нарушаемой щебетанием птичек, поймать вдохновение. Что ж, осуществить задуманное ему не удалось, зато уловить рычание и чей-то сдавленный "ой-к" — вполне. Возможно, кому-то нужна была помощь. Зараза. Закатив глаза, да закинув потрепанную временем лютню за спину (на новую он накопить так и не смог), Геральт, тихо огибая деревья, пробирался к месту источника звуков. Спрятавшись за широким стволом могучего дуба, он осторожно вытянул голову, пытаясь оценить обстановку. И тут же проклял все свои благие намерения. На возникшей перед его взором открытой поляне стояла и скалилась уродливая тварь, походившая на помесь дракона и змеи. У неё был длинный хвост, две мощные лапы и пара крыльев, заменяющих передние конечности. Где-то Геральт уже слышал о таких… Виверна! Точно. Монстр, жрущий кметских овец. Геральт, кажется, даже дышать перестал. Если эта тварь заметит его, то ему не поможет даже кинжал, припрятанный в голенище сапога. Но виверна и не думала смотреть в его сторону. Она гневно била хвостом по земле и яростно хлопала крыльями, словно пыталась показаться больше. Кого она так испугалась? И тут, наконец оторвавшись от разглядывания монстра, Геральт заметил его. Паренёк, на вид лет двадцати, в странном кожаном доспехе и мечом в руке стоял перед виверной так спокойно, словно она была не более, чем обычной дворнягой. Так вот кому принадлежало то сдавленное "ой". Пацан, вероятно, был настоящим самоубийцей, ибо даже не думал удирать. Напротив, он оскалился в ответ и взмахнул перед собой мечом, словно пытался испугать виверну в ответ. Тварь и юноша начали медленно кружить вокруг друг друга, постепенно сокращая расстояние, разделявшее их. Нет уж, Геральт быть свидетелем чужой глупой смерти не нанимался! Отчаянный парень, вероятно, был сам не против подраться с виверной и умереть. Спасать здесь никого не надо было, наоборот, можно и нужно сваливать отсюда как можно скорее, покуда монстр занят кем-то другим. Но мужчина словно прирос к земле. Было в движениях парня что-то завораживающее, даже в обычной ходьбе. Он плавно, как будто с лёгкой ленцой опускался с пятки на носок, не разрывая зрительного контакта с виверной. Глаза его показались Геральту нечеловеческими. Пронзительно голубые, они выглядели, как острые льдинки. У людей таких не бывает. Мужчине вдруг показалось, что этому незнакомцу было бы вполне по силам одолеть монстра. Внезапно парень отвёл взгляд от виверны, посмотрел Геральту прямо в глаза и, растянув рот в ухмылке… подмигнул ему. Подождите, что… Не успел он сообразить, что произошло, как парень вновь отдал всё свое внимание твари и, сделав резкий шаг вперёд и тут же молниеносно отскочив назад, выдернул её на первую атаку. Виверна взревела и рванулась вперёд, раскрыв пасть с рядом огромных острых зубов, но юноша, предвидевший это, уже пригнулся, кинул меч вперёд, и ловко перекувыркнувшись прямо под брюхом твари, оказался позади неё. Он двигался настолько быстро, что Геральт едва успевал проследить за его действиями. И он наконец понял. Битва с монстром, нечеловеческие глаза, поразительная скорость и реакция, меч — перед ним самый настоящий ведьмак. Геральт вцепился в кору дуба и стал ещё пристальнее следить за ходом боя. Он впервые в жизни увидел ведьмака, да ещё и в деле! Парень резво подобрал меч с земли и молниеносно вскочил, усмехаясь: — Ох, кажется, у тебя между зубами застрял кусочек овцы. Как же так, женщина должна быть опрятной, даже если она уродливая виверна! Геральт медленно моргнул. Кто вообще разговаривает с неразумным монстром, который к тому же пытается тебя убить? Виверна тем временем, не оценив манёвр и поучений ведьмака, взмахнула хвостом, конец которого был увенчан острым и — как слышал Геральт — ядовитым жалом, в попытке достать противника. Парень резко присел, сгруппировавшись и выкрикнув: — За павшую овцу! И бросился прямо на хвост твари, перерубая его почти наполовину. Из обрубка тут же хлестнула тёмная кровь. Геральт закатил глаза. Что за позёр. Он-то слышал, что все ведьмаки суровые, не знающие радости и веселья мутанты. А это что такое? Или же только ему встретился какой-то неправильный? Виверна дико взревела, неуклюже, но быстро развернулась, щёлкнув челюстями у самого лица ведьмака. Тот едва успел уклониться и воскликнул нарочито удивлённым тоном: — Оу, не знал, что ты такая страстная! Окончательно взбешённая виверна стала совершать стремительные атаки, пытаясь достать ведьмака зубами, и он успевал лишь отскакивать и ловко уворачиваться, двигаясь не менее быстро. Но делал это словно играючи, продолжая ухмыляться и улюлюкать, будто сражался не со смертельно опасным монстром, а играл с маленьким котёнком. Вскоре на виверне стала сказываться кровопотеря, её движения замедлились и без хвоста потеряли былую скоординированность. Ведьмак решил воспользоваться этим и, после очередного удачного отскока, двинулся на неё первый, крутанувшись для большего замаха меча (или просто выпендриваясь?) и целясь в шею, но тварь удивительно резво отпрыгнула назад. Парень с досадой воскликнул: — Хей, дамочка, ну куда же вы?! Ведьмак рассёк мечом воздух и, по инерции двинувшись ещё немного вперёд, оказался слишком близко к твари. Виверна воспользовалась секундной заминкой противника и, взмахнув крыльями, схватила того лапами. Ведьмак едва не выронил меч и замолотил ногами, громко возмущаясь: — Ой-й-ой! Слушайте, обнимашки — это, конечно, хорошо, но я ещё не готов к такой ступени наших отношени-и-и-ий! Его крик резко оборвался, когда виверна, взлетев на метр над землей и быстро опустившись, крепко приложила противника спиной о землю. Геральт подавил в себе трусливый порыв зажмуриться. Такое столкновение должно переломать кости любому из людского рода. Однако, перед ним был не человек. Ведьмак широко распахнул глаза и раскрыл рот, пытаясь вдохнуть, явно оглушённый. Но едва виверна попыталась снова взлететь, как он, собравшись, воспользовался своим положением снизу и, оскалившись, проткнул мечом беззащитное оттуда брюхо твари. Парень победно закричал, но его быстро заткнула хлынувшая на него из раны кровь. Виверна громко заскулила, отпустила ведьмака и, пару раз дёрнувшись, тяжело рухнула на землю, наполовину придавив не-человека собой. Он пролежал так ещё почти с минуту, пытаясь отдышаться и прийти в себя. И только Геральт отмер и сделал пару шагов к нему, чтобы помочь, как ведьмак сам выполз из-под туши виверны. Он всё ещё тяжело дышал, чёлка взмокла и прилипла ко лбу, заляпанному чужой кровью, голубые глаза были полны торжества. Геральт остановился рядом с ведьмаком, испытывая перед ним что-то схожее с благоговением. От мутанта веяло чем-то смертельно опасным, каким-то животным превосходством. Мужчину прошибла мысль: он смог убить опасного монстра, просто потому что сам был более опасен. Ведьмак лениво перевёл взгляд на Геральта, снова ухмыльнулся, а затем осмотрел свою броню, всю покрытую кровью твари, и брезгливо сморщился, испортив момент: — Вот же ж, блять, ну ведь только вчера постирал! Опять мыться… Из-за таких вот как вы, дамочка, — он гневно зыркнул на труп. — Все мои травы для ванн быстро и расходуются… Хотел же в таверне помыться… Как я теперь такой некрасивый туда пойду… Там же дамы, более красивые, чем ты, между прочим! Эх… — он забавно размахивал руками и вздыхал, а его брови так высоко поднялись, что почти спрятались под чёлкой, и Геральт, не удержавшись, фыркнул. И вот этим вот он только что чуть ли не восхищался? — Извините, молодой человек, я понимаю, что быть может, мой вид сейчас несколько смешон и неопрятен, что могло бы вызвать у вас такую реакцию, но я также хочу отметить, что вид мой таков, поскольку я только что уничтожил опасную тварь, которая могла бы напасть и на вас, милсдарь, который ходит один по таким опасным местам. Так что вам следовало бы сказать мне спасибо, а не фыркать! Край невежественности! Стараешься тут для них, а они… — деланно обиженно произнес ведьмак, активно жестикулируя. Геральт почувствовал как все остатки былого восхищения окончательно покинули его и сменились недоумением. — Да ты попросту заговариваешь всех тварей до смерти, да? — с ехидцей парировал бард. — Ах, да как ты смеешь?! Ты хоть понимаешь, с кем говоришь, детина?! — он насупился и упёр руки в бока. — Я знаю кто ты. Ты ведьмак, — спокойно ответил Геральт и неохотно добавил. — Должен признать, ты здорово справился с виверной. — О? Ты так думаешь? Ох, ну конечно ты так думаешь! Я же совершенен! — ведьмак мгновенно оживился и произнес это так, будто устал от собственной совершенности, хотя во взгляде читалось невиданное самодовольство. Геральт лишь устало закатил глаза. Что за самодовольный кретин. После этого маленького театра одного актера, ведьмак непринужденно, будто он только что не провёл смертельно опасную схватку и не вылез из-под огромной виверны, посмотрел на Геральта огромными голубыми глазищами и с бодростью и какой-то детской восторженностью начал расспрашивать Геральта о том, куда он направляется. Не в деревню ли? Не хочет ли он в таком случае составить ему компанию, а то одному ж скучно. Похоже, у этого идиота рот попросту не закрывался. Ведьмак пыхтя и бурча достал свой меч из-под туши убитой твари, со свойственной ему профессиональностью отрубил ей голову и, укладывая её в мешок, с невинной радостью сообщил Геральту: "А то заказчики не поверят, знаешь ли! Натыкался я уже на таких скептиков!" Бард снова почувствовал толику уважения к безусловно тяжелой профессии ведьмака, и, чтобы не показаться невежливым, спросил: — А как звать-то тебя, ведьмак? У ведьмаков должны быть имена достойные их профессии и наверняка благородные, может Вермунт, или Альв, думалось ему. — Лютик, — лучезарно улыбнулся ведьмак, заметно обрадовавшийся ответному вниманию. — А тебя? Геральт медленно моргнул. Может, он ослышался? Нет, быть не может, у него никогда не было проблем со слухом. Музыкант он или кто? Что ж, теперь мужчина окончательно убедился в том, что из всех ведьмаков ему достался какой-то совсем ненормальный. Как кого-то могли назвать столь глупым именем?! Тем более, охотника на чудовищ! Его так и подмывало спросить, а почему, собственно, тогда не сразу василёк. Глаза-то голубые, а лютики жёлтые. Но вместо этого он со свойственной ему харизмой, позаимствованной у камня, нейтрально ответил: "Я Геральт." — Так зачем же ты направляешься в Верхние Вырвиглазокупалурники, Геральт? — Лютик перекинул мешок через плечо и бодро зашагал в направлении тропы, по которой недавно спокойно шёл сам мужчина. — Выступать на свадьбе, — ответил Геральт, со вздохом следуя за ведьмаком и поправляя на ходу лютню. Похоже, про тишину на время дороги стоит забыть. Лютик резко затормозил, бросил взгляд на лютню и уставился на него во все глаза: — Погоди, так ты бард?! — Ну, да? Лютик открыл рот, будто хотел что-то сказать, но тут же закрыл его. А потом захохотал так, что спугнул птиц и они взлетели с верхушек деревьев. — Святые сиськи Мелитэле! Так ты значит песни поешь?! Даже представить не могу тебя поющего. Ты ведь не похож на творческую натуру. Такой весь огромный, хмурый и в чёрном! — Хмм. Геральт не ожидал другой реакции. Так происходило каждый раз. Но все равно было немного неприятно. Особенно если тебя высмеивает какой-то странный и отбитый ведьмак, который сам не выглядит как таковой. — Ой, прости, кажется, натура ты всё-таки творческая. Вон как губки надул! Ну ладно-ладно, не сердись, оценим мы твои песнопения! — Лютик снова двинулся вперёд. — Слушай, а раз ты бард, то напишешь балладу о моём подвиге?! Баллада о великом ведьмаке Лютике, поразившем своим мечом полчища виверн! Не смотри на меня так, ты вообще-то мне жизнью обязан! А если бы я не убил тварь, и она бы тебя сожрала! То-то же! Короче, договорились, ты просто обязан воспеть мой подвиг, и сразу предупреждаю, пусть по мне и не скажешь, но я большой ценитель прекрасного! — Ага. Видно по твоей броне. Для усиления эффекта, Геральт решил оценивающе-скептично, может даже с ноткой презрения к любым цветам, кроме черного, с ног до головы окинуть тёмно-голубое (откуда он вообще достал его такого цвета?!) кожаное, с серебряными шипами, обмундирование ведьмака. Он никак не мог понять: делают ли кровь и внутренности виверны броню хуже, или же наоборот украшают её, придавая более воинственный вид. Неожиданно Геральт понял, что Лютик, выйдя на тропу, не отнимал руки от левого бока. Он задержал взгляд на нём, а после многозначительно посмотрел на Лютика. Тот лишь отмахнулся: "Ой, ты заметил? Это пустяки, так, царапина. Дойдем до деревни, там какой-нибудь лекарь меня быстро подлатает". Пустяки? Царапина? Теперь Геральт отчётливо видел, что из-под руки Лютика, крепко прижатой к боку, тонкими струйками стекала кровь. Когда же он успел её получить? Бард нахмурился, вспоминая схватку ведьмака с виверной. Ну конечно Когда как сумасшедший идиот (коим и являлся) бросился на хвост виверны. Зараза Бросился на хвост и всё-таки успел получить ядовитым жалом, прежде чем обрубить его. И всё это время спокойно шёл с таким ранением! Геральт думал по лицу это кретина можно сразу все понять. С его-то эмоциональностью, так ярко бросающейся в глаза. А в нем, похоже, всё-таки есть сноровка. — Ты уверен, что тебе не нужна помощь? Разве у ведьмаков не должны быть, я не знаю, их супер эликсиры от всего на свете? И почему его только так волновало состояние этого идиота? Лютик немного стушевался, неловко почесал голову и неуверенно, тише, чем всё, что он говорил до этого, произнес: — Понимаешь… Я немного забыл наполнить их, после того, как они закончились… А потом забыл, что иду на задание с пустыми колбочками… Геральт едва удержался от того, что бы не хлопнуть себя ладонью по лбу. Серьёзно. Как кто-то настолько безответственный и бестолковый мог быть воином, сражавшим страшных монстров? Он уже устал решать идиот ли Лютик или же великий ведьмак. Он вообще устал за это утро. Слишком много всего. То виверна, то вот это вот, которое ещё за ним увязалось и не затыкается. А теперь ещё и не закрывается, потому что крови из него сочится как-то слишком много. Лютик продолжал шагать, но уже как-то менее бодро: — Да нет, Геральт, мне не нужна помощь, ну в самом деле, я же ведьмак, со мной такое не в первый раз. Ранение, я имею ввиду, хотя эликсиры я тоже не в первый раз забываю пополнить, но скажи мне, каков резон идти на сражение с тварями с эликсирами? Разве это немного не нечестно? У них-то против меня ничего такого нет, понимаешь? Не думай, что так я оправдываю свою забывчивость, просто я своего рода философ, понимаешь? Геральт не понимал. Он уже вообще мало чего понимал. Он чувствовал раздражение и усталость, а хотел бы почувствовать тишину. В конце концов, раз Лютик справлялся как-то раньше, значит, справится и сейчас. Даже и не выглядел так, будто ему больно. Только хмурился как-то странно. Лютик продолжал что-то болтать, но Геральт уже не слушал его. Он отсчитывал шаги, приближающие его к деревне и отдаляющие от одного отбитого ведьмака. Мужчина ещё раз прокрутил своё утро в голове, чтобы понять, в какой момент всё пошло не так. Точно. Кто-то приглушённо рычал. Но разве виверны не рычат громко и очень страшно? — Слушай, ведьмак, а почему виверна так странно рычала? — А, так это была не она, а я! Чтобы показать свое превосходство! Геральт закатил глаза. Ещё недавно он думал, что самое глупое, что он слышал в своей жизни, это имя Лютик, но Лютик кажется бьёт все рекорды глупости. До Верхних Вырвиглазокупалурников оставалось всего ничего, как вдруг ведьмак остановился, немного согнувшись. Геральт тут же повернулся к нему. Ну что опять. — Знаешь, кажется, мне, возможно, всё-таки нужна твоя помощь. Яд успел подействовать. Лови! — Лютик начал падать в сторону Геральта, успевая в полете драматично приложить руку ко лбу, словно утонченная изнеженная девица. Благо, Геральт его поймал. А вот мешок с головой сражённой виверны укатился куда-то под ноги. Ведьмак в его руках показался ему совсем беззащитным. Отросшая чёлка, длинные ресницы на прикрытых веках и слегка приоткрытый рот делали его похожим на ребёнка. Бестолкового ребёнка, который бросается на ядовитые хвосты и забывает пополнять эликсиры. А Геральт бестолковых детей в лесу одних бросать не привык. С тяжёлым вздохом он перехватил отрубившегося Лютика поудобнее, подобрал упавший мешок и продолжил путь до деревни. Мужчина почувствовал как перемешавшиеся за день восхищение, недоумение и раздражение превратились в одну головную боль. И на дне всей этой мешанины, мелькнула мысль, что он впервые за утро рад тому, что ведьмак ему попался какой-то неправильный. Правильного ведьмака с их горами накаченных мышц и тяжелыми сумками с эликсирами он бы до лекаря не дотащил. А этот вот лёгкий, да и сам налегке. Похоже, сегодня ему действительно придётся забыть про тишину. Зараза.