Незнакомка

Это началось в один из тех длинных летних дней, когда кажется, что ничего важного произойти не может. Роковые перемены, как всегда представлял Тор, приходят под раскаты грома, удары молний, трубный глас с небес и прочие живописные спецэффекты. Впрочем, если в деле замешан Локи, нельзя рассчитывать на какую-либо предсказуемость. В тот вечер Тор сидел на балконе в окружении друзей, Вольстагг по очередному разу пересказывал подробности своей последней стычки с гномами, Хогун, делая вид, что слушает, точил свой кинжал, Фандрал писал письмо эльфийской кузине, которых у него было не меньше дюжины. Тор отвлёкся и рассеянно смотрел в сад, где августовская листва, уже потеряв свою летнюю свежесть, тихо слетала с деревьев и падала на всё ещё яркую зеленую траву. Там в вечернем тумане ему почудился чей-то взгляд. Тор внимательно посмотрел в сад, но ничего не смог заметить. Тогда он повернулся к друзьям, но боковым зрением увидел мелькнувшую между деревьями тень. Очевидно, кто-то не хотел, чтобы его увидели. И потому Тор, чтобы не выдать себя, сделал вид, что сосредоточен на рассказе Вольстагга. Тот, никем не останавливаемый, самозабвенно перевирал все факты, выставляя себя героем, в одиночку сокрушившим тысячу врагов, хотя история начиналась всего лишь с маленького отряда бродячих гномов. — Так как ты смог их так быстро раскидать? — спросил Тор, чтобы Вольстагг не замолкал, а у него самого была возможность наблюдать за тем, кто следил за ними под покровом вечерних сумерек. Друг не заставил себя просить дважды и тут же принялся смаковать подробности своих приключений, а Тор кивал головой и косился в сторону сада. Там сначала ничего не происходило, ветер тихонько шевелил кроны деревьев, листья неслышно падали на траву. Но спустя какое-то время ветку старой яблони отодвинула чья-то тонкая рука, и из мрака появилась женщина. Тор едва не подпрыгнул на месте и еле смог сдержаться, чтобы не повернуть голову. Это была совершенно незнакомая ему особа, она глядела прямо на него, задумчиво и сосредоточенно, словно изучая. Тору что-то подсказывало, что не стоит сейчас смотреть на нее в ответ. Он не хотел, чтобы она снова исчезла. Женщина сделала пару шагов вперед, и лучи заходящего солнца осветили ее лицо. Оно было бледным, как у фарфоровой куклы, и таким же застывшим. Только огромные подвижные глаза оживляли эту маску. Женщину нельзя было назвать привлекательной, вернее, по меркам асов она точно не числилась бы в красотках. Слишком худая, угловатая и невзрачная. К тому же, очень рослая. Асы любили крепко сбитых румяных прелестниц с пышным бюстом и рыжими косами, а тут была какая-то бледная немочь с иссиня-чёрными волосами, стянутыми на затылке в длинный хвост. — Эй, ребята, да вы совсем меня не слушаете! — возмутился внезапно прозревший Вольстагг. Тор на секунду отвлекся на друга, а когда снова повернул голову в сад, там уже никого не было. — Вы ее видели? Там, в саду? Фандрал, ты видел? — возбуждённо спросил Тор, стараясь говорить негромко, чтобы незнакомка, если она всё ещё неподалёку, не услышала. — Я видел лишь, что ты всё косишься в сад, — ответил тот. — У тебя там назначено свидание? — Значит, ты ее видел? — требовательно переспросил Тор. — Нет. Наверное, твоя подруга не хотела нам показываться, — со сдержанной улыбкой возразил эльф. — Там никого не было, — уверено вмешался Хогун. — Откуда ты знаешь? — взвился Тор, поднимаясь с места. — Я охотник и разведчик, чую слежку за милю, и от меня никто не спрячется даже в сумерках. — Да меня тут вообще никто не слушал! — раздосадовано воскликнул Вольстагг. — Друзья, называется! — Значит, никто из вас не видел в саду женщину?! — не успокаивался Тор. — Я вообще-то рассказывал историю… — Может, ты задремал, Тор? История-то уже десять раз пересказанная, немудрено и заскучать, — усмехнулся Фандрал. — Придержи язык, эльф, тебе-то о своих подвигах и вовсе сказать нечего! — возмутился Вольстагг и толкнул приятеля в бок. — Все твои победы — в постелях твоих длинноухих кузин. — Да как ты смеешь оскорблять моих родственниц?! — Да все вы, эльфы, — извращенцы! — убежденно воскликнул Вольстагг. — Если эльфийки не отвечают на твои ухаживания, то проще обвинить их, чем признать, что ты сам рожей не вышел, — холодно произнес Фандрал. — А вот и не подеретесь, — сказал Тор, не давая Вольстаггу наброситься на эльфа. — По-моему, мы все и правда устали, пора расходиться. В ту ночь Тор плохо спал. Ему снилась эта таинственная женщина из сада. Он гнался за ней в зарослях высокой зеленой травы, а она шла, не оглядываясь, медленно, но всё больше удалялась от него. *** Прошло несколько дней и Тор, казалось, забыл свое наваждение, как вдруг заметил привидевшуюся ему женщину на пиру у Одина. Она сидела рядом с Фригг, глядя куда-то в толпу гостей. Тор вскочил и почти побежал в сторону стола матери, но ему не удалось быстро пройти мимо хоровода, затеянного подвыпившими асами. Они увлекли его в свой круг и не выпускали, пока не кончился танец. Когда Тор подошел к Фригг, она уже была одна. — Мама, что за женщина сидела с тобой рядом? — спросил он, запыхавшись от глупой пляски. — Женщина? — удивилась королева асов. — Всех моих подруг ты знаешь… — Нет, я ее раньше не видел, вернее, видел… — Тор запнулся под пристальным взглядом матери. — Она такая высокая, а волосы у нее черные… — Здесь не было никого похожего, — растеряно ответила Фригг, а потом улыбнулась: — Разве что ты принял за женщину своего брата Локи. — Причем тут Локи?! — Он подходил ко мне несколько минут назад, и да, я тоже считаю, что ему пора постричься, — засмеялась Фригг, а Тор отпрянул и спешно покинул залу. Очевидно, эту странную незнакомку никто, кроме него, не видел. Очередные проделки Локи? Брат решил над ним подшутить? Тор никогда не мог похвастаться взаимопониманием с Локи, и, если честно, никогда не переживал по этому поводу. У него были дела поважнее, да и поинтереснее. Он бы и сейчас предпочел просто не обращать внимания на шалость брата, если бы мог. Видение тревожило его, как зудящий укус насекомого, заставляя возвращаться мыслями к образу Незнакомки. Ночью Тор опять видел ее во сне. Она качалась на качелях, привязанных к ветви старого дуба, и как-то недобро смеялась ему в лицо. Лишь спустя какое-то время Тор понял, что стоит перед ней голый с эрегированным членом, направленным прямо на нее. Осознав это, он покраснел и бросился прочь под ее звенящий ледяной хохот. Тор проснулся в поту посредине ночи и больше не мог сомкнуть глаз, не хотел повторения кошмара. Он вскочил с постели и вышел из комнаты. Дворец был пуст, только охрана стояла безмолвно и недвижимо, словно обратилась в камень. Тору было не по себе, и он спустился в сад. Все тут дышало прохладой, яркие звезды освещали каменные дорожки и верхушки вековых деревьев, в прудах блестела вода и стрекотали цикады. Он медленно шел по тропинке, не разбирая дороги, просто блуждал в надежде забыться. Очнулся он только когда зашел в какую-то глухую часть сада, где никогда прежде не бывал. Тор оглянулся — он стоял среди раскидистых дубов, и к одному из них были привязаны качели. Он не поверил своим глазам и подошел ближе. Никогда раньше наяву он не видел в саду Одина ничего похожего. Тор протянул руку и дотронулся: качели были самые настоящие и вполне обыкновенные — грубая веревка и деревянное сиденье. Он потянул веревку на себя, словно хотел сорвать их, ветка протяжно скрипнула. И тут позади Тору послышался еле уловимый шорох. Он резко обернулся, и ему показалось, что он успел заметить чье-то бледное лицо в листве, которое тут же исчезло. Он ни секунды не сомневался, что это была та женщина. Тор бросился вслед, крича ей остановиться, но, увлекшись погоней, не заметил пруда и рухнул прямо в холодную воду. — Разрази тебя Хель, Локи! Поймаю — убью! — заорал в сердцах Тор, скидывая с себя листья кувшинок. Ему никто не ответил. Выбравшись из воды, Тор понял, что в саду он совершенно один. Не было слышно ни шороха, ветер утих, и даже цикады перестали стрекотать. Все замерло в предрассветной тишине. Край неба стал серовато-розовым, и свет звезд потускнел. — Наверное, померещилось, — проворчал Тор и направился обратно в свои покои. Потом он мгновенно уснул и принял бы наутро все случившееся за обычный сон, если бы его одежда не оказалась мокрой и усыпанной мелкой ряской. За завтраком Тор злобно косился на Локи, но тот вел себя, как ни в чем не бывало, перешучивался с матерью, пока тот не видел, передразнивал отца, улыбался брату вполне дружески и даже спросил: — Что-то ты сегодня мрачен даже для бога грома и молний, неважно спал? — А то ты не знаешь, — огрызнулся Тор. — Слухи о моем всезнайстве сильно преувеличены, — нахмурился Локи и отвернулся от брата. Больше они в тот день не разговаривали. Тор решил не доставлять своему младшенькому лишнего удовольствия, на которое тот, вероятно, рассчитывал, и не стал обсуждать с ним ночных приключений, не задал ни одного вопроса и твердо решил игнорировать все козни Локи. *** Несколько дней прошло без происшествий, не считая мутных снов, в которых Тор все ходил по пустому саду и искал незнакомку. Во сне он не знал, что она — морок, наведенный Локи. Он бессмысленно блуждал между деревьев, звал ее и тщетно пытался разглядеть ее силуэт в зарослях густой листвы. Наутро он чувствовал усталость и смутную тоску, которая не проходила даже к вечеру. Друзья Тора стали замечать перемену в нем, задавали вопросы, но ему нечего было ответить. Он злился, но упорно не хотел ни с кем делиться своим наваждением. Однажды Вольстагг с присущей ему деликатностью ватаги перепивших троллей сказал: — Да наш Тор, как пить дать, влюбился! — Чего? — проревел Тор. — Влюбился-влюбился! — загоготал Вольстагг и довольно похлопал себя по животу. — Причем, по ходу, безответно! — Это многое объясняет, — заметил Хогун, не поднимая глаз от жаркого, которое слуги только что подали. Сиф и Фандрал оба промолчали, но по разным причинам. Эльф не стал ничего говорить из соображений такта, Сиф же давно подозревала то, что Вольстагг озвучил во всеуслышание. Тор бросил взгляд на подругу и еще больше разозлился. Он знал, что Сиф питает к нему определенные чувства и с благословения его матери метит ему в жены. Тор и сам не против был когда-то приударить за ней, но его всегда останавливало именно осознание того, что этого все ждут. А он не любил, когда его к чему-то склоняют, и часто действовал наперекор не только чужой воли, но и здравому смыслу. Тем не менее, он не хотел ранить чувства Сиф, и потому никогда не обсуждал свои амурные дела в ее присутствии, а тут Вольстагг так некстати и не вовремя несет всякую чушь. — Давай, рассказывай, кто она? — не унимался тот, посмеиваясь над замешательством Тора. — Уймись уже, Вольстагг, а не то я… — он не договорил свою угрозу, потому что внезапно увидел ее. Незнакомка (так он стал называть её про себя) стояла к нему в пол оборота у окна в дальней части залы, где никого не было. Она смотрела не на собравшихся за ужином воинов, а в окно, и косые лучи закатного солнца мягко освещали ее лицо, окрашивая его нежно-розовым цветом и делая почти детским. Ее волосы были убраны в сложную прическу из кос. Незнакомка, не отрываясь, глядела в сад, обхватив руками плечи, словно зябла в своем тонком шелковом платье. Тор не мог оторвать от нее глаз, и, как во сне, совсем забыл, что она — всего лишь наваждение. — Из-за чего ты с ним поссорился? — спросил Фандрал, глядя в ту же сторону, что и Тор. — С кем? — переспросил тот и на секунду отвлекся от видения. Когда он вернулся взглядом к окну, там уже стоял его брат, в той же позе, что и незнакомка, только ее косы превратились в золоченый рогатый шлем, а платье — в зеленый плащ. Тор скрипнул зубами. — Есть один повод, — ответил он на вопрос Фандрала. — Похоже, ты не собираешься с ним мириться, — заметила Сиф, желая поддержать менее неприятную для себя тему. — Да это ж Локи, он как навоз: лучше не трогать, чтобы еще больше не завоняло, — засмеялся Вольстагг. Фандрал молча покачал головой, а Тор, наконец, решился. — Засунь свою народную мудрость знаешь куда? — огрызнулся он, вставая из-за стола. Он мог сам как угодно костерить Локи, но всегда бесился, когда этим начинал увлекаться кто-то другой в его присутствии. Тор направился на другой конец залы, где был его брат. И тот, хоть и не обернулся от окна, словно почувствовал это и быстро вышел в коридор. Тор не стал окликать его и просто двинулся следом. Они прошли так несколько галерей и лестничных пролетов, похоже, Локи шел в свои покои — в самое дальнее крыло дворца. Тор, как в том самом первом сне, никак не мог нагнать его. За очередным поворотом Тор и вовсе упустил брата из виду, разозлился, побежал со всех ног, и уже у самой двери в покои Локи вновь встретил её. Незнакомка лукаво ему улыбнулась и проскользнула внутрь. Тор бросился к двери, но та оказалась заперта. Он стучал и требовал открыть, но из комнаты не доносилось ни звука. Попытки выломать дверь тоже не увенчались успехом, очевидно, Локи неплохо ее заколдовал на случай подобных атак. Тор был в ярости, он носился, как раненый зверь, по пустому крылу дворца, где кроме Локи никогда никто не жил. Это была самая старая и мрачная часть резиденции Одина, напоминавшая о тех давних временах, когда светлые асы еще мало чем отличались от людей или даже ётунов. Стены, сложенные из грубых каменных глыб, украшали барельефы довольно воинственного и подчас жестокого содержания. Тор сел на пол у двери в комнату брата в твердой решимости поговорить, сколько бы ни пришлось его здесь караулить. Его взгляд рассеянно блуждал по испещренным рисунками стенам, и, несмотря на то, что там были изображены сплошь битвы и казни врагов, он как-то постепенно успокоился. Тор загляделся на один сюжет, в котором древний ас тянется руками к ётуну то ли в попытке задушить его, то ли обнять. Барельеф был сделан довольно грубо и неумело, и потому сцену можно было трактовать как угодно. — Интересуешься древним искусством? Тор резко обернулся и увидел брата, сидящего на полу рядом с ним. Появившийся из ниоткуда Локи криво ему улыбнулся и перевел взгляд на стену. — В детстве я провел довольно много времени, изучая эти артефакты. Здесь, например, изображен великий воин, влюбившийся в ледяного великана. К несчастью, любовь оказалась не взаимной, и потому заледенелый труп неразборчивого в связях аса несколько веков украшал трофейный зал во дворце короля ётунов. — Локи, что за хрень здесь происходит? — со вздохом спросил Тор. — Ну, я же тебе рассказываю, ётуны… — Да мне нет дела до тех древних мужеложцев, — раздраженно отмахнулся Тор. — Что за хрень происходит с тобой? Локи слегка изменился в лице и сжал губы. — Я мог бы задать тебе тот же вопрос, братец. Заметь, это не я пытаюсь ворваться в чужие покои и караулю под дверью. — Хватит юлить, просто ответь, зачем ты наводишь на меня морок? — Я?! Морок?! — довольно искренне возмутился Локи. — С чего бы мне заниматься этой… как ты там выразился… хренью? Тор разозлился, поскольку с самого начала подозревал, что брат будет себя вести именно так — прикидываться невинной овечкой, а в тайне смеяться над ним. — Локи, если ты не прекратишь, клянусь, я тебе что-нибудь сломаю! — взревел он, хватая брата за руку. Тот ловко вырвался и в один прыжок оказался от Тора на приличном расстоянии. — Ах, какая страшная угроза! Жаль только, что ты не в состоянии объяснить, что именно я должен прекратить. Для наследника трона ты на редкость косноязычен, — Локи тоже казался взбешённым, его лицо побледнело, губы сжались в нитку. — Просто перестань перекидываться в женщину, вот и все, чего я хочу! — закричал Тор, собираясь уйти, чтобы действительно его не покалечить в приступе бешенства. Он уже сделал несколько шагов, но вдруг заметил, что с Локи происходит что-то странное. Тот словно застыл, глаза его округлились, а злая бледность сменилась лихорадочным пунцовым румянцем. Тор подошел к нему и тронул за плечо, но брат не реагировал, он был как будто в состоянии шока. — Эй, братишка, успокойся… да не собираюсь я тебе ничего ломать… — Ты её видишь? — изумленно прошептал Локи, убирая с плеча руку старшего брата. — Опять это притворство! — в сердцах воскликнул Тор и пошёл прочь. И дальше тешить самолюбие Локи он не собирался. *** В эту ночь Тор долго не мог заснуть, вспоминал разговор с братом и думал о Незнакомке. Почему-то образ этой женщины никак не шел у него из головы. Мысленно он постоянно возвращался к ее последнему появлению в зале, где она стояла, освещенная вечерним солнцем. Тор поймал себя на мысли, что отдал бы очень много за то, чтобы незнакомка вдруг оказалась настоящей, и ее можно было коснуться, поближе рассмотреть, ощутить запах её густых чёрных волос… Тор не заметил, как заснул. Мысли о женщине из яви плавно перетекли в сон. Он лежал на своей постели и думал о Незнакомке. И словно придя на его молчаливый зов, она появилась из мутного лунного света, льющегося сквозь распахнутое окно. Тор вскочил и едва не вскрикнул, но женщина приложила прохладный палец к его губам и приблизилась почти вплотную. Он чувствовал ее легкое дыхание, аромат вербены и зеленых яблок от ее тела, которое сейчас было так близко, что все в нем дрожало от возбуждения. Тор притянул Незнакомку к себе и стал жадно целовать. Она не сопротивлялась. Он дернул тесьму, стягивающую платье на ее груди, и наряд тут же скользнул к ее ногам, оставляя ее полностью обнаженной. Женщина хищно улыбнулась и упала на кровать, маня Тора к себе. Он снова стал жадно целовать ее губы, шею, большую грудь с остро торчащими сосками, спускаясь ниже к лону, ощутил его сладковатый, притягательный аромат. Тор уже был готов овладеть ею, как услышал холодный и даже какой-то надсадный смех. Он посмотрел на Незнакомку, и та оказалась почему-то не под ним, а в другом конце комнаты. Она была вновь одета, стояла у окна и смеялась ему в лицо. В ее глазах горел злой зеленый огонь, а распущенные волосы извивались вокруг головы, как черные змеи. Тор был в отчаянии, лишь мгновение назад он почти обладал ею, а сейчас эта женщина издевалась над ним. — Зачем ты мучаешь меня?! — закричал он и почувствовал в себе приступ такого гнева, что Мьельнир сам прилетел ему в руку, как часто бывало в самые острые моменты сражения. В бешенстве он кинул его в Незнакомку, мало осознавая, что делает. Молот пролетел сквозь неё, не причинив вреда, лишь смех стал звучать глуше, а потом и вовсе исчез вместе с женщиной, словно растворившейся в лунном свете. Тор вскочил с кровати и не сразу понял, что проснулся. Как и во сне, сейчас была глубокая ночь. Он чувствовал досаду, злость и остатки того сильного возбуждения, которое охватило его при виде Незнакомки, лежащей на его кровати. Спать совершенно не хотелось. — Ещё немного, и я рехнусь окончательно, — проревел Тор, натянул на себя одежду и пошел знакомой дорогой в покои брата. Ему уже было все равно, что этот ночной визит еще раз потешит тщеславие Локи, он был готов сейчас вытрясти из засранца душу, только бы эта «хрень» уже закончилась. Подойдя к комнатам брата, Тор был готов стучать и ломиться хоть до завтрашнего утра, но с удивлением обнаружил дверь приоткрытой. Он тронул ее и вошел, увидев Локи, сидящего на подоконнике и глядящего в ночной сад. — Я так и знал, что ты опять придёшь, — пояснил тот, не поворачивая головы. Его голос показался Тору глухим и каким-то надтреснутым, словно тот испытал сильное потрясение. — Локи, посмеялись и хватит, или ты всерьез решил свести меня с ума? — спросил Тор, растеряв от неожиданности большую часть своей злости. — Ты можешь мне не верить, но мне сейчас не до смеха, — отозвался тот и закрыл лицо рукам. — Точно как и мне, — Тор смешался и сжал кулаки. Он не мог припомнить брата в таком состоянии. — Локи, я просто не понимаю… — А я понимаю, но мне от этого не легче. — Тогда, может быть, объяснишь мне, потому что мне тошно от твоих проделок. — Это не мои… проделки. — А чьи? Локи ответил не сразу. Он посмотрел на брата, обвел взглядом свою комнату, задержался на своем отражении в большом старинном зеркале, нервно сглотнул и закрыл глаза. — Я зову её Леди. — А я Незнакомкой, — выдавил Тор, словно поделился какой-то интимной тайной. — Она — часть меня, — объяснил Локи, — я всегда чувствовал её присутствие в себе, но ты первый, кто её увидел извне. Я и не знал, что это возможно. — Что это значит? Зачем ты в неё оборачиваешься? — Оборачиваешься… ну и словечки у тебя, Тор, тебя послушать, так я просто какой-то вервольф, — Локи сокрушённо покачал головой. — Словечки самые подходящие для твоих дурацких забав! Я же просил тебя все это прекратить, а ты даже ночью мне спать не даешь! — Твои сны — это только твои фантазии, желания и страхи, я не имею к ним никакого отношения. — Неужели?! — вскипел Тор. — Тогда почему ты являешься туда и вытворяешь там… всякое? — Это ты вытворяешь там всякое, — Локи криво усмехнулся, — при всей твоей брутальности, даже для тебя кидаться молотом в женщин — явный перебор, не находишь? — Не твои проделки, говоришь, да?! — Тор подскочил к брату и едва не ударил, но тот, как всегда увернулся, вскочил с подоконника и оказался за спиной у брата. — Успокойся, я сознаюсь, что подглядывал. Именно поэтому я открыл дверь в свою спальню — знал, что ты не утерпишь до утра и придешь делиться впечатлениями. Тор в бешенстве попытался снова схватить брата за плечо, но тот опять оказался быстрее. — Полегче! Женщина в твоем сне — вовсе не Леди. Это твое о ней представление. Причем, весьма приблизительное. Оно больше характеризует твои немудреные сексуальные фантазии, потому что, по правде сказать, у неё вовсе не такие большие сиськи, какие приснились тебе. — Откуда ты всё это знаешь? — Говорю же, подглядывал, — спокойно сказал Локи, — ты сказал, что видел Леди, и я хотел убедиться. Я умею проникать в чужие сны в качестве незримого наблюдателя… Он лукаво подмигнул отражению брата в зеркале, и тот почувствовал, что краснеет. — Ты много чего умеешь, — раздражённо сказал Тор, — ну так сумей меня расколдовать. — Это будет сделать довольно трудно, поскольку тебя никто не заколдовывал. Я-то уж точно нет. — Тогда почему я… — Тор запнулся и отвел глаза от брата, — почему эта женщина не даёт мне покоя? — Ну, ты не рассматривал такой простой вариант, как то, что ты банально в неё влюбился? — Локи коротко усмехнулся. — Твой ближайший друг Вольстагг, кажется, уже со всеми поделился своими мыслями по этому поводу. — Это всё чушь и твой злой морок! — с досадой выкрикнул Тор. Локи дёрнулся, словно от удара, отошёл от него подальше, вновь повернувшись лицом к зеркалу. — Иногда не стоит искать сложных объяснений, братишка, — сказал он, глядя в глаза своему отражению. — Любовь — она посильнее любой магии, я по себе это знаю. — Неужели? — удивился Тор, глядя на младшего брата. Насколько ему было известно, у того никогда не было сколько-нибудь серьёзного романа или просто интрижки. Вольстагг даже утверждал, что Локи до сих пор ходит в девственниках. Тот, словно подслушав его мысли, поморщился и повернулся к Тору лицом. — Мне жаль, но я правда не могу тебе помочь. Ты, наверное, сейчас потребуешь, чтобы она больше не являлась тебе хотя бы наяву. И потому говорю тебе сразу, я не могу тебе обещать даже этого. — Почему? — Я не контролирую появления Леди. Никогда не мог. — А что она вообще такое? — Я же сказал, Леди — часть меня. Она появляется и исчезает, когда хочет. — Я этого не понимаю, — Тор развёл руками. — Почему у меня есть только я, а в тебе есть вот она, и ты сам, и ещё эта твоя магия и эти твои вечные козни? Не многовато ли для одного человека? — Моей вины нет в том, что ты так примитивно устроен, — парировал Локи и язвительно улыбнулся. — Я бы сказал, что я устроен нормально, в отличие от тебя. — Ах, ну да, Локи же у нас ненормальный, позор семьи, Хель знает в кого таким уродился! — Я такого не говорил! — Но подумал! — выкрикнул Локи. — Только не понятно, зачем ты пришёл за помощью к ненормальному, иди, поищи совета у своих нормальных друзей. Впрочем, я и так знаю, как они тебе помогут. Фандрал подложит под тебя свою длинноухую сестру, — кстати, в Альвхейме ещё остались те, что с тобой ещё не переспали?.. Вольстагг предложит напиться, а Хогун позовёт в поход. Что предложит тебе Сиф, ты и сам догадаешься. Кстати, трахни её, наконец, а то этот призывный взгляд непокрытой самки привлекает слишком много внимания… — Заткнись! Закрой рот! — заорал Тор, схватил брата за плечо и привлёк к себе. Тот не стал вырываться, а наоборот приблизился к нему вплотную. — Что, братишка, всё-таки решил мне что-нибудь сломать? Ну, давай, ты же все проблемы решаешь с помощью мускулов… — Тебе бы рот зашить, да тогда ты помрешь с голоду, — рявкнул Тор и отстранился, направляясь к выходу. Его просто трясло от гнева. *** Наутро он собрал своих друзей и объявил, что собирается в долгий военный поход. Свартальвхейм отлично для него подходил, там всегда было чем разжиться и с кем повоевать. Все с радостью поддержали эту идею, поскольку в Асгарде уже давно не происходило ничего интересного, а с Альвхеймом у асов был заключен очередной «вечный» мир. Во время обсуждения планов Фандрал тихо спросил у Тора, не хочет ли он пригласить своего младшего брата с ними в поход. Из всех друзей только он всегда относился к Локи хорошо. Тор хотел было ответить, что брат — последний человек, которого он бы позвал с собой, но сдержался и просто покачал головой. Фандрал, как всегда, не стал лезть за разъяснениями. В суете сборов Тор, казалось, забыл о своем наваждении, и, вступая на следующий день на Радужный мост, думал только о предстоящих сражениях. Возможно, именно за это он и ценил ремесло воина, за то, что оно требует полной концентрации на процессе и отсекает все лишние мысли и сиюминутные желания. Впрочем, уже через несколько дней, сидя у костра в какой-то сырой пещере, коим нет числа в Свартальвхейме, Тор вновь стал думать о Незнакомке. Он понял, что скучает по ней. В короткие часы отдыха между битвами и переходами она не являлась ему во снах, да ему тогда вообще ничего не снилось. И сейчас он чувствовал необычную пустоту в душе. Была его очередь сторожить лагерь, другие воины спали, а он смотрел на огонь и вспоминал каждую встречу с ней, как скряга перебирает по сотне раз свои самые ценные сокровища. Он так увлекся, что не сразу заметил, как к нему подсел Фандрал. — Иди спать, Тор. Тот встрепенулся, посмотрел на друга, по сторонам, а потом снова вернулся взглядом к огню. — Да, сейчас пойду. Наступила тишина, нарушаемая только треском костра и эхом капающей где-то в пещерах воды. Тор вдруг почувствовал острое одиночество и желание поговорить с кем-нибудь о своей проблеме. Из всех его знакомых Фандрал лучше всего подходил для этих целей, но как рассказать ему о том, что он влюбился в женщину, которой по сути не существует? Тор тяжело вздохнул и посмотрел на друга. — Ты когда-нибудь любил кого-то, с кем у тебя точно никогда не выйдет ничего путного? Фандрал, казалось, вовсе не удивился вопросу и даже улыбнулся, показывая, что рад поговорить об этом. — Да, со мной было такое. — И как ты избавился от этой любви? — Ну, я все-таки попытался добиться взаимности, — ответил эльф, — и, когда понял, что все бесполезно, попробовал стать другом или хотя бы приятелем. — И тебе стало от этого легче? — удивился Тор. — Немного. По крайней мере, я стал часто видеть этого человека и сумел лучше его понимать. — Понимание в моем случае — самая большая проблема. Я ни хрена не понимаю, с кем я имею дело, что происходит и как мне жить дальше. — Мне знакомы эти чувства, — Фандрал грустно улыбнулся и посмотрел в огонь. — И у меня нет рецепта, как справиться с ними. Но если тебе нужен мой совет, то не беги от них. Постарайся быть ближе к предмету своего обожания, хотя все тебе посоветуют сделать обратное. Я тоже раньше пытался бежать, но потом понял, что это не выход. Так я лишь обманываю себя и низвожу свое чувство, будто стыдясь его. А ведь любовь — самое прекрасное, что… — Хватит болтать, — Хогун открыл один глаз и недовольно посмотрел на приятелей. — Ладно, я пошёл спать, — согласился Тор и бросил благодарный взгляд на Фандрала, тот коротко кивнул в ответ и отвернулся. *** На исходе третьей недели похода друзья приняли решение возвращаться в Асгард. Вольстагг был легко ранен в руку, и потому потерял уверенность в своём ударе, Сиф потянула связки на ноге и заметно прихрамывала. Да и сам поход оказался вовсе не таким увлекательным, каким представлялся изначально. Вместо множества битв и ценных трофеев их ждали только изматывающие переходы и поиски отрядов повстанцев, подавлять которые им поручил Один, чтобы укрепить отношения с новой династией гномьих королей. Собственно, только на этих условиях их и пустили в Свартальвхейм. И потому добычей их похода было в основном гномье оружие, которым и так был завален весь трофейный зал в Асгарде. Несколько драгоценных камней и прочие невеликие драгоценности Тор поделил между друзьями — его такие побрякушки никогда не интересовали. Поход не оправдал главной надежды — Незнакомку Тор так и не забыл. Напротив, все, о чем он мог думать, когда они поднимались по темным выдолбленным в скалах коридорам к порталу Радужного моста — это новая, пускай и мимолетная встреча с ней. Только бы увидеть это бледное узкое лицо с большими зелеными глазами — Тор сейчас и не мог мечтать о большем. В Асгарде их встречали как победителей, что, в сущности, не было такой уж неправдой. Несколько повстанческих отрядов они все-таки разгромили, а пару сотен гномов заставили дать присягу новому королю. Кого здесь будут волновать такие мелочи, что Свартальвхейм так и продолжает кишеть мятежниками и шайками вооруженных бандитов, и вклад Тора и его друзей вряд ли будет заметен на фоне этой печальной картины? Тем не менее, Один велел устроить пышный обед через несколько дней после возвращения отряда, чтобы у его участников была возможность подлатать раны и отдохнуть от битв. Тор не был ранен и не чувствовал себя усталым, и потому откровенно маялся все это время. Он бессмысленно бродил по дворцу и саду в призрачной надежде встретить Незнакомку. Но ему ни разу не удалось увидеть не только ее, но и своего младшего брата. Тот будто нарочно прятался от Тора, и даже не встречал их отряд вместе со всеми в день возвращения. — Где Локи? — спросил Тор у матери за ужином, на который брат опять не явился. — Я видела его сегодня в зале славы, он рассматривал привезенные вами трофеи и очень их хвалил. — Неужели? — с большим сомнением спросил Тор. — А почему он перестал есть вместе со всеми? — Наверное, не хочет, — на губах Фригг появилась грустная улыбка. — Я никогда не могла похвастаться тем, что понимаю мотивы его поступков. — Этим никто не может похвастаться, — заметил Тор и тяжело вздохнул. Сейчас ему казалось, что даже перед отъездом в поход ему было не так паршиво на душе, как сейчас. Вечером он прихватил пару бочонков вина и опустошил на пару с Вольстаггом, и на следующий день чувствовал себя еще хуже, чем накануне. Потому и на торжественный обед он шел с большой неохотой, почти не скрывая своего мрачного настроения. Все расселись по местам, а потом поднялись, когда царь Один начал свою по обыкновению длинную торжественную речь. Он упомянул о том, что долг асов — поддержание мира и равновесия во всех девяти мирах, что гномы, заключив мир с Асгардом, рассчитывают на их помощь, что непревзойдённая сила асов должна применяться с мудростью… Тор дальше не слушал и отключился. В голове гудело после вчерашних возлияний, а парадные золочёные доспехи сейчас казались тесноваты в груди и неприятно сковывали движения. Он заранее отказался от ответного слова, поскольку всегда был не слишком силён в красноречии. А сейчас он так и вовсе не хотел выступать, поэтому передал эту честь Фандралу, который от всей души поблагодарил Всеотца за тёплые слова и вкратце поведал собравшихся об основных событиях их похода, парой фраз описав неоценимый вклад в его успех каждого участника и умолчав только о своей особе. Эльфийское воспитание не позволяло ему выставлять свои заслуги на всеобщее обозрение. После третьего кубка слово взял Вольстагг, которого мгновенно развезло на старые дрожжи, и, поскольку его воспитывали не эльфы, он не страдал излишней скромностью и начал свою речь прямиком с собственных неоценимых заслуг. Тор отвернулся, смаковать подробности в целом неудачного похода ему совсем не хотелось. Он бы с радостью покинул залу, если бы это не было слишком заметно. Тор отставил от себя почти целый кубок вина, испытывая приступ отвращения к выпивке. Он окинул взглядом собравшихся, пытаясь найти брата, но того нигде не было. Не прийти на званный обед своего отца — это было слишком даже для Локи. Тор почувствовал приступ беспокойства, а может, с младшеньким что-то случилось? Он хотел было пойти его искать прямо сейчас, но сдержался. Думая о брате, Тор на время отключился и вздрогнул, когда его тихонько толкнула сидевшая рядом Сиф. — Это невыносимо! — прошептала она. — Ты можешь как-то заткнуть этот фонтан? Тор проследил направление её взгляда и понял, что Вольстагг увлекся своими россказнями настолько, что собравшиеся маялись в ожидании конца его длиной речи. Участники похода тоже были не в восторге от происходящего: Хогун сидел с каменным выражением лица, Фандрал прикрыл глаза ладонью. Тор пытался сообразить, что бы такое сказать, чтобы прервать затянувшуюся тираду и не обидеть друга. К счастью, Вольстагг сам сбился с рассказа, увидев, как слуги подносят к столу новые блюда. — А вот и барашек! — воскликнул он, и зал рассмеялся, обстановка разрядилась сама собой. Кто-то дал сигнал музыкантам, и те заиграли что-то танцевальное. Асы стали вставать с мест, и торжественная часть приёма завершилась. Тор облегчённо вздохнул и поднялся из-за стола. Принимать участие в дальнейших празднованиях он не собирался. Он собирался уйти, но его подозвал к себе Всеотец. — Что с тобой происходит? — без обиняков спросил Один. Тор нахмурился и соврал: — Ничего такого, с чем бы я сам не справился. — Хорошо, — с сомнением произнёс Один и внимательно посмотрел на старшего сына. — Тогда, может, ты скажешь, где пропадает Локи? — А с ним что… разве он не здесь? — Тор обвёл взглядом толпу гостей, словно доказывая отцу, что видел брата среди них буквально минуту назад. — В отличие от моего второго сына ты совсем не умеешь врать, — сказал на это Один и поморщился. Он откинулся на спинку своего золотого трона и мрачно посмотрел на Тора. — Постарайтесь решить свою проблему с Локи в самое ближайшее время, ваша ссора становится слишком заметной. Меня совсем не устраивает ситуация, когда мои дети бегут из дома в другие миры лишь бы не встречаться друг с другом. — Я понял тебя, Всеотец, — ответил Тор и стиснул зубы. Как он мог надеяться на то, что истинный мотив его стремления уйти в поход укроется от мудрого Одина? Он двинулся к выходу, протискиваясь между подвыпившими гостями. — Легко сказать, «реши проблему с Локи», — проворчал он себе под нос. — Можно подумать, это так… Он не договорил, потому что увидел Незнакомку в толпе праздно шатающихся и танцующих асов. Она двигалась легко, плавно, не касаясь никого вокруг. Тор застыл, глядя на неё и забыв обо всём, даже о неприятном разговоре с отцом. Незнакомка видела его и не спеша шла навстречу, на её лице была чуть заметная улыбка, но взгляд оставался серьёзен. В нём Тор прочел скрытую тревогу и немой укор. Словно бы она винила его за долгое отсутствие. Подумав об этом, Тор спохватился, сердясь на себя за то, что рад обманываться, приписывая ей свои собственные чувства. Незнакомка приблизилась к Тору на расстояние шага и встала, словно бы только для того, чтобы он ею полюбовался. Впервые он видел эту таинственную женщину так близко. Сейчас каждая её черта казалась Тору совершенством: словно выточенное из мрамора бледное узкое лицо, чуть раскосые зелёные глаза, изгиб чёрных бровей, тяжёлые блестящие волосы, уложенные в две закрученные на затылке косы. А ведь в их первую встречу Незнакомка показалась Тору совсем невзрачной. В этом определённо была замешана магия, подумал он, впрочем, тут же выбросил эту мысль из головы. Они стояли друг напротив друга, глядя в глаза, и весь окружающий мир — вся эта толпа народа, какофония звуков музыки, топота ног и гула голосов — всё исчезло, растворилось в звенящей тишине, в этом ничто, где они пребывали только вдвоём. Тор не выдержал первым, взгляд сказал ему больше тысячи любых слов — эта женщина хочет принадлежать ему. Он сделал шаг и взял её за руку, тут же испытав приступ паники из-за опасения, что она исчезнет. Но она не исчезла, и у Тора была возможность несколько мгновений ощущать прохладу её гладкой кожи и слышать её прерывистое дыхание. Но кто-то из толпы толкнул её сзади и крикнул: «Локи, худой ты засранец, попался-таки!», по лицу Незнакомки прошла какая-то странная волна, и уже в следующее мгновение перед Тором стоял его младший брат. Он выдернул руку и мрачно, с какой-то затаённой тоской посмотрел на Тора, а потом развернулся и направился к выходу. Вслед ему несся пьяный хохот Вольстагга: — Опять убежал, вот же скользкий тип! А ты, Тор, чего встал, как вкопанный? Догони и наваляй ему, он давно уже нарывается… — Заткнись, Вольстагг! — в ярости прорычал Тор и посмотрел на друга так, что тот как-то резко протрезвел, и с его лица слетела насмешливая улыбка. — И кончай уже напиваться и трепаться про свои заслуги! Слушать тебя тошно! Он толкнул приятеля плечом и почти вылетел из зала в надежде догнать Локи. Но того уже и след простыл. Тор порывался сначала пойти прямо к нему в покои, но потом передумал. Воспоминание о тоскливом и злом взгляде брата его остановило. Локи сейчас вряд ли захочет с ним разговаривать, или будет лишь язвить и отпускать колкости в его адрес. Тор тяжело вздохнул и пошел в сад, надеясь немного прийти в себя. Знакомые, что он встречал в коридоре и на крыльце дворца, не пытались с ним заговорить, видя его мрачное настроение, и он был рад этому. Не хватало ещё кому-нибудь нагрубить. Сцены с участием Вольстагга было уже и так достаточно на сегодня. Бремя наследника престола сковывало Тора куда крепче золочёных парадных доспехов, часто не позволяя говорить и делать то, что хочется. «Умей держать лицо!» — эти слова Всеотца с детства засели у него на подкорке, и мало что в жизни он ненавидел больше, чем эту фразу. Ноги сами вывели Тора в тот глухой уголок сада, где он уже был однажды ночью и где нашёл качели. Они и сейчас были здесь: тихо поскрипывая, раскачивались на ветру. Тор стянул с себя тяжёлый нагрудник с гербом Асгарда, бросил на траву, сел рядом и закрыл глаза. Перед мысленным взором тут же возникла Незнакомка, какой он видел её на пиру несколько минут назад. Почему всегда, когда он смотрит на эту женщину, память о том, что это всего лишь Локи, покидает его, сокрушался Тор. Но в то же время, в глубине души он знал, что и сам бы не захотел испортить драгоценные моменты этим осознанием. — Не похоже, что твой поход увенчался успехом. Тор резко обернулся и увидел Локи, сидящего на качелях и сосредоточенно глядящего себе под ноги. Его рогатый шлем лежал рядом с нагрудником брата. — Что есть, то есть, — со вздохом согласился Тор. — Однако ты сказал матушке, что в восторге от наших трофеев. — Не хотел её расстраивать, она всегда очень гордилась тобой. — И любила тебя. — Потому что больше никто не любил, — сказал Локи и прислонился лбом к верёвке, на которой висели качели. — Если тебя это утешит, то я всерьёз люблю часть тебя. И это не проходит. — Я знаю. — Я с ума схожу, Локи. — И это мне известно. — Тогда, может, ты знаешь, что мне делать?! — с чувством воскликнул Тор. — Я тебе уже говорил, мне не под силу расколдовать тебя. — Это невыносимо. Если бы был хоть какой-то способ… — Один я могу предложить, — перебил Локи, всё так же не глядя на брата. — Какой? — Я тут много думал, пока тебя не было… Пытался понять, чего хочет она, Леди… я же говорил тебе, что мне не всегда ясно, что ею движет? Иногда это очень мешает, знаешь ли… — Локи печально вздохнул. — Я, к примеру, не собирался идти на эту вашу развесёлую вечеринку… — От меня скрывался, — мрачно произнёс Тор. — Можно и так сказать, — со слабой улыбкой согласился Локи, — не хотел провоцировать у тебя приступы твоего «безумия». — Ты что-то говорил о способе избавления от него, — напомнил Тор. — Да, я помню. Просто хочу, чтобы ты понял, почему я тебе всё это предлагаю. Как бы ты на меня ни злился, тебе должно быть ясно, что не ты один страдаешь в сложившейся ситуации, я тоже… — Неужели? — Представь себе, да, — сухо ответил Локи. — И рискну предположить, гораздо больше, чем ты. Ты всего лишь увлёкся не той женщиной, ситуация банальная, согласись? Сколько раз ты увлекался какой-нибудь девицей, совершенно не подходящей царскому отпрыску? И как часто забывал о ней, получив желаемое? — Сейчас речь не обо мне. — Верно, обо мне. И моя проблема далеко не так безобидна, как твоя. Дело в том, что я исчезаю… — Что ты несёшь? — недовольно перебил Тор и поднялся на ноги. — Это правда. В прошлый наш разговор я сказал тебе, что Леди — часть меня, но сейчас мне кажется, что я всего лишь часть её. Вероятно, ваша встреча как-то усилила её, потому что я всё больше растворяюсь в Леди… — Постой, постой, — вновь перебил Тор, подошёл к брату и навис над ним сверху. — Я что-то ничего не пойму, о чём ты толкуешь. — Я говорил тебе, что чувствовал присутствие Леди с детства, она проявлялась лишь иногда, каких-то пару раз в месяц, а иногда пропадала на полгода. Сейчас же я плохо помню, что делал и куда ходил буквально час назад. Целые дни стираются из моего сознания и памяти. — И что ты предлагаешь? — Ты должен убить её, — срывающимся голосом произнёс Локи и закрыл глаза. — Что?! — Тор ожидал услышать что угодно, но только не это. — Это единственный выход, чтобы решить нашу общую проблему. И только тебе это под силу. — Ты бредишь! Как я могу тебя убить?! — Не меня, её, — шепотом поправил Локи. — Но разве это не одно и то же? — Конечно, нет. — И ты останешься жить? — Я, как выражается твой приятель Вольстагг, скользкий тип, и даже ты вряд ли способен меня уничтожить, — с кривой улыбкой ответил Локи. — Но… — Тор запнулся и развёл руками, — я же люблю Незнакомку, как я могу ее убить?! — Не мне учить тебя убивать, братишка. Скольких ты отправил прямиком к Хель за свою жизнь? — Это были враги! — возмутился Тор. — И потом, я не убиваю женщин. — Что не помешало тебе кинуть в нее Мьёльнир. — Это было во сне! — Мы часто делаем во сне то, что не разрешаем себе наяву. Леди — твой враг, она сводит тебя с ума. И она мой враг тоже, она как безмолвный паразит пожирает мою личность, и я теряю самого себя. — Нет! То, что ты предлагаешь — безумие, я никогда на такое не пойду! — убеждённо воскликнул Тор. — Безумие — пускать ситуацию на самотёк и позволять какой-то безымянной девке вносить разлад в царскую семью, — возразил Локи и встал с качелей. — Если тебе безразлична моя судьба, подумай о своей. Леди сведёт тебя с ума и никогда не отпустит, поверь мне, я её давно знаю. Он развернулся, поднял с земли свой рогатый шлем и пошёл в сторону дворца. — Я никогда не сделаю этого! — крикнул ему вослед Тор и сжал кулаки. Брат ему ничего не ответил и даже не оглянулся, уходя. *** В эту ночь Тору вновь приснилась Незнакомка, и он снова забыл о её истинной сущности. Как и в прошлый раз, она позволяла ему себя целовать, но опять исчезла, едва Тор попытался овладеть ею. И в несколько последующих дней, которые Тор провёл в самом мрачном расположении духа, Незнакомка являлась ему наяву, но всегда мимолётно и издалека. Она словно дразнила его, на лице блуждала лукавая полуулыбка, в глазах пряталась насмешка. Брата Тор не видел с момента их разговора в саду ни разу. По дворцу стали ползти смутные неприятные слухи, о которых с ним пытались говорить Сиф, а потом Фандрал, но Тор всегда прерывал подобные разговоры. Вольстагг, помня о том, как царский сын пристыдил его на пиру, помалкивал, но помалкивал весьма красноречиво. Обстановка в ближайшем кругу Тора стала тягостной. Один хмуро смотрел на наследника единственным глазом, словно прожигая ему дыру во лбу, Фригг сокрушённо вздыхала и только тихо просила старшего сына помириться с братом. Как будто всё дело было в какой-то глупой ссоре! Тор все больше погружался в мрачное настроение, старался отгородиться ото всех. Целыми днями он мог где-то бродить в одиночку, в надежде на встречу с Незнакомкой, воскрешая в памяти её образ. Тор просто не мог заставить себя прекратить всё это, выбросить её из головы. Он даже не замечал, что его поведение стало совершенно для него неестественным. Военные турниры, веселые пирушки, поездки в горы на лошадях, любовные интрижки с молодыми эльфийками — всё это казалось вчерашним сном. А явью стала только она — Незнакомка. В один из дней, сидя на своём балконе и глядя на кроваво-красный закат, Тор поймал себя на мысли, что не выходил из своих покоев со вчерашнего ужина. День пролетел совершенно незаметно, в смутных грёзах и воспоминаниях, и только желудок сейчас напомнил ему о том, что его тело нуждается в пище. Он кликнул слуг и велел принести ему что-нибудь поесть. Уже через несколько минут накрыли стол прямо на балконе, откуда Тор не хотел уходить в надежде увидеть в саду Незнакомку, подали жаренного вепря, фрукты, овощи и графин вина. Съев порядочный кусок мяса, Тор налил себе вина, поставил кубок на перила и снова отключился от реальности, рассеянно глядя, как в саду сгущаются сумерки. Он не сразу заметил, что в комнате уже не один. Боковым зрением уловив какое-то движение, он обернулся и увидел, что через стол от него сидит Незнакомка. Она держала в руках гроздь красного винограда, отрывала по ягодке, клала себе в рот и тоже смотрела в сад. Ее поведение выглядело так буднично, словно бы ужинать в спальне Тора для неё было в порядке вещей. — Ты пришла… — выдавил Тор, пожирая гостью глазами. Она не ответила и только перевела взгляд на него и улыбнулась вполне непринуждённо, потом отложила в сторону виноградную гроздь, взяла с подноса тёмно-красное яблоко и протянула его Тору. Он машинально его взял, не отрывая взгляда от гостьи. — Я… я скучал по тебе, — прошептал Тор, поднимаясь с места и делая шаг в сторону Незнакомки. Он почувствовал в её присутствии странную робость, какой никогда за собой не замечал в женском обществе. Она словно гипнотизировала, околдовывала его, и Тор становился совсем другим, забывал обо всём, в том числе и о том, что робеет он по сути всего лишь перед своим странноватым младшим братом. Незнакомка, казалось, наслаждалась моментом его растерянности. Лукаво улыбаясь, она медленно обошла его вокруг, рассматривая, словно лошадь на базаре. Потом положила руку ему на плечо, провела пальцем по скрытым одеждой мускулам, скользнула вверх по шее, коснулась полураскрытого рта, и тут с Тора словно кто-то снял заклятие остолбенения, яблоко выпало из его руки, гулко покатилось по деревянному полу, а он начал целовать ладонь и запястье Незнакомки, привлек её к себе и крепко прижал, опасаясь, что она сейчас растает или убежит. Но она не убежала, не исчезла и не рассыпалась комком шипящих змей, как однажды привиделось во сне Тору. И даже не смеялась над ним, хотя эта странная полуулыбка почти не сходила с её губ. Она отдалась ему так легко и непринуждённо, словно была его женой или подругой много лет. Когда Тор лежал на кровати, всё ещё ощущая бешеное биение собственного сердца и отголоски наслаждения, Незнакомка сидела рядом с ним совершенно обнажённая и приводила в порядок свои длинные волосы. Он любовался ею, глядя снизу вверх и поглаживая шелковистую кожу её бедра. Без одежды Незнакомка оказалась ещё более худой и хрупкой, тонкие ключицы, обтянутые молочно-белой кожей, заметно выступали вперёд, навевая мысль о какой-то беззащитной райской птице, которая случайно залетела в суровый мир реальности. Тёмно-зеленые глаза Незнакомки светились в темноте потусторонним магическим светом, и Тор глядя в них, совершенно утратил способность различать сон и явь. Он привстал, обхватил её голову руками и, не открывая взгляда от её лица, спросил: — Кто ты? Незнакомка недовольно поморщилась, вырвалась из объятий Тора и встала с постели. Он схватил её за руку, не желая отпускать, но она выскользнула, как льдинка, из его рук, сделала пару шагов в сторону окна и исчезла во тьме. Тор бросился за ней, выбежал на балкон в чём мать родила, посмотрел в сад и понял, что Незнакомка ушла в никуда, откуда и появилась час назад. Он вернулся в комнату и стал мерить её шагами в надежде успокоиться и привести мысли в порядок. Потом он рухнул на кровать и смотрел в потолок своей спальни остаток ночи, вспоминая всё, что произошло, и переживая гамму доселе ему неведомых чувств — от восторга обладания любимой женщиной до обжигающего стыда за то, что, по сути, он сейчас переспал с собственным братом. Тор забылся сном совсем ненадолго перед рассветом, а уже через пару часов его разбудили и напомнили о государственном совете, куда его ещё вчера позвал отец. Один хотел ввести старшего сына в курс дел, поскольку всё чаще жаловался на усталость и высказывал желание передать власть преемнику. Раньше Тора воодушевляла перспектива стать царём при живом отце, руководить асами, прислушиваясь к его советам, используя весь его опыт. Но в это утро он чувствовал себя разбитым и был готов отдать своё право первородства за возможность проспать до обеда. Почти не вставляя ни слова, Тор просидел по правую руку от отца всё время, отведенное на совещание. Много говорили о Свартальвхейме, новых договорённостях с правителями гномов, обсуждали слухи о том, что ётуны готовят реванш асам, потом перешли на хозяйственные вопросы, и Тор, и раньше едва державшийся, спал с открытыми глазами. По окончании совета Один поблагодарил всех собравшихся и кивнул сыну, чтобы тот остался. — Неважно выглядишь, — без обиняков сказал царь. — Плохо спал, — объяснил Тор и нахмурился. — Почему ты до сих пор не решил свою проблему с Локи? — Я… — Тор запнулся, вспомнил последний разговор с братом и помрачнел ещё больше. — Не могу я её решить. — Если ты не можешь навести порядок в собственной семье, как ты собираешься править царством? — Один недовольно вскинул бровь над единственным глазом. — Почему и ты, и Локи говорите, что это должен сделать я?! — Твой брат не может с этим разобраться, что очевидно. А тебе пора научиться принимать неприятные решения и нести ответственность не только за себя… — Постой, ты всё знаешь?! — Тор был настолько поражён, что позволил себе перебить отца. По лицу Одина пробежала странная тень, и он отвернулся, словно бы хотел скрыть свои чувства или стыдился происходящего. — С твоим братом всегда было непросто, — хрипло проговорил Один. — С первого дня, когда я взял его на руки, мне приходилось принимать Локи тем, кто он есть. И я вынес много мудрости, растя его. А мудрость не даётся без горя и разочарований. Пришло время и тебе поступиться своими желаниями и страстями во имя общего блага. — Нет! — выкрикнул Тор и, ощущая приступ неизбежного бессилия перед волей отца, сжал кулаки. — Я знаю, к чему ты ведешь! Нет, я не сделаю то, чего вы с Локи от меня хотите! Он был больше не в силах слушать царя, и даже смотреть на него было сейчас невыносимо. Тор бросился прочь из зала совещаний, шёл куда-то, не разбирая дороги, и очнулся только возле деревянного истукана, стоящего на поле для тренировки бойцов личной охраны царя. С правого кулака на землю капала кровь — он разбил его, лупя беззащитного условного противника в приступе гнева. Тор оглянулся и увидел, что его окружило несколько воинов. — Как насчет спарринга, парни? — с кривой улыбкой спросил он, и несколько последующих часов не думал ни о чём, вкладывая всю энергию гнева в силу своих ударов. В рукопашной сегодня, впрочем, как и почти всегда, ему не оказалось равных. К вечеру Тор пришёл в свои покои, стянул грязную от пота, пыли и крови одежду и сразу лёг спать. В ту ночь ему ничего не снилось. На следующий день он собрал Вольстагга, Фандрала и Хогуна, и они отправились на лошадях прочь за пределы столицы. Проведя несколько дней в путешествии, наполненном шутовскими дружескими драками, стрельбой из лука, охотой на мелкую дичь и вечерними возлияниями в самых злачных тавернах, Тор немного успокоился. Однако глубоко запрятанная тоска никуда не делась, и, очевидно, друзья видели это и пытались помочь, чем могли. Вольстагг все время подначивал его познакомиться с очередной провинциальной красоткой, коих собиралось вокруг Тора не меньше сотни в каждом городке, куда царский сын заглядывал на своём пути. Хогун как бы невзначай говорил, что неплохо бы собрать небольшую армию и вернуться в Свартальвхейм, чтобы наподдать местным бандитам за то, что те в прошлый раз сломали его лучший арбалет. Фандрал несколько раз «случайно» оказывался рядом, когда Тор сидел один за кружкой эля, но у того не было желания с ним откровенничать. Очевидно было, что ничей мудрый совет ему сейчас не поможет. Сказать по правде, Тора тошнило от мудрости гораздо больше, чем от мерзкого деревенского пива, которое почему-то весьма ценилось в местности, куда их занесло не иначе, как попутным ветром. Они вернулись в столицу спустя пару недель от начала своего бесцельного путешествия просто потому, что порядком устали от тряски в седле и излишнего внимания, которое начали к себе привлекать. Кто-то пустил слух, что царский сын ищет себе невесту, и потому к их маленькому отряду то и дело отправлялись послы от местных военачальников и просто богатых людей с приглашениями на обед. Тору совсем не улыбалось вести светские беседы с их дочерьми на выданье, поэтому он всем ответил вежливым отказом и решил без промедления вернуться домой. К тому же он скучал по Незнакомке, и ничего не мог с собой поделать. Дома его встретили холодно. Один едва кивнул ему за обедом в знак приветствия, Фригг неодобрительно рассматривала его осунувшееся, обросшее щетиной лицо, а Локи вовсе не показывался на глаза. Друзья разъехались по домам отходить от путешествия, и Тор остался совершенно один. Он вновь сел ужинать на своем балконе в надежде, что Незнакомка придет к нему, как в прошлый раз. Но она не появилась. И последующие два дня прошли так же в бесполезном ожидании. Тор несколько раз порывался пойти к Локи, но что-то внутри его останавливало. Ему было неловко за произошедшее. Он стал бродить по саду, часами сидел рядом с деревянными качелями у старого дуба и грезил наяву. Незнакомка появилась лишь на пятый день его возвращения. Тор проснулся от её пристального взгляда рано утром, когда солнце ещё только начинало вставать. Он вскочил и бросился к ней навстречу, но в него полетело блюдо из-под фруктов. Опешив, он не смог увернуться, и тяжелая металлическая посудина ударила его прямо в лицо. Тор не успел опомниться, как следом полетели все мелкие и не очень мелкие предметы, до которых Незнакомка могла дотянуться. — Перестань! Что ты делаешь? — выкрикнул Тор и выхватил у неё из рук какой-то памятный кубок. Тогда Незнакомка в своем молчаливом гневе принялась осыпать Тора ударами по лицу, плечам, груди, меча в него яростные взгляды. — Ну, прости меня! Прости, что я уехал. Я хотел забыть тебя, но у меня не получилось, — пытался как-то успокоить её Тор, но от его слов она разозлилась ещё больше и попыталась вцепиться в его лицо своими острыми длинными ногтями. Он схватил её руки и завел за спину, покрывая её рот поцелуем. Незнакомка не смогла вырваться, но больно его укусила в ответ. Тор почти не заметил этого, продолжая крепко сжимать её тело в объятиях и покрывать поцелуями. Она сопротивлялась еще несколько минут, но вскоре обмякла и ответила на ласку. Лежа потом на полу рядом с ней, среди разбросанных и разбитых вдребезги вещей, Тор ощущал прилив счастья, доселе ему не знакомый. Он поймал себя на мысли, что готов отдать всё, лишь бы эта женщина всегда была рядом с ним. Словно услышав эту крамольную мысль, Незнакомка мягко выскользнула из его объятий и поднялась с пола. — Не уходи, — попросил Тор, беря её за руку. Но она лишь посмотрела на него сверху вниз, покачала головой и растаяла в лучах восходящего солнца, пробивающихся сквозь тяжёлые шторы спальни. Тор понял, что окончательно пропал. Теперь он обречён ждать следующей встречи, и вся его остальная жизнь теперь будет лишь раздражающим фоном этого ожидания. Он сидел на полу среди всего этого хаоса, устроенного Незнакомкой, и пытался привести в порядок сходный бардак в собственной голове. Но всё, до чего Тор додумался — это мысль, что нужно навестить Локи. Возможно, есть способ разделить его и Незнакомку, тогда брат, как повелитель магии, должен его знать. Тор быстро оделся и пошел знакомой дорогой в дальнее крыло. Дверь в покои брата была заперта, и ему долго пришлось стучать, чтобы его впустили. В конце концов Локи молча отворил дверь и тут же вернулся под одеяло. Тор, увидев брата в постели, вдруг странно занервничал и не знал, с чего начать. В комнате было совсем темно, узкие окна закрыты ставнями, в воздухе стоял тяжёлый аромат каких-то лекарственных трав. — Если тебе нечего сказать, тогда проваливай, у меня ужасно болит голова, — слабо произнёс Локи, закрыл глаза и отвернулся от брата. — Послушай, ты должен мне помочь… — Я тебе ничего не должен, — перебил Локи. — И мне нечего добавить к тому, что я сказал в прошлый раз. — Ты ведь знаешь, что я люблю её?! — взвился Тор, подходя к кровати брата и нависая над ним. — Знаешь, что она приходила ко мне?! Что мы… в общем… — Я рад за тебя, — холодно произнёс Локи. — Ты должен понять, что я не могу сделать то, о чём ты просил. — Я это уже понял. — Но ведь есть какой-то способ вас разделить? — Тор задал свой главный вопрос, и с гулким биением сердца ждал ответа. — Его нет, — глухо ответил Локи. — Но ведь ты великий маг, ты умеешь делать кучу разных штук… Локи горько хмыкнул, но ничего не сказал. — Что же мне делать? — в отчаянии произнёс Тор. — Подожди ещё немного, и ты сможешь в полной мере насладиться её обществом, — выдержав длинную паузу, сказал Локи, а потом добавил: — Если она, конечно, этого захочет. — А вообще, как она ко мне относится? Она любит меня? И почему она всё время молчит? — О нет, — простонал Локи и закрыл лицо руками. — Умоляю, избавь меня от этих пошлых консультаций… Не заставляй чувствовать себя сутенёром и проституткой в одном лице. — Зачем ты так? — растерялся Тор. — Я ведь по-прежнему ее совсем не понимаю. Это так сложно… Она всё время исчезает, а я жду, ищу ее. — Знаешь, гораздо честнее было бы с твоей стороны просто трахать меня, чем изливаться тут в своих чувствах к присосавшейся ко мне, как пиявка, псевдоличности, — язвительно заметил Локи. — Ну, так я и хочу вас разделить! — Уходи, прошу, — простонал Локи, всё так же не отрывая рук от лица. — Локи, а почему ты сказал, что мне надо подождать? — вдруг вспомнил Тор и нетерпеливо посмотрел на брата. — Я скоро окончательно исчезну, а она восторжествует. — Нет! Как ты можешь исчезнуть?! Ты обманываешь меня! — запротестовал Тор, но брат не ответил. Он повернулся на спину и уставился в потолок, его лицо сейчас ничего не выражало. — Ведь должен существовать способ, должен! — не унимался Тор, размахивал руками над телом брата, и сверлил его глазами. Тот показался ему сейчас болезненно худым, а в этой позе на спине и вовсе напоминал покойника. — А знаешь, я тут вчера подумал, что это будет не таким уж плохим финалом для всех, — хрипло проговорил Локи, спустя пару минут. — Всё наше славное семейство вздохнёт с облегчением — не надо больше притворяться, что я для вас что-то значу. И ты будешь счастлив с ней… какое-то время, а потом она высосет из тебя душу так же, как отбирает сейчас мою. — Перестань нести чушь! И перестань водить меня за нос! — закричал Тор и бросился вон из комнаты. Его никто не останавливал. *** Прошло ещё несколько дней. Тор по-прежнему проводил время на собственном балконе в ожидании Незнакомки, отвергая все приглашения своих друзей пойти развеяться или хотя бы просто пострелять из лука. Ему ни до чего не было сейчас дела, он думал только о ней и своей неразрешимой проблеме. Чтобы не видеть уничтожающий взгляд отца, Тор бросил ходить в общую трапезную. Он замечал на себе странные взгляды слуг и придворных, но ему было всё равно. Незнакомка появлялась не каждый день, по-прежнему молчала и криво улыбалась. Тор чувствовал, что всё больше увязает в этих странных отношениях, он жаждал секса с ней, и даже её простого присутствия постоянно. С каждым разом овладевая её телом, Тор всё больше ощущал, что и она в ответ овладевает им самим, его душой и помыслами. Он перестал задавать Незнакомке вопросы, делал всё, лишь бы не спугнуть её в очередной раз, но она всё равно появлялась и исчезала, когда ей вздумается. Через месяц такой жизни Тор похудел и осунулся, им овладела тоска оттого, что он утратил всякий контроль над происходящим. Он понимал, что катится в пропасть и даже не пытается хвататься за край. Однажды, устав от трёхдневного бесполезного ожидания визита Незнакомки, Тор вновь почувствовал необходимость вновь увидеть брата. Может, у Локи родился какой-то план решения проблемы, подумал он. Дверь в покои брата была приоткрыта, Тор шагнул и сразу ощутил что-то неладное — вещи Локи не лежали на своих местах, хотя тот был всегда педантичен по части порядка. Исчезли колбы со всякими зельями, старинные книги, которыми брат всегда дорожил, теперь валялись неопрятной стопкой в углу рядом с дверью, словно бы были приготовлены на выброс. Коллекция кинжалов Локи, развешанная по стене, потускнела и покрылась пылью, чего раньше просто не могло бы произойти. Тор подумал, может, брат просто куда-то уехал? Он прошёл в комнату и увидел разобранную постель, распахнутое окно и Незнакомку, сидящую на полу у огромного зеркала. Вокруг неё в беспорядке валялись всякие гребешки и прочая женская дребедень для волос. Она делала себе прическу и была так увлечена этим процессом, что едва кинула взгляд на Тора и тут же вернулась к своему занятию. — Где Локи? Незнакомка не ответила. Она, не отрывая глаз от своего отражения в зеркале, плела тонкую косу, чтобы сразу убрать её в свою замысловатую прическу. На её лице было лишь лёгкое раздражение от того, что её отвлекают. Тор вдруг почувствовал приступ паники, неужели его брат правда исчез навсегда? — Послушай, это не смешно! Где мой брат?! Она опять не ответила, даже бровью не повела. — Ты не можешь молчать вечно! Хватит играть со мной! — Тор попытался поднять её с пола и заставить смотреть себе в глаза, но она вырвалась и в гневе зашипела, как змея. — Ты не можешь постоянно от меня убегать! — закричал Тор. — Тебе что, нравится меня мучить? Мучить нас всех? Куда делся Локи? Он не мог исчезнуть, ведь морок — это ты, а не он! Услышав это, Незнакомка расхохоталась. Это был именно тот звонкий ледяной смех из его старого сна. И Тор вдруг понял, что его претензии и вопросы и вправду звучат до смешного глупо. Локи был прав во всём, а теперь он исчез, и вместо него теперь осталась эта совершенно равнодушная к нему женщина, которая будет играть на его чувствах, пока не пресытится. Тор схватил и сжал ее в своих объятиях, ее смех прекратился, но в глазах по прежнему читалась насмешка. Он смотрел на неё несколько долгих мгновений, пытаясь понять, что ему делать дальше, обхватил её голову руками, поглаживал своими грубыми пальцами её нежную бледную, как тончайший фарфор, кожу. И пока он так разглядывал её, лицо Незнакомки все больше становилось надменным и холодным, губы собрались в победоносную улыбку. — Что ты такое вообще? — с болью в голосе спросил Тор. Незнакомка открыла рот, словно действительно хотела ответить, но вместо этого показала длинный, узкий, раздвоенный на конце змеиный язык. Тор в ужасе отпрянул, а она вновь засмеялась и отвернулась от него, как бы показывая, что потеряла к нему интерес. Она вернулась к зеркалу и снова стала приводить в порядок волосы так, будто его тут не было. Тогда Тор подбежал к ней и сжал ее горло. В зеркальном отражении он прочел гнев в ее глазах, она дернулась, но он нажал сильнее. Незнакомка начала заваливаться назад, и он прижал её к полу, не отпуская шеи. В её горящих глазах не было страха, только ненависть, боль и презрение. Тор душил её и даже не замечал, что по его лицу текут слезы. — Я люблю тебя, — прошептал он и отпустил Незнакомку, когда увидел, что огонь в её взгляде погас и тот стал стеклянным и неподвижным. — Я тоже люблю тебя, Тор, — услышал он откуда-то сверху. Он обернулся, но рядом с ним никого не было. Тело Незнакомки исчезло. Полубезумным взглядом он обвёл комнату, а потом вылетел оттуда и пришел в себя только глубокой ночью в своей спальне, лежа лицом вниз на кровати. *** Тор не знал, сколько дней прошло до того момента, когда его потребовал к себе царь. Может, неделя, а может, месяц. Он плохо помнил, ел ли он что-то в эти дни, выходил ли из своих покоев. Всё его существование заполнила чёрная, как космос, тоска, а в душе зияла рана размером с Утгард. Тор не пытался топить горе в вине, знал, что всё бесполезно. Впервые в жизни он всерьёз кого-то полюбил, но эта любовь не принесла никому ничего, кроме горя. Иногда он видел во сне, как снова душит Незнакомку, а та продолжает смеяться над ним. Но, даже зная, что поступил правильно, Тор чувствовал себя ужасно. Он осознал себя самым мерзким убийцей, которого только можно представить. Он понимал, что уничтожил в тот день не только Незнакомку, он убил что-то очень важное в себе и в Локи. И эти последние слова, «И я люблю тебя, Тор», произнесённые голосом брата, отдавались в его голове громким набатом, и ему никак не удавалось их заглушить. Однажды к нему в комнаты пришёл помощник царя и сообщил, что Всеотец хочет его видеть на завтрашнем государственном совете. Тор что-то пробурчал в ответ, не вставая с кровати, но ему тут же сообщили, что возражения не принимаются. Пришлось подняться и как-то приводить себя в порядок. Ему совсем не улыбалось вновь выслушивать упрёки отца насчёт неважного внешнего вида. «Умей держать лицо» — услышал у себя в голове Тор и велел слугам приготовить ванну. Потом он побрился, расчесал порядком отросшие волосы и надел доспехи. Они оказались ему велики — Тор заметно похудел за время своей хандры. Тогда он вновь переоделся и отправился на тренировочное поле восстанавливать свою былую форму. На следующее утро Тор ощутил, что в голове у него немного прояснилось, и, хотя на совете он говорил мало, по его окончании он поймал себя на мысли, что начал постепенно оживать. Идя из зала заседаний, он услышал смех из соседней каминной комнаты, где часто собирались его друзья. Он подошёл ближе и понял по разговору, что там все в сборе и с ними его брат Локи. Тор рванул на себя дверь и стремительно вошёл, чем вызвал гул приветственных голосов. — Тор, дружище, ты вернулся! — просиял Фандрал. — И потерял пару пудов веса, — добавил Вольстагг, оглядывая вошедшего с ног до головы. — А ты их подобрал, — парировал Тор и похлопал друга по животу. — Разжирели тут без меня от безделья. — Ну, я вообще-то собрал пару десятков крепких надёжных луков и выточил тысячу стрел, — возразил Хогун. — Это лишь доказывает, что заняться тебе было нечем, — с усмешкой вставил Локи и весело подмигнул брату. — Нам не хватало тебя, Тор, — сказала Сиф и слегка покраснела. — Я слышал, Один готовит новый поход в Свартальвхейм? — Хогун свернул на интересную для себя тему. — Ну, вообще-то подслушивать на заседаниях совета запрещено. — За это папа лично бьёт по попе ремнём, да, да, ловит и лупит у себя на коленке, — очень серьёзно произнес Локи, а потом рассмеялся. — Да заткнись ты, — отмахнулся Вольстагг. — Ну, так что там с походом? — Мне велели собрать маленький авангардный отряд, — выдержав короткую паузу, с улыбкой ответил Тор. В ответ послышались восторженные восклицания. — Такой отряд у тебя уже есть, — сказал Фандрал и заинтересованно посмотрел на Тора, словно бы тот не договорил чего-то важного. — Да, есть. Но прошлый опыт показал, что нам остро не хватает одного члена команды. — Это кого же? — скептически спросила Сиф. Локи в это время незаметно встал и направился к выходу. — Нам не хватает повелителя магии, — веско сказал Тор и обратил взгляд в его сторону. Тот медленно развернулся и очень внимательно посмотрел в ответ. Друзья как-то все резко замолчали и ждали исхода этого безмолвного разговора между братьями. Но пауза затянулась, и Вольтстагг не выдержал: — Вообще-то в походе без магии — полная жопа. Локи перевел взор на толстяка и потом весело рассмеялся. Все выдохнули и тоже начали улыбаться. — Вольстагг, я пойду в этот дурацкий поход только ради тебя, — сквозь смех проговорил Локи. — Нет, уж ради меня одного не надо, — как-то занервничал тот. — Нет, нет, твой довод был так убедителен, я просто не могу отказать, — продолжал смеяться Локи. — Словом, решено, — подытожил Тор. — Выступаем послезавтра. Готовьте оружие, собирайте всё необходимое… — Тогда я возьму свою библиотеку, Вольстагг, ты поможешь её тащить? — спросил Локи. — Да ну тебя, шут! — Ну, тогда ты, Фандрал, м-м? — Локи подмигнул, а тот слегка покраснел и рассмеялся. — Ладно, хватит паясничать. Пора готовиться к походу, — сказал Тор и положил руку брату на плечо. — Слушаюсь, мой принц, — с придыханием произнес тот и взглянул Тору в глаза. — Рад, что ты нашел меня полезным. — А я рад, что ты снова с нами. Тот в ответ сдержанно улыбнулся и кивнул. Жизнь, казалось, возвращалась на круги своя.